Selfish Waltz

Маленький мальчик, дрожа от страха, забился в угол шкафа, стараясь стать как можно незаметнее. Он поджал коленки к груди и уткнулся в них носом. Вокруг него царила кромешная тьма, и каждый шорох казался ему шагами чудовищ, которые только и ждут момента, чтобы схватить его. Он прижался спиной к холодной деревянной стенке, стараясь не издавать ни звука, но сердце стучало так громко, что казалось, его могли услышать даже снаружи. Где-то проносились шаги и были слышны громкие голоса. Они ругались и звучали так, словно все монстры из взрослых фильмов выбрались наружу. Маленький Уён боялся и переживал, что его вот-вот отыщут. Няня сказала, все будет в порядке. Он хотел верить ей, но неизвестное чувство от которого ему хотелось топать носком босоножки и грызть ногти, разрасталось внутри. У него разрывалось сердце. Так и просилось наружу. Его грудная клетка быстро вздымалась и опускалась. В шкафу было тесно и душно, запах старой одежды и пыли щекотал нос, но мальчик не осмеливался пошевелиться. Он закрыл глаза, надеясь, что это поможет ему спрятаться от ужасов, которые, поджидали его за дверью. Время тянулось бесконечно, и каждый миг казался вечностью. Внезапно, за дверью раздался шепот: — Уён-ни, малыш, это няня, — рука провела по дверце и он дернулся, не осмеливаясь ответить. Мальчик прикрыл рот вспотевшей ладошкой и позволил слезам покатиться по щекам, — молодец, не отвечаешь, как я тебя и попросила. Ты стал таким взрослым, мой мальчик. Захотелось ответить, сказать ей, что ему страшно. — Мы скорее всего с тобой больше не увидимся, — неожиданно она замолчала и долго, мучительно вздыхала, прежде чем снова заговорить, — няня очень устала и ей надо отдохнуть. Ничего, няня поспит и они снова будут учиться вместе. Да, как и всегда. — Я тобой очень горжусь, Уён-ни… — Женщина замолчала и мальчик убрал ладонь от своего рта. Он был на грани истерики. Еле сдерживал себя, чтобы не разреветься во все горло от обиды и страха. Раздались тяжелые шаги по лестнице и Уён снова вжался в стенку, стараясь быть как можно дальше от дверцы. — Куда эта корова делась? — Грубый и мужской, совсем незнакомый. — Эй, вот она! — Противный смех и звук харкания. — Убежала умирать в собственную каморку. Тупая старуха. Умирать? Глаза Уёна расширились от ужаса. Няня сказала, что она просто отдохнет, почему эти люди так говорят? — Пошли, нечего здесь делать, нам еще пиздюка искать надо, — один человек ушел. Уён слышал его удаляющиеся шаги. Но второй, все еще был здесь. — Блять, ты че еще живая? — Выстрел рассек воздух и Уён закрыл уши руками. Зажмурил глаза. — Вот теперь, точно сдохла. Второй монстр убежал, оставляя мальчика одного. Уён уже не мог терпеть. Его чувства пузырились изнутри. Становилось трудно дышать и он приложил руку к груди. Что это за чувство? Сам не понимая, что делает, он начал вспоминать добрые моменты, связанные с домом. По бледным щекам снова потекли слезы. Неужели он теперь один? А как же няня? А мама с папой? Их тоже обидели эти чудовища, которые залезли к ним в дом? Няня ему рассказывала, что в мире много плохих людей, которые хотят добиться величия с помощью грубой силы, воровства и обмана. Не идти добрым путем, как его родители. Если бы они хорошо попросили, он бы сам им отдал коллекционные вазы, картины и множества блестяшек. Только… чтобы его родных оставили с ним. Почему они их забрали? Это было нечестно. Уён не знал, сколько прошло времени. Казалось, он сидит в этом шкафу целую вечность. В темноте и одиночестве. Шагов уже давно не было слышно. Он помнил звон стекол и противный смех. Дом был пуст. Мальчик один. Он вытер слезы с щек и провел рукавом рубашки по носу. Когда он попытался открыть дверь, чтобы выбраться, она не поддалась. Паника охватила его, и слезы снова потекли по щекам. Уён снова и снова дергал дверцу, толкал ее плечом, но ничего не получалось. Он тихо всхлипывал и боялся, что монстры вернутся за ним. В его голове мелькали образы спасения — как кто-то добрый и сильный откроет дверь и вытащит его из этого мрака. Это, хотя бы немного, помогало. Но пока он оставался в плену темного шкафа, где каждый звук и тень обретали зловещие очертания. Уён продолжал сидеть, обхватив колени руками, и надеялся, что кто-то услышит его тихий плач и придет на помощь.

***

— Быстрее! — Девочка потянула Уёна на себя за рукав пиджака. По другую сторону двери послышались голоса. Уён обернулся на них. Почему он, в очередной раз, вел себя как долбаеб? Ему это не нравилось. Он дернулся в сторону двери, чтобы закрыть замок. — Куда?! — Сказала она, а Чон начал брыкаться и даже вырвался. Все-таки, Уён гораздо сильнее девчонки. Она снова вцепилась в руку, но уже настолько сильно, что Уён почувствовал ее ногти сквозь пиджак и рубашку на своей коже. Мигера. — Я смогу нас защитить если что… что ты делаешь? Тут пробежать две секунды, я успею. Отпусти, — Он нахмурил брови. — Вы совсем идиот? А если их там трое, пятеро или еще больше? — Девочка провела рукой по стене, подняла штору и нащупала ручку в дополнительную комнату. — Голосов всего два, — она его раздражала, — отпусти! Она толкнула парня в темноту и захлопнула дверь Прозвучал звук закрывающегося замка. Женщина. Очередной раз заметил для себя почему они ему никогда не нравились в сексуальном характере. — Ну, уж нет! Я не согласна умирать в вашей компании. Еще и так тупо, — девочка вздохнула, — если дверь открыта, они придут, просто смотрятся и уйдут. Подумают, что пусто. А если будет закрыто — пиши пропало. Это обычные гиены Юн. Они тупее пробки. — Она за что-то зацепилась и шикнула от боли. По звуку была какая-то тумбочка или что-то вроде того, — но от того и беспощаднее. Убивают всех без разбору, даже если было приказано найти лишь одного. — Откуда ты знаешь столько подробностей? — У Уёна глаза на лоб полезли от ее осведомленности. Он знал о том, что Кихо собирал вокруг себя самых отбитых отбросов. Часто, это были головорезы, которых он выкупал из тюрьмы. Лишь бы себя и свои владения обезопасить. Псих. Но откуда об этом известно девчонке? Пришли ли гиены отомстить за младшего Юн, а затем и Кихо, которого мог убить Сан? Картинка не складывалась совершенно. У Уёна начинала закипать голова. Но одно он точно понял. Осознание не заставило себя долго ждать. — Тебя зовут Чхве Союн? — Сам того не ведая, выложил то, что думал. — Да, это я, — брюнетка усмехнулась. Окей. Обсуждать этот момент дальше — он не будет. — Ты что-то знаешь о том, что произошло? — Уёну было интересно расскажет ли она хоть что-то. К тому же, на что-то надо тратить время пока они торчат в ебучей каморке. Он уже понимал, что здесь все было не так просто. Его братья где-то шныряли за пределами этой комнаты. Плюс, Чхве Сан все еще здесь и разносит все вокруг. Еще и эти гиены, которые нарисовались из неоткуда. У него было слишком много вопросов. Было лишь одно нелогичное решение всего. Что если Сан планировал лишь взрыв по каким-то собственным причинам, а гиены ворвались на вечеринку, на которую их не звали? Уён знал, что Чхве младший — безумец, но чтобы настолько, что убивать всех поголовно… надеялся, что нет. Но по крайней мере, взрывать все вокруг и его задницу от страха и злости у Сана получалось отменно. Может быть это все даже и звучало вполне объяснимо? Уён хмыкнул себе под нос. Правда у него было слишком мало доводов, которыми он смог бы подкрепить свою точку зрения. Иначе, он точно не в безопасности с этой девчонкой. Голос Союн, решившей ему ответить, прервал внутренние размышления. — Гиены здесь по нескольким причинам и плюс, им нужна я, — Союн цокнула языком. Уён услышал шорох одежды на вешалках. Девочка села и вздохнула. Брюнет мог спокойно различить ее в темноте, но все же, было немного дискомфортно, особенно, учитывая все обстоятельства. — Взрыв, — он прочистил горло, вспоминая произошедшее, — о нем, ты же тоже в курсе? Это меня больше волнует. Здание горит. Чем дольше мы здесь, тем больше шансов стать стейком или курой-гриль с сочной корочкой. — А, — показалось Союн замялась, прежде чем снова заговорить. Она прочистила горло, — на все есть свои причины. Блять. Загадочница, как и ее брат. Где они понабрались этого? Но он и не надеялся, что она что-то ему расскажет. — Ты что-то знаешь, — голос Уёна сорвался и он прозвучал так, словно снова задал тот же вопрос. — Вы уже спрашивали, — брюнетка сложила руки на груди и вытянула ноги перед собой. — Я констатировал факт, а не спросил, — Уён усмехнулся. Он сам не заметил, как начал злиться. Возможно, это просто из-за эмоций и переживаний, но Союн раздражала его все больше и больше. Жалко, с девочками драться нельзя. Особенно мелкими. — Если… я вас не знаю, как я могу вам что-то рассказать? — Она перешла на еле различимый шепот. — Что если вы заодно? — Блять, ты за кого меня, принимаешь?! — Уёну даже обидно стало. — А вы меня за кого? — Союн закатила глаза. Нотки сарказма в голосе. Чон подметил это. Чем-то она напоминала ему… себя. Наверное поэтому они легко общались. Более менее. Не считая того, что было до, когда он обосрался от страха, завидев тень в углу. Блять. Реально же подумал — призрак. Пиздец. Уён перекрутил пленку в своей голове и вернулся к насущному. Как заставить ее доверять и выведать хоть что-то? — Меня зовут Чон Уён, я младший брат Ким Хонджуна. Тут же мысленно ударил себя по лицу. Ебанат. Уён не умел держать язык за зубами и сейчас это ему крайне мешало. Но может это сможет помочь… кто знает. — А, — Союн отвернулась в сторону. Вот же мелкая зараза. Это все, что она ответит? Что у нее творилось в голове? Уёну было очень интересно. — Мы снова перешли на ответы с проклятой доски? — Уён сел на пол напротив нее и облокотился на тумбу, которая почему-то стояла посреди небольшой комнаты. — Знаешь, мы должны быть заодно, как Тимон и Пумба, просто версия боевика. Она сначала промолчала и вздохнула, но потом сказала: — Я могу материться? — Ее голос звучал безысходно. — Валяй, — Уён подумал, что это может быть даже весело. — Вы — долбаеб? Нет, он передумал. — Вот сейчас обидно было, почему сразу… долбаеб? — Чон фыркнул себе под нос, — можно просто красавчик. — Пиздец, — девочка даже посмеялась себе под нос. — Эй, ты леди! — Уён тоже не смог удержаться. И чему он ее учил сейчас? — Вы сами разрешили ругаться! — брюнетка шмыгнула носом. Союн вела себя, как настоящий подросток и это было крайне приятно наблюдать. Но, тем не менее, матерящийся ребенок вызывал внутренний дискомфорт. Его по губам били за подобное, когда он был младше. — Я беру свои слова назад. Мне неуютно! — Уён цокнул языком. — Уже поздно, — Союн протянула последнюю гласную, — сказанное слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Блять. Умная что-ли? Матерится, а потом поговорки лепит ему. В темноте было видно, что она слегка улыбается. Уёну было приятно понимать, что ей комфортно с ним. Однако… Может этот ребенок был таким же, как и ее брат. Вполне возможно, что это так. Просто отбитая на голову и чувства. Хотя общалась она нормально и не выказывала ничего противоречивого. Уёна радовало то, что она не напала на него с кулаками. Может, это что-то да значило? Ну, или ей просто похуй на все. Может у нее в планах тоже убить и одного, и второго. Два по цене одного, как говорится. Но в этом он был не уверен. Сейчас роль старшего брата упала на его плечи. Он должен защитить ребенка. Из какой бы семьи она не была. Гиены не пощадят никого. Особенно если, как сказала Союн, они ищут ее. Для чего она им, блять, была нужна? — Раз мы стали так близки, то— Уёна прервала резко раскрывающаяся дверь. Это было очень долго, а он все думал, когда эти утырки зайдут в комнату и перестанут мять яйца. Союн тут же протянула руку к Уёну и он тихо подполз ближе, садясь к ней. Она накрыла их каким-то платьями и вжалась в угол, потащив Чона за собой. Сидели они странно, но думать об этом времени не было. Брюнет мог поклясться, что слышит, как колотится сердце Союн. Также, как и его. Словно барабан, отбивающий тревожный ритм. Снаружи раздались тяжелые шаги. Гиены, словно хищники, выискивали свою добычу, голоса звучали скрипуче и глухо. Были в усмерть прокуренными. У одного из них свистели многие звуки, явно были выбиты зубы. Они переворачивали все на своем пути. Послышался звук разбивающегося стекла. Затем, шорох книг и падающего одеяла или подушек. Брюнетка начала дрожать от страха и Уён заметил это. Она сжала его ладонь еще сильнее, словно это могло помочь. В моменте, у Уёна перехватило дыхание. В голове что-то щелкнуло. Слишком похожая ситуация. Ему стало плохо. Он зажмурился до звезд под веками и начал считать до десяти, стараясь не вслушиваться в каждый звук вокруг. Почему именно сейчас? Наверное, потому что он уже все это видел. Какого хуя, все повторяется. Один из гиен, остановился у двери гардеробной, прислушиваясь к тишине, которая казалась ему подозрительной. Проход был прикрыт шторкой, которую нужно было приподнять, чтобы увидеть ручку. Так, они ничего не отыщут. Но эта мысль все равно не спасала. Союн сильнее вжалась в плечо Уёна и зажмурила глаза. — Здесь ее нет, — противный и скрипучий голос, который был ближе всего к ним, — босс будет зол. Второй замялся. Было слышно, как он переступает с ноги на ногу. Заиграла музыкальная шкатулка с знакомой мелодией из фильма. — Ты все еще веришь мистеру Чхве, что господин Юн доверил дело ему, а сам свалил? — Мужчина начал крутить ручку слишком быстро и ноты перестали попадать в такт. Что-то хрустнуло и затем раздался гулкий звук удара об пол. Первый шикнул на него, почти свистя. — Не неси ерунды, господин Юн работал на Чхве Сокджина всю свою жизнь, все в порядке. — Слушай— — Тихо, — первый голос отошел от гардеробной, — да? Кого вы нашли? Тело господина? — Что ты сказал? А я говорил! Гиены засуетились и затоптались по комнате. Они начали что-то говорить, но Уён не мог разобрать ни слова. Это был незнакомый для него язык. Казалось, они даже забыли зачем приходили сюда. Союн ослабила хватку и Уён смог немного отодвинуться. Шаги скрылись в неизвестном направлении и они смогли выдохнуть. Чон выполз из-под платьев и попытался отдышаться. У него все еще сковывало грудную клетку. Словно кто-то засыпал ее камнями. Союн вылезла следом и села рядом с ним. Она непонимающе уставилась на брюнета в темноте. — Что с вами? — Она потянула руку вперед, но Уён отскочил от нее как ошпаренный. Перед глазами появлялись картинки прошлого. Вот, он прячется в шкафу и надеется снова увидеть няню и маму. Вот, дверь не открывается и он оказывается запертым внутри. Сидел там целых двое суток, пока не пришел знакомый отца. Все произошло очень быстро. Но лежащее в засохшей крови, тело няни, он помнил до сих пор. Блять. Давно был взрослым человеком, повидавшем многое и должно было быть стыдно от того, что никак не мог отпустить происшествия сто летней давности. Дети забывают все быстро, говорили они. Только вот ему уже давно не четыре, а паять также свежа. — Можешь оставаться здесь, но я умру если задержусь тут еще на минуту, — Уён начал дергать замок дрожащими руками. — Погодите! Их было… Уён уже выскочил и сразу понял к чему были слова девочки. Со стороны на него навалилось огромное тело. Мужчина рычал и говорил что-то несвязное. Он клацал зубами и опускал голову все ниже к Чону. Был слишком тяжелым. Уён уперся ему в подбородок и надавил, выпрямляя руки. Тот сопротивлялся, но преимущество было у Уёна после того, как он спустил одну руку гиене на шею и ударил в кадык. Затем, он выкрутился и ударил его в живот коленом. Мужчина закряхтел и ослабил хватку. Этого было достаточно, чтобы Уён смог достать свой нож и направить его прямо в шею нападавшего. Клинок вошел, как по маслу. Брюнет выдернул его из шеи гиены и ловким движением вылез из-под тела. Он даже не моргнул. — Руки не распускай, ублюдок, — Уён смотрел на то, как мужчина начал корчиться, держась за свою шею, — ты не в моем вкусе. — Какого хуя? — Он обратился уже к Союн. — Все-таки трое? — Пыталась предупредить, — она пожала плечами. — Они больные ублюдки, что им от тебя надо? — Уён брезгливо посмотрел на свой нож. — Я же говорю, они охотятся на меня, — брюнетка осмотрелась по сторонам. Выглядела мечтательно. Словно перед ней не убили человека, а поцеловали в лоб. — Почему? — Я украла кое-что у отца, — она повела плечом и отвернулась в сторону. — Но гиены же подчиняются Юн, хотя сейчас все поменялось, — Уён нахмурился, — погоди, Чхве Сокджин хочет убить тебя? Уён хотел посчитать по пальцам все загадки, которые были у него на повестке дня. Даже ладонью дернул, но потом спрятал ее в карман брюк. Сука. Если бы про него писали историю, то автор бы уже заебался пытаться все объяснить и соединить воедино. Он опустил глаза на окровавленный нож и опустился на корточки рядом с телом. Вытер лезвие о старую куртку и снова поднялся. Он посмотрел на девочку перед собой и только сейчас заметил следы от ран на ее лице. До этого не было времени на такие детали. Сейчас он мог различить. И темнота не была тому помехой. То ли потому что Союн заправила волосы за уши, то ли у него было больше времени ее рассмотреть, но темное пятно на щеке было сложно не увидеть. У него появился еще один пунктик среди причин убийства Чхве Сокджина. Союн была хорошим человеком и не заслуживала такого обращения к себе. Никто не заслуживает. — Он всегда хотел убить меня, — брюнетка покосилась на лежащее тело и даже не повела носом, — а теперь еще сильнее. — Что ты сделала? — Украла какую-то побрякушку, ради которой он прикончил своего слугу. Но Кихо уже начинал давить всем на нервы своим поведением, так что его не жалко, — Союн собрала волосы в хвост и расправила плечи. Побрякушку? Это она о кромере, так говорит? Уён приоткрыл рот от удивления. — Сокджин не убивает своими руками, — Уён знал к чему клонил, но хотел услышать это от Союн. — Поэтому и украла. Чертова реликвия, за которую все готовы глотки друг другу повырывать. Он уже терял ее смысл. Да, многовековая и ценная, но настолько? Может она еще и во времени и пространстве перемещает? Уён закатил глаза. Конечно, нет. Дело было в чем-то другом. Могла ли она дать власть, деньги? Чон прикусил нижнюю губу в раздумьях. Не заметил, как ребенок пропал с его глаз. Он оглянулся. Союн вышла к нему из гардеробной с чем-то на плече. Уён проморгался. Это была бита. — Мы идем играть в бейсбол? — Уён выгнул бровь. — Ты в курсе, что от пули не спасет? — М, — девочка пожала плечами, — зато бьет она смачно, когда сделана из железа. Раз, и нет человека. Союн постучала битой об пол и раздался звонкий звук. Они осмелели настолько, что уже не думали ни о чем. Наверное, дело было в трупе, который лежал рядом и адреналине, который заставлял сердце биться, как заведенный мотор спорткара. — Ебануться, теперь я точно вижу в тебе Чхве, ты меня не прибьешь? — Смотря на то, как будете себя вести… — Она расплылась в улыбке. — Блять, у меня мурашки, — Уён скорчился, — не говори как он. — Знакомы с моим братом? — Хуже, — Чон цокнул языком, — я знаю, кто он такой. Про то, что он лапал его уже дважды, Уён говорить не стал. Порой сам в это не верил и забывал о том, что было. — И как много вы знаете? — Она начала звучать холодно и скучающе. — Он убивает людей налево и направо, — Уён обернулся на тело и подумал, что его стоит оттащить в сторону, чтобы не было видно, как он постарался. — Понятно, значит ничего не знаете, — Союн прошлась по комнате и подцепила носком ботинка что-то на полу. — В смысле? — Чон остановился, держа труп за предплечья. — Неужели вы настолько тупой? Как думаете, почему они узнали о трупе? — Девочка присела и подняла цепочку с пола. Обвернула ее вокруг своей ладони, а потом сложила в карман. — Кто-то нашел? — Уён забросил гиену в гардеробную и закрыл дверь. — Логично же. — Это и планировалось. Ведь они работают на отца, а сейчас… захотят обглодать его кости за убийство больше, чем ваши за младшего Юн, — Союн скучающе приподняла одеяло с помощью биты, — тело Кихо нашли в особняке, а это значит, что они подумали на отца. — Вот сейчас нихуя не понял, — Уён понимал, но будто отрицал происходящее. — Я говорила, что вы не знаете моего брата, — Союн снова подняла какую-то вещь с пола, — был план и не должно было столько людей погибнуть. — Хуевый план, честно говоря, — Уён фыркнул, — нет, чтобы лично самим перетереть. — Мне очень жаль, что все так вышло… его порой заносит, — брюнетка задумалась и вздохнула, подбирая правильные слова, — но вашей семье сейчас угрожает лишь отец и может быть гиены, если ему удастся их переубедить, но никак не мой Сан. Он никогда не хотел убивать по собственному желанию, разве что сейчас. — Ты уверена, что мы про одного человека говорим? — Уён чувствовал, как его желудок сворачивается. Взрывы и смерти людей. Тело, которое нашел Чонхо в этом же особняке. Сан не выглядел, как тот, кто не наслаждается процессом. Типо, это все — не хотел? — Человек всегда приспосабливается к условиям и решает, как себя вести в той или иной ситуации, — Союн пожала плечами и повернулась к Уёну, — все еще хотите спасти меня? Пиздец. Пристрелите кто-нибудь Уёна. Его мозг отказывается работать и принимать информацию. Он отчетливо видел это лицо перед своими глазами. Как парень радостно восклицал и намекал на взрыв. Маниакальное поведение и угрозы тоже были… люди, которые умерли и разлетелись при взрыве, после него. Они все на его совести. Если она у него еще была. Он — безумен. Уён был в этом уверен. И он сейчас должен поверить в то, что Чхве Сан — положительный персонаж? Что-то типо Бетмена, но на новый лад?