Да начнётся игра!

Этой ночью сон не шел. Я лежала, устремив глаза к потолку, всё пытаясь отогнать от себя мрачные мысли. Пару раз удавалось заснуть, но я тут же просыпалась, из-за резко накатывающего прямо во сне чувства сильного страха, а следом и неуверенности в реальности происходящего. Слишком много неприятных и даже отчасти болезненных эмоций мне пришлось испытать за один вчерашний день. К глазам начали подступать предательские слёзы. И именно теперь, как никогда прежде, мне была необходима помощь и поддержка, только вот не было ни одного человека, на которого я могла положиться и доверять. Эти все люди, что кружатся подле меня, сами еле удерживаясь на плаву в этом безумном водовороте жизни и смерти, такие же как я — нуждающиеся в защите, ищущие прибежища, ждущие ответов на свои мольбы. И ни один из них не в состоянии мне помочь, ни на одного из них, даже самого близкого, я не могла надеяться. Я и подумать не могла, что когда-нибудь буду такой слабой, но сейчас я была загнана в ловушку, со вчерашнего дня находясь под прицелом безумца. Теперь уже ничего не могло быть как прежде. Ещё с момента введения правила о предателях меня не покидало чувство напряжённости и тревоги, но сейчас меня окружала, повисшая в воздухе, гнетущая атмосфера агрессии и подозрительности. Впервые за всё время моего пребывания на Пляже, меня не на шутку напрягли сломанные дверные замки, которые лишь усугубляли мой страх. Нираги рядом не было. Наш утренний разговор после моей встречи со Шляпником оставил во мне чувство безысходности, обиду и зарождающееся отчуждение. Мы не разговаривали весь оставшийся день, нарочно игнорируя друг друга и поэтому даже, несмотря на то, что к вечеру я уже вовсю ловила на себе вопросительные взгляды Сугуру, спать пошла в свой номер в гордом одиночестве. Но только стоило лечь, как почти сразу пришлось пожалеть о своём решении. Я уже привыкла каждую ночь ощущать его дыхание на своём плече, руки обвивающие мое тело, щекочущие моё лицо гладкие волосы, когда я прижималась к его спине, обнимая, что сейчас без него одеяло казалось холодным, и подушка — твёрдой, а матрас — неудобным. К тому же, я то и дело просыпалась от тяжких сновидений, остро чувствуя свое одиночество и беспомощность. Беспокойный насторожённый сон сменялся беспросветными убивающими мыслями, которые непрерывно лезли в голову. Я пыталась их отогнать, но безуспешно. Состояние было отвратительно-непонятным: грани сна и реальности смешивались воедино, сводя меня с ума. Не выдержав, я поднялась с кровати, намереваясь накинуть на себя какую-нибудь одежду поверх нижнего белья и пойти ночевать в номер к Сугуру. Через узкую дверную щель в мою комнату тонкой полоской проникал мягкий свет коридорых ламп, разрезая пространство на две части ровно по центру. И внезапно мне показалось, что ту полоску света пересекла какая-то тень. Рефлекторно схватив пистолет и снимая его с предохранителя, я метнулась в сторону двери. Быстрые удары сердца гулкой пульсацией начали отдаваться в ушах. Едва понимая, что к чему, я осторожно приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. Но там никого не было. Лишь сквозняк, скользивший по полу, струился вверх, обволакивая мою голову и гоняя дрожь по всему телу. Наверное показалось. Я поежилась и тихонько прикрыв за собой дверь, быстрым шагом направилась в сторону лестницы. Подняв глаза на верхний этаж, я удивилась отсутствию света в коридоре восьмого этажа, что обычно горел постоянно. Неожиданный звук, поднимающегося на верхний этаж, лифта заставил меня вздрогнуть и остановиться, не дойдя ещё несколько ступенек наверх. Похолодевшей от зарождающейся паники ладонью, я накрыла перила, вжимаясь в них до побеления пальцев, а другой стиснув ствол пистолета, начала всматриваться в сторону открывающихся дверей лифта, силясь разглядеть, показавшийся знакомым, чёрный силуэт человека. Однако он слишком поспешно скрылся за поворотом, потонувшего во тьме коридора. Любопыство оказалось сильнее инстинкта самосохранения, и я, стараясь двигаться максимально бесшумно, быстро последовала за удаляющимся, вдоль по пустому коридору, человеком. Мои глаза всё же успели уловить, на ходу развевающиеся, полы его атласного халата. То был Шляпник, который размашистыми нервными шагами направлялся в свой номер. Через несколько секунд он уже зашел внутрь, и до меня донесся сначал стук закрывшейся двери, а затем щелчок, поворачиваемого в замке ключа. «Что же он делал посреди ночи и откуда шел?» Я подождала немного, вся обратившись в слух, и только после того, как убедилась, что в коридоре царит гробовая тишина, и кроме меня больше никого нет, почти бегом поспешила в номер Нираги. — Сугу, это я, — ещё с порога решив обозначить свое присутствие, сказала я, чуть приоткрыв дверь, но оставаясь ещё в коридоре, чтобы спросонья парень не пристрелил меня ненароком. Нираги тут же пробудился и произнес сонным, но с очевидными нотками удовлетворения, голосом: — Что? Не спится без меня? — Угу, — ответила я, проскальзывая внутрь комнаты и забравшись к Нираги под одеяло, прижалась к его теплому телу, вдыхая приятный свежий аромат чистой кожи и чуть терпкий — парфюма. — Ты где была? Чего такая холодная? — спросил Сугуру. — Послушай, — произнесла я, тихонько теребя пальцами его плечо, — только что я видела Шляпника. Он возвращался откуда-то в свой номер и казался очень нервным. И он точно шел не с игры. — И че? — без интереса отозвался Сугуру, не поворачиваясь. Наверное он считал, что у меня разыгралось воображение. — Ну тебе не кажется странным, что он ходит один по отелю ночью, когда все уже давно спят? — Да вообще насрать, похуй на него, ходит и ходит, может ему как и тебе не спится, — с раздражением пробурчал Сугуру, но все же повернулся ко мне. — заканчивай уже свою фигню, давай спать. Мысль об увиденном не давала мне покоя. Я не знала как мне выяснить куда ходил Шляпник и почему он предварительно выключил в коридоре свет, но одно знала точно — ночевать одна в своей комнате я больше не стану. Зевая, я забралась в кольцо мужских рук и, почувствовав себя в безопасности, закрыла глаза и вскоре провалилась в сон.

***

С самого утра в голову упорно начали лезть непрошеные мысли о Чишии и воспоминания, которые, как я думала, исчезли навсегда. Но вопреки всему они въедались в сознание и навязчиво скреблись, словно насмехаясь над моими усилиями вытряхнуть их оттуда. Я обещала себе не думать о нем. Не думать, не вспоминать, ни о чем не жалеть. За семь лет я научилась делать вид, что его не существует, и собиралась продолжать в том же духе. Но вчера всё изменилось: моё пребывание здесь больше не было безопасным, ловушка, в которой я оказалась, не прощала ошибок и не давала никакого шанса на спасение. Сильнее всего мне сейчас нужен союзник, я слишком устала. В моей голове уже почти сложился план и теперь мне был необходим человек, который будет на моей стороне, на которого я смогу положиться и с его участием привести в исполнение свою задумку убить Лидера утопии. Изначально я этого не хотела, но опасный в своём безумии Шляпник не оставил мне выбора, дав понять, что мирного способа урегулирования, возникшего между нами конфликта, просто не существует. Теперь оставалось лишь отыскать Чишию и привести его на Пляж.

***

Следующие дни прошли в довольно спокойной обстановке. Шляпник, к счастью, мне на глаза не попадался, но несмотря на это, мой план по его устранению креп с каждой секундой, проведённой на Пляже, что придавало мне увереннности, а это, в свою очередь приводило меня к относительному душевному покою. — А мне мартини со льдом! — крикнула я Сугуру, который нехотя встав с двойного, величиной с небольшой диван, шезлонга, где нас разморило от ненавязчивого солнца и приятного ветерка, направился к бару. Желание влить в горло пьянящую жидкость, почувствовать как она теплом разливается по всему телу и дурманит сознание, перевешивало его лень. Вернувшись, он протянул мне треугольный бокал, а сам сделав гигантский глоток виски из стакана и поставив его на маленький низкий столик, стоящий рядом, снова разлегся поперек лежака, бесстыдно запрокинув голову на мои бедра, подставил лицо ласковым прикосновениям лучей солнца и прикрыл глаза. Я погладила его по голове, убрала несколько прядей, упавших на его щеку и заскользила подушечками пальцев по гладкой коже, огибая линию его скул и подбородка. Несколько мгновений я очерчивала пальцем его профиль, задерживаясь на мягких губах. То, как Сугуру реагировал на мои касания, пьянило и кружило голову не хуже мартини. Нираги любил мои прикосновения, и я ощутила как его губы под моими пальцами сложились в лёгкой улыбке, а его щека прижалась к моей ладони, он неосознанно наслаждался этим, словно человек, который всю жизнь был лишен любви. И напомнив себе сколько шрамов присутствует на его теле, я была уверена, что в душе их не меньше, и скорее всего по большей части его жизнь, очевидно, была дерьмовой. Но всё же нельзя отрицать, что сейчас он действительно был очень спокойным и умиротворённым. Глядя на него такого, моя душа мечтала, чтобы ее растворили в нежности. Но Сугуру был хищник, и его мимолетное спокойствие обуславливалось лишь тем, что сейчас у него просто не было поводов для маневра. Осторожно вплетаясь пальцами в его волосы, круговыми движениями я принялась мягко массировать кожу его головы. Я знала, что Сугуру просто обожает это. Вот и сейчас, он одобряюще рыкнул, расслабляясь ещё больше. — М-мм, у нас кажется, новенькая, — зачем-то произнесла я, задумчиво блуждая взглядом по разноцветной веселящейся толпе. Мои глаза неотрывно следовали за новой участницей Пляжа, длинноногой, совершенно кукольной на вид, блондинкой, пока та плавно перемещалась вдоль бассейна дружелюбно всем улыбаясь. Сугуру приподнялся на локтях и с интересом уставился на осматривающуюся по сторонам девушку. В какой-то момент мне уже показалось, что он рассматривает ее слишком долго. Я сделала глоток коктейля и в нетерпении тронула Нираги пальцами за плечо, притягивая снова лечь, но он не поддался, продолжая буравить ее своим жгучим взглядом. — Понравилась? — спросила я недовольно. — Ты не отводишь от нее взгляда. Продолжая опираться на локти, Сугуру запрокинул голову и глядя на меня, невозмутимо спросил: — Хотела бы посмотреть на меня со стороны? Вопрос был задан с убийственно серьезным видом, и я аж поперхнулась коктейлем когда до меня дошёл его смысл. — Ч-тоо? Даже не задумывайся об этом. — Почему же? Я догадывалась, что спрашивая подобное, он намеренно дразнил меня, чтобы вызвать ревность, но его будничный тон просто выводил меня из себя вдвойне. К тому же та блондинка, действительно, была хороша собой. — Боюсь не получится долго на тебя любоваться со стороны… — хмуро ответила я, больше не имея никакого желания ему подыгрывать. — Думаешь, не выдержишь мою сексуальность и так сильно захочешь присоединиться? — хохотнул он, снова недвусмысленно зависая взглядом на новенькой, что плавно двигалась в такт музыки. —Пф… И не мечтай. Так сильно захочу убить, вас обоих, — бросила я и рывком поднялась с шезлонга, намереваясь уйти. Но Сугуру успел схватить меня за запястье и притянуть к себе. — Шучу же, детка, ты, никак ревнуешь меня, да? — сквозь смешок, произнес он, и в его тоне отчётливо слышались удовлетворённые моей реакцией нотки. — Нет, что ты… — назло ему, быстро ответила я, испепеляя взглядом ту девушку, которая уже вовсю стала пользоваться мужским вниманием. Я никогда не хотела опускаться до такого чувства как ревность, считая его недостойным, глупым и нерациональным, а также разрушающим отношения, и уж тем более не имеющим ничего общего с любовью. Я почувствовала, как внутри всё скручивает, от того, что моё чувство собственности встретило преграду в виде новенькой блондинки, и я ненавидела себя за то, что позволяла Сугуру так воздействовать на меня. Но Нираги, по неведомой мне причине, отождествлял мою ревность с неким приятным чувством, тешавшим его самолюбие. — Прекрати дуться. Сказал же — шутка, — примирительно произнес он. Усадив меня обратно на шезлонг, Сугуру сел рядом, большим пальцем руки, провел по моим губам и хотел поцеловать, но я отвернулась, и его губы небрежно проехались по моей щеке. — Ну же, детка, брось, не усложняй жизнь себе и мне. Я вздохнула и слабо улыбнулась. «Чёртов придурок. Монстр. И почему я никак не хочу с ним расстаться…?» Опустошив стакан виски, Нираги снова положил голову на мои ноги и как ни в чём не бывало умиротворенно прикрыл глаза. Завтра заканчивалась моя виза, и мне не хотелось снова ссориться и испытывать негативные эмоции, хотя не могла не признать, что Сугуру мастерски удавалось выводить меня. Все ещё не до конца успокоившись, я начала накручивать его волосы на палец, борясь с желанием дернуть по-сильнее. Внезапно с языка сорвался вопрос, прежде чем уже опьяненный коктейлем разум полностью понял, кого и о чём я спрашиваю, не успев вовремя задержать вырвавшиеся слова. — Никогда не думал покрасить пару прядей в белый цвет? Как можно небрежнее произнесла я, пропуская его волосы между пальцами. Сугуру моментально распахнул глаза. — Не понял. Ты сейчас всерьёз эту херню спросила? Я кивнула, улыбаясь. — Подумала, что не помешает добавить необычности в твой образ. — К чему ты клонишь? — всерьёз напрягся Сугуру, уже готовый прицепиться на ровном месте к моим словам и устроить ссору. — Тебя во мне что-то не устраивает? «Да. С характером у тебя беда»: хотела ответить я, но в этот раз, к счастью, разум успел сработать раньше языка, вовремя вспомнив, что однажды мне уже было известно чем может закончиться разговор на эту тему, и к повторению я была не готова. По крайней мере не сейчас. Поэтому я просто пожала плечами, уже много раз за прошедшие несколько секунд, успев пожалеть об этом шутливом вопросе, который Сугуру воспринял как удар по его гребаному самолюбию. — Совершенно ни к чему не клоню. Мне всегда нравились и продолжают нравится твои волосы. И вообще прекрати любую шутку и каждую мою фразу принимать за завуалированное издевательство. Ты порой бываешь настолько невыносим, что иногда я жалею, что спасла тебя. — Серьёзно? Сугуру резко приподнялся, спрашивая так, словно его искренне волновал мой ответ. Мне даже показалось, что я услышала, просквозившее в его голосе разочарование, словно своей глупой шуткой, я случайно задела что-то серьезное, заставившее его настроение поменяться в мгновение ока. Он выжидающе смотрел мне в лицо и хмурился так, будто мои слова могли его ранить, а я молчала, следя за его глазами, и не могла удержаться от удивления. Впервые в его глазах отчетливо читались сомнения и неуверенность. «Что с ним не так?» Его взгляд выдавал уязвимость, как будто сейчас я могла выдернуть ту пружину, на которой держалось всё его существование, завалив все его иллюзии и воздвигнутые им стены в кучу бессмысленного сора. Он был похож на опустившего руки боксера в ожидании последнего удара, и сейчас я чувствовала свою власть над ним и заранее ощущала всю ту боль, которую ему может причинить только лишь одно сказанное мной слово. То был лишь на краткий миг, а затем всё исчезло. Его взгляд снова перестал выражать что-либо. — Так что, детка, ты жалеешь об этом? —нетерпеливо повторил Сугуру, за небрежностью тона пряча всё то, что имел неосторожность открыть мне. — Нет, конечно, нет, — быстро сказала я, проводя ладонью по его волосам. — Мне хорошо с тобой. Но вместо того, чтобы успокоиться, Сугуру отвернулся с разочарованным выражением лица. — Значит, я нужен тебе только чтобы трахаться? Что, черт возьми, с ним происходит? Куда делся подавляющий своей сексуальной агрессией Нираги, всегда демонстрировавший мне, что секс это всё, что заботит его по-настоящему? Он никогда раньше не был со мной таким. И сейчас я остро ощущала, насколько он хотел быть нужным. Какую бы травму он не получил когда-то, внутри него сохранилась потребность в любви, скрытая за неординарной внешностью и агрессивным поведением. Было грустно думать о том, сколько людей вот так закрывается от мира по причине их абсолютной ненужности и дерьмовых ситуаций, произошедших в их жизни. — Нет, не только… — начала я и сразу наткнулась на пристальный вопросительный взгляд. — Ты мне нужен потому… Я запнулась и замолчала, из-за возникшего затруднения объяснить то, чего сама не понимала. — … просто потому что ты есть, — наконец сказала я, пытаясь выразить невыразимое. Но Сугуру, кажется, остался доволен моим ответом, его плечи заметно расслабились, а черты лица стали мягче. Он снова опустил голову на мои ноги, собираясь заснуть. — Если бы ты не выстрелила в того волка, я бы все равно выжил, — внезапно произнес Сугуру лениво растягивая слова, при этом не открывая глаз. — сожрал бы его если понадобилось. В ответ я лишь только хмыкнула с улыбкой.

***

Стемнело. Солнце вновь уползло за горизонт, погружая город в кромешную тьму и лишь в идеальной утопии под названием «Пляж» разом включилось множество цветных прожекторов, оповещающих о начале очередной вечеринки. На танцполе, который располагался в «ключевом» месте — между баром и бассейном, было довольно шумно. Сугуру ушёл вместе с Агуни разбираться с очередным предателем, а я оставшись в баре неторопливо потягивала коктейль с расслабленым интересом пробегаясь по забитому людьми танцполу. Честно говоря, танцевать я совсем не умела, поэтому просто рассматривала присутствующих, которые ежедневно растворяясь в дерьмовой музыке с завидным упорством старались перехитрить самих себя в попытках блеснуть ещё ярче и повеселиться ещё веселее. — Скучаешь, крошка? Прямо возле моего уха сначала раздался излишне бодрый голос, а затем я почувствовала легкое прикосновение чужих пальцев к своей спине. Удивленная всплеском чужого интереса, недоумевая какому такому новоявленному недоразумению пришло в голову не только подойти настолько близко ко мне, но и заговорить, при этом назвав меня «крошкой», я медленно повернула голову, приподняв подбородок и приготовилась сказать дерзость в ответ. Недоразумением оказался высокий, весьма симпатичный, и по виду очень самоуверенный парень. Он стоял рядом со мной и улыбался, склонив голову набок, нахально пялясь на мою грудь без лифчика, под обтягивающей футболкой, больше чем на лицо. Нет, это не были нотки самолюбия, скорее наоборот — не привыкшая к мужскому вниманию, я замечала каждый неосторожный взгляд. — Нет, всё в порядке, — полоснув по нему безразличным взглядом, я покачала головой, удивляясь спокойной реакции на подобные вольности в свой адрес. — Да, брось. По глазам вижу же, что скучаешь, — с уверенностью произнес парень, хватаясь за мою руку так, что я каким-то то образом сразу оказалась прижатой вплотную к его груди. — С радостью разбавлю твоё одиночество сегодня. В нос отчетливо ударил свеженанесенный в большем, чем необходимо количестве, аромат приторно-сладкого парфюма, смешавшегося с запахом стирального порошка, коим пахла его выглаженная рубашка с коротким рукавом. Судя по подготовке, парень явно надеялся, что знакомство перетечет в постель. Но он ошибся целью. «Бедняга, — пронеслось в голове. — он ещё не знаком с Нираги. Но никогда не поздно это исправить, он уже должен вернуться». — Ну расскажи тогда, давно ты в Пограничье, сколько игр прошел, какие? — спросила я, отстраняясь от парня и потирая переносицу, еле сдерживаясь, чтобы не чихнуть от его удушающего парфюма. — Довольно давно, больше месяца. Парень явно гордился тем, что сумел прожить в Пограничье месяц. — Уже прошёл пять игр, — с самодовольством, граничащим с превосходством произнес он. — И Шляпник лично одобрил моё тут нахождение. В его тоне звучал благоговейный трепет, который он испытывал перед Шляпником, не зная, наверное, что Такеру всех новеньких встречает лично, и гордость, что он оказался достойным этого места. Каждый раз, видя на чужих лицах подобострастие к Лидеру утопии, я мысленно кривилась. Но сейчас я лишь улыбнулась, вспомнив себя в первые дни в Пограничье. — А ты? — Две игры, — сказала я незаметно переворачивая браслет цифрой под запястье и двигая кобуру под ветровку, ближе к пояснице. Мгновение парень не отвечал, а потом расплылся в широкой улыбке. — О, совсем новенькая. Я слабо кивнула и опустила лицо вниз, давясь вырывающимся смехом. — Ну ничего, привыкнешь, — он покровительственно похлопал меня по плечу, видимо приняв мою опущенную вниз голову за проявление неуверенности в себе. Я посмотрела на него и улыбнулась, делая очередной глоток коктейля. Алкоголь, возвращающий радость к жизни, музыка, пульсирующая вокруг просторного танцпола, и дерзкий парень рядом, определенно не были способны помочь мне сделать верное решение этим вечером. И теперь мне даже начало нравиться то, что сейчас происходило. По крайней мере, это было забавно. — Как тебя зовут? — спросил он. — Накири. А тебя? — Ичиро. Но я бы хотел услышать твое имя, — проговорил парень, осмеливаясь медленно провести большим пальцем по моей щеке. — Имя только для близких. — У меня есть шанс стать им? — утвердительно спросил он, наклоняя голову к моей шее, а тон его голоса уже превратился в озабоченный шепот. Где-то в глубине души поселились сомнения в правильности того, что я позволяю и себе и ему, я молча отстранилась, давая понять, что флирт окончен, и с полуулыбкой посмотрев на него, а в качестве ответа отрицательно покачала головой. Но парень, кажется, принял это за смущение и решил сменить тактику. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты красивая? Услышав это, я закатила глаза: «Боже, какой заезженный и тупой комплимент!» Но моё выражение лица его ничуть не смутило, и он продолжил с удвоенным энтузиазмом. — О! Смотри звезда упала, — с наигранным восторгом произнес горе-ухажер как бы невзначай положив одну ладонь на мою талию, другой указал пальцем вверх. Боковое зрение уловило Сугуру, возвращающегося после встречи с Агуни и безрассудно дерзкая идея пришла мне в голову. То, что Нираги говорил мне сегодня днём и как разглядывал ту девицу, было, как минимум, неприятно. И если он намеренно раздражал меня, то почему бы не сделать то же самое и мне? И вместо того, чтобы доходчиво посоветовать парню, что сейчас стоял рядом со мной, пытаясь обнять, от подобных знаков внимания воздержаться, я чуть ближе поддалась к его телу, позволив ему крепче обвить руки вокруг моей талии и прижать меня к краю, рядом стоящего стола. Его лицо оказалось совсем близко к моему и я, приблизив губы к его уху сказала: — Звёзды не падают, чтобы ты знал и впредь не выглядел глупо, это метеориты. Но, кажется, он совсем не обратил внимание на это замечание, а лишь уловив момент, приблизил свое лицо вплотную к моему. От такой неожиданной близости и цветных вспышек света стробоскопов у меня начала кружиться голова. Губы, аккуратно скользившие по моей шее были мягкие и теплые. Чувство нереальности происходящего не отпускало. Воздух вокруг тяжелел, обволакивающе лилась музыка, длинная, бесконечная. Тихий смех парня, щекотный шепот на ухо. И тревожно-будоражащая дрожь по спине. Внезапно парень резко выпрямился и замер, напрягшись всем телом. Я взглянула на него: взгляд направлен за мою спину, глаза расширились, улыбка исчезла. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что произошло. Я ощутила присутствие Сугуру еще до того, как он приблизился и обернулась, а руки Ичиро медленно сползли вниз. Нираги стоял посреди танцпола словно черная застывшая скульптура. Его глаза сначала задержались на мне, изучив меня с ног до головы, он сжал челюсти, затем Нираги мельком взглянул на диджея, и этот простой жест был тому приказом немедленно повернуться к аудиосистеме и выключить музыку. — Какого хуя тут происходит? — взревел Нираги. От моего взора не укрылось то, как он заиграл желваками, и я почувствовала, как ко мне подбирается чувство тревоги. Судя по лицу Нираги, ситуация была куда хуже, чем я изначально предполагала. — Он новенький и… Шляпник… — промямлила я в защиту парня. — Мне похуй, — презрительно усмехнулся Сугуру. — А Шляпник может идти на хрен. Увидев перекошенное яростью лицо Нираги, парень рванул к отелю, но Сугуру молниеносно выбросил правую руку в сторону. Удар был настолько сильным, что парень, совершив перелет через стол, в сопровождении звона, разбивающегося бокала с вином, и дребезжания, рассекающих воздух осколков, плюхнулся на керамический пол, и взвыл так, будто сломал пару рёбер. — Еще раз подойдешь к ней, пожалеешь, что родился и не сдох в прошлой игре, это я обещаю тебе, уебок, — процедил Нираги, брезгливо сплюнув парню прямо на обувь. Я дёрнула Нираги за рукав рубашки, боясь как бы он не решил прикончить парня. — Сугу, я только что сказала тебе, что он новенький и просто не знал… — И я ответил тебе, что мне похуй, — губы Нираги нервно подергивались. — Это убогая отмазка от того, что этот кусок сраной туалетной бумаги трогал тебя! Я была слишком ошеломлена, чтобы ответить и никак не могла подобрать нужные слова, почти физически ощущая излучаемую Нираги злость, но по его взгляду не могла понять, собирается ли он покалечить кого-то еще. Он повернулся к окружающим нас, уже не трезвым, испуганным и остановившимся веселиться пляжникам и, обведя всех яростным взглядом, разведя руки в стороны, спросил: — У кого-нибудь еще есть гребаные проблемы?! Сугуру имел такой устрашающий вид, что даже дышать в его присутствии было достаточно сложной задачей, поэтому все притихли, боясь поднять глаза и столкнуться с его безумным взглядом. Никому в голову не пришло усомниться в том, что Нираги решит любую их проблему одним выстрелом. С раздражением он опустил руки и грубо схватив меня за локоть, потащил через весь отель в свой номер. Впихнув меня туда, он с грохотом захлопнул за собой дверь. На мгновение повисло молчание, прерываемое звоном стакана, задетого бутылкой и плеском наливаемого виски. Я нервно выдохнула, готовясь к буре, зная темперамент Сугуру, яркая ссора не должна заставить себя ждать. Но кроме страха меня накрывало чувство вины за то, что я не только не предупредила того бедолагу о последствиях общения со мной, а наоборот, спровоцировала ситуацию, имевшую плачевные для него последствия. Отвернувшись от Сугуру, я подошла к окну и глядя вниз, на продолжающуюся вечеринку, спросила: — Что за цирк ты устроил? Я услышала как Нираги с шумом вобрал полную грудь воздуха, сделал громкий выдох, и затем пронзающий звон бьющегося стекла, кинутой в стену бутылки виски, заставивший меня содрогнуться всем телом. Подскочив ко мне, Сугуру больно сжал плечи обеими руками, развернув меня лицом к себе, и язвительно заулыбался. — Цирк говоришь? Да? — злобно прошипел он. — Ты хочешь знать причину? — Да, именно это я и хочу узнать. — Потому что я не позволю чтобы кто-то кроме меня прикасался к тебе, — произнес он и гневно глядя на меня сверху вниз продолжил: — А ты, я смотрю, нарочно меня провоцировала, решила посмотреть насколько далеко я зайду, да?! И как в доказательство того, что ответ на этот вопрос заранее был ему известен, тяжелый кулак незамедлительно врезался в деревянную столешницу. — Поверь мне, не стоит так делать даже хотя бы ещё один гребанный раз. Сугуру был подобен бомбе замедленного действия, и мне было необходимо сгладить бушующую в нем бурю как можно скорее. Пальцами я дотронулась до его щеки, затем медленно очертила контур губ, а ладонью другой руки взяла его кисть, сжала ее и так держа сжатой, сказала: — А мне и не нужно, чтобы ко мне прикасался кто-то другой. Я лишь хотела вернуть тебе дневной должок. После моих слов его злобное выражение лица не претерпело существенных изменений, но всё же я заметила, что челюсть расслабилась, а взгляд чуть потеплел. Его пальцы слегка дернулись в моих. Я мысленно улыбнулась: он не остался невосприимчив. И неважно, как сильно отнекивался, сейчас он слышал от меня именно то, что и хотел услышать. Я чувствовала это также легко, как последующее прикосновение его губ к моим. Но вдруг он довольно резко отстранился и сдвинул брови к переносице. Ему явно не нравилось то, о чем он всё продолжал думать. По его лицу снова разлилась знакомая ярость, но также появился и лихорадочный блеск в глазах, который мне не доводилось видеть раньше. — Приятно было, когда уебок касался тебя?! Всё не унимался Сугуру, заглядывая в мои глаза, недобро щурясь. — Вообще никак. Облизав пересохшие губы он произнес: — Ты играешь в охуенно опасные игры, детка. Чего ты, нахрен, добиваешься?! Он снова был взбешен. Постоянный гнев не позволял ему остыть. — Совсем ничего…. Я же сказала уже…я…просто… — У этого твоего «просто» в следующий раз будет слишком большая цена, так, что подумай об этом, детка, — прервал меня Нираги и вышел из номера. Обескураженная такой слишком эмоциональной реакцией Сугуру, я присела на кровать, с тоской глядя как медленно стекают коричневые капли по белой стене, впитываясь в ковровое покрытие. Нираги всегда вёл себя импульсивно и действовал под влиянием эмоций, но ранее таких ситуаций не возникало. Обычно, тех кто по незнанию решал познакомиться со мной поближе, Нираги отпугивал угрозами и просто тыкал в них винтовкой, и этого было более, чем достаточно, но сейчас тому парню едва ли не требовался врач, а это могло означать, что его следующая игра может стать последней. Я задумалась, не переставая кусать губы: Сугуру прежде не позволял себе просто так калечить игроков, ведь никогда заранее не было известно, что вполне возможно именно этот игрок в следующий раз принесет нужную карту Пляжу. Хотелось верить, что его поведение было обусловлено чем-то большим, чем чувством собственности. Я желала знать это и быть уверенной, что Нираги защитит меня от любого, кто проявит неуважение, но сейчас я имела ввиду конкретного человека, который, действительно собирается мне навредить, а не этого несчастного новенького пляжника.

***

Стрелка часов перевалила далеко за полночь, а я всё никак не могла найти Сугуру. Я уже обошла все места, где он мог находиться, но его нигде не было. Оставался лишь внутренний бар отеля — место, похожее на бордель. Но, насколько я знала, Нираги уже давно перестал бывать там. У входа в бар меня встретила яркая неоновая вывеска и резкий спуск вниз. Я сошла с лестницы, оказавшись на самом нижнем этаже отеля и вошла внутрь. Проходя по коридору, краем глаза я заметила приоткрытую дверь женского туалета и услышала страстные стоны, звуки бьющихся друг о друга тел, и вскрики девушки. В мои планы не входило останавливаться и подсматривать за происходившим по ту сторону двери, однако порыв любопытства одержал победу над совестью, так, что я подкралась к образовавшемуся проему и заглянула внутрь. Мой взгляд наткнулся на явно нетрезвого парня, который надавливал ладонью на спину, находящейся в таком же состоянии, девушки. Спустив низ купальника та опиралась обеими руками на бачок унитаза, а парень трахал ее, пошло шлепая по бедру свободной рукой. Я поморщилась — ни разу не возбуждающе. Соитие в тесной и неопрятной кабинке женской уборной, с парнем, имя которого после всего будет безвозвратно затеряно среди смеха танцующих людей и мощной музыки — дело убогое и скудное. Но для идеальной утопили, это, к сожалению, редкостью не было. Мерзко. Подходя ближе к основному залу я слегка удивилась, когда поняла, что не слышу привычных громких звуков музыки вперемешку с ором, танцующих под нее пляжников. Вместо этого до меня доносилась приглушенная медленная музыка, коей диджей нас баловал не часто. «Какого черта тут происходит?» Этот внутренний бар представлял собой довольно-таки большое помещение похожее на некую смесь зала для вечеринок и мини-стриптиз-клуба. С одной стороны стояли черные кожаные диваны, а стена была задрапирована бархатными шторами бордового цвета, окаймленными бахромой и кистями. Перед диванами находились несколько небольших подиумов с шестами, а танцплощадка и столики занимали другую часть зала. Смотрелось все шикарно и элитно, но мне напоминало пещеру. Я осторожно зашла внутрь основного зала, заранее готовя себя к любым сюрпризам, и с удивлением заметила, что сегодня тут никого нет. Почти никого… И я застыла в странном, накатившем внезапно ступоре, увидев то, чему мои глаза отказывались верить: сквозь завесу табачного дыма, висевшую в воздухе, вальяжно расположившись на большом кожаном диване, полулежал Нираги в компании приятной внешности блондинки, той новенькой, что была сегодня возле бассейна. И сейчас она сидела рядом с ним, на подлокотнике его «трона» и услужливо подносила бокал с виски, шепча что-то ему на ухо. Он был одет в новую, внезапно белую рубашку, верхние пуговицы которой были расстегнуты, обнажая ключицы, а закатанные до локтей рукава позволяли моему взору скользить по его красивым рукам, со слегка выступившими на них венами. «Блять, он так горяч в белой рубашке и с обнаженными руками». Сугуру взял бокал, в котором плескалась коричневатая жидкость, и медленно поднес ко рту. Сделав внушительный глоток виски, он поставил бокал на подлокотник и провел кончиком языка по нижней губе, а его руки обернулись вокруг талии девушки, притягивая её ближе к себе. Она приоткрыла губы, и Сугуру, проникая языком в ее рот, издал грубый животный рык, давая понять с какой силой успел возбудиться. Я стояла и ошеломленно смотрела, не отводя глаз, не в состоянии пошевелиться. Тело перестало принадлежать мне, словно увиденное отняло у меня возможность двигаться, превратив в предмет обстановки. После жадного поцелуя губы Нираги оторвались от девушки, но он не выпустил её из объятий, возбужденно сверкая глазами. Его руки уже находились у нее под платьем, и он с видимым наслаждением гладил ее там, а блондинка чуть запрокинула голову назад и приоткрыв рот, с лёгким стоном насаживалась на его пальцы. Все происходящее напоминало какой-то фарс. Во-первых, девушка была одета в удивительно бесстыдное, короткое, сильно обтягивающее большую грудь, стрейч платье, что и платьем-то назвать было сложно. Ее длинные волосы рассыпались по спине легкими волнами, подчеркивая тонкую талию. Быстрым, мимолетным движением она повернула голову в мою сторону, и я заметила, что девушка — иностранка. А во-вторых, Сугуру был настолько увлечён ею, что совершенно не замечал моего присутствия. Он и взглядом меня не окинул, продолжая скользить рукой под тканью платья между её бедер. При этом, глядя на него, глаза блондинки возбужденно блестели. Несмотря на то, что эта девушка не выглядела охуенно пьяной, она совершенно точно была немного не в себе, потому что, прекрасно видя меня и мой уничижительный взгляд, направленный в её сторону, она невинно моргает и улыбается, без тени смущения, нагло продолжая двигаться навстречу его пальцам. Кто эта девка? Кто она, черт возьми, такая?! Почему она с ним? Почему он с ней? И почему я не могу двигаться и продолжаю смотреть? Сугуру снова взял бокал и сделал сначала маленький глоток. Затем еще один и жадно осушив содержимое бокала, отставил его в сторону. Он опустил руку к области паха, инстинктивно сжимая ладонью затвердевший член, заметно выпирающий из-под ткани джинсов, нащупал проступающую контурами головку, коротко ее огладил и сделал глубокий вдох. До меня донеслись слова, произнесенные его срывающимся от нетерпения голосом: — Ты уже вся мокрая, детка. Он потянул бегунок молнии на ширинке вниз. Девушка негромко рассмеялась и что-то прошептала ему в ответ. Сугуру всё не отнимая свой взгляд от блондинки, ни разу даже не посмотрел в мою сторону, «Что черт возьми происходит?!» Этот вопрос был единственной мыслью в моей голове, с того момента как я вошла в бар. Ответ приходит также стремительно, как я оказываюсь сидящей в кресле, напротив кровати в просторном номере Сугуру. Мой взгляд падает на отчётливо выделяющийся контур его члена, обтянутого нижним бельём, и я вижу влажное пятно на ткани от проступившей смазки. Нираги резким движением стягивает боксеры, и твердый член ударяет его по животу. Я словно заворожённая наблюдаю, как парень избавляется от остатков своей одежды, оставаясь полностью обнажённым. В теплом свете ночника его кожа, покрытая хаотичными узорами рубцовых шрамов, пересекающих его тело в разных местах, отливает бронзовым оттенком, подчеркивая красивый рельеф мышц. Он настолько возбуждён, что его член практически прижат к животу. Сугуру порочно улыбается, когда блондинка, довольная тем, что видит, опускается по его ногам, встаёт перед ним на колени и обхватывая ладонью член, медленными движениями, начинает водить рукой, размазывая большим пальцем по головке выделившуюся смазку, при этом смотря снизу вверх на его грудь, неровно вздымающуюся от учащенного и прерывистого дыхания. Нираги в нетерпении сжимает ее волосы, подталкивая к более решительным действиям. Кончиком языка девушка неторопливо дразняще обводит влажную головку, растягивая удовольствие, продолжая водить рукой по всей длине. Раздается громкий выдох. Нираги нервно сглатывает и запрокидывает голову назад, открывая вид на дернувшийся кадык, начинает двигать бедрами в инстинктивных порывах, стараясь сделать так, чтобы войти глубже и задать нужный ему темп. Его крепкая ладонь слегка надавливает на затылок девушки, принуждая обхватить руками его бедра и принять ртом всю длину члена. Движения Сугуру становятся все быстрее, на глазах блондинки выступили слезы, и я удивляюсь с каким послушанием она готова выполнять все его немые прихоти. Нираги закрывает глаза, резко втягивая в себя воздух и выражение удовольствия смягчает его черты. Но вот он отстраняется, толкая ее на кровать, а сам нависает сверху, и его твердый, влажный от слюны, член грубо входит в девушку, и ей, черт возьми, кажется, нравится это. Она прижимается к нему, впиваясь ногтями в плечи и спину, до кровавых полос царапая кожу, прогибается и извивается под ним. Та девушка, находящаяся рядом с Сугуру, отнюдь не я. Мне даже неизвестно ее имя. Ему, я думаю, тоже. Вряд ли он интересовался именами всех кого трахал. Но он и без имён точно знает как надо. С каждым его движением она охает и громко стонет, а Сугуру продолжает делать резкие, уверенные рывки, при этом сохраняя абсолютно безоэмоциональное лицо, но я знаю, что её стоны адски возбуждают Нираги, обостряют его ощущения, заставляя член наливаться кровью и двигаться грубее и грубее. Он на меня даже не смотрит, будучи слишком поглощенным своим желанием. Девушка громко вскрикивает, она не ожидала, что парень начнёт оставлять болезненные засосы на ее нежной шее, а Нираги лишь распаляется от этого ещё больше, подталкивая член еще глубже. Блондинка тут же начинает отвечать встречными движениями, всаживая его в себя сильнее, что снова отзывается укусом в ее кожу. И пусть его действия до умопомрачения грубы, но он чертовски охуенно выглядит когда трахается, и эта блондинка под ним стонет как ненормальная. Настолько, что хочется подбежать к ней и спросить: «Разве тебе не говорили, что от военных надо держаться подальше?» Но она совсем новенькая тут. Вчерашняя. И ещё не успела узнать, кто тут главное зло по отзывам каждого. Если бы Нираги не строил из себя такого пугающего мудака, то многие бы сами вешались на него, но, к счастью для меня, его боятся, считают психом и поэтому предпочитают держаться подальше. Но я им гарантирую, что такого секса как с Сугуру у них не было. Его чувственная грубость может свести с ума, надо лишь только расслабиться, отдаться ему полностью и просто не думать о том, что он может убить как только трахнет. А кончая, он выглядит ещё сексуальнее, достаточно лишь посмотреть в его глаза, которые чернеют настолько сильно, что не видно зрачков в этот момент, будто сам дьявол смотрит в душу. Стонов от него обычно не дождаться, но все его тело напрягается до предела, все мышцы твердеют и очерчиваются, кажется, что он весь состоит из скопившейся в нем энергии, которая вот-вот готова выйти мощнейшей разрядкой во время которой можно услышать лишь его тяжёлое дыхание и хрипы. Сугуру не позволит себе издать хоть один звук, показывающий, что он зависим от секса, он вопьется зубами в плечо и будет терпеть. Или стиснет зубы, не позволив ни одному стону просочиться через его рот. Отчего-то я не могу контролировать поток мыслей, мои движения и состояние, продолжая спокойно рассуждать так, словно это самая естественная вещь в мире, когда мой парень у меня на глазах трахает другую. Время будто замерло, перестало существовать, превратилось в вечность. Затаив дыхание, я ощущала необъяснимое удовольствие, проходящее сквозь меня оттого, что сейчас происходит прямо на моих глазах. Я готова была убить себя за это чувсто возбуждения, от которого всё внутри меня закручивается вихрь и отдаётся тянущим, нестерпимо приятным ощущением внизу живота. Девушка обхватывает его бедра ногами и отталкивает Нираги вбок, заставляя перевернулся на спину. Плавно начинает скользить языком вниз по его напряженному, слегка влажному торсу. Ей снова хочется почувствовать его вкус. И я вижу как она тянется к нему, ласкает, облизывает, целует. Нираги уже запутался пальцами в ее волосах, прижимая ее голову, и я уже была уверена, что он не выдержит и прямо сейчас кончит ей в рот. Мне стало интересно, как к этому отнесется блондинка, но… — Черт, детка, не так быстро, я долго не протяну, если продолжишь, — предупреждает он, приподнимаясь на локоть, и я замечаю что рельеф его пресса от этого движения просто безумный. Широко разведя ноги, девушка приподнимается, медленно направляя в себя член, насаживается на него, закрывая от удовольствия глаза. Нираги рыкнув, с нетерпением надавливает на ее бедра. Ни одной женщине, кроме меня, Нираги не позволял быть сверху, ибо ненавидел контроль над собой, но сейчас он просто-таки наслаждался тем, как блондинка ритмично двигает бедрами, склоняясь над ним, одновременно покрывая поцелуями опухших губ его лицо. Ее грудь такая большая, она значительно больше моей, и Сугуру нравится её сминать, попутно прокручивая между пальцами торчащие соски. Я все еще нахожусь в оцепенении, мое тело взвинчено до предела. Наблюдать за этими действиями до чертиков бесит, но одновременно с этим я ловлю волну удовольствия, пробегающую по телу. Я не успеваю увидеть в какой момент Сугуру оказывается практически вплотную за ее спиной, наклоняя вперед, ставя на колени, нажатием на позвоночник и собирает ее волосы в кулак, резко дергая их на себя. Ладонями упираясь в её лопатки тем самым прогибая спину девушки, входит в неё одним резким движением. Он поворачивается ко мне и на пару секунду вытаскивает из нее мокрый член, чтобы я увидела как блестит от чужой влаги набухшая головка. Очки?! Сугуру в очках. И когда он только успел найти себе очки, которые, черт возьми, так охуенно ему подходят, придавая обманчиво строгий, даже отстраненный от всего мирского, вид, как у учителя, который может только сниться. Почему он никогда не носил их при мне? Взявшись рукой за член и крепко стиснув ладонью, он снова вталкивает его в девушку; та издает протяжный стон. Я как завороженная слушаю его сбитое дыхание, смотрю на его дрожащие ресницы, покрытый испариной лоб, порозовевшие щеки, сухие губы, которые он постоянно облизывает. Его сексуальность и ее стоны сводят меня с ума, а тянущее чувство снизу уже выходит за рамки наслаждения. Я скидываю с себя короткое светло-голубое платье. Стоп… Откуда оно у меня? Я не ношу платья. Но сейчас это неважно. Соскальзываю с кресла. Я не чувствую контроля над телом, как будто оно двигается не по моей воле, а само по себе. Оказываюсь на кровати, на спине и притягиваю блондинку к себе, ощущая как её грудь от резких движений Сугуру трется об мою. Она опирается на локти, начиная целовать меня. Боже, как давно я не целовалась с девушкой, да к тому же такой красивой. Внизу живота стало невыносимо тянуть… Я поднимаюсь выше, легонько прижимая голову девушки между своих бёдер. Ее язык не заставил долго ждать и я растеклась горячей лавой, чувствуя на уже ставшем сверхчувствительным клиторе ее мягкие влажные губы, которые терлись об него с той интенсивностью, с которой Нираги ее трахал. Казалось, что я просто взорвусь, когда ее язык оказался совсем внутри, а Нираги чуть сбавил темп, чтобы я хорошо почувствовала проникновение ее горячего мягкого языка. Я открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с Сугуру, который получает неистовое удовольствие от того, что видит, и его движения становятся все более небрежными и беспорядочными. Блондинка издаёт протяжный стон, падая с локтей прямо на меня, и я тут же обхватываю ее бедра ногами, прижимаясь сильнее. Последнее, что мне удаётся увидеть — член в руках Нираги и капли спермы, покрывающие спину девушки. Резко дернувшись от настигшего меня оргазма я… случайно разбудила спящего рядом парня. — Че дергаешься? — сонным голосом, недовольно пробурчал разбуженный Сугуру. — Рано же ещё. Выдыхаю… и не могу поверить, что это лишь сон. Поворачиваюсь набок, слегка задевая его твёрдый член. — Приснилось кое-что… — Предлагал же тебе перед сном сделать пару затяжек индики, чтобы сама нормально спала и мне не мешала. — В следующий раз не откажусь… Бывало мне снились дикие сны, но такой впервые. И я чувствовала, что образ его рук на ней — это то, что не оставит меня в ближайшее время, надолго врезавшись в мою память.