Из Пожирателя в Фениксы

27 июня 1998. Нотт манор. В темной комнате без окон, освещенной лишь свечами и исчерченной различными рунами и знаками, стоял на коленях возле ритуального постомента молодой хозяин дома. Возле его ног лежала раскрытая книга. Он готовился к ритуалу и обратил внимание, что не захватил с собой кинжал. Встав парень направился к небольшому комоду. Тео достал из ящика шкатулку, открыв её и взяв в руку небольшой кинжал порезал левую ладонь. Вернув вещь на место он вернулся к постаменту. Написав на нем своей кровью имя и дату он произнес несколько слов на исландском. Надпись засветилась красным и следом руны начерченные в комнате. После того как все погасло Теодор тихо и гневно сказал: - Это тебе за маму. И за то что сделал со мной. Махнув палочкой и заживив порез встал с пола и направился на выход. Вдруг в глазах начало темнеть. Успев дойти до входа он опёрся рукой о стену и медленно осел на пол. Проморгавшись он попытался встать, но почувствовав слабость в ногах и сел обратно. - Как говорил отец «Не можешь идти, ползи» – сказал парень сам себе и пополз на четвереньках к своей комнате. – Ненавижу. – прорычал Тео, медленно двигаясь по коридору подземелья. Азкабан. Камера Эрика Нотта. Мужчина сидел за столом и отбивал ритм пальцами. Он почти все написал, что хотел. В дверь стукнули и за ней один из охранников проорал «Ужин», продолжая идти по коридору и стучать в двери заключённых. Эрик подошёл к двери и тут маленькое окошечко открылось. Мужчина увидел в него молодого аврора, что сопровождал тогда министра и решил с ним заговорить: - Вы-же сопровождали министра в мою камеру? – и принял из его рук миску с едой и стакан с водой. - Я. А что? - Вы принесли мне кое что и мне немного не хватило листов. Могли бы вы принести мне пару пергаментов. Пожалуйста. - Эмм. Ну я попробую. - Благодарю. – улыбнулся Нотт пареньку. Через несколько часов в дверь стукнули тихонько и открыли окошко. В него протянули несколько листов. Забрав их мужчина ещё раз поблагодарил молодого аврора и добавил: - Коробку на столе ни в коем случае не трогайте. Даже если я умру. Только мой сын её отсюда заберёт. - парень кивнул и удалился. Эрика так и не покидала мысль, что его сын так и не явится к нему. Но надеялся что Теодор прочтет записи. Его исповедь. Возможно это было слабым оправданием всего что он сделал, ну а как иначе объясниться с парнем. Мужчина считал, что должен подготовить сына. И пусть меры оказались через чур жестоки, иного способа закалить Теодора он просто не видел. Сейчас размышляя обо всем, начинало приходить понимание, что стоило быть чуть мягче. Он же его сын. «Поздно спохватился» грустно думал мужчина, уже ничего не воротишь.