Во власти Юга

      Я вывалился из машины, поняв, что двигатель заглох окончательно. Нога жутко горела. Я увидел край окровавленной брючины, и ярость вместе с ужасом накрыли меня. Я уже слышал, что недалеко притормозила машина, и крик: «Он побежал в лес!» Сквозь боль, которая жгла до слёз, я постарался ускориться. Сердце бешено билось. Я ненавидел Френки за то, что он заставил меня ввязаться в это. Ненавидел себя за такую глупость.       Как это бывает, нет исключительно хороших или плохих людей. И я относился к этому правилу, по крайней мере, я желал, чтобы так было. Вырос я в семье продавца запчастей к старым авто и женщины, закончившей всего девять классов. Она была настолько серой и безвольной, что совсем не оставила отпечаток на мне, разве что родила ещё двух братьев, один из которых хотя бы смог устроить себе достойную жизнь и уехал так далеко, что никто из нас уже толком ничего о нём не знал. Лишь редкие открытки на праздники, да и только. Сам я после школы, которую закончил неплохо, стал подрабатывать. Но денег всё равно было мало. И тогда я пошёл на вечерние курсы. С утра до вечера я работал на заправке с одним выходным в неделю. А с вечера по четыре часа учился, отдавая почти всё, что заработал. В семье этого не понимали, лишь младший брат, который через пару лет поступил в колледж и уехал, мог сказать что-то тёплое на мои усилия. В двадцать лет я получил сертификат, дающий мне право работать за печатной машинкой, что-то вроде секретаря. А мой средний брат стал работать на отца. Думаю, говорить о том, кто стал любимчиком, не стоит. Но мне было плевать, и я устроился в офис к Джерому Баскету. Там я и познакомился с Френки.       Моя нога запнулась об корень дерева, и я распластался на земле, слыша, как клацнули мои зубы. Боль огнём вспыхнула в ноге, и, перевернувшись на спину, я зажмурил глаза. Вдох-выдох…       Джером Баскет был тучный мужчина, которому перевалило за пятьдесят. Он развёлся с женой, купил ей и детям красивый домик, а сам вновь женился на молодой любовнице. Скандал, о котором через месяц все забыли. Самого меня это едва трогало. Я был рад новой работе и с полным энтузиазмом заполнял все отчёты и документы. Денег стало больше, плюс больше не приходилось тратиться на курсы, и я снял комнату недалеко от работы, ощущая дух новой жизни. Но, как это бывает, мне вскоре захотелось большего. Тогда я чаще стал проводить вечера за бутылочкой пива с новым приятелем Френки. Он был старше меня лет на пять и давно подрабатывал разнорабочим на Баскета. Не без зависти он высказывался о его деньгах и молодой жене. — Мне бы его деньги! — повторил он в очередной раз в один из таких вечеров.       Прошло уже два года, энтузиазма во мне чуть поубавилось, и я стал частенько просматривать газеты в поисках других возможностей. — Тебе ничего не мешает начать пахать так же, как он, — заметил я. — Насмешил. — Френки явно задели мои слова. — Разве я не пашу! А денег таких в жизни не увижу. — Любой бизнес — это риск, на который ты, мой дорогой друг, вряд ли способен. — А ты? — Что — я? — Тебе разве не хотелось бы другой жизни, а? Переехать из комнаты, завести красивую подружку? Или Сара теперь твоя невеста? — Мы расстались. — Я отвёл взгляд, вспоминая бурную сцену на прошлой недели. — А-а! — Френки понял, что попал в точку, и ткнул в меня пальцем. — Девочкам хочется машин, подарков, просторного жилья, а не комнаты на втором этаже дома, где живет куча таких, как ты, снимающих жильё. — Я и без тебя знаю. — Я потёр щёку и мрачно хмыкнул. — Вот и ищу новую работу. — Чтобы стучать клавишами у другого толстосума? — Френки нагнулся ко мне ближе, и по глазам я понял, что он уже был пьян. — А что, если нам самим стать такими? Ограбим Баскета, сбежим и откроем своё дело где-нибудь в Мексике. — С ума сошёл! — воскликнул я, смеясь.       С тех пор прошло ещё три года. Я уже не работал на Баскета, устроился в контору на другом конце города и получил небольшое повышение. В моей жизни появилась Клэр — миловидная блондинка, работающая в той же конторе, что и я. Я уже снимал небольшую квартиру с одной спальней, но мне она казалась дворцом. Я много работал, в выходной подрабатывал на стороне и заработанное усердно откладывал, надеясь купить домик. Я возмужал и был в целом доволен своей жизнью. Лёжа в постели с этой симпатичной девчонкой, от которой пахло ванилью, я мечтал о ещё более хорошей жизни. — Проведём выходные вместе? — спросил я, целуя в макушку и ощущая ароматный запах волос. — Не получится. — Она выскользнула из моих объятий и стала одеваться. — Отец устраивает обед, и я должна быть на нём. — Может, и мне приехать? — улыбнулся я, больше шутя, чем говоря всерьёз. — Познакомимся… — И тут я увидел её взгляд, и во мне словно всё обрушилось. — Послушай. — Её ладонь легла на мою щёку, но я раздражённо и даже со злобой мотнул головой, и она тут же убрала её. — Ты отличный парень, но мой отец скорее удавится, чем позволит нам быть вместе. — Это почему же? — впервые я слышал такой яд в своём голосе.       Она ничего не сказала, лишь обвела взглядом спаленку, которую я считал королевской до этой секунды. После этого, что-то промурлыкав, она ушла, а я больше не желал её видеть. Признаться, может, тут была и моя вина. Я выбирал девушек, желавших высокого полёта, но я и не желал быть с девушкой, похожей на мою мать. Плевать, яростно думал я, работая уже совсем без выходных. Я куплю этот дом. Он будет мой.       — Э, да. — Секретарша в риэлтерской фирме чпокнула жвачкой. С той сцены в спальне прошло почти два года, и я собрал большую часть суммы. — Дом ещё в продаже, но его цена увеличилась на… — она лениво пролистала листки. — На пять тысяч. — Пять тысяч? — воскликнул я, упершись руками в стойку. — Но я звонил месяц назад, как так… почему? — Земля уходила из-под ног, и я ощущал жуткое головокружение. — Вся недвижимость подорожала, сэр, — лишь пожала девушка плечами. — Следите за новостями. — И что, за эту сумму больше нет домов? — Я вновь услышал ярость в своём голосе и постарался выдохнуть, чтобы не испугать её. — Есть, но скажу честно, они в ужасном состоянии, и вы больше вложитесь в ремонт. — Спасибо, я… я приду ещё. — Выйдя на улицу, я громко выругался и пнул подержанный автомобиль, который прикупил прошлой зимой. — Дерьмо!       Ничего не оставалось, как поехать к семье и впервые за всё время попробовать попросить помощи у отца. Жили они по-прежнему в доме на три спальни в районе для рабочего класса. Не самое плохо место, где некоторые места отозвались во мне с приятной ностальгией. Теперь вместе с родителями жил не только мой средний брат, но и его жена, такая же серая мышка, как наша мать, и его новорожденный сын. — Ну, что, надеюсь, наша еда тебе не кажется слишком нищей? — бросил отец за обедом. — Пап, — я улыбнулся. — Я ем то же, что и вы, ты, кажется, путаешь меня с другим своим сыном. — Этот паршивец прислал на мой день рождения открытку и двадцать баксов на подарок! — Я услышал больше боли, чем злобы, которую пытался показать отец. — А сам ни слуху ни духу. Ну, а ты чего решил явиться? Тебя чаще праздников у нас и не увидишь? — Я, признаться, приехал с просьбой. — Вытерев рот салфеткой, что вызвало раздражение в глазах семьи, я сделал глубокий вдох. — Я несколько лет собираю на дом, и почти получилось, но повысили цену. Его могут скоро купить, потому что он самый дешёвый и при этом не в аварийном состоянии… мне нужно пять тысяч или хотя бы чем ты сможешь помочь. — Я глянул ему в глаза.       Мгновение отец смотрел на меня, точно на дикое животное, а затем вместе с моим братом разразился смехом. Ребёнок тут же заплакал, и жёнушка — серая мышь номер два — тут же взяла его на руки и вышла из столовой. — Ты правда думаешь, что у меня есть лишние пять тысяч? Да даже и будь, я бы их точно тебе не дал. Ты, как и этот гадёныш, решил, что достоин лучшей жизни. А мы тебе не ровня… — Я так не говорил… — Я уже всё понял и желания оставаться рядом с ними совсем не было. — Но думал! — его рот исказился в усмешке. — А теперь, когда продул, то приполз! — Нет. — Я резко встал, ощущая, что готов перевернуть стол. — Я пришёл не потому, что проиграл, а потому, что хотел попросить помощи у моей семьи. Знаете, почему Джек не приезжает? Потому что вы не верили в него, вы смеялись над его мечтами, как и над моими. — Я видел, как багровеет его лицо, и мне стало приятно. — Мы не мечтали о чём-то великом, сверхъестественном. Мы просто хотели чего-то чуть большего. А знаешь, я напишу ему и попрошу его помощи, и, даже если он откажет, это будет всяко лучше, чем даже согласие от тебя. — Я пошёл прочь. — Не переживай, от меня ты даже открытки больше не получишь.       В тот вечер в баре я вновь встретил Френки. Мы не виделись несколько лет, с момента моего увольнения, лишь поздравляли друг друга бездушными открытками. Из-за алкоголя он выглядел ещё старше и неряшливее. Но я выпил, и мне было приятно поговорить со старым знакомым. — Да, незадача. Значит, напишешь младшему братцу? — Ага, попробую, на его открытках есть адрес почты, с которой он отправляет. — Я пригубил выпивку и закрыл глаза. — Надо было тогда ограбить старика Баскета, — пошутил я. — Никогда не поздно. — Френки подвинулся ко мне. — Он стар, толком не выходит из дома, всеми делами сейчас руководит сын. И тот уехал за границу на пару месяцев. — Не знаю, — эта мысль предательски закралась ко мне. — Это всё равно плохая идея. — А мы возьмём немного, денег куча, он и не заметит разницы. Ты пять штук на свой дом, и я пять, ну, может, десять на новую жизнь, м? — Заманчиво, но всё же нет. — И я достал бумажник, чтобы расплатиться.       Лучше бы всё и закончилось этим отказом. Я ковылял по лесу, ощущая дурноту. Ноги от боли я странным образом почти не чувствовал или же та была настолько сильной, что мой мозг просто отказывался её принимать. Погоня была уже совсем близко. Я слышал их голоса и лай собак. Чудно. Я опёрся об дерево и отдышался.       Ответ от Джека пришёл через две недели. Он был коротким. В нём говорилось, что он рад слышать, что я нашёл хороший дом для себя и своим трудом скопил на него. И ему жаль, что цены на недвижимость повысились так внезапно. К сожалению, он не может выделить мне всю сумму, но присылает чек на пятьсот долларов, желая мне набрать всю оставшуюся сумму и не вешать нос.       Я был благодарен ему, пусть и последняя надежда рухнула с этим письмом. Налив себе полный стакан виски, я позвонил Френки.       А дальше… дальше наступил, пожалуй, самый неудачный день в моей жизни. Мы напились, придумали безумный план (состоявший из того, что Френки знает код сигнализации). На следующий день, горя остатками решимости, мы проникли в место моей прошлой работы и вскрыли сейф. Я взял только пять тысяч (желая вернуть деньги брату), а Френки — десять. Но, не успели мы выйти из здания, как нас окружили. Оказывается, мы отключили не всё. Среди приехавших был и сын Баскета, более красивый и крепкий, чем его старик. Ну вот и всё, подумал я, на этом крах всего, и все скопленные деньги уйдут на адвоката, если их хватит… Но прежде, чем мои мысли закончили течь в этом направлении, Френки получил пулю в лоб. Мир замедлился. Я видел, как его тело упало, и тонкая струйка крови потекла из лба, скатываясь по носу и капая на землю. Из моего рта вырвался крик, и я бросился прочь. Наверное, на адреналине я смог толкнуть стрелявшего, и следующий выстрел прошёл высоко над головой. Молодой Баскет что-то кричал, а я точно на одном дыхании прыгнул в свою машину, но прежде ещё одна пуля попала в мою ногу. Боль была адской, уж не знаю, как я смог ехать. И как это корыто, которое я приобрёл на распродаже, смогло выдержать такую погоню, но на шоссе у леса оно всё-таки заглохло, и я оказался там, где оказался.       Тяжело дыша, я понимал, что дальше идти не могу, да и куда? И меня нагнали. Раненого зверя, желавшего просто хорошей жизни. Грабители умирали и за большее. Даже смешно. Я не собирался умирать трусом и молить о пощаде, которая мне не светит, а потому выпрямился насколько мог. Кто-то из них рассмеялся. Младший Баскет сказал, что тот, кто сделает более удачный выстрел, может забрать деньги. Отлично. Хоть кому-то они достанутся, и я закрыл глаза. Раздалось несколько выстрелов, и я упал на землю, ощущая резкую боль, которая быстро затихала, сменяясь темнотой.       

***

      Где-то вдалеке разносились голоса. Я в больнице? Я словно спал, но пытался проснуться. Чем яснее становилось сознание, тем отчётливее я ощущал боль в ноге. Она никуда не ушла, даже, наоборот, усилилась, тем самым доказывая, что я ещё жив. — Как твоя нога? — громыхнул голос, и я резко открыл глаза.       В покоях стояли двое. Грузный мужчина с синими глазами и косматой бородой и женщина, ещё в расцвете своей красоты, пусть и перешедшей в другую форму, с золотыми волосами и зелёными глазами. Она глядела на меня с презрением, но помимо этого я улавливал… страх? — Нога? — мой голос, он стал другим, более низким, суровым. — Болит, — тупо ответил я. — Что ты устроил, Нэд! — громыхнул мужчина, и внезапно я осознал, что передо мной король. Как странно. Я понимал, где нахожусь и кто передо мной, но не знал этих людей. — Твоя жена захватила Беса, прямо на тракте. — Кем вы себя возомнили, лорд Старк? — холодно спросила королева. — Десницей, — ответ пришёл сам собой, и я попытался сесть, но новая боль отдалась сильнее. — Бывшей десницей… — Он ответил тебе, женщина. Так что замолчи!       Её глаза сверкнули холодным презрением, но она замолчала. Эта женщина не боялась короля, нет. Она бы с превеликим удовольствием всадила ему кинжал в сердце. А ещё… ещё она ему не верна. Знал я это или почувствовал, трудно было сказать. От боли меня тошнило, и голова была такой тяжёлой, что я едва мог поддерживать сознание. Ощущение, что в моём разуме было два мира, которые ловко переплелись. — Ты прикажешь своей жене, чтобы она отпустила Тириона. И помиришься с Джейме. — У моей жены, видимо, были причины, по которым она это сделала, — медленно проговорил я. Я не хотел сопротивляться, но и соглашаться сразу был риск. — Джейме и Тирион — твои братья по закону, — жёстко проговорила Серсея. Да, так её звали, а короля —Роберт. И этот пьяница, явно раздобревший за годы правления, был другом десницы. Моим другом. Видимо, на пьяниц мне везло. — А лорд Старк нарушил все правила. Боги! Как же нас перепутали? Это я должна носить броню, а ты — юбку.       Она получила звонкую пощёчину и, пошатнувшись, прижала ладонь к щеке. Ни звука не издала эта женщина, и это вызвало во мне даже восхищение. — Буду носить это с гордостью. — Носи, но молча. А то вторым таким награжу. — Роберт отвернулся, и лицо его изменилось. — Стража! Проводите королеву в её покои.       Они ушли, оставив нас, а я лихорадочно пытался понять, что такого я хотел рассказать этому Роберту. Тем временем король тяжело вздохнул. — Не по-королевски это… Она ведь мать моих детей. — Точно! От ужаса и удивления я было открыл рот, но тут же замолчал, испугавшись того, что могли принести эти слова дальше. — Но как бороться с тем, кого нельзя ударить? Рейгар выиграл. Я убил его, но он выиграл. Теперь он с Лианной. А мне досталась Серсея. — Могло быть и хуже. — Например? — Ты мог растолстеть.       Роберт внимательно посмотрел на меня, его багровое лицо повеселело, и он разразился смехом. — Нэд Старк! — Он сжал моё плечо, и я увидел в его глазах любовь и уважение. — Ты брат мне, пусть и не по крови. А теперь поправляйся. Ты нужен мне как десница.       И Роберт оставил меня одного. Больше я мог не бороться и отдал себя вновь темноте, уснув почти на сутки.