Smells Like Teen Spirit

Хогвартс вновь был переполнен учениками – они были буквально повсюду. В коридорах они устраивали такую суматоху, что Филч, как бы не хотел, не успевал за всеми следить. В общей комнате обстановка стояла ничуть не лучше: хаос в виде громкого смеха, шелеста пергамента и хлопков взрывающихся карт царил здесь, и сосредоточиться на домашней работе было невозможно. Римус отвык от такого большого количества людей, но теперь их присутствие казалось таким правильным и обыденным, как разговаривающие портреты или одежда, которая всегда утром оказывалась чистой. Может, его слова как-то повлияли на Сириуса или сам мальчик отступил от своих принципов, но он стал чуточку лучше относиться к Питеру. Конечно же, издёвки над ним никуда не делись, но теперь Сириус хоть начал воспринимать мальчика, как друга. И это не прошло незамеченным. – Ты что сделал с Сириусом, пока нас не было? – прошептал Джеймс Римусу как-то вечером, глядя, как Сириус в общей комнате наглядно показывает Питеру Световые Чары. Тот следил с открытым ртом на движения Сириуса. Римус усмехнулся, не отрываясь от эссе: – Мозги новые подарил. – А у него были старые? – Джеймс так хорошо изобразил удивление, что Римус не сдержался и громко рассмеялся. К сожалению, первым занятием в начале второго семестра у них был урок Зельеварения. Слизнорт объявил результаты насчёт их эссе о приготовлении напитка живой смерти. Римус был удивлён, почему о них профессор вспомнил только сейчас, ведь они все сдавали эссе ещё до Рождества. Несомненно, среди учеников слизерина Снейп стал лучшим, но Лили стала самой лучшей в классе и получила за эссе целых десять призовых баллов. Они втроём справились неплохо (ведь писать эссе для него было гораздо легче, чем варить зелья), а вот Питеру не повезло – он написал само ужасно, и Слизнорт с ухмылкой забрал обратно десять баллов с Гриффиндора. Римус весь урок старался не обращать внимания на пронзительный взгляд Снейпа, которым тот время от времени стрелял в него и Джеймса. И что самое худшее, он выглядел так, будто победил дракона, и всё время ухмылялся. – Я хочу убить его, – заявил Джеймс, когда занятия закончились и они все вышли в коридор. Он смотрел в удаляющуюся спину Снейпа в сопровождении Лили и скрежетал зубами. – Полегче, Поттер, – ухмыльнулся Сириус. – В Азкабан захотел? – Я уже сказал, чего я хочу, – огрызнулся он. Ещё никто из них никогда не видел Джеймса в ярости. Увиденное зрелище было пугающим, поэтому они старались отвлечь внимания друга, тем самым утихомирить его пыл. Римус активно помогал в этом участие, пока не наступил следующий урок. Уж тогда ему самому не помешала бы поддержка, но никто не смог бы её дать, даже если бы захотел, потому что вторым урок была ЗОТИ. Они проходили новую тему. Об оборотнях. – Кто мне скажет, смесь из каких ингредиентов помогает заживлению укуса от оборотня? – спросил профессор Вкларинс, расхаживая по своему кабинету. В классе был слышен только звук пергамента и скрипы стулов. Римус конспектировал некоторую информацию для себя, чтобы разобраться с ней после занятий. Некоторые факты он слышал впервые, и зарекнулся узнать о них чуть подробнее. Он не отрывал взгляда от пергамента и поэтому не увидел, кто поднял руку. – Да, мисс...? – Эванс, сэр, – Римус вздрогнул и краем глаза посмотрел на девочку. Лили не смотрела на него, и он про себя с облегчением выдохнул. – Смесь серебра и диттани, перемолотые в порошок, останавливает кровотечение при укусе оборотня, тем самым не давая укушенному умереть от кровопотери. – Совершенно верно. Десять баллов Гриффиндору, – улыбнулся девочке профессор, а после обратился ко всему классу. – В многих легендах поведуется, что оборотня можно убить только серебряной пулей. Это миф. Серебро и впрямь вредит оборотню, но убить их можно такими же способами, как и обычного волшебника. Более подробно вы будете проходить на третьем курсе... Римуса замутило от слов профессора. Он задумался, использовал ли отец это средство, когда его укусили. Отец никогда не говорит с ним на эту тему. Вообще-то, он никогда не говорит об оборотнях. В их семье это было что-то похожее на несчастный случай, который произошёл с ним давным-давно, и его родители всеми силами стараются забыть об этом, раз в месяц запирая его в подвале. Но иногда Римус видел их взгляды, особенно от отца, направленные на него. Это был взгляд сожаления и сомнения, и Римус не знал причины последнего. В эти моменты Римус старался ретироваться из комнаты как можно быстрее и не попадаться на глаза оставшийся день. Проблема как раз и была в этом – он имел лишь представление о природе оборотней. Римус знал, что он опасен и знал, что волшебный мир ненавидит таких, как он, и старается истребить их. Но он хотел узнать больше. Римус хотел знать, есть ли у него шанс на нормальное будущее, или ему придётся всю жизнь быть отшельником (в глубине души он уже знал ответ на этот вопрос, но всё равно надеялся на обратный ответ). А ещё, несмотря на наставления взрослых не делать этого, Римус хотел рассказать ребятам правду о себе. Но он не знал, какова будет их реакция. Расскажут всему Хогвартсу или всё-таки примут его, но буду обращаться с ним, как с надоедливым питомцем? Эти терзания мучили его ночами, когда он не мог найти удобное положение и ворочался, как сосиска на гриле. Из-за этого он чувствовал себя как никогда одиноким, хотя у него были самые лучшие друзья – Джеймс, который был прирождённым лидером и тем самым рыцарем на белом коне из романов (только вместо коня была метла, а вместо доспехов – мантия-невидимка). Питер был добрым и честным, хоть иногда и мог поддаться чужому влиянию. Лили, с которой Римусу по-настоящему было спокойно и уютню, как дома. Сириус только на первый взгляд выглядел хладнокровным и бесчуственным, но на деле он был...Сириусом. Как бы Римус не пытался описать его словами, он не мог. Сириус Блэк был просто неповторимым Сириусом Блэком. И Римус был белой вороной на их фоне, особенно на фоне троих парней. Среди трёх разгельдяев он любил учиться. Среди троих чистокровных он был полукровкой. Среди трёх богачей он был бедным. Среди троих волшебников он был оборотнем...Так он мог без конца перечислять своё выделение на их фоне. Но, несмотря на это, он до жути боялся потерять их. За незначительный срок их дружбы, они все стали неотъемлемой частью его жизни и от самой мысли о том, что в один момент он сможет потерять их, сердце болезненно сжималось. Он будет лучше скрывать свой секрет, но ни за что не потеряет их. И ради этой цели он будет стараться усерднее, даже если придётся вылезти из кожи вон. Если не брать в счёт его внутреннюю борьбу, в остальном всё стало как прежде – много занятий, ещё больше домашки, слищком много перепалок со Слизеринцами. И, естественно, тренировки по квиддичу. Джеймса не останавливали низкие температурные градусы, и он упрямо ввёл их по утрам на тренировки. Вся сборная Гриффиндора уже знала Джеймса и иногда капитан команды даже давал им потренироваться вместе с ними, чтобы точно они смогли пройти отбор в команду. И вот тогда Римус оставался в одиночестве, ведь Сириус тоже хотел поиграть, а Питер всегда шёл за Джеймсом и Сириусом. Видимо, на день рождения Сириуса его молитвы не были услышаны, ведь январское полнолуние выпало на день рождение Лили. Узнал Римус об этом совершенно случайно, когда уже собирался идти в больничное крыло. Ему удалось уйти со спальни от ребят незамеченным, но не удалось от компании девчонок. – О, Римус! – как же не вовремя. Он подавил раздражённый выдох и обернулся, пытаясь натянуть на лицо маску дружелюбности. У камина сидели Доркас, Алиса и Марлин и играли во взрывающие карты. Марлин продолжила, не поднимая взгляда от игры. – Ты же дружишь с Лили? – Э-э, ну, да, – он потоптался на месте и нахмурился, не понимая, что она хочет от него. – Ты же уже придумал, что подаришь Лили завтра? – А...какой завтра праздник? – Римус поднял брови и почесал локоть, уже чувствуя, как сухожилия натягиваются. Он должен уже был быть у мадам Помфри, и ему нетерпелось закончить этот допрос. – Её день рождения, Римус, – он не видел лица Алисы, но предположил, что она закатила глаза. Последовала пауза, и девочка всё-таки обернулась к нему. – Только не говори, что ты забыл! – Я и не знал! – Римуса начинало раздражать это всё. Ещё хуже было то, что он не мог даже сложить на груди руки, если не хотел причинить себе больше боли. – Ладно, хорошо, – Доркас вскинула руки и посмотрела на него. – Мы приготовили ей общий подарок и скажем, что он и от тебя тоже...ты хорошо себя чувствуешь? – Вот чёрт! – от ответа Римуса спасла карта, которая взорвалась и нечаянно подожгла кофту Алисы. Девочки отвлеклись, и он выбежал через портрет. ______ 13-ое Января, 1972 год. Утром Римус пришёл в себя и надрывно закашлялся. Его тело превратилось в один сплошной комок боли – голова гудела, будто по ней прошёл поезд, перед глазами всё расплывавось, а своё тело он вообще не чувствовал. Каждый вздох сжимал грудную клетку, простреливая болью всё тело, и он весь был потным, даже несмотря на то, что в хижине было так холодно, что его дыхание превращалось в пар. Было ли это связано с вспышкой раздражения накануне или нет, но в этот раз ран было больше. Во рту отчётливо ощущался металлический вкус, отчего его начало мутить – он вновь искусал себе руки. А на груди появилась огромная царапина. По ощущениям, она была такой глубокой, что наверняка можно было увидеть собственные лёгкие. На полу уже была лужица крови, но она всё никак не останавливалась. Сил Римусу хватило только лишь на то, чтобы поднять руку, нащупать на ней свой старый свитер и приложить его к ране. Он прошипел сквозь стиснутые зубы, но прижал ткань ещё сильнее, хоть пытаясь остановить кровотечение. Мадам Помфри пришла минут через десять, а, может, и через час, Римус не знал. К тому времени оставшаяся крупица сил покинула его, и он так и продолжал лежать на полу с закрытыми глазами, ослабляя давление на рану. Поэтому, когда целительница зашла и в считанные секунды опустилась рядом с ним, он позволил сознанию унести его подальше отсюда. Подальше от боли и этого мира. Проснулся он уже на кровати с белыми простынями, окружённый зелёными занавесками. Ему понадобилось время, чтобы понять где он находится. Это однозначно было больничное крыло. Римус чувствовал себя уже лучше, по крайней мере, голова уже болела не так сильно. Занавески распахнулись. – О, ты уже проснулся, – мадам Помфри зашла с подносом в руках. – Как ты себя чувствуешь? – Так, будто пережил трансформацию в оборотня, – слабо улыбнулся он и сел на кровати. В груди сильно кольнуло, но Римус не подал виду. – Сарказм никого не красит, молодой человек, – цокнула целительница. – Но раз ты шутишь, значит тебе и впрямь лучше. Вот, выпей это. Мадам Помфри опустила поднос на прикроватную тумбочку, и Римус заметил на нём разные флакончики с зельями. Он безоговорочно выпил их все. Болезненное давление в груди спало и дышать стало легче. Римус думал, что теперь ему можно идти, поэтому начал уже спускать ноги с койки, но строгий голос целительницы остановил его: – Даже не думай вставать с постели. Ты останешься здесь минимум до вечера. – Но почему?! – запротестовал Римус, но всё же закинул ноги обратно на кровать. – Хоть я и залечила раны, ты потерял слишком много крови, из-за чего у гемоглобин в твоей крови значительно снизился, – сказала женщина и собрала пустые флакончики. – А ещё у тебя было сломано ребро, которое чудом не проткнуло твои лёгкие. Так что лежи и отдыхай, я принесу тебе еду. Несмотря на уговоры отпустить его пораньше, Римус пробыл в больничном крыле до вечера, как и говорила женщина. В перерывах между принятием лекарств и еды, он спал и восстанавливал энергию. Если перед полнолунием его чувства немного обострялись и он чувствовал прилив энергии, то после Римус чувствовал себя просто выжатым лимоном. Несколько раз он просыпался от того, что слышал возмущённые споры, но, что было ещё хуже, он знал эти голоса. Несколько раз они принадлежали Джеймсу, Сириусу и Питеру, и ещё один Лили. В это время Римус даже не дышал. Кроме появления нового уродливого шрама на теле, всё зажило, и мадам Помфри отпустила его, взяв с него слово отдыхать. Как только он вышел с больничного крыла, то пошёл к Гриффиндорской башни так быстро, как мог. Задумавшись о своём, Римус не заметил человека и налетел на него. Он собрался уже извиняться, но рыжеволосое пятно неожиданно набросилось на него и чуть не сбило с ног. – Римус, тебя не было весь день! Что с тобой случилось?! – Прости, – он обнял Лили в ответ. – У меня была...мигрень. Что ты тут делаешь? Коридор был достаточно далеко от Большого Зала, чтобы возращаться по нему с Гриффиндорской башни. Девочка отстранилась и смущённо улыбнулась ему. Кажется, она не заметила небольшой заминки в его речи. – Вообще, я шла вновь проведать тебя и кое-что захватила с собой, – когда они возобновили движение, девочка порылась в сумке и достала парочку свежих черничных маффинов. Римус почувствовал, как унутри расплылось что-то тёплое и улыбнулся. – С днём рождения, кстати. Извини, что меня не было, – он взял один маффин с её руки, откусил кусочек и только сейчас понял, как сильно он был голоден. – Хогвартская еда волшебна! – Она и так волшебная, – Лили рассмеялась. – Только я не понимаю, кто может готовить столько еды? – Это делают домовые эльфы с помощью магии, – ответил Римус, радуясь, что знает то, чего не знает девочка. – Они готовят еду заранее и накладывают чары, чтобы она не остывала. – Откуда ты знаешь? – Лили удивлённо посмотрела на него. Они шли медленнее, гораздо медленнее, чем могли бы, и уже не успеют прийти до комендантского часа. Но девочка всё равно шла рядом с ним и не делала никаких попыток ускориться. – Читал в «Истории Хогвартса». Наконец, они добрались до портрета Полной Дамы и вошли внутрь. К огромной радости, им удалось войти в общую комнату незамеченными старостами. – Не хочешь сыграть в Плюй-камни? – спросила его Лили, остановившись у камина. – На самом деле, мне до сих пор не очень хорошо, и я хотел пойти спать, – Римус стыдливо провёл рукой по слегка отросшим волосам и подумал, что надо будет летом подстричь их. – О, ну конечно, – Лили подошла к нему и вновь обняла. От неё приятно пахло осенью, и он обнял её в ответ. Даже сейчас он был выше девочки. – Отдыхай. – Ещё раз с днем рождения. Римус уже был на пол пути в спальне, как Лили вновь окликнула его: – Римус, кое-что ещё. – М-м? – В «Истории Хогвартса» ничего не написано про эльфов, – девочка озорно подмигнула и скрылась за дверью, которая вела в спальни девчонок. Он рассмеялся и поднялся по лестнице. Красные балдахины на кроватях были задёрнуты, кроме его кровати и Сириуса. Сквозь шторы на кровати Джеймса пропускался слабый свет и были слышны тихие и оживлённые перешёптывания. Но, как только дверь за Римусом закрылась со скрипом, беседа резко прекратилась и воцарилась тишина. Он почувствовал себя лишним, словно застал ребят за чем-то, что его не касается, и быстро пересёк комнату, дойдя до своей кровати. Римус старался не разбудить Питера и тихонько задёрнул балдахин на своей кровати, а после лёг на мягкие простыни. Он думал, что, забравшись на свою кровать, перешёптывания продолжаться, но, вместо этого, послышался шорох навеса, а после мягкой поступью по ковру шаги остановились возле его кровати. Сириус заглянул внутрь. – Привет. – Привет. В чём дело? – спросил Римус, приподнимаясь на локтях. – Э...вообще я хотел предложить тебе поиграть с нами в карты, – Сириус нахмурился. – Но ты выглядишь слишком уставшим, так что отдыхай. Сириус уже практически завещал балдахин, как Римус его остановил. – Подожди, я согласен. – Правда? – Ага, – Римуса насторожила его реакция. Почему Сириус так отреагировал на его слова? Это он должен был удивляться, что пригласили его, а не того же Питера, который с радостью бы сделал что угодно, если в этом замешаны Джеймс и Сириус. Сириус отошёл чуть назад, когда Римус вылезал с кровати. Джеймс уже сидел на полу и раздавал карты. – Поттер, если ты подсмотрел мои карты, я тебя убью, – пригрозил Сириус Джеймсу. Тот сделал невинное лицо: – Я бы никогда так не сделал! Сидеть на полу, пусть даже и на ковре, было довольно холодно, поэтому Римус взял свою палочку и навёл на камин. – Инсендио, – пламя в камине резко вспыхнуло, сразу освещая удивлённые лица ребят. Это заставило его смутиться и потупить взгляд. – Что? – Мы ведь не проходили это заклинание, – с любопытством спросил Сириус, садясь напротив них с Джеймсом. – Когда ты успел его освоить? Римус пожал плечами. В свободное время, особенно на выходных, ему нравилось изучать новые заклинания. Иногда Лили составляла ему компанию. Чаще всего практиковался он в пустых коридорах – отсутствие людей помогало ему сконцентрироваться. Как только Джеймс получил мантию-невидимку, ребятам словно загорелся зелёный цвет и практически каждый вечер они уходили под ней и возвращались через несколько часов. Чаще всего Джеймс и Сириус уходили одни, иногда за ними увязывался Питер. Римус с ними не ходил. Наоборот, пустая комната давала ему возможность практиковаться с такими заклинаниями, которые невозможно было усвоить в коридорах. – Сириус, брат, оставь его в покое, – послышался недовольный вздох Джеймса, который вырвал Римуса из мыслей. Он с удивлением отметил, что Сириус ждал от него ответа. – Радуйся, что хоть один из нас любит читать, а не пинать балду. Джеймс потянулся и потрепал Римуса по волосам, и он ответил благодарной улыбкой. Джеймс был одним из немногих людей, который всегда мог найти в любой ситуации что-то хорошее и никогда не давил на людей. Римус заметил, как взгляд Сириуса стал жёстким после их действий и как выступили его жевалки. – Ладно, – спустя минуту Сириус всё же нехотя согласился, а после фирменная ухмылка расползлась на его лице. – Проигравший хлопает взрывающейся картой по лбу Питера. – Договорились, – Джеймс послал не менее хитрую ухмылку другу.