♚♛┉┉ Звериный Ум: Шах Лесному Королю ┉┉♛♚

***

Время: 8:23.

Место: Лес.

(Pov от 3 лица.)

В глубине зимнего леса, где вековые ели и сосны стояли безмолвными стражами, мягкий снег невесомо опускался с их величественных крон. Он падал медленно, почти лениво, создавая иллюзию застывшего времени. Ветер, словно робкий гость, тихо завывал сквозь ветви, рождая печальную симфонию зимы. Первые лучи восходящего солнца робко пробивались сквозь плотную пелену облаков, постепенно озаряя сказочную красоту этого заснеженного царства, превращая каждую снежинку в крошечный бриллиант. В этом прекрасном пейзаже одинокая фигура медленно продвигалась вглубь леса. Это была девушка, облачённая в яркую рыжую шубку, которое слегка колыхалось при каждом шаге. На её лице красовалась маска лисы, скрывающая истинные черты, но не способная скрыть пронзительный взгляд зелёных глаз. С каждым её шагом, казалось, сам лес менялся. Мрак, словно живое существо, всё плотнее окутывал её стройную фигуру. Деревья становились гуще, их ветви переплетались над головой, создавая жуткий природный свод. Снежный покров под ногами становился глубже, заглушая звук шагов. Но девушка в маске лисы не сбавляла темпа, её взгляд был неумолимо устремлён вперёд, будто она знала что-то, чего не ведал никто другой. Холодный взор девушки, едва различимый за прорезями маски, завораживал своей двойственностью. В нём читалась неземная красота и в то же время пугающая решимость. Её зелёные глаза, казалось, вобрали в себя всю мудрость и тайны этого древнего леса. Они выглядели задумчивыми, будто погружёнными в глубины собственного сознания, где разворачивались сцены, недоступные простым смертным. На её лице, точнее на маске, не было и следа той игривости и лёгкости, что обычно ассоциируются с лисьим образом. Что могло стереть улыбку с лица этого загадочного создания? Какие мрачные мысли роились в её голове, пока она шла по этому безмолвному лесу? Эти вопросы повисали в морозном воздухе, оставаясь без ответа, ибо тайны её души были известны лишь ей одной. Внезапно, проходя мимо огромного, покрытого мхом дерева, её обострённые чувства уловили чьё-то присутствие. Острый взгляд мгновенно выхватил из полумрака неясный силуэт. В долю секунды девушка преобразилась, словно актриса, меняющая роль на сцене. Её поза стала более расслабленной, а в голосе появились игривые нотки, когда она произнесла: — «Волчик дорогой, чего же ты следишь за мной? Неужели тебе так интересны мои лесные прогулки?» Из-за толстого ствола вековой сосны медленно вышел парень в маске волка. Его фигура была внушительной, а движения — неторопливыми и уверенными. Но самым жутким было то, что он волок за собой тело молодого человека, оставляя за собой глубокую борозду в снегу. Подойдя ближе, он хрипло произнёс, и его голос был подобен рычанию дикого зверя: — «Здр-р-раствуй, лиса! Я не следил, а шёл р-р-рядом.» Взгляд девушки в маске лисы моментально изменился. Теперь в нём читалась хитрость, смешанная с чем-то тёмным и опасным. Улыбка на её маске, казалось, стала ещё шире, превратившись в зловещий оскал. Она медленно перевела взгляд на тело, которое волок за собой парень в маске волка. В её глазах промелькнуло что-то похожее на удовлетворение, прежде чем она снова посмотрела на «волка». Её голос стал приторно-сладким, словно мёд, смешанный с ядом: — «Волчик, волчик, волчик. Ты ой как сильно ошибся. Неужели ты думал, что это останется незамеченным?» Парень в маске волка напрягся, его поза стала оборонительной. Он прорычал, и в его голосе слышалась плохо скрываемая тревога: — «Что ты имеешь в виду, лиса? Говор-р-р-ри яснее!» Девушка в маске лисы, словно хищница перед прыжком, мгновенно сократила дистанцию между ними. Она вторглась в его личное пространство так стремительно, что парень не успел отреагировать. Их маски почти соприкасались, и можно было почувствовать напряжение, витающее в воздухе. Затем она резко положила свою руку, облачённую в чёрную кожаную перчатку, на его щеку. Из кончиков её пальцев, словно по волшебству, появились острые коготки, которые слегка впились в маску парня, создавая почти неслышимый скрежет. Глаза девушки за маской внезапно изменили цвет, превратившись из холодных зелёных в яркие, почти светящиеся жёлтые. В них читалась дикая, первобытная сила. Глядя прямо в глаза парню, она произнесла голосом, от которого, казалось, сам воздух вокруг них застыл: — «Ты очень сильно разозлил хозяина своим выбором в Иване. Он выбрался из-под контроля и напал на нас, волчик. Неужели ты думал, что это сойдёт тебе с рук?» Маска парня исказилась, словно отражая его внутреннее состояние. Казалось, он был готов в любой момент наброситься на девушку, разорвать её на части. Но что-то его сдерживало — может быть, страх перед упомянутым «хозяином», а может, осознание собственной ошибки. Девушке же, похоже, было абсолютно всё равно. Она продолжила, и её голос стал ещё более угрожающим: — «Ты знаешь, что тебя ждёт, волчик. Ты знаешь, что бывает с теми, кто не оправдывает ожиданий.» Приблизившись ещё ближе, так что их маски практически соприкасались, она прошептала, растягивая каждую букву, словно смакуя их вкус: — «Хозяин ждёт объяснений, в-о-л-ч-и-к. И поверь, ему не понравится то, что ты скажешь.» В этот момент парень, словно очнувшись от оцепенения, резко оттолкнул девушку. Его руки дрожали от едва сдерживаемой ярости. Глядя на неё с смесью злости и страха, он прорычал: — «Я знаю, лиса. Я понесу наказание и р-р-разберусь с этим. Но не думай, что ты в безопасности. Твоя очередь может наступить в любой момент.» Девушка в маске лисы лишь хитро улыбнулась, не сводя с него пристального взгляда. В её позе, в блеске глаз читалось явное удовольствие от происходящего. Казалось, она упивалась его неудачей и страхом, словно это придавало ей сил. Парень, не в силах больше выносить этот взгляд, резко отвернулся и побрёл вглубь леса. Он продолжал тащить за собой тело молодого человека, и теперь его движения были более резкими, нервными. Снег скрипел под его ногами, а тяжёлое дыхание вырывалось клубами пара в морозном воздухе. Девушка в маске лисы не спешила следовать за ним. Она медленно и грациозно двинулась следом, сохраняя дистанцию. Её шаги были лёгкими, почти неслышными, словно она парила над снегом. Время от времени она тихо посмеивалась, и этот звук эхом разносился по притихшему лесу, заставляя парня в маске волка вздрагивать. Она наблюдала, как он с трудом пробирается через заснеженный лес, волоча свою страшную ношу. В её глазах читалось удовлетворение охотника, загнавшего свою жертву в ловушку. Лес вокруг них, казалось, стал ещё темнее и гуще, словно сама природа стремилась скрыть эту мрачную сцену от посторонних глаз. Алиса и Волчик приближались к огромному дереву. Это было не просто дерево — настоящий исполин, чьи корни, казалось, уходили в самые недра земли, а крона поднималась так высоко, что, казалось, касалась самих небес. Его массивный ствол был покрыт грубой корой, испещрённой загадочными узорами, похожими на древние руны. Ветви дерева, толстые и изогнутые, простирались во все стороны, создавая непроницаемый полог, который полностью поглощал солнечный свет. Маленькая поляна у подножия этого гиганта была погружена в зловещий полумрак, наполненный шепотами и тенями. Алиса, чья маска лисы отражала лукавый блеск её глаз, вдруг ускорила шаг. Её движения стали лёгкими и игривыми, словно она танцевала под неслышимую мелодию. Она обогнала Волчика, который тащил свою мрачную ношу, и первой выскочила на поляну. Снег под её ногами едва прогибался, будто она была невесомой. На поляне уже ждали двое: массивная фигура в маске медведя и стройный силуэт в маске совы. Они стояли неподвижно, как часовые у врат в иной мир. Алиса присоединилась к ним, встав рядом. Её маска лисы, казалось, излучала веселье, резко контрастируя с мрачной атмосферой вокруг. Маска медведя источала почти осязаемое чувство усталости. Его голова была слегка опущена, и он бормотал себе под нос, его голос был похож на низкое урчание: — «Эх, как же спать охота… Когда же это всё закончится…» Сова, напротив, казалась полностью отрешённой от происходящего. Её маска была повёрнута к верхушкам деревьев, словно она искала что-то среди переплетения ветвей и теней. Волчик появился на поляне последним. Он грубо швырнул тело на снег, и оно упало с глухим стуком, поднимая небольшое облако снежной пыли. Медленно, словно каждый шаг причинял ему боль, он побрёл к остальным. Когда он приблизился, атмосфера на поляне мгновенно изменилась. Все трое синхронно повернули головы в его сторону, и воздух наполнился почти осязаемым напряжением. Их взгляды, скрытые за масками, излучали смесь ненависти и жуткого предвкушения. У парня в маске медведя из пасти начали капать слюни, образуя тёмные пятна на белоснежном снегу. Это зрелище было одновременно отвратительным и завораживающим. Внезапно тишину разорвал звук тяжёлого шага. Он был подобен удару грома, от которого задрожала земля и посыпался снег с ветвей. Волчик застыл, словно громом поражённый. Его глаза расширились от ужаса, и он начал дрожать, будто в лихорадке. Ещё несколько шагов — и из-за исполинского дерева начала появляться фигура самого Хозяина леса. Он был воплощением первобытного ужаса — огромный, могучий и невообразимо уродливый. Его тело было покрыто густой чёрной шерстью, местами слипшейся от грязи и крови. Морда напоминала чёрного козла, но была искажена злобой и жестокостью. Глаза горели кроваво-красным светом, словно два уголька из адского пламени. Из пасти, полной острых как бритва зубов, капала густая слюна, шипящая при соприкосновении со снегом. Хозяин леса увидел Волчика, и его глаза сузились. — «Волк!» — прогремел он, и от его голоса, казалось, содрогнулся весь лес. Алиса, Медведь и Сова мгновенно выпрямились, словно солдаты на параде. Их взгляды были прикованы к Хозяину, в них читалось благоговение и страх. — «Ко мне!» — приказало чудовище, и его голос был подобен раскату грома. Волчик, дрожа всем телом, медленно двинулся к Хозяину. Каждый его шаг был полон нерешительности и страха. Когда он приблизился, то рухнул на колени, утонув в глубоком снегу. Его голос дрожал, когда он начал умолять: — «Х-хозяин, я-я всё испр-равлю… Д-дайте мне ещё один ш-шанс…» Но Хозяин не был настроен на милость. Молниеносным движением он схватил Волчика за горло своей огромной лапой, покрытой острыми когтями. Он поднял парня в воздух, словно тот ничего не весил. Волчик оказался лицом к лицу с чудовищем, глядя прямо в его горящие безумием глаза. — «Ты… Обманул меня!» — прорычал Хозяин, и его дыхание, зловонное и горячее, обдало лицо Волчика. Хватка усилилась, и парень начал задыхаться, его ноги беспомощно болтались в воздухе. — «Ты… Подвёл меня!» Волчик, хрипя и задыхаясь, попытался оправдаться: — «Хо-хозяин, я не-не знал… Я не хотел…» Но Хозяин не слушал. Его вторая лапа схватила руку Волчика и начала медленно её выкручивать. Раздался ужасающий хруст ломающихся костей, эхом разнёсшийся по поляне. Кровь брызнула на снег, окрашивая его в ярко-красный цвет. Хозяин продолжил свою жестокую расправу, нанося Волчику страшные увечья. Крики и вой парня разносились по лесу, заставляя птиц в ужасе вспархивать с веток. Наконец, словно наигравшись с своей жертвой, Хозяин отбросил изувеченное тело Волчика на снег. — «Отныне ты больше не будешь получать мою силу!» — прогремел Хозяин, и его слова прозвучали как окончательный приговор. Поляна погрузилась в жуткую тишину, нарушаемую лишь стонами поверженного Волчика и шёпотом остальных. Медведь, чья маска теперь выражала смесь облегчения и злорадства, прошептал: — «Волку ещё повезло. Могло быть и ху-у-уже.» Сова, чей голос был похож на шелест осенних листьев, прошелестела: — «Уху, но он теперь точно волчик? Уху-уху, он же сейчас как обычный человек!» Она издала тихий смешок, похожий на уханье совы в ночном лесу: — «Уху-ху-ху-ху». Алиса, чья маска лисы, казалось, ухмылялась ещё шире, прошептала с нескрываемым злорадством: — «Волчик он волчик, не видишь его маску? Хотя теперь это, скорее, просто тряпка на лице.» Она легонько прикрыла рот своей маски и засмеялась, и её смех был подобен звону ледяных колокольчиков: — «Хи-хи-хи-хи-хи». Поляна погрузилась в зловещую тишину, нарушаемую лишь слабыми стонами поверженного Волчика и тихим смехом его бывших соратников. Воздух был наполнен запахом крови и страха, а тени, казалось, сгустились ещё больше, словно пытаясь скрыть ужас произошедшего. Хозяин леса возвышался над всеми, его фигура была подобна воплощению самого мрака, а красные глаза горели удовлетворённостью от свершившегося наказания. Тишина, густая и вязкая, как смола, окутала поляну. Алиса, Медведь и Сова застыли, словно пойманные в янтарь насекомые. Их дыхание, едва заметное, вырывалось облачками пара в морозном воздухе, который, казалось, замёрз от одного присутствия Хозяина. — «Лиса!» — прогремел голос чудовища, и этот звук был подобен раскату грома в безоблачном небе. Алиса сделала грациозный шаг вперёд. Снег под её ногами едва хрустнул. Её голос, мелодичный и хитрый, словно песня сирены, прозвучал в ответ: — «Да, хозяин.» Глаза чудовища сузились, и его взгляд, казалось, пронзал саму душу девушки. Когда он заговорил снова, его слова были пропитаны тёмной властью: — «Сегодня зайчик должен быть здесь.» Улыбка Алисы стала шире. Её глаза, видимые сквозь прорези, загорелись хищным блеском. Она слегка наклонила голову, и этот жест был полон грации и скрытого предвкушения. Хозяин продолжил, и его голос был подобен рычанию древнего хищника: — «Не разочаруй меня!» Алиса, словно актриса в смертельно опасном спектакле, низко поклонилась. Её движения были плавными и отточенными, как у танцовщицы на краю пропасти. Голос девушки, сладкий, как мёд, но с нотками яда, пропел: — «Я не разочарую вас, хозяин.» Чудовище перевело свой взор на неподвижное тело, лежащее на снегу. Его глаза вспыхнули, словно в них отразилось адское пламя. Слюна, густая и дымящаяся, потекла из его пасти, шипя и плавя снег при соприкосновении. Голос Хозяина прогремел, заставляя дрожать воздух и землю: — «А сейчас… Время жрать!» Парень в маске медведя и его товарищ в маске совы обменялись взглядами. Их глаза за масками загорелись диким, первобытным голодом. Медленно, словно во сне, они начали двигаться к бессознательному телу. Их шаги были тяжёлыми, оставляя глубокие следы в снегу. Алиса тоже сделала шаг вперёд, но вдруг остановилась. В её глазах заиграл огонёк, похожий на отблеск далёкого костра. Она повернулась к Хозяину, и в её позе читалось нечто большее, чем просто покорность: — «Хозяин, постойте.» Чудовище медленно перевело на неё свой взор. Воздух, казалось, сгустился от напряжения, став почти осязаемым. Алиса продолжила, её голос был полон предвкушения и тайного знания: — «У меня есть идея, как воспользоваться этим МЯ-СО-М.» Девушка в маске лисы приблизилась к Хозяину. Её движения были похожи на танец хищника перед прыжком. Она вcтала на носочки к уху чудовища и начала что-то шептать. Её слова были неслышны для остальных, но по мере того, как она говорила, на морде Хозяина медленно расползался зверский оскал. Его клыки, острые как кинжалы, блеснули. Когда Алиса закончила говорить, Хозяин издал глухой рык: — «Хорошая идея, лиса!» Но затем его голос стал ещё более угрожающим, словно сама тьма заговорила: — «Но если она провалится…» Чудовище посмотрело на Алису взглядом, полным дикой ненависти и бездонной тьмы. Его глаза, казалось, излучали чистое зло, проникающее в самые потаённые уголки души. Голос Хозяина прогремел, заставляя дрожать землю и осыпаться снег с веток: — «Ты займёшь место этого человека!» Алиса, однако, не выказала ни малейшего признака страха. Её улыбка стала ещё хитрее. В её глазах плясали огоньки азарта и уверенности. Она ответила голосом, полным решимости: — «Я знаю, хозяин, и я вас не подведу.» После её слов чудовище взмахнуло своей огромной лапой, покрытой густой чёрной шерстью. Двое в масках медведя и совы тут же отступили от тела, словно марионетки на невидимых нитях. Алиса, не теряя ни секунды, подбежала к неподвижному человеку. Её движения были стремительны и грациозны, как у хищника, настигающего добычу. Она схватила тело за руку и, с неожиданной для её хрупкой фигуры силой, потащила его в глубь тёмного, зловещего леса. Остальные молча наблюдали, как фигура девушки в маске лисы постепенно растворялась среди теней деревьев…

***

Время: 8:45.

Место: Городская больница.

(Pov от 3 лица.)

В холодном свете раннего утра, проникающем сквозь полуприкрытые жалюзи, больничная палата представляла собой мрачное и гнетущее зрелище. Некогда белоснежные стены теперь были покрыты паутиной мелких трещин и островками облупившейся краски — безмолвными свидетелями времени и небрежности. Воздух был пропитан резким, почти осязаемым запахом спирта и лекарств, создавая удушающую атмосферу стерильности и болезни, от которой першило в горле. У дальней стены стояла аккуратно заправленная больничная койка, застеленная выцветшим бледно-голубым бельём. На ней, словно поверженный воин, лежал молодой человек. Его лицо и торс были плотно обмотаны бинтами, местами пропитавшимися бурыми пятнами засохшей крови. Рядом с кроватью на жёстком, неудобном стуле дремала женщина с длинными, слегка растрёпанными чёрными волосами. Её голова покоилась на груди пациента, а рука крепко сжимала его ладонь, словно пытаясь удержать его в этом мире. Внезапно веки молодого человека дрогнули, и его глаза широко распахнулись, наполненные смесью боли, замешательства и решимости. Он осторожно, стараясь не потревожить спящую женщину, начал изучать окружающую обстановку. Его взгляд скользил по потрескавшемуся потолку, останавливался на мигающей лампе дневного света, задерживался на капельнице, стоящей рядом с кроватью. В его голове, словно вспышки молнии, проносились мысли: «Хм, похоже, я в больнице. Судя по обшарпанному интерьеру и устаревшему оборудованию — городской. Ближайшая такая примерно в двадцати километрах от нашего посёлка, а это значит…» На его забинтованном лице появилась едва заметная, но полная решимости улыбка. «У меня есть время для действий. Нужно спешить.» Иван медленно, превозмогая острую боль, высвободил руки из-под тонкого больничного одеяла. Он начал осторожно сжимать и разжимать кулаки, морщась от неприятного покалывания в затёкших мышцах. Каждое движение отдавалось тупой болью во всём теле, но он упрямо продолжал разминку, понимая, что скоро ему понадобятся все его силы. Затем его взгляд упал на женщину, дремавшую, склонившись над ним. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, сменившись выражением глубокой печали и нежности. «Мама…» — пронеслось в его голове, и сердце сжалось от внезапного приступа вины и любви. «Даже сейчас ты была рядом со мной всё это время. Ты всегда рядом, всегда поддерживаешь меня, даже когда я этого не заслуживаю.» С величайшей осторожностью, боясь потревожить её сон, Иван приподнял голову матери. Его пальцы на мгновение задержались в её волосах, таких знакомых и родных. Он медленно высвободил ноги из-под одеяла, каждое движение отзывалось острой болью в раненом боку. Затем он бережно опустил голову матери на край кровати, подложив под неё свою подушку. Превозмогая боль, Иван встал в полный рост. Комната на мгновение закружилась перед глазами, и ему пришлось ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Когда головокружение прошло, он повернулся к маленькому треснувшему зеркальцу на прикроватной тумбочке. Отражение показало ему лицо, почти полностью скрытое под слоями бинтов, пропитанных кровью и антисептиками. Такая же плотная повязка охватывала его торс, стягивая ребра и затрудняя дыхание. Однако это, казалось, не слишком его удивило или обеспокоило. Глаза, смотревшие из прорезей в бинтах, горели решимостью и гневом. «Раны не настолько серьёзные, как кажется,» — подумал он, отворачиваясь от зеркала. «Лицо будет адски болеть, но это не помешает мне двигаться. А бок… чёрт с ним, он наполовину зажил ещё тогда, когда я надел ту проклятую маску. Нет времени на слабость.» Взглянув в окно напротив, Иван заметил, что солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая небо в нежные розовые тона. Этот мирный пейзаж казался насмешкой над его внутренним состоянием, полным тревоги и ярости. Не теряя ни секунды, он принялся лихорадочно обыскивать тумбочку в поисках своих вещей. Выдвигая ящики один за другим, он чувствовал, как нарастает паника — где же его одежда? Наконец, в самом нижнем ящике он нашёл то, что искал, и облегчённо выдохнул. Иван начал одеваться, морщась от боли при каждом движении. Сначала чёрные джинсы — он с трудом натянул их на себя, стараясь не задеть повязку на боку. Затем толстовка — мягкая ткань неприятно царапала раны, но он стиснул зубы и продолжил. В завершение — потёртая чёрная кожаная куртка, пахнущая домом и свободой, и тяжёлые армейские ботинки, которые он зашнуровал с особой тщательностью. Полностью одевшись, Иван на мгновение замер, прислушиваясь к звукам в коридоре. Убедившись, что никто не идёт, он уже собирался покинуть палату, но перед выходом бросил последний взгляд на спящую мать. Её лицо, даже во сне, было напряжено и обеспокоено. Иван почувствовал, как к горлу подкатывает комок. «Прости, мам,» — мысленно произнёс он, сжимая кулаки от бессильной ярости. — «Я знаю, ты не поймёшь и не простишь меня. Но я должен это сделать. Я скоро вернусь, клянусь. Мне нужно закончить начатое, иначе всё это было зря.» С тяжёлым сердцем и решимостью во взгляде, Иван тихо приоткрыл дверь и выскользнул в коридор, оставляя позади единственного человека, который всегда верил в него. Тихо прикрыв за собой дверь, Иван вышел в коридор. Стерильная белизна стен и потолка, казалось, давила на него, усиливая чувство клаустрофобии. Запах дезинфицирующих средств здесь был ещё сильнее, заставляя его морщиться. Шагая по безликому белому проходу, он погрузился в лихорадочный анализ недавних событий, каждый шаг отдавался болью во всём теле. «Значит, теперь я знаю, как устроен их механизм по управлению сознанием,» — размышлял он, сжимая и разжимая кулаки. — «После того, как я надел маску, меня, скорее всего, забросило в подсознание, а моим телом начало управлять то… существо.» Он вздрогнул, вспомнив ощущение чужого присутствия в своём разуме. «Но почему в подсознании я встретил именно отца? Почему именно он?» Иван начал лихорадочно перебирать в памяти все воспоминания, связанные с отцом. Образы проносились перед глазами: суровое лицо, жёсткий взгляд, тяжёлая рука на плече. Страх, всепоглощающий детский страх перед гневом отца. И вдруг, словно вспышка, его осенило. Губы Ивана растянулись в широкой, почти безумной улыбке, от которой лопнула ранка на губе, и он почувствовал металлический привкус крови во рту. «Раньше отца я боялся больше всего на свете,» — пронеслось в его голове. — «Может быть, в этом и суть? Страх… Они планировали, что я, парализованный страхом перед отцом, не смогу сопротивляться. Использовали мои же кошмары против меня.» Его зубы непроизвольно сжались, и в голове пронеслась волна ярости, смешанной с отвращением: «Ублюдки, мерзкие твари! Они залезли в мою голову, в мои самые сокровенные страхи. Уничтожу их всех, до единого!» Гнев придал ему сил, и Иван ускорил шаг, игнорируя боль в рёбрах. Он был настолько погружён в свои мысли, что не заметил, как завернул за угол и едва не столкнулся с молодой медсестрой в белом халате. Девушка, увидев его, застыла на месте. Её глаза расширились от удивления и страха при виде забинтованного пациента, который явно не должен был покидать палату. — «М-молодой человек,» — начала она дрожащим голосом, — «вернитесь в палату, вы не можете…» Но Иван даже не взглянул на неё. Он обошёл застывшую медсестру, словно неодушевлённое препятствие. — «Я ухожу,» — бросил он холодно, не сбавляя шага. — «Не стой на пути.» Однако медсестра, быстро придя в себя, развернулась и схватила его за плечо. Её пальцы впились в кожу через куртку, и Иван поморщился от неожиданной боли. — «Стойте!» — воскликнула она с неожиданной твёрдостью в голосе. — «Вы серьёзно ранены! Вам нельзя покидать больницу, это опасно для вашего здоровья!» Иван резко остановился. Медленно, словно в замедленной съёмке, он повернулся к девушке. Его глаза, горящие яростью и решимостью, встретились с её испуганным взглядом. — «Не. Мешай. Мне.» — процедил он сквозь зубы, каждое слово звучало как удар хлыста. Девушка невольно отшатнулась, выпустив его плечо. Весь облик Ивана внушал первобытный ужас: забинтованное лицо с проступившими пятнами свежей крови, безумный взгляд, полный ярости и боли, и улыбка, больше похожая на звериный оскал. Он выглядел как персонаж из фильма ужасов, внезапно ожившая мумия, жаждущая мести. Медсестра отступила на шаг, прижавшись к стене. Её лицо побледнело, а руки заметно дрожали. Иван, увидев её реакцию, почувствовал укол вины, но тут же подавил это чувство. У него не было времени на сожаления. Он развернулся и продолжил свой путь по коридору, каждый шаг был наполнен решимостью. Уже уходя, он бросил через плечо, не оборачиваясь: — «Передайте моей матери, чтобы она не переживала. Номер палаты 166. И… простите за грубость.» Последние слова он произнёс тише, словно стыдясь внезапного проявления человечности. Затем, расправив плечи и глубоко вздохнув, несмотря на боль в рёбрах, Иван направился к выходу из больницы. Его сердце колотилось как безумное, отдаваясь гулким эхом в ушах. Адреналин пульсировал в венах, притупляя боль и обостряя чувства. Иван чувствовал себя как зверь, вырвавшийся из клетки — опасный, раненый, но полный решимости. Он уже видел выход — стеклянные двери, за которыми его ждал мир, полный опасностей и возможностей. Но внезапно путь к свободе преградила массивная фигура охранника. Мужчина средних лет с заметным брюшком восседал за столом у входа, лениво разгадывая кроссворд. Его помятая форма и потрёпанный бейджик с именем «Борис» говорили о многих годах, проведённых на этом посту. — «Молодой человек, стойте!» — голос охранника прозвучал как удар грома для Ивана. — «Куда это вы собрались в таком виде?» Иван почувствовал, как по спине пробежал холодок. Но годы, проведённые на улице, научили его мгновенно адаптироваться. Словно по щелчку выключателя, его лицо преобразилось. Жёсткие черты смягчились, в глазах появился наивный, почти детский блеск. Улыбка, полная невинности и лёгкого смущения, озарила его забинтованное лицо. — «Здравствуйте,» — произнёс Иван, и его голос, секунду назад готовый рычать от ярости, вдруг стал мягким и почти робким. — «Я… я ненадолго, честное слово. Просто прогуляться. Доктор сказал, что свежий воздух поможет мне быстрее поправиться.» Охранник Борис с подозрением оглядел Ивана с головы до ног. Его взгляд задержался на забинтованном лице, на одежде, явно не больничной. Морщины на лбу Бориса стали глубже, когда он отложил кроссворд и подался вперёд, сложив руки на столе. — «Интересно,» — протянул он, и в его голосе явственно слышалось недоверие. — «И какой же врач дал такое… необычное разрешение пациенту в вашем состоянии?» Иван судорожно оглядел вестибюль, ища подсказку. Его взгляд зацепился за доску с расписанием врачей, и он быстро выхватил первое попавшееся имя. — «Леонид Скворцов,» — выпалил Иван, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. — «Он осмотрел меня утром и сказал, что короткая прогулка пойдёт мне на пользу. Для… для улучшения кровообращения.» Брови Бориса поползли вверх. — «Странно,» — пробормотал он, почёсывая подбородок. — «Чтобы Скворцов разрешил прогулку пациенту в таком состоянии? Не похоже на него. Он обычно перестраховщик тот ещё.» Иван почувствовал, как внутри всё сжалось. Он балансировал на грани разоблачения, и малейшая ошибка могла стоить ему с таким трудом добытой свободы. Но отступать было некуда. Он решил идти ва-банк, усилив свой невинный образ. Иван по-детски почесал затылок, слегка поморщившись от боли — этот жест дался ему нелегко. — «Ну, честно говоря, я очень просился,» — сказал он с застенчивой улыбкой. — «Обещал, что совсем ненадолго. Буквально вдохнуть свежего воздуха и обратно. Доктор Скворцов сказал, что это поможет мне психологически. Знаете, после всего, что случилось…» Иван намеренно оставил фразу незаконченной, позволяя воображению охранника дорисовать картину. Он увидел, как в глазах Бориса мелькнуло сочувствие. Охранник молча смотрел на Ивана долгие секунды. Иван чувствовал, как его сердце готово выпрыгнуть из груди. Каждая секунда казалась вечностью. Наконец, Борис тяжело вздохнул и потёр переносицу. — «Ладно,» — сказал он неохотно. — «Но мне нужно, чтобы ты расписался вот здесь. И для полной уверенности, пожалуй, стоит позвать доктора Скворцова. Пусть подтвердит своё разрешение.» Иван почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он медленно подошёл к столу, взял протянутую ручку. Его пальцы слегка дрожали, когда он ставил подпись. Мозг лихорадочно искал выход из ситуации. — «Понимаете,» — начал Иван, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более искренне, — «доктор Скворцов сейчас на обходе. Он осматривает тяжёлого пациента на третьем этаже. Вряд ли он сможет спуститься в ближайшее время.» Иван сделал паузу, а затем добавил с нотой мольбы в голосе: — «Может, вы сделаете исключение? Я правда ненадолго. Клянусь, я вернусь через пятнадцать минут.» Борис снова окинул Ивана долгим, изучающим взглядом. Иван чувствовал, как по спине стекает струйка холодного пота. Наконец, Борис тяжело вздохнул. — «Чёрт с тобой, парень,» — проворчал он. — «Иди. Но чтобы через пятнадцать минут был здесь, как штык. И если что — я тебя не выпускал, понял? Мне проблемы на работе не нужны.» Облегчение, нахлынувшее на Ивана, было почти физически ощутимым. Он расплылся в широкой, искренней улыбке. — «Спасибо огромное!» — воскликнул он с неподдельной благодарностью. — «Вы не представляете, как много это для меня значит. Я мигом, честное слово!» Выйдя за стеклянные двери больницы, Иван на мгновение замер, глубоко вдыхая свежий утренний воздух. Запах свободы пьянил его, заставляя голову слегка кружиться. Но времени на наслаждение не было. Его лицо мгновенно преобразилось, став жёстким и сосредоточенным. Глаза, секунду назад полные наивной радости, теперь горели решимостью и холодным расчётом. Иван быстро осмотрелся. Улица была почти пустынна — лишь редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на странного забинтованного парня. Его взгляд выхватил то, что он искал — старую телефонную будку на углу улицы. Быстрым шагом, игнорируя боль в теле, Иван направился к будке. Каждый шаг отдавался тупой болью в рёбрах, но он упрямо шёл вперёд. Зайдя внутрь, он на секунду прислонился к стенке, переводя дыхание. Запах пыли и старого пластика ударил в нос. Дрожащими от нетерпения пальцами Иван закинул несколько монет в щель автомата и набрал знакомый номер. Пока шли гудки, он нервно постукивал пальцами по стенке будки. — «Алло?» — раздался в трубке женский голос, слегка хриплый со сна. Иван мгновенно переключился в режим «примерного мальчика». — «Здравствуйте, это мама Егора?» — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал по-детски невинно. — «Да, а кто это?» — в голосе женщины послышалось лёгкое раздражение и подозрение. — «Это его друг из школы, Петя,» — быстро соврал Иван. — «Можете его позвать, пожалуйста? Это очень важно.» — «Петя?» — удивление в голосе женщины было очевидным. — «Что ты так рано звонишь?» Иван лихорадочно искал правдоподобное объяснение. — «Понимаете, Егор попросил помочь с одним сложным заданием по алгебре. Сказал позвонить как можно раньше, чтобы успеть до… до репетитора.» Женщина вздохнула, явно не слишком довольная ранним звонком. Иван услышал, как она крикнула: — «Егор! Вставай, тебя какой-то Петя к телефону. Говорит, по алгебре.» Несколько долгих секунд в трубке была тишина. Наконец, он услышал знакомый, слегка хриплый со сна голос Егора: — «Алло? Слушаю.» Иван мгновенно сбросил маску «Пети». Его голос стал жёстким и серьёзным: — «Здарово, Егор. Узнаёшь?» На другом конце провода повисла мёртвая тишина. Иван почти физически ощущал шок и недоверие своего друга. Наконец, Егор неуверенно произнёс: — «И-иван? Это правда ты? Ты… ты жив?» — «Как видишь. Вернее, как слышишь,» — усмехнулся Иван, но в его смехе не было веселья. — «Слушай внимательно, времени мало. Дело серьёзное началось. Похлеще, чем та история с литовскими.» — «Подожди, подожди,» — голос Егора дрожал от волнения. — «Я не понимаю. Так тебя от того маньяка Кирилл спас? Я думали, ты… А что значит новое дело? Ты в порядке вообще?» Иван на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Воспоминания о пережитом кошмаре нахлынули волной, но он усилием воли отогнал их. — «Слушай, у меня мало времени,» — он говорил быстро и чётко, чеканя каждое слово. — «Я сейчас в городе *****. Помнишь, когда мы на дискач ходили прошлым летом, там был один тип с кличкой Кулак. Здоровый такой, с татуировкой молнии на шее.» — «Да, помню,» — неуверенно ответил Егор. — «Жуткий был мужик. Но при чём тут он?» — «Мне нужно, чтобы ты с ним связался. Немедленно,» — в голосе Ивана звучала сталь. — «Вот его номер: ***********. Скажи, чтобы подъехал к ларьку «Огонёк» на Центральной. И пусть захватит… ну, ты понимаешь, свой обычный арсенал.» — «Иван, ты что творишь?» — в голосе Егора слышался неприкрытый страх. — «Зачем тебе Кулак? Он же бандит конченый, опасный тип. И какой ещё арсенал? Ты во что ввязываешься?» Иван чувствовал, как заканчивается время на звонке. Его голос стал ещё жёстче: — «Потому что я начинаю охоту, Егор. Охоту на тех тварей, которые сделали это со мной. И мне нужны союзники. Любые.» — «Охоту? Иван, ты с ума сошёл? Давай лучше в милицию обратимся или…» Иван резко оборвал друга: — «Никакой милиции! Ты сделаешь то, что я сказал, или я найду кого-нибудь другого. Выбирай.» С этими словами он повесил трубку, не дожидаясь ответа Егора. Выйдя из душной будки на свежий воздух. «Ну что ж, начнём охоту на этих тварей,» — подумал он, чувствуя, как адреналин снова начинает бурлить в крови. «А я им говорил, что они пожалеют, что оставили меня в живых.» Иван тихо рассмеялся, игнорируя боль в рёбрах. Его глаза горели решимостью и жаждой мести. Он знал, что впереди его ждёт опасный путь, но был готов пройти его до конца, чего бы это ни стоило…

***

БОНУС!

В густом мраке комнаты, где даже тени, казалось, обрели вес, неподвижно восседала фигура. Её очертания едва угадывались в кромешной тьме, словно сама темнота соткала эту загадочную сущность из своей непроницаемой ткани. Тишина, плотная и вязкая, внезапно треснула от звука голоса. Он был подобен шелесту опавших листьев, несомых ветром по заброшенному кладбищу: — «Время почти пришло.» Эти слова, произнесённые с леденящей душу нежностью, заставили воздух вокруг задрожать. Медленно, будто пробуждаясь от векового сна, на лице существа начала проявляться улыбка. Это было не просто выражение радости — оно несло в себе отголоски древних, забытых ритуалов и обещание неизбежного хаоса. Глаза существа, до этого момента скрытые под капюшоном непроницаемой тьмы, внезапно вспыхнули белым пламенем. Этот неестественный свет, казалось, пожирал окружающий мрак, создавая вокруг фигуры ореол потустороннего сияния. В глубине этого света таилось нечто, что не поддавалось описанию — смесь древней мудрости и первобытной ярости. Воздух в комнате стал густым и тяжёлым, словно наполненный незримым присутствием чего-то древнего и могущественного. Существо медленно втянуло его, наслаждаясь каждым мгновением, и продолжило, растягивая слова, будто смакуя каждый звук: — «Скоро я вернусь, до-ро-гой хозяин.» В его голосе переплелись нотки предвкушения и угрозы, создавая жуткую симфонию грядущего возмездия. Эти слова, казалось, были адресованы кому-то за пределами времени и пространства — сущности столь же древней и загадочной, как и само существо. Затем комната вновь погрузилась в гробовое молчание. Лишь едва уловимое дыхание нарушало эту тишину, напоминая о присутствии чего-то нечеловеческого, терпеливо ожидающего своего часа в этом коконе тьмы. Воздух вокруг фигуры, казалось, дрожал от сдерживаемой мощи, готовой в любой момент вырваться наружу и изменить мир до неузнаваемости…

***

«Мы все носим маски, и приходит время, когда мы не можем снять их, не сдирая кожу.» — Андре Бертье.