The Weirwood Queen | Чардревная Королева

      

Май, 299 год З.Э.

       Письмо из Дорна было написано дрожащим почерком. У Дорана Мартелла, вспомнил Тирион, подагра — ужасно неприятная болезнь. От неё суставы затекали и распухали, и считалось, что это чрезвычайно болезненно. Ходили слухи, что Доран повсюду путешествовал на носилках, так как уже не мог самостоятельно держаться в седле.              И всё же, несмотря на дрожащую руку, разум Дорана оставался твёрдым. Он принял предложение обручить Мирцеллу со своим сыном Тристаном и предложил ей отправиться в Солнечное Копьё на корабле. Поскольку ни слова не говорилось о передвижениях Станниса и половины флота на Драконьем Камне, плыть прямо в Дорн опасно. Вместо этого Доран предложил Мирцелле отплыть в Браавос, а оттуда в Дорн. Запутанный маршрут, но вполне разумный.              Как только Мирцелла окажется в Браавосе, Доран пообещал укрепить границы против Станниса. Тирион сомневался, что Мартелл имел какое-либо намерение направить своих людей на дело Томмена, но, по крайней мере, они не будут пополнять войско Ренли, пока оно ползёт по дороге роз. Варис сказал, что король Ренли и его юная королева Маргери Тирелл останавливались в каждом замке, чтобы попировать, посмотреть турниры и прочую ерунду. На короне Ренли должна быть черепаха, а не олень. Спасибо богам за любовь Ренли к показухе. Будь у Станниса был такой темперамент, он бы уже стал королём. Но нет. Ренли обладал всем обаянием и людьми, а у Станниса лишь здравый смысл и не более того.              Тирион вздохнул и вернулся к письму. Принц писал, что Дорн рад принять любезное предложение короны о месте в совете, но потребуется некоторое время, чтобы организовать поездку. Учитывая тысячи миль между Солнечным Копьём и Королевской Гаванью и медленный темп путешествия на носилках, Тирион сомневался, что Доран прибудет сюда раньше нового года.              Заключительная часть письма была самой трогательной. Принц Доран выразил большой интерес к предложению правосудия за смерть его сестры Элии и её малышей. У него не хватило наглости прямо назвать виновных, но Тирион подозревал, что он точно знал, чьи головы Доран хотел бы обмазать смолой и посыпать шипами.              Из того немногого, что Тирион слышал, Мартеллы близки, несмотря на десятилетнюю разницу между Дораном и его младшими братом и сестрой. Тирион не знал, что бы он почувствовал, изнасилуй и убей какой-нибудь дорнийский рыцарь Серсею, но, если бы милую Мирцеллу или Томмена постигла судьба малышей Элии… Тирион затаил бы кровную обиду до самой смерти и сделал бы всё возможное, чтобы убийцы умерли с криками. Лорх и Клиган были всего лишь двумя мужчинами и достойной жертвой, чтобы утолить жажду мести Мартеллов.              Тирион нахмурился, лениво почёсывая покрытый шрамами локоть. Болело гораздо меньше с тех пор, как он начал пользоваться мазью Бел, но всё ещё чесалось, когда он слишком долго ставил его на стол. Почему отец не отдал их ему тогда, шестнадцать лет назад? Было много жестоких людей, которые делали за него грязную работу, и дружба Дорна стоила гораздо больше, чем два рыцаря. Но тогда убийство Элии было колоссальной ошибкой, а Тайвин Ланнистер никогда в жизни не признавал ошибок.              Что ж, Тирион не был Тайвином, и, если боги будут благосклонны, Робб Старк будет занят отцом до тех пор, пока Тирион не сможет передать сира Амори Лорха и сира Григора Клигана дорнийскому правосудию. Тем временем Тириону нужно передать отчёты Серсее.             

***

       Тирион потёр глаза, входя в сад Мирцеллы. Серсея сидела на земле. Серсея сидела на земле, улыбаясь, с рыжим котёнком на коленях, а Мирцелла сосредоточенно прилаживала ей на голову плетёную корону из цветов. Солнечный свет играл на золотистых волосах Серсеи, а глаза сверкали, как изумруды. На Томмене была такая же корона из цветов, хотя она ненадёжно свисала ему на ухо. Рыжевато-белый котёнок по имени Сир Царапка взгромоздился на плечо юного короля, постукивая лапой по венку. Томмен оглянулся, и пухлое личико расплылось в улыбке, от чего на щеках появились очаровательные ямочки.              — Дядя!              Он вскочил и подбежал к Тириону, котёнок цеплялся за него изо всех сил. Когда Тирион обнял племянника, он понял, что они уже одного роста — Томмен скоро превзойдёт его, как и Мирцелла.              — Ваша светлость, — сказал Тирион, отвесив низкий поклон, когда Томмен захихикал, а Сир Царапка протестующе мяукнул. — Вижу, сестра наградила вас с матерью лучшими коронами, чем мог бы любой кузнец.              — Спасибо, дядя, — сказала Мирцелла, краснея, — но, боюсь, они плохая замена золоту и драгоценным камням — к ночи они завянут.              — Короткая жизнь цветка делает его ещё прекраснее, — ответил Тирион. — Где же твоя корона, милая племянница?              — Себе она ещё не сплела, — ответила Серсея, поднимаясь с травы и отряхивая юбки. Рыжий котёнок осторожно спрыгнул на землю, недовольно мяукнув.              — Кто это? И где Сир Усик? — спросил Тирион. Томмен ухмыльнулся, показав отсутствие зуба.              — Это Баттонс. Сир Усик дремлет с Леди Полосой и Леди Золой. — Боги, сколько кошек было у мальчика?              — Дети, бегите, — ласково сказала Серсея, слегка взъерошив волосы Томмена и поправив его корону. — У вашего дяди есть ко мне дело государственной важности, не терпящее отлагательств.              Мирцелла, Томмен и котята с улыбкой направились в другой конец сада, оставив Серсею и Тириона одних, если не считать рыжего котёнка, который плюхнулся к ногам Тириона. Красота королевы поблекла, когда в её глазах появился страх.              — Что-нибудь слышно о Станнисе? — тихо спросила Серсея. Тирион покачал головой и наклонился, чтобы почесать Баттонсу животик.              — Ничего. Но у меня есть новости, которые понравится тебе гораздо больше. Ты помнишь, что лорд Джайлс обнаружил воровство Бейлиша? — Серсея мрачно кивнула. — Ну, я нашёл кое-что из золота, украденного Мизинцем из казны. Двадцать тысяч золотых драконов, спрятанных в одном из его борделей.              На самом деле именно леди Седра обнаружила растрату Мизинца, а Бел рассказала Бронну о железном сундуке, который Бейлиш хранил в её подвале.              Никто не мог разгадать странный замок Ройнар, и в конце концов Тирион прибегнул к помощи кузнеца, который расплавил его. Но он вряд ли мог сказать Серсее, что дорнийка была, по сути, Мастером над монетой, в то время как мадам из борделя снабжала его информацией.              — Хорошо, — сухо ответила Серсея. — Короне нужна монета, чтобы обезопасить Томмена.              — Чтобы все мы были в безопасности, — поправил её Тирион. — Как бы я ни любил племянника, мне тоже нравится жить. Мне ещё так много предстоит увидеть.              — Я уверена, что вид этих борделей изнутри поднял тебе настроение, — сказала Серсея, наклоняясь, чтобы почесать подбородок котёнка. На этот раз в её взгляде было немного юмора.              — С каких это пор тебе нравятся кошки? — спросил Тирион, не в силах скрыт замешательства. Серсея элегантно пожала плечами.              — Я не знаю. Но они делают Томмена счастливым, а этот мне понравился. Никогда не орёт, ничего не требует и держит когти подальше от моих платьев… и он убил крысу в покоях Томмена на днях.              — Возможно, крысы — это те, кто всё рассказывают Варису, — пошутил Тирион. — Что касается борделей, да будет вам известно, что я послал Бронна. Я слишком занят, чтобы так отвлекаться. Служение твоим десницей требует всего моего времени и талантов.              Серсея улыбнулась, вставая, и вернулась к своим детям. Ему почти стало стыдно за то, что он вновь планировал отравить её. Совсем немного.       

***

       Тёмные глаза Шаи мерцали, такие же яркие, как чёрные бриллианты на золотом ошейнике, который она носила. Он прижался к кремовой шее, когда она лежала рядом с ним на кровати, её обнажённое тело было влажным от пота.              — М’лорд сегодня так ненасытен, — промурлыкала Шая, игриво поглаживая рукой его бороду. Он уже взял её дважды и, глядя на твёрдые розовые соски, почувствовал, что снова становится твёрдым.              — У лорда был трудный день, — ответил Тирион. Шая была милой, но шлюхой, а не женой, и его проблемы её явно не касались.              Неделя началась так хорошо. Станнис покинул Драконий Камень только для того, чтобы отправиться в Штормовой Предел, упрямый дурак. Ренли почувствовал некоторую срочность и спешил ему навстречу. Серсея застряла в уборной из-за порошка, который он подсыпал ей в вино, и Тирион наконец смог противостоять этому подхалиму Пицелю. Этот человек выглядел крайне нелепо со сбритой половиной бороды.              Не успел Тирион бросить старика в темницу, как сир Клеос вернулся и сообщил, что Робб Старк всё ещё находился в Риверране, по крайней мере, на момент, когда Клеос уехал больше месяца назад. Хотя немного странно, что мальчик Старк отказался встретиться с сиром Клеосом. Новые условия отправлены Клеосу письмом без подтверждения возвращения останков Неда Старка или его двуручного меча.              Тириону оставалось только надеяться, что мальчик дрожит в своих ботинках. Несмотря на неблагодарность мальчика за его жест доброй воли, Тирион был рад возвращению Клеоса. Наконец-то появился план освобождения Джейме, а Бронн искал людей, которые ему нужны.              Но с этого прошло уже несколько дней. Серсея была здоровая, как лошадь, и он дал ей слишком маленькую дозу. После четырёх дней она наконец вышла из комнат в ярости. Тирион ожидал получить взбучку за обращение с Пицеллем, но это было только началом.              Кажется, кто-то рассказал Серсее о братьях-попрошайках, проповедующих против «братоёбки» королевы и восхваляющих волков, которые кормили и охраняли народ Речных земель. Она была не единственной Ланнистер, попавшей в немилость. Город ненавидел лорда Тайвина со времён разграбления, и теперь уличные проповедники набрались смелости обвинить его в убийстве принцессы Элии и детей Таргариенов, законных наследников трона. Серсея была в бешенстве и отправила их всех в чёрные камеры, прежде чем Тирион успел моргнуть.              Больше не было ни улыбок, ни смеха, когда они разговаривали. Серсея допрашивала его, как будто он был захваченным врагом, а она — его тюремщицей. Сколько дикого огня готово? Когда он освободит Джейме? Для чего нужна его цепь? Какого прогресса он добился в возвращении украденного золота Мизинца? Были ли какие-нибудь новости о девочках Старк? Нет, напоминать ей о появлении рыжего волка возле Каменной Септы не забавно, хотел бы Тирион присоединиться к братьям-попрошайкам в чёрных камерах? Казалось, ему потребовалась вся сообразительность, чтобы Серсея не перерезала ему горло.              А потом было то дело с сиром Аллисером Торном. Я видел это собственными глазами. Говорю вам, мертвецы ходят. Тирион содрогнулся.              — М’лорд? — спросила Шая, нахмурив своё красивое лицо.              — Как думаешь, Иные когда-нибудь существовали?              Шая приподнялась на локте, задумчиво прикусив губу.              — Истории должны откуда-то приходить, — сказала она наконец. — Даже в Лорате у нас есть рассказы о Долгой Ночи и демонах холода. Однажды я слышала, как рассказчик из Йи Ти сказал, что это было вызвано ужасным императором, который убил свою старшую сестру и узурпировал её трон.              — Есть истории и о снарках, и грумкинсах, — ответил Тирион, лениво поглаживая её волнистые волосы. Шая покачала головой.              — Это истории для маленьких детей. Ты не чувствуешь озноб, когда говоришь о них?              Озноб? Нет, это нечто большее. Это острый ужас, ледяной нож, пронзивший всё его тело. Желудок налился свинцом, конечности превратились в желе. Но Тирион не мог признаться в этом никому, даже Тише. Я любил девушку, белую, как зима, с лунным сиянием в волосах.              — Тише, — сказал он вместо этого и заснул, прижавшись к тёплому боку Шаи.