На своих условиях

Декабрь, 2030г. - Пити, это ты или грабители? – крикнул Уэйд из спальни, услышав звук открывшейся двери. - Ты и так знаешь, что это я, иначе уже выскочил бы сюда с катанами в руках, - отозвался Питер из гостиной. - Ты меня хорошо знаешь, - ответил Уэйд. – Уже можно дарить подарки? Я хочу снять, а то он колется. - Что?.. Погоди-ка, колется? Боже, ты же знаешь, что это плохая примета – дарить на Рождество свитер. - Нет, я подарю тебе кое-что получше, - самодовольно сказал Уэйд и появился в гостиной. Он был обнажён ниже пояса, являя свету всё своё хозяйство, а вот наверху на нём был надет зелёный свитер с надписью "поцелуй меня под омелой". Питер поднял одну бровь, рассматривая композицию. Когда он прочитал надпись, Уэйд приподнял край свитера, под ним виднелся его ремень, и спереди на бляшке был закреплён небольшой веночек из омелы. - Ага, вот оно что, - Питер серьёзно кивнул, сдерживая улыбку. – Хороший подарок, мне нравится, спасибо. Прямо сейчас можно, так сказать, распаковать? Или ближе к ночи? - Как захочешь, сладенький. Но я только что из душа, - промурлыкал Уэйд, поводя бёдрами влево и вправо. - Давай сначала поговорим, - Питер с трудом оторвал взгляд от члена и перевёл на лицо. - Поговорим? – переспросил Уэйд, нахмурился. – Звучит угрожающе. - Не переживай, ничего такого. Давай присядем. - Но я всё равно переживаю. Погоди, я вручу тебе и настоящий подарок, – сказал он, исчезая в спальне. Тихо ласково проговорил: – Нет, Белинда, это не тебе, даже не пытайся его сожрать, тебе я подарю что-нибудь другое. – Он появился, держа одну руку за спиной. - Ты же не думаешь, что при всей моей любви к тебе я ограничусь одним членом? Ведь два лучше, чем один! – довольно сказал он, доставая из-за спины горшок с растением. Это был довольно высокий вытянутый кактус, который чуть клонился вбок, и внизу у основания росло ещё два маленьких круглых кактусёнка. Всё вместе действительно напоминало член с яйцами. – Это тебе на работу! Ты говорил, что прошлый кактус сдох. Вот, поставишь возле компьютера, а то непорядок, нельзя без кактуса. - Что ж, за этим кактусом мне придётся следить внимательнее, - улыбнулся Питер, принимая подарок. – Спасибо. - Вот теперь я готов, - решительно сказал Уэйд и плюхнулся голыми ягодицами на диван, Питер сел рядом, аккуратно поставил кактус на столик. - Два года прошло, - сказал он, проводя пальцем по колену Уэйда. - Погоди, сегодня наша дата, а я забыл? – нахмурился он. – Но ведь годовщина в августе. На твой день рождения. - Нет, ты ничего не забыл, сегодня просто Рождество. Я имею в виду, уже два года я работаю над способом убрать твою боль. Когда Питер договорил, его палец замер. Он покосился на Уэйда, опасаясь, что реакция может быть непредсказуемой. Но тот сидел неподвижно, молчал какое-то время. - Ага, ясно, - коротко ответил Уэйд и снова замолк. - Я знал, что это будет непросто. Что это может занять время. Что в итоге может даже ничего не получиться. Но я никогда не сдавался. - Ты не умеешь сдаваться. - Верно. В общем… - Питер набрал в грудь воздуха. – Пару месяцев назад появились перспективные результаты, но я тебе не говорил, чтобы зря не обнадёживать. Ты не злишься? - Нет, малыш, с тех пор я изрядно поумнел. По крайней мере, я на это надеюсь. - Фух, спасибо, - он с облегчением выдохнул. – Я пытался сделать всё как можно быстрее, но испытания требуют времени. В начале декабря стало ясно, что как раз к Рождеству, возможно, будет испытательный образец, и я решил, что это будет неплохой подарок. Если он сработает! – добавил Питер. – Я очень надеюсь, но гарантий нет. Твой организм уникален, и эта твоя регенерация – просто вынос мозга. Возможно, всё получится. Возможно, эффекта вообще не будет. Возможно, он будет временный. - Худший вариант, - тихо обронил Уэйд. - Да, я понимаю, - Питер сжал его колено. – Если ты откажешься, я пойму и не стану заставлять. Продолжу работу и в будущем смогу получить более надёжное средство… - Я согласен. - Ты уверен? Если ты соглашаешься, потому что боишься, что я разозлюсь, то не нужно. Или если считаешь, что обязан мне. Или если… - Пити, хватит накручивать, - улыбнулся Уэйд и потянулся к нему для поцелуя. Когда они оторвались друг от друга, он продолжил: - Мы уже это обсуждали. Ты хочешь помочь, и я это ценю. Я буду рад, если боль пройдёт. Значит, нужно попробовать, вдруг получится. Что может пойти не так? - Хорошо. Спасибо. - Это тебе спасибо. Ты столько горбатишься из-за меня, - Уэйд покачал головой. – Не понимаю, как я тебя заслужил. - Я не медаль в соревнованиях по плаванию, чтобы меня заслуживать. - Ладно, когда мне нужно прийти в лабораторию? Не отвечая, Питер достал из кармана пиджака пластиковую коробочку, внутри которой было видно ампулу с прозрачной жидкостью и шприц. - Ага, лаборатория пришла ко мне, - сказал Уэйд, разглядывая ампулу. - Если ты не хочешь сейчас, давай отложим. Только нужно убрать её в холодильник. Питер начал было вставать с дивана, но Уэйд остановил его, взяв за руку. - Давай сейчас. - Уверен? - Господи, да ты задрал уже переспрашивать, уверен ли я, - пробурчал Уэйд, отбирая у него из рук контейнер и доставая содержимое. – Если ты на нашей свадьбе переспросишь, уверен ли я, то клянусь, я сорву мантию с пастора, порву на ленточки и сделаю из неё кляп для тебя! - Свадьбе? То есть она возможна в перспективе? Я тебя спрашивал, и ты отказал! – напомнил Питер. - Ты застал меня врасплох! Кто вообще делает предложения на чужих свадьбах? Я был занят тем, что рыдал от радости за Мэй и Хэппи. - Но ведь свадьба была у Мохиндера и Ямики. - Одно другому не мешает! Ладно, поехали. Пока они болтали, Уэйд успел набрать полный шприц из ампулы и приставил к своей вене. В последний момент Питер воскликнул: - Подожди! - Что? - Я люблю тебя. Уэйд расплылся в улыбке. - Я тоже тебя люблю. - Теперь давай. Питер внимательно смотрел, как жидкость исчезает из шприца под мягким нажатием пальца, затем перевёл взгляд на его лицо. Пустой шприц Уэйд аккуратно положил на столик перед собой и уставился в стену, нахмурившись. - Ну, что? – почему-то шёпотом спросил Питер. - Пока не знаю. Сам жду, - ответил Уэйд. - Разницы никакой нет? Уэйд покосился на него, вздохнул. - Ты ведь говорил, что поймёшь, если я совру, да? - Да. - Ну, тогда разницы пока нет. Питер сгорбился, глядя сбоку на Уэйда. Так прошло несколько минут. Тот заметил его внимательный взгляд и коротко покачал головой. Спустя ещё какое-то время Питер заскучал, и рука его словно сама собой потянулась к члену Уэйда, который по-прежнему гулял на свежем воздухе, не прикрытый довольно коротким свитером. - Брысь! – Уэйд шлёпнул его по руке, и Питер её убрал. - Почему? - Потому что оргазм влияет на уровень боли и может смазать результаты эксперимента. Смазать, хи-хи… Нет, Уэйд, соберись! Сейчас ты ведёшь себя как серьёзный взрослый! То есть сидишь, хмуришься и смотришь в стену, пока жизнь проходит мимо. - Не обязательно смотреть в стену, давай включим телевизор. И надень тогда трусы, раз ничего нельзя. - Окей. Они наткнулись на какую-то дурацкую рождественскую комедию с тупейшим сюжетом, но Питер её раньше не видел, так что даже втянулся. Шутки были такие же дурацкие, но Уэйд иногда хихикал. После одной сцены, которая показалась Питеру скорее кринжовой, чем смешной, Уэйд расхохотался в голос, откинувшись на спинку дивана, даже схватился за живот. - Что тут смешного? – с неуверенной улыбкой переспросил Питер, переводя взгляд с экрана на Уэйда и обратно. Уэйд лишь ещё громче расхохотался, и тогда он нахмурился. – Ты в порядке? – он попытался осторожно взять Уэйда за запястье, чтобы проверить пульс, но тот замахал руками, вырываясь, и завалился на бок. – Что-то не так! Питер встревожился не на шутку. Он вскочил на ноги и применил силу, чтобы усадить Уэйда ровно, прижал руки к бокам. Взял за запястье - и пульс оказался нормальным. Затем проверил зрачки, и вот они были расширены, словно Уэйд принял какое-то наркотическое средство. - Ты меня слышишь? Уэйд! Прости меня, - сказал Питер, когда ему пришлось отвесить пощёчину, чтобы привести своего парня в чувство. - А-а-а-ай, Пити, зачем ты-ы-ы-ы меня бьёшь? – Уэйд тянул слова, но его взгляд сосредоточился на Питере. - Что с тобой? Ты меня понимаешь? - Понима-а-а-аю, - ответил Уэйд и захихикал. - Ты знаешь, где ты? - Зна-а-аю. - Где? - Здесь! - Ладно, пойдём другим путём. Опиши симптомы! Какие у тебя ощущения? - Ощущения? Там, где ты меня тро-о-о-огаешь, самые хорошие! Такие хоро-о-о-ошие… Уэйд замер, глядя на свою руку там, где Питер крепко держал её за запястье. Потом поднял на него глаза с расширенными зрачками и совершенно ясно и чётко сказал: - Пити, ощущения хорошие. Ты трогаешь мою кожу, и она не болит. Это такой кайф, боже, такой кайф, боже-боже-боже, кайф-кайф-кайф… - он снова свалился в бессвязное бормотание, и Питер отпустил его руки. Без сил опустился на ковёр перед диваном, глядя снизу вверх на Уэйда. Неужели получилось? Неужели боль отступила, и её отсутствие оказало на Уэйда почти наркотический эффект? Такого он не предвидел. - Ты фея. - Что? – переспросил Питер. - Ты фея. Прекрасная маленькая фея Динь-Динь в прекрасном маленьком зелёненьком платьишке. - У тебя галлюцинации? – уточнил он, уже готовый к чему угодно. - Нет, у меня нет галлюцинаций. Просто ты прекрасная фея, Питер, я тебе только что всё объяснил. - Хорошо, Уэйд. - Зови меня капитан Крюк. - Хорошо, всё что захочешь. - Потрогай меня. Питер заколебался, гадая, стоит ли действительно смазывать результаты эксперимента сексом, но Уэйд протянул ему ладонь с растопыренными пальцами, и он бережно их погладил. - Уо-о-о-о, - совершенно неприлично гортанно застонал Уэйд. – Ещё. - Дай вторую руку. Уэйд с готовностью её протянул, и Питер принялся массировать обе ладони большими пальцами, глядя, как довольно щурится Уэйд, периодически издавая стоны. С его точки обзора на полу было отлично видно, что трусы начали топорщиться. Неужели простое касание к ладони его возбуждает? Или он не врал, когда говорил, что мутант и у него эрогенная зона размером во всё тело? - Что ты чувствуешь? – мягко спросил Питер. - Сериал с Зендаей. - Что? - переспросил Питер, совершенно не понимая, о чём теперь говорит Уэйд. Только что ведь речь шла о феях из сказки?.. - Песня Швеции на Евровидении в двенадцатом году, - ответил Уэйд сразу же, снова чётко и ясно. – Лорин пела. - Э-э-э-э окей. Но что ты чувствуешь? - Я ответил. Вздохнув, Питер освободил одну руку, чтобы загуглить в телефоне. - А, ясно. Эйфория. - Точно! Забыл это слово. Вечно всё забываю. - Но ты помнишь год. - Это же Евровидение, - Уэйд посмотрел на него снисходительно. - Кто вообще в Америке смотрит Евровидение? - Геи. - А, ну да. Ты как? Сознание прояснилось? - Да, вроде прочухался. Хотя всё равно ощущение, будто вся голова – это стогаллонная бутылка шампанского, которую полчаса тряс великан со сложным прошлым, и она вся наполнена пузырьками и вот-вот к хуям взорвётся, но это приятно и щекотно, и хочется хихикать. - А галлюцинации прошли? - Это была не совсем галлюцинация. Это скорее… Не знаю, как объяснить. Просто мир словно сдвинулся, и я вдруг понял, что на самом деле ты – Динь-Динь. Во сне бывает нечто похожее. Но не могу поверить, что я выбрал Динь-Динь, а не Питера Пэна, это же очевидно! - Ты не любишь очевидные и простые вещи, - с улыбкой сказал Питер, целуя обе его ладони по очереди. – Как эффект, ещё держится? - Да, и мне чертовски нравится то, как ты меня касаешься. Пошли трахаться? - Вот так сразу? Может, соберём больше данных? - Данные собрать можно и потом, а прямо сейчас я хочу извлечь максимум из этой ситуации. - Хорошо. * * * Питер потянулся в постели и разлепил глаза, посмотрел на часы – половина пятого. Повернул голову к Уэйду. Тот лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. - Не спал? – спросил Питер. Уэйд покачал головой, не отрывая взгляда от потолка. Питер приподнялся на подушках, охваченный опасениями. - Что? Вздохнув, Уэйд бросил на него короткий взгляд и снова отвёл. - Я бы хотел тебе соврать, но ты поймёшь. - Нет! Нет, не может быть! Боль вернулась? Уэйд коротко кивнул. Питер откинулся обратно на подушку, прижал ладони к глазам, чтобы подавить непрошеные слёзы. Ну почему?! Ведь у него получилось! Ночью он и сам был в настоящей эйфории от того, что ему удалось помочь Уэйду, а теперь всё снова по-старому! Не удержавшись, он всхлипнул. - Хэй, ты чего? Почему ты плачешь? – спросил Уэйд. – Ведь больно мне. - Потому что я люблю тебя, дурак, - сдавленно ответил Питер, и Уэйд его обнял. - Спасибо, Питер, - сказал он ему прямо в ухо. – Это для меня важнее лекарства. Того, что ты пытался, достаточно. - Нет! – возразил Питер, стукнул кулаком по его бицепсу. – Недостаточно! Не будет достаточно, пока я не достигну цели. - С моей регенерацией это может оказаться невозможно. - Плевать! Я не сдамся. - Ох, малыш. Бывают случаи, когда лучше сдаться. - Это не тот случай, - непреклонно ответил Питер. - Хорошо. Но когда я решу, что уже хватит попыток, то найму какого-нибудь злодея, он тебя подставит, ты разоришься и лишишься работы, твоя лаборатория перейдёт нарколыгам, которые будут варить там мет, а ты, потерянный и лишённый всего, останешься жить в моём подвале. - Идёт. А пока что я продолжу. Они помолчали, и спустя некоторое время Уэйд сказал: - Пити. - М? - Это было лучшее Рождество в моей жизни. Спасибо.