Ловушка для хищника

      Чимин стоял на своем привычном месте на втором этаже, опирался на перила и крутил в руках любимый напиток янтарного цвета в крупном стакане, то и дело постукивая кубом льда о стенки, только звон от него не был слышен, растворяясь в громких битах. Народа в клубе было как всегда много, духота на втором этаже не ощущалась так, как внизу, что несомненно радовало хозяина заведения. Дым то и дело покрывал пол, создавая загадку, пряча собой оголенные части тел. Неон растворялся в этом же дыме, завораживая Чимина своими разноцветными завитками. Но больше всего владелец «Второго круга» любил рассматривать людей, тренируя этим не только свою внимательность, но и выбирая новую девушку для развлечений. После той истории со случайным отравлением своей пассии он не стремился завести девушку на долгий срок, ограничивался только одноразовым сексом. Правда не получал должного удовольствия на всех уровнях своих потребностей. А кроме удовлетворения животных инстинктов теперь хотелось банального тепла и радушия, и, особенно, ласки и заботы. Как у ребят. Черт, да даже ссор нормальных по пустякам хотелось, например, как у Мина с Ан. Хотя их ссоры чаще за гранями пустяков, что не удивительно с их стремлением «перетянуть все одеяло на себя».       Стоило вспомнить об этой паре, как оба сразу оказались в поле зрения, заставляя Чимина улыбнуться, ибо Ан Дамби настоятельно и весьма откровенно кружила в центре танцпола вокруг стоявшего на месте Мина. Увидеть Юнги в таком месте, как танцпол, было невероятной удачей, обычно он предпочитал как и Чимин наблюдать за развлекающимися, а не трястись в их окружении под музыку. Вообще, в отличие от Пака, при наблюдении Мин в основном оценивал продажи запрещенных пилюль, оценивая возможность увеличения прибыли.       Но сейчас Мин Юнги то и дело старался руками зацепить кружащую вокруг него девушку, явно желая ее остановить и утащить с ненавистного ему места куда подальше и потише. Пак откровенно с этой сцены веселился, хотя больше завороженно и с явной завистью следил за Дамби, одетой в черное, мерцающее под софитами платье, сильно оголяющее ее ножки и спину, но закрывающее руки и грудь. Она умело провоцировала Мина — отворачивалась от него, не торопясь смотрела по сторонам, то закусывала губы, то лукаво улыбалась, проводила по его плечам, рукам и груди ладонями, зарывалась в его волосы и что-то говорила на ухо. Юнги терпел, хищником поглядывал по сторонам на танцующих рядом парней, которые рассматривали изгибы его женщины похотливыми взглядами. Интересно, когда ему надоест, и он психанет? На сколько еще его хватит?       После ситуации с Хангеном и его, Юнги, недальновидностью в этом плане, он выполнял все прихоти Дамби. Она захотела отдыхать — он увез ее к морю на три дня сразу после свадьбы Чонгука. Тратил деньги на дорогие украшения и платья, хотя она не просила и всегда говорила, что такое ей не надо, даже покричала на него из-за этого при ребятах пару раз. А сейчас, судя по тому, что он видит, ее очередная прихоть касалась желания танцевать. И Мин, явно перешагнув через себя, выполняет и эту ее хотелку. Интересно, сколько Ан еще будет над Юнги так издеваться? А уж то, что она его так наказывает за провинности, Пак не сомневался. Да и Тетушка об этом ребят, особенно Юнги, предупредила сразу, как узнала этот ее план маленькой мести мужу. Что ни говори, а Тетушка, вырастившая их, всегда будет на стороне ребят в первую очередь.       Пока Чимин вспоминал поучительный разговор с Тетушкой об их женщинах и их желаниях, терпение Мина закончилось. Он ухватил Ан Дамби за талию, не позволяя ей в очередной раз скрыться за его спиной, прижал к себе, глубоко поцеловал, показывая окружающим, кто ее мужчина, схватил крепко за руку и уверенным быстрым шагом повел на второй этаж, хмуря при этом брови и явно сдерживаясь в своих позывах поругаться с женой.       — Юнги, расслабься, — громко поприветствовал брата Чимин, протягивая ему только что наполненный стакан с виски. — Привет, Дамби. Что будешь пить?       — Ничего! — рявкнул за девушку Мин, сильнее сжал ее руку, заставляя пройти вперед и сесть за привычный большой столик, сегодня еще пустующий.       — Эй! — вскрикнула Ан, но, завидев пылающий темный взгляд, покорно села, потянулась за бутылкой виски, но тут же получила по руке легкий шлепок. — Да ты…       — Тихо! Ты не пьешь сегодня, Дамби! — прорычал Юнги, отставляя бутылку на край стола, где девушка не могла бы до нее дотянуться. — Ты уже повеселилась сегодня.       — Да с чего бы? — Ан с вызовом дернулась в сторону садящегося рядом с ней Юнги и делающего крупный глоток алкоголя. — Чего ты опять командуешь?       — Во-первых, родная моя, — начал Юнги, не сдерживая гневный взгляд, — поиграли и хватит! Я выполнял твои желания три недели, не спорил, тупо делал, как просила. Все, хватит! Больше Джина из лампы из меня делать не позволю! — стакан ударил о столешницу, приковывая к себе взгляд девушки, заметившей, как жидкость выплеснулась на руку окончательно разозлившегося мужчины, полностью проигнорировавшего это. — Во-вторых, ты совсем охренела, при мне так на мужиков посторонних смотреть! — рука хлопнула по столу, скидывая с себя капельки на стол, попадая одной на руку девушки, еще ближе подавшуюся к Юнги. При этом Дамби зачаровано рассматривала его почерневшие глаза, сжимая губы, на которых явно хотела показаться улыбка. — Ты что, сейчас смеешься надо мной? — чуть тише проговорил Юнги, потому что женская рука уже прошла по его предплечью и поглаживала его волосы на затылке, по миллиметру приближаясь к нему всем телом, уверенно смотря в его глаза своими темными.       — Юнги, — промурлыкала Дамби, подвинулась на диванчике ближе, касаясь его ноги второй рукой, повернулась всем корпусом к нему, сильнее сжала его волосы в своей руке и уже касалась своими губами его, — за то, что ты сделал меня своей женой без моего же согласия, я еще долго буду над тобой издеваться, — рука дернула его за волосы, заставляя поднять голову, и ее поцелуй пришелся в его подбородок вместо губ.       Пак уже в открытую смеялся над главой их клана, потому что в следующую минуту, Ан перекинула ногу через Мина, оседлав его, развернулась и ухватила бутылку виски, отпивая из горла.       — Да ты! — рявкнул Юнги, потерявший бдительность из-за ее действий, но быстро отбирая бутылку из рук жены.       — Ну кто? Кто? — Дамби откровенно двинулась бедрами ближе к Мину.       — Интересно вы здесь развлекаетесь, — рассмеялся громко Хосок, оповещая о своем приходе. — А чего, дома уже не так интересно?       Чимин отбил пять законнику за шутку-укор, оглядел его и, не завидев Джеин рядом с ним, выгнул в вопросе бровь.       — Внизу танцует, — тут же ответил Чон. — Дамби, присоединишься к подруге?       — С радостью, — Ан оттолкнулась руками от груди Юнги, перекинула ногу, выскользнула из-за столика и показала ему перед уходом язык, услышав в ответ явный рык. Дразнить Юнги в последнее время было ее любимым занятием. Ресторан, который бы отнимал у нее время и внимание, был превращен в пепел, а нового занятия она для себя еще не придумала.       Юнги поджал губы, проводил прищуренным взглядом свою жену и перевел вопросительный взгляд на адвоката.       — Что? Не скажу же я при ней, что мы все еще не вышли на того, кто ворует наше оружие перед продажей, — Чон сел напротив Юнги, осмотрел стол и расстроенно повернулся в сторону Пака: — А поесть где? Я между прочим с работы.       — Офисные работники едят дома с семьей, а не в ночных клубах с блондинками за полночь, — съязвил Чимин, даже здесь завидуя брату, у которого настолько долго была девушка.       — Та блондинка, — ткнул пальцем в сторону первого этажа Чон, — и есть моя семья. И сегодня у нее были планы с Дамби на этот клуб, поэтому я здесь.       — Так она это заранее спланировала, — подал голос Юнги, явно разочарованный очередной уловкой жены, так «удачно» отправившую Минхо к Джину на ночь.       — Мне вот интересно, ты Джеин так сильно и так долго опекаешь, самому не надоело? Жениться не собираешься? — Чимин сел рядом с Юнги, подлил старшему алкоголя и, не дождавшись, пока тот возьмет стакан, чокнулся с ним, делая большой глоток.       — У нее сейчас больше свободы, чем тебе кажется. И нет, не надоело, — уверенно подал голос законник, подзывая проходящую мимо официантку в короткой красной юбке и коротком белом топе.       Чимин хотел продолжить расспросы, но ему на глаза попал хмурый Ким Тэхен, кривой походкой направляющийся в его кабинет, ведя за собой явно пьяную девушку с короткими волосами.       — И с каких пор Тэхену девушки с такими волосами нравиться стали? — спросил Чимин, подбивая локтем в бок задумавшегося Юнги. Но ответа не дождался, а Ким как-то грубо втолкнул девушку внутрь кабинета Пака и хлопнул дверью с явной злостью. — Что-то мне это не нравится, — Чимин встал, собираясь прервать друга, хотя никогда не был против предоставить свой кабинет для разовых утех. Для братьев ничего не жалко.       — Оставь его, — Мин цепко ухватил Пака за руку, дернув на себя и заставляя сесть обратно. — Пусть делает, что хочет, он взрослый. Перебуянит и успокоится. Чего вы с ним как с ребенком возитесь.       — Ты не прав, Юнги, — возразил Чимин.       — Согласен. Тэхен не в порядке, — поддержал Чон. — Вчера мне позвонил Син. Вы знали, что уже с пару недель, как он каждый день забирает пьяного Тэхена с незнакомых квартир? — Юнги нахмурился, Пак повторил. — Вот, теперь знаете. А раз даже Син начал переживать, то думаю есть о чем. И для начала, думаю, надо убрать от него Чо Юри.       — Нет, — покачал головой Юнги, ловя явно недобрые взгляды братьев. — Что? Меня об этом Тетушка попросила. Это ее прихоть. Я просто делаю то, что она сказала.       — Значит, надо с ней поговорить, — достав телефон из кармана, Чимин начал искать нужный номер.       — Сдурел, она спит давно, — Юнги выхватил телефон из рук Пака. — Утром сам ей позвоню. Уговорили.       Официантка принесла еду, на которую, вопреки желанию голодного Хосока, набросились и Мин с Паком. Ввязавшись в маленькую драку из-за габмургера, все трое посмеялись, вспоминая между делом, как, будучи никем, делили один такой на семерых. Друг для друга они всегда были готовы на все. Во всем помогали и решали проблемы все вместе. Правда, и рассказывали они друг другу куда больше. Сейчас тоже рассказывают, но только если спросить, сами уже так открыто не делятся всем подряд. Повзрослели. Правда, о помощи им не зазорно просить. И это хорошо. Только вот Тэхен в последние месяцы на контакт не шел ни с кем из них. И это действительно было плохо.       Чимин рассматривал соседние столики, поглядывал на проходящих людей и упорно следил за дверью своего кабинета. Взгляд в очередной раз скользнул по дальним столикам, один был совсем в тени и чаще пустовал. Но сегодня за ним сидел один человек — девушка. Взгляд как-то сам приковался к ней, рассматривая точеную фигурку в темном бомбере и черной кепке на голове. Длинные черные волосы блестели от то и дело мелькающих софитов. Она тоже смотрела на него. И вдруг ее движение головой в отрицании буквально возродило картинку того момента на крыше в Китае. Ученица? Здесь?       Чимин вскочил, шагнул к худенькой фигурке, спешно поднявшейся из-за столика. Девушка юркнула назад в темноту коридора, ведущего к нему в кабинет. Чимин уже рванул за ней. Только дверь его кабинета открылась, а на пол повалилась девушка с короткими волосами. Тэхен показался следом, присел на корточки, ухватил девушку за щеки, с силой сдавил и приподнял ее лицо, что-то ей говоря. Чимин не расслышал слов, не зная, как сейчас быть: бежать за «ученицей» или разобраться с братом. Горящий взгляд ухватил все тот же отсалютовавший ему жест, и длинные темные волосы, взметнувшиеся копной, скрылись за дверью запасного выхода с этажа. Надо было закрыть его сегодня!       — Тэхен, какого черта, — Пак ухватил Кима за предплечье, поднимая и уводя от девушки, у которой заметил кровь на губе.       — Отстань, Пак, — оттолкнул Чимина Тэхен. — Сам разберусь! Я сам со всем разберусь!       Что-то еще сказать Пак не успел, Ким стремительно направился к лестнице, скрываясь внизу.       — Если это по твоему мнению нормально, Юнги, то я умываю руки, — вынес свой вердикт адвокат Чон, недовольно проследив за спешно покидающим этаж младшим братом.       Белый Тигр не ответил, только в воздухе явно ощутил душевную тяжесть, так и прущую от Ким Тэхена. У него когда-то было так же. Только его, Юнги, тогда сильно обидели, и он знал причину, правда, не стремился себя изменить, скатываясь все ниже и ниже в самый ад своих душевных терзаний. Тэхен же, судя по всему, и сам не понимал причин своих вспышек злости на всех окружающих. Или знал, но упорно молчал?       

***

🎶Sophism, Evelyne Blais, Sai - The Lullaby

      Юри крепче сжала свои волосы, ощущая ноготками свои же ладошки. Локотки соединились, сильнее зажимая голову между ними. В зажмуренных глазах мерцающие мушки увеличили скорость. Час. Она так сидит уже час, а, может, больше. Напольная плитка в женском туалете на первом этаже, недалеко от ее рабочего места, была холодной и твердой, только вставать Юри категорически не желала. Она почти успокоила свое бешеное сердце. Глупое сердце, рвущееся черт знает куда. Из глаз снова покатились слезы. Сдавленный стон поднимался все выше, зарождаясь где-то в солнечном сплетении, царапал своими шипами гортань и отчаянно рвался наружу. Не выпущенная наружу жалостливая интонация смешанных звуков была поймана зубками, до боли прикусившими нижнюю губу.       Чо Юри не плачет. Чо Юри — сильная девушка. Чо Юри всех защищает. Всех? А кто эти все у нее сейчас есть? Здесь, в полутемной кабинке туалета, она одна. Одна и никому не нужна.       Глухой звук открывшейся двери и медленных шагов заставили ее вздрогнуть, распахнуть глаза и наконец-то разжать руки, освобождая собственные волосы и голову. Проникший в открывшийся кокон прохладный поток воздуха пустил по коже легкую дрожь. Нос совсем заложило, и дышать пришлось через щель между губ и зубов.       — Юри? — женский шепот слегка расслабил тело. — Юри, ты еще здесь? — никто не ответил. — Юри?       — Я сейчас, — носик шмыгнул вопреки желанию хозяйки.       — Я принесла тебе ромашковый чай, — Лола поставила чашку на раковину, выбивая звук фарфора, глухим эхом, разнесшийся от поверхностей.       Юри спешно вытерла ладошками щеки, шмыгнула носиком, пригладила волосы руками, поднялась по стеночке вверх и еще раз прошлась ладошками по личику, забывая, что реснички накрашены тушью и немного подведены глаза, как учила Лола месяц назад «для выразительности».       — Ты меня не послушала, — Лола говорила тихо, будто выманивала забившегося в уголок бездомного напуганного котенка. — Вы громко ругались.       — Это он кричал громко, — тихо защитила себя Юри, приоткрывая дверцу кабинки и выходя наружу. Склонившаяся голова с взъерошенными волосами закрывали личико и будто разом прятали и уменьшали всю женскую фигурку, буквально скруглившуюся и сжавшуюся.       — Ох, Юри, — Лола в два шага подскочила к невысокой девчушке, ухватила ее и, обнимая за плечи, прижала к себе. — Я же просила тебя не лезть к нему. Он в последнее время очень непривычно себя ведет. Раздражен, нервничает и …       — Ненавидит меня, — выдохнула Юри, вновь ощущая предательские слезы. Она стремительно выбежала из злосчастного кабинета начальника, где все на нее давило и, главным образом, сам Ким Тэхен. Вылетела оттуда и не помнит, как оказалась здесь, в туалете, но помнит, как стало лучше дышать, стоило забиться в угол кабинки.       Лола ощутила, как молодая девчонка, с первого взгляда ей понравившаяся своим боевым и дерзким характером, подрагивала в ее объятьях. У нее не в первый раз вызывали жалость девушки, попавшие в это заведение. Но в первый раз ей было настолько обидно за кого-то. Юри была милой, да, дерзкой и настырной, но она же была и очень ранимой девушкой. И хоть Чо никому о себе ничего не рассказывала, Лола знала, что у той в жизни было много трудностей и невзгод. Это было хорошо видно в ее глазах. Чо часто задумывалась, погружалась в себя и не понимала, как в ее глазах отчетливо отражается печаль, боль, разочарование, обида и одиночество. Она постоянно перечила, возражала, вздергивала своим курносым носиком, сжимала кулачки и старалась защитить всех обиженных. Себя вот только защитить как следует не пыталась. А Лоле действительно хотелось помочь Юри, только она прекрасно понимала, что та не даст ей этого сделать. Чо Юри никому не доверяла. Или не хотела доверять.       — Иди домой, я прикрою, если что, — выдыхая горячий воздух в светло-каштановую макушку, сказала Лола, решая хоть так ей подсобить. Похлопала пару раз по плечикам так и не поднявшую на нее глаза Юри и поспешила занять место за стойкой регистрации, мало ли Мия проснется и спустится из своей комнаты.       Дверь мягко закрылась. Юри подняла голову и столкнулась со своим отражением в зеркале. Глаза распахнулись, внимательно всматриваясь в свои покрасневшие глаза, пробегая от одного к другому, не веря, что вновь видит эту противную красноту. Ее же так давно не было. Она вообще с трудом сможет вспомнить, когда в последний раз лила слезы и из-за чего, из-за кого. Вранье. Помнит она прошлую причину своих покрасневших глаз.       Приблизившись к раковине, Юри оперлась о ее края, перенимая себе холод, разнося его по телу и усиливая этим свою дрожь. Глаза все еще смотрели в отражение, на темную размазанную тушь и подводку, на взъерошенные волосы, на покрасневшие от своих же укусов губы, на… надломившуюся себя. Голова опустилась вниз, плечи поднялись, лопатки стянулись друг к другу, будто несуществующие крылья хотели расправиться и спрятать ее от всех и всего вокруг. Только как спрятаться от себя самой?       Глаза наткнулись на чашку, от которой поднимался небольшой дымок пара. Юри засмотрелась. Белые капельки собирались со всей поверхности в центре, образуя маленький сгусток, завитком поднимающийся вверх, извивающийся будто в агонии под действием прохлады, которая безжалостно разъедала его, стоило подняться повыше. Юри тоже хочет так испариться. Исчезнуть и не знать новой боли.       Время шло. Чай остыл. Юри не шевелилась. Тело, особенно плечи и шея с глубоко опущенной головой вниз, затекли и ныли. В голове же крутились многочисленные вопросы и творился настоящий сумбур. И все опять из-за мужчины! Ее слезы опять из-за мужчины. Она же себе обещала. Она Наби обещала. Только этой Наби нет сейчас рядом, и она даже не может кому-то сейчас рассказать, что происходит у нее в душе. А очень нужно хоть кому-то выговориться. Нужно хоть кому-то сказать, что она совсем запуталась и не понимает поведения Ким Тэхена. Чертового Ким Тэхена, который на нее орет, обзывает, угрожает; который на нее смотрит пристально так, будто поедает ее; который дарит ей свое горячее тепло так грубо и резко, прижимается так близко, дышит так горячо прямо в ее лицо, в ее губы. Да, она видела, как он смотрел на них сегодня. Смотрел долго и явно думал о чем-то. Она его совсем не понимает! Зачем он ее так ненавидит, настойчиво избегает, а потом подходит так близко и прижимается сильно и… И что? Что?! И отскакивает от нее как ошпаренный, вновь проявляя агрессию гневным криком. У нее перед глазами сейчас все еще стоит его лицо, такое красивое, с точеными контурами и выразительными чертами лица. А еще ей сейчас кажется, что она видела в нем что-то мягкое и жалостливое в тот момент, когда ее ладони были на его груди. А, может, ей только показалось?       Нос щиплет и опять закладывает, губы судорожно вдыхают с сиплым звуком воздух, глаза жмурятся, роняя крупные слезы. Руки сжимают края раковины, и дыхание прерывистым становится. Юри делает глубокий вдох, а после с силой ударяет по раковине ладошками. Коричневый чай в белой чашке заходится рябью. Ладони опять ударяют, с большей силой и диким желанием вернуть себя прежнюю. Ей нельзя так раскисать. К черту эмоции! К черту эту жалость к себе. Она в конце концов поклялась Пэ Наби, что больше ни одной дурной мысли не пролезет в ее голову из-за мужчин.       С третьим ударом руки оттолкнулись, тело выпрямилось, плечи расправились, шея вытянулась, задирая чуть курносый носик вверх, глаза сверкнули, своему отражению посылая презрение от увиденной никчемности. Вода из-под крана под действием резких движений рук немного смыла размазавшуюся косметику, оставляя чуть серый цвет вокруг глаз, делая их еще жестче, окрашивая глаза в цвета грозовых туч.       Некогда ей раскисать из-за каких-то там Тэхенов. Ей Сюани и ее подруг спасти надо, придумать, как отправить их домой и самой поскорее убраться из этого места в другое. Просьбу Тетушки она почти выполнила. Еще месяц продержаться и, если все будет спокойно и никого не отравят, то та сама же обещала замолвить за нее словечко перед Мин Юнги. Голова прояснилась, расставляя приоритеты всем своим вопросам.       Намокшие волосы сосульками свисали по боками, тыльная сторона ладони еще раз грубо прошла по щекам и глазам, убирая влагу, напрочь забывая при этом о какой-то там девчачьей изящности и прочей чепухе. Вот такая Чо Юри уже привычна и совсем ей знакома. А раз ее так удачно согласилась подменить Лола, то она займется решением своих вопросов. Съездит домой, приведет себя в порядок, чуть поспит и поедет сразу к Белому Тигру. Глупо тратить время на пешек, если есть подход к самому королю.