Selfish Waltz

Здесь нет места простоте и легкости. Этот мир существует по иному принципу. Каждый уголок пропитан секретами и правилами, которые необходимо соблюдать, чтобы остаться на своем месте. Среди аристократов работают свои законы и если ты их не соблюдаешь, то прощайся со статусом и положением. Не согласен? Попробуй выживи и выгрызи свое.  Эти люди не знают пощады. Порой, даже среди членов одной семьи происходит борьба за власть. Братья идут против братьев. Дети убивают слабых, выставляя все шалостью и случайностью. Здесь необходимо выжить и сохранить тайну, которая передается из поколения в поколение. За каждой скрипкой и касанием фортепьяно скрывается месть, злость и ненависть, даже страх, но его проглатывают и становятся только сильнее.  Буквально каждый особняк сквозит холодом и угрозой. Нет места, где ты бы чувствовал себя в безопасности. За всей мишурой дорогих канделябров, автомобилей и роскошных образов жизни прячется тьма, пронзающая насквозь.  Много ли счастливых семей аристократов? Их можно пересчитать по пальцам и то, никогда не знаешь, не скрывается ли за маской добропорядочного гольфиста тиран и убийца, который спокоен только потому что его боятся все.  Аристократия всегда играла важную роль в развитии культуры, науки и искусства. Многие представители этого класса становились меценатами, спонсорами и покровителями творческих проектов. Они поддерживали одаренных людей и способствовали развитию новых направлений в искусстве и науке. Но, среди своих все знали, что добропорядочность и приверженность государству — лишь прикрытие, которое позволило пустить корни глубоко в центр общей системы. Столетия назад было придумано разделение власти, которое распределяло семьи по иерархиям. И не дай бог, кто-то пытался нарушить их.  Как же доказывалась честность и верность? Любопытный вопрос. Во второй месяц осени, когда наступали промозглые вечера и лили дожди, способные смыть кровь и следы тяжелых ботинок, каждому дому на порог присылалось письмо. На нем был отличительный знак: красная печать с гербом семьи, которая уже многие годы продолжала быть на вершине и править, словно господь. Семья Чхве никого не подпускала к своему месту и держалась крепко, подпитывая внутреннего демона. От одного упоминания, у мелких аристократов, которые едва держались на ногах, стыла кровь в жилах. Они знали, что если оступиться, то в тот же день их сотрут с лица земли. Словно никогда и не было. Этот род хранил свои тайны. Но всем было известно, что они пустили липкие щупальца глубоко  в сердце государства и имели доступ к международным ресурсам. Им не было равных. Если захочешь перейти дорогу Чхве — прощайся с жалкой жизнью, которой жил до сегодняшнего дня.  Была лишь одна семья, которая позволяла себе скрываться и не появляться на людях. От них никогда не было ответа на пригласительные письма. Они не любили внимание и работали из тени. Вокруг них ходили слухи, но никто не решался озвучивать их в толпе. Никогда не знаешь, кто может стоять рядом с тобой. Вдруг, это один из них?  Как только начинался ноябрь и тучи сгущались, превращая каждый день во мрак, все знали, что пришло время для ежегодного бала, который покажет, кто есть кто и обличит маски. Приторные улыбки, пропитанные эгоизмом и поиском выгоды являлись основным нарядом на вечер. Каждый танец и разговор, смех и поклон были притворны и ядовиты. Существовала ли искренность хоть где-то в этом обществе?  Музыка искрилась из инструментов. Она была сильной и независимой, чувственной и угрожающей. Намекала на то, что за каждым в зале следят. Никто не останется незамеченным. Мужчины во фраках флиртовали с дамами, те, в ответ, прятались за бархатными перчатками и делали вид, что смущены. Пары кружились на отполированном паркете, который, наверняка, отмывали зубными щетками до блеска всю ночь только для того, чтобы сотни пар ног протоптались и соскребли поверхность вновь. Приглушенные голоса и смех создавали атмосферу праздника и единства. Звучали тосты и пожелания на будущий период, который по словам многих должен был принести удачу и процветание. Полная женщина коснулась своей талии и осмотрелась по сторонам. Ее длинное красное платье резко контрастировало с белыми волосами. Выглядела слегка несуразно и неловко, будто если выдохнет, то наряд разлетится по швам. Она стояла в обществе нескольких молодых людей и своего мужа, который закуривал сигару и мазал скучающим взглядом по залу. Он совсем не обращал внимания на флирт жены. Блондин и два шатена вежливо поклонились и удалились в глубь зала, пропадая среди толпы. Блондинка скривила рот и что-то прошептала себе под нос. Упустила лакомый кусочек в виде молодых и сильных людей. А ей так хотелось, чтобы… Только когда они ушли, муж повернулся к жене и выдохнул дым в сторону. Его худые пальцы дрожали от наслаждения. Женщина поправила свою прическу и осмотрелась, словно выискивая кого-то. Она выхватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и покосилась на мужа. Он был ей противен. От сигар у него пожелтели пальцы, а костюм был большеват и висел на его костлявом теле.  — Дорогая, ты слышала, что крысы вышли на свет? — Он снова затянулся. Его фигура была слегка наклонена вперед словно, торчащий из-под расстегнутых пуговиц рубашки, крест на шее перевешивал его.  — Крысы? — Она отмахнулась. — Что ты! Они никогда не появляются на таких мероприятиях.  Но все же, женщина оглянулась вокруг, надеясь, что никто не слышал их разговор. Люди вокруг продолжали кружиться, наслаждаться выпивкой и эгоистичным обществом. Они закрывали глаза на то, что человек рядом не видел искреннего интереса в собеседнике. Модные и свежие, как игристое в их бокалах. Золотая молодежь, которая росла под тяжелой отцовской рукой, но имела все. Избалованные и сумасшедшие, никогда не знаешь, кто из них убил своего же брата, чтобы стоять на этом месте и широко улыбаться. — Я слышал, что семья Ким Хонджуна сегодня здесь, — он засмеялся, но кашель прервал его радость. Он затянулся, словно сигара была источником чистого кислорода, которая способна избавить его от раздирающего чувства внутри легких.  — Тише ты! — Она шикнула на него и оглянулась по сторонам.  Сзади вальяжно прошел молодой шатен и выхватил ловкими пальцами бокал виски с подноса. Он поднял его к губам и огляделся. Парень выглядел крайне молодо и невинно, словно не из этого мира. Не видевший кулака и угроз. Казался счастливым.   — Никогда не знаешь, кто может проходить мимо, — прошептала полная женщина и поправила давившее колье из рубинов, — сколько лет прошло с последнего выхода хоть одного из них? Эти дети давно изменились! Ее паранойя росла. Муж уже столько раз оступался, а семья Чхве прощала его. Ведь он обещал стать лучше и выполнить свой долг перед остальными. Но драгоценная удавка начинала душить все сильнее с каждым днем.   — Ох, — мужчина постучал пальцем о свою сигару прямо на сияющий пол, — ты у меня очень эмоциональная и фантазия у тебя невероятная. — Он поцеловал жену в щеку.  Женщина хотела отпрянуть, но сдержалась в последний момент. От него так сильно пахово табаком и травой, намешанной внутри. Где он только брал эту гадость… Блондинка ещё сильнее впилась пальцами в хрусталь, словно он был ее спасительным кругом.   — Но все же! — Она скривила красные губы и отпила из бокала.  Шатен обошел кучку молодых людей и вальяжно подплыл к картинам, висящим на стене. Задумчиво посмотрел на них и поджал губы. На одном холсте была изображена девушка, сидящая за пианино. Ее фигура была бледной и светилась, а позади, в тени кабинета стоял удивленный мужчина, наблюдавший за увиденным. Парень подумал о том, что это могло значить. Увидел ли человек с картины свою любовь, которая пришла к нему после смерти или это было воплощение уникальности музыки? Она была небольшой и ее было сложно заметить с первого взгляда, так как висела ближе к углу и выше остальных. Словно ее хранили от посторонних глаз.  Он перевел взгляд в сторону.  — К тому же, что эти сопляки могут? — Мужчина бросил сигару на серебряный поднос официантке, которая шла мимо. Девушка испуганно открыла глаза и побежала прочь, чтобы избавиться от мусора, который подкинули на красивую салфетку. — Семь мальчишек, которые даже ненастоящая семья. Кто их растил? Миссис Ким? Та еще сука, которая считала, что детей нельзя бить. Жена пропустила последнее мимо ушей. Не хотела показать мужу, что согласна с ее словами. Она проглотила ком в горле. От чего-то становилось не по себе.  — Они выросли вместе, — женщина задумчиво посмотрела в бокал. На поверхности лопались пузырики, — думаешь кровное родство играет роль? Молодой парень рассматривал очередную картину на стене. Она была прекрасна. Передавала невероятно сильные эмоции и вызывала восторг. В центре изображения была пара, завивающаяся в танце, а все люди вокруг меркли по сравнению с ними. Их фигуры были размазаны и были видны лишь очертания тел да нарядов.  — Разумеется, ведь когда ты сирота, то и прав у тебя меньше, — мужчина закатил глаза и осмотрелся по сторонам в поисках официанта. Захотелось дико пить. После его любимых сигар так было всегда и ему было жизненно необходимо влить в себя горячительного, — кто посмеет качать права, когда за душой ни гроша? — О ком говорите? — Шатен незаметно встал между парой и положил руку на плечо мужчине. Тот наклонился от удара вперед.  Худощавый аристократ недовольно скорчился и его плечи повело еще ниже. Женщина ошарашено смотрела на молодого парня, который обнимал ее мужа и нагло улыбался. Она осмотрела его: дорогой костюм, пошитый по фигуре, сияющие туфли и кольцо на правой руке… — Мальчишка, твои родители не научили тебя манерам? — Аристократ тряхнул плечом, чтобы убрать руку, но ладонь шатена лишь сильнее сжала его плечо. Его жена сглотнула, словно почувствовав неладное.  —  А я сирота, — он подмигнул и расплылся в дьявольской улыбке, — некому было учить. Братья, тоже, у меня непутевые… как вы сказали? Сопляки.  — Да кто ты такой, черт возьми? — Мужчина снова дернулся, а женщина протянула в его сторону свободную руку, желая помочь. Ее муж был идиотом, но она дурой не была. Взгляд блондинки метнулся к правой руке парня, которая сжимала худые кости на плече.  — Чхве Чонхо из семьи крыс, к вашим услугам, — он построил милое лицо и хлопнул глазами, а затем почтительно поклонился, не отпуская обидчика его семьи.  В этот же момент на другом конце зала толпа молодых аристократов собралась вокруг нескольких парней, стоявших у стены. Они молчали и наблюдали за всеми. Казалось им не было дело ни до кого здесь. Самый высокий из них поправил очки на переносице и слегка опустил голову, позволяя фиолетовым прядкам упасть на лицо. Он посмотрел на друга рядом и слегка дернул головой.  — Это может быть кто угодно, — Юнхо выставил руку в сторону, когда одна из девушек приблизилась слишком близко, — здесь все ради приличия приглашают на танец и соглашаются на него в ответ.  — Просто наберись терпения, я уверен, что тот, кого мы ищем выделится среди всех, — второй отпил алкоголь из своего бокала и поправил рыжеватую челку, — даже самый талантливый умеет ошибаться.  — Ёсан? — Минги наклонился в правую сторону к парню с бокалом. — Ты не видел Чонхо? — Он пошел знакомиться с новыми людьми, — Ёсан расплылся в загадочной улыбке, — сегодня здесь много интересных личностей. А наш любимый младший очень хорошо скрывается в толпе.  И правда. Перед глазами открывалось уникальное зрелище. Они отвыкли от такого обилия красок и количества людей в одном месте. Огромный бальный зал с колоннами и многоярусной люстрой высоко на потолке. На стенах висели оригинальные картины известных художников, а потолки были расписаны в ручную. Никто бы не удивился, если оказалось, что автором был прославленный на весь мир артист. Мужчины и женщины, разодетые так, словно участвовали в соревновании на самый нелепый наряд, кружили вокруг. В глазах пестрело от обилия красок на их телах. С каждым разворотом драгоценные камни пускали блики в глаза и намекали о своей важности.  Внезапно одна из девушек что-то шепнула подруге, затем, та соседке и так по кругу, но так и не доходя до тех, которые стояли у стены. Все окружавшие их зеваки резко развернулись направо и посмотрели в сторону толпы, которая начинала расходиться. Блондин вытянул шею и прищурился, чтобы разглядеть причину суматохи. Музыка стала тише, а танец замер. Пары мгновенно рассосались с пути людей, которые проходил вперед. Резкая смена настроения вызвала интерес. Минги цокнул от недовольства, что с их места невозможно было увидеть полную картину. Он оттолкнулся от стены и потянул Ёсана за собой. Второй, одним плавным движением поставил бокал на пустой поднос в руках официанта и уважительно наклонил голову, благодаря за работу. Юнхо двинулся следом за друзьями. Они извинялись и раздвигали людей перед собой. Женщины возмущались и ругались, когда их отпихивали назад, а мужчины фыркали, говоря, что в нынешнем веке аристократы прогнили и интересуются собственным полом. Всем хотелось вставить свои пять копеек в дела незнакомцев.  Плеча Юнхо коснулась рука и он повернул голову в сторону. Встретился глазами с Сонхвой и молча кивнул старшему. Никто не знал, что на этот раз семья Ким Хонджуна приняла приглашение. Удобно было быть тенями, которые никто не узнавал. Можно было спрятаться среди толпы и узнать все самые грязные секреты аристократов, которые можно использовать против них же. Лишь кольца с бриллиантами и знаком бесконечности в середине показывали их принадлежность семье, но об этом знаке мало кто знал и они этим пользовались.  К центру зала проходил мужчина в белом смокинге. Его под руку держала женщина, на ее безымянном пальце левой руки красовалось кольцо из платины с большим синим сапфиром. Пара выглядела сдержанно и уверенно. От них веяло властью. По реакции аристократов вокруг было ясно, кто они. Все тут же начали шептаться от любопытства. Еще интереснее было узнать, где их дети. Каждый был наслышан о красоте и хладнокровности наследников.  — Чхве Сокджин и его жена, — Чонхо подкрался к друзьям и шепнул Хонджуну факт на ухо.  — Вот как. Они не изменились, — кудрявый парень цокнул языком и прищурился осматриваясь. Он поднес левую руку к лицу и постучал пальцами по подбородку. Задумчиво усмехнулся, показывая жуткую улыбку чеширского кота людям.  О чем же он думал в этот момент? Господин Чхве повернулся лицом к большей части толпы и слегка улыбнулся. Поднял правую руку согнутую в локте вверх и расправил ладонь, намекая на тишину. Его мощная, широкая фигура лишь своим видом могла стать угрозой любому.  — Добро пожаловать, мои друзья! — Его улыбка была убийственна. — Я рад приветствовать вас на нашем ежегодном балу. Надеюсь, все замечательно проведут время. Да прибудет с вами честь и преданность.  Толпа зашумела, а затем раздались аплодисменты. Люди сходили с ума, а пара лишь холодно улыбалась, словно хищники, наблюдавшие за жертвой. Стоило Сокджину опустить руку, как аристократы вновь рассыпались по залу. Возобновились танцы и смех. Уён стоял в дальнем углу зала и наблюдал за каждым их движением.  Парень не глядя потянулся в сторону, где стояла миска винограда и оторвал ягоду. Медленно прокусил ее, смотря на то, как господин и госпожа Чхве начинают общаться с людьми. Ему стало противно от того, как им кланялись и чуть ли не целовали ноги.  — Отвратительная лесть, — он прокусил с хрустом очередную ягоду и нахмурил брови, — как же трясутся ноги у этого мелкого старикашки.  Уён закатил глаза и отвернулся в сторону. Где-то здесь должны быть и их дети, но он их не видел. Но желаемое не заставило себя долго ждать. Внезапно его взгляду попалась девушка лет шестнадцати в платье серебристого цвета. У нее в волосах была вплетена синяя лента, а в ушах мерцали серьги с таким же камнем, как и на пальце госпожи Чхве. У нее были утонченные черты и худая фигура. Словно хрупкая скульптура, слепленная искусным мастером.  Она стояла скромно и пряталась за мощной спиной мужчины. Его широкие плечи обрамляла белая костюмная ткань свободного кроя. Руки брюнета покоились в карманах брюк. Он стоял спиной к Уёну. Его было невозможно разглядеть. Чон младший вытянул шею в сторону, думая, что так сможет увидеть хотя бы профиль, но… несмотря на то, как далеко он стоял на него внезапно посмотрела черноволосая девушка, которая по умозаключениям Уёна являлась младшей дочерью семьи Чхве.  — Она орел? — Уён снова потянулся к винограду, но рука дотронулась до чужой ладони и он брезгливо повернулся. На него смотрел Чонхо. — Ты совсем не вовремя. Я был на пике концентрации, а ты все испортил.  — Концентрации? — Чонхо кивнул в сторону, где стояла девушка и парень. — Твое шпионство не увенчалось успехом и тебя раскусили спустя… пять минут? — Отвали, — Уён повернул голову и встретился с тяжелым взглядом.  Девушка что-то говорила брюнету, который теперь прожигал дыру в Чоне. Он мог поклясться, что по телу пробежались мурашки от холода. Парень был красив, чертовски привлекателен. Уён не мог отвести от него взгляд, но знал, что это опасно. Губы незнакомца были сжаты в тонкую линию, а темные глаза прищурившись изучали цель. Чертова статуя Аполлона, сбежавшая из музея.  — Уён, отвернись, — Чонхо потянул его на себя, — тебе жить надоело? Откуда тебе знать, что она ему сейчас сказала? Вдруг девчонка подумала, что ты представляешь опасность и следишь за ними? Но парень смотрел словно завороженный. Его гипнотизировали большие черные глаза, похожие на два оникса.  — Ну, фактически, это так и есть, — он закатил глаза и наклонился в сторону, чтобы оторвать ягоду винограда.  — Они дети семьи Чхве, — Чонхо проследил за тем, как Чон снова громко прокусил виноград и закатил глаза от раздражения.  — Да у них на лицах это написано. Такие же недовольные и гордые, — Уён скорчил лицо, имитируя их, — но парень, сука, лишь своим тяжелым взглядом возбуждает.  — Блять, держи язык за зубами, придурок. Что за ребячество? — Друг потянул его в сторону.  — Это мой аристократический шарм, — брюнет пожал плечами, — быть не таким, как все. Моя уникальность заключается в том, что я бесподобен в любом своем проявлении и это привлекает… — Уён, — Чонхо прошипел на него, но тот не слушал и продолжал говорить.  — … самых горячих парней и девушек, хотя вторые меня не особо интересуют. Но знаешь, это ещё полезнее в работе потому что умение заговорить язык болтновней крайне удобная вещь. Ведь все любят поговорить! — Уён! — Чонхо стукнул его по ладони, когда тот задумчиво потянулся в опустевшую миску.  — Да что?! — Чон раздражительно фыркнул и покосился на миску, где уже не осталось ягод и были одни ветки.  — Он идет сюда, — Чонхо отпустил локоть Уёна и сделал шаг назад. Пусть старший разбирается с последствиями сам, по крайне мере до того момента, пока они не начнут угрожать его жизни.  Чон тут же повернулся, совершая самую глупую ошибку в своей жизни. Над ним нависла грозная фигура. Парень рассматривал его сверху вниз непроницаемым взглядом. Он ничего не говорил, чем только добавлял баллы в копилку страха Уёна. Брюнет мало чего боялся, но вот от семейства Чхве можно было ожидать чего угодно. Может быть Чонхо и был прав, следовало быть осторожнее, но разве это весело? У этих властительных красавцев свои скелеты в шкафах, во всех смыслах этого выражения. Кто знает скольким людям перегрыз глотку отец этого юноши?  Игра в гляделки могла продолжаться вечно если бы внезапно не заиграла новая, мощная мелодия. Оркестр начал завывать, в ушах зазвенело от обилия звуков. Уён бросил взгляд в сторону, наблюдая за тем, как хохочущие парни подходили к тем, с кем хотели потанцевать. Мог ли кто-то из них быть тем самым кровожадным вершителем судеб, которого они пытались найти? Чон обернулся, чтобы найти глазами младшего брата, но след Чонхо простыл. Он умел скрываться лучше всех и растворяться даже на глазах у других.  Уён снова посмотрел на высокую фигуру перед собой. От тембра голоса мужчины у него побежали мурашки по телу.  — Покажи мне, как ты умеешь танцевать, — Чхве младший протянул ладонь в сторону Уёна и слегка усмехнулся, словно пытаясь улыбнуться и показывая ямочку на правой щеке.  Это был сам дьявол, спрятавшийся под кожей ангела.