Валко

1

      Перо дрожало у Родди в пальцах: он держал его как священную реликвию, первый раз в своей жизни. Чернила нетерпеливо капали на пергамент — Родди никак не решался начать. В конце концов, подтянув рукава грязной, не по размеру рубахи, использованной для маскировки, он принялся за чертёж. Двое графов и генерал следили за его неверными линиями.       Он очертил то, что выяснил на разведке: замок Ла Фэня посреди болот, пятачок, где его засёк лафэньский патруль, — и поведал, как притворился заблудившимся сельским мальчишкой, потерявшим в болотах взбесившуюся лошадь. Его выпроводили к местному селу и долго глядели вслед, пока не поднялся мост через болото. Из-за этого Родди пришлось сделать лишний круг, чтобы вернуться к отряду в лес.       К селу вёл подъёмный мост — единственное связующее звено между твердыней и болотным царством. Потрёпанный вид Родди свидетельствовал, что продраться будет непросто. Зато он смог изобразить перешеек среди болота, по которому ему посчастливилось почти выйти к замку, если бы его не засекли.       — Значит, тут у них слабое место? — громыхнул Молдрес и ткнул пальцем в начерченный перешеек, смазав чернила. — Эй, дружище, — обратился к Нилгренну, — не думаешь, что это хорошее место, чтоб разместить твоих «паучков»? Будем отлавливать тех, кто прибежит в нашу «паутину».       Нилгренн смотрел так, словно ему предложили вложить всё своё состояние в заведомо гиблое предприятие.       — Не всё же им стеречь твою тощую задницу! — хохотнул Молдрес, и Родди смущённо сжался.       — Как ты перебросишь их через болота? — прошелестел Нилгренн. — Даже их нитей не хватит, чтобы зацепиться и перелететь.       Молдрес задумался, но буквально на мгновение.       — «Одолжим» у местных телегу с клячами. Погоним через болото, и, пока не утопли, сократим себе дистанцию до берега. — Он показал это жестом, сжав воздух между ладоней.       Родди стоял, ошеломлённый.       — Для сельчан лошадь и телега — святое...       Молдрес обернулся к нему, как к нудящему над ухом комару.       — Предлагаешь утопить наших, деревенщина?       Родди отчаянно замотал головой. Тонущая вместе с Томисом лошадь всё ещё стояла у него перед глазами.       — Хватит ныть, вы оба, — рявкнул Молдрес, верча головой на толстой шее от Родди к Нилгренну и обратно. — Приходится идти на жертвы, чтоб получать больше. Мне ещё и этому вас учить?!       — Если мы ворвёмся в деревню, как до этого, кто-то может донести о нас в замок, — заметил генерал.       — Действительно... — Молдрес впервые выглядел озадаченным. — Нужна красивая легенда!

2

      — Бить-колотить, снова он! — пробурчала девчонка, полощущая бельё в почти заболоченном ручье. — Эй, слышь, тебе чё надо-то опять?!       Утром Зои видела чужого парня в деревне, и он ей не понравился. Неопрятный, лопочущий что-то несуразное, да ещё и, как выяснилось, утопивший по дурости в болотах лошадь. Он вышел со стороны замка и посетовал на грубость стражи Ла Фэня. Хотя «болотный граф» сельчан особо не обижал, даже прощал долги из-за неурожая, когда болото выползало из берегов.       Теперь этот болван вновь вернулся в деревню, на этот раз ещё более растерянный и нелепый.       Зои встала у него на пути, уткнув руки в бока.       — Забыл чего? — проговорила она как можно более зло.       Но при виде дорожек слёз на грязных щеках парня ей даже стало его жаль.       — Э-э, чё это ты нюни развёл?       — Лошадь утопла... — пробормотал он, утирая слёзы безразмерным рукавом.       — Да эт мы знаем уже! Сейчас-то чего?       — ...Деда перевезти не могу. Он у меня не ходок, на лошади-то хоть худо-бедно чапали, а тут... Надорвался я, дед у меня — во!       Парень вскинул руку, изобразив рост деда.       — Так чё сразу-то не сказал? — проворчала Зои. — Помогли бы, мож! Далеко те деда волочь?       — Да... э-э... так, ну, того-сего... — Парень неопределённо покачал ладонью.       — Ясно. — Зои закатила глаза. — Лошадёнку найдём тебе...       — ...С телегой бы.       — А не треснет?! — вскинулась Зои. — Как вы раньше с ним на одной лошади пёрлись?       Парень неожиданно громко разрыдался, возюкая грязными рукавами по лицу.       — Да он спину слома-а-ал! Как лошадь тонула, я его тащил, что-то там хрустнуло, и он — всё! А-а-а, де-е-ед...       — Тих, тих, хорош! — Зои встряхнула парня, и тот подавился очередной порцией рыданий. — Давай метнусь подмогу кликну, деда твоего подлатать...       Но тот аж до боли вцепился в её локоть.       — Ай! Ты что, дурень?! Дед поди помирает, а он!..       — Я его уже как мог залатал! Но ходить и верхом уж не сможет...       Зои задумчиво наматывала на палец густую тёмную косицу.       — Покумекаем с телегой чего, авось добудем. Погодь, я только достираю.       Парень ждал, пока Зои дополощет последнюю тряпку и сложит стиранное в корзину.       — Неси! — Она вручила ему корзину. — Заработай доверие.       Пока они шли, парень оглядывался по сторонам как шальной.       — Чегой-то ты тут высматриваешь? — подозрительно спросила Зои.       — Да как идти запоминаю! А то заблужусь ещё, сам в болоте утопну, а дед без меня как...       — Я тя выведу, не боись.       — Да не стоит, чего ты!       Зои заглянула ему в лицо из-за корзины. Он тут же прикрылся ею.       — Ты что, дурной? Утопнешь ещё, в сам деле! Да и с телегой нашей. Нетушки, я за тобой глаз да глаз!       Парень улыбнулся. А не такой он и дурной, если так поглядеть. С лица воду не пить, да и о деде, вон, заботится, лошадёнку жалеет.       Он заметил, что Зои так на него и косится. Та фыркнула и отвернулась.       — Чего ты?       — Дошли уже, — буркнула она.       В деревне, дома у старосты, парень снова лил слёзы, когда говорил про деда. Зои вдруг вспомнила своего, и её сердце наконец дрогнуло. Совсем мелюзгой она помнила деда весёлым сказочником и куда более ласковым человеком, чем даже мать. Понимая, что сама больше не в силах сдержать слёзы, Зои вышла вперёд и, с почтительным поклоном старосте, стала молить за пришлого паренька.       — Н-да, Зои, твоего деда все мы помним, — покачал головой староста. — Надобно подсобить старику — все мы такими, коль свезёт, будем.       Парень облегчённо выдохнул и на радостях обнял Зои. Она зарделась и уткнула взгляд в пол.       — Э, чужак, не борзей! — похлопал его по плечу один из старших ребят, и тот выпустил Зои.       Староста распорядился:       — Возьми мою телегу, дружок, и моего любимого жеребца.       Парень-чужак раскрыл рот как рыба.       — Н-нет, что ты, добрый человек! Вам самим надобно поболее моего!       — Довезёшь домой деда — вернёшь. Отблагодарю тебя щедро за честность.       Только вот парня это совсем не обрадовало. Зои ткнула его под рёбра и вопросительно выгнула брови.       — По рукам, — вяло согласился он.       Детина, что осадил его, и два его брата вызвались подготовить телегу и запрячь жеребца. Чужак смотрел на приготовления каким-то пустым взглядом, и Зои забеспокоилась.       — Да чего ж ты? Всё как ты хошь вышло!       — Спасибо вам, добрые люди, — кисло улыбнулся он. — Просто... за деда тревожусь. Он ведь в лесочке лежит, меня дожидается... А если его сожрут?       — Да не сожрут, к нам зверьё не ходит! Да и Ла Фэни всех поди перебили.       — Ла Фэни такие жестокие, да?       — У господ свои игрушки, — развела руками Зои. — Нас не тюкают лишний раз — и ладно, а звери ещё народятся. Мы при других графьях не жили, да и не больно-то охота — чума болотная знает, кто там из них лучше!       — Твоя правда... — пробормотал залётный гость, рассеянно ероша волосы.       — Мож, скажешь-таки, откуда сам? — полюбопытствовала Зои наконец. — Чай уж не столько и чужаки.       — Я... э-э... да оттудова, — махнул рукой куда-то на север, — с Нилгренновских угодий.       — Это ж далеко! — изумилась Зои. — Как вы с дедом полуходячим вообще добрались сюда-то? А и вообще, зачем?..       — Вот, юнец, телега тебе! — подозвал старший, выкатив телегу на колею. — Не вернёшь — найдём и руки-ноги поотрываем.       Тот нервно рассмеялся и взял запряжённого жеребца под уздцы. Протянул руку, и конь дружелюбно подставил морду. Пальцы юнца почему-то дрожали.       — Ну что ж, пойду я. Ещё раз спаси...       — Куда эт ты в одиночку-то собрался? Деда-то сам не погрузишь, раз он у тебя — во! — Зои повторила его жест. — Мы с тобой! Да, парни?       Зои запрыгнула в телегу, старший перехватил у чужака уздцы.       — Показывай, где там твой дед.

3

      Дед действительно лежал на опушке леса — бледный и неподвижный. Зои было подумала, что тот испустил дух, но, как только процессия оказалась рядом, дед распахнул белёсые глаза и пронзительно уставился на компанию, порываясь встать.       Парень помчался к деду и упёрся ладонями ему в плечи, настойчиво укладывая обратно.       — Сдурел, что ль, старый?! Даж не думай, у тебя спина перебита! Забыл?       Дед только охнул и вновь прикрыл глаза. Абсолютно седые волосы разметались по камню, на котором он полулежал, прикрытый холщовой накидкой.       — Давай подсоблю, — вызвался старший.       — Бережнее! — завопил юнец, когда тот попытался резко подхватить деда подмышками. — Спина же сломана!       Терпения деду было не занимать: он молча скалился, пока трое молодцев пробовали подступиться.       — Если б вы, дурни, за моим дедулей ухаживали, он б и денька не прожил, — прорычала Зои, расталкивая парней. — Эй, ты подумай всё-таки крепко, доедет ли дед вообще до дома. Мож, вам хоть пару дней в деревне перебиться? Дед-то совсем плох.       — Да нормально мне, — рыкнул дед сквозь зубы.       — Все вы так говорите! А потом ухаживай за вами до конца жизни!       — Я сказал, мне нормально, дурёха.       Внук присел рядом с дедом и провёл рукой по его седовласой голове.       — Ладно-ладно, только успокойся, деда. Домой доберёмся — отваром тебя напою, будешь у меня бодрячком!       Дед больше не возражал, только фыркнул. На глаза Зои навернулись слёзы, и она спрятала их от чужих. Этот старик — вылитый её дед: тот так же храбрился до последнего вздоха.       Борясь с чувствами, Зои сдёрнула с ног деда накидку и расстелила на земле вплотную к нему.       — Давай, дедушка. — Она бережно подхватила его под лопатками и придержала другой рукой голову. — А вы — не стойте: за ноги взяли, да потихоньку! Не поднимать! Сдвинуть чутка — и на полотнище! Раз-два, взяли!       Зои думала, что надорвётся: тело деда напоминало глыбу не только на ощупь, но и весом. Дед Зои сам не был коротышкой, но весил в почтенном возрасте как пёрышко, перестав ходить и почти отказавшись от еды. Этот гигант же, не считая полностью седых волос и глубоких морщин под глазами, и на старика похож телом не был, даже не пах по-старчески — а этот запах был с Зои всё её детство, стойко напоминал дедушку и других стариков. Дедушка сам однажды сказал Зои, что именно так пахнет смерть, которая ещё не зашла в дом, но уже ждёт в сенях.       Стараясь не трясти полотнище и не бередить дедову поясницу, впятером, не без усилий, но всё-таки погрузили его в телегу.       — Что ж, мы поехали? — Внук перебрался к вожжам и выжидающе поглядел на парней, которые не торопились выпрыгнуть из телеги. — А?       — Я с тобой съезжу, — вызвался старший, пристально глядя то на него, то на деда. — Ты один с дедом точно не справишься, только угробишь, коль случится что. Да и телегу обратно сам отвезу.       — Угу, и я, — вторил его брат.       — И я, — тут же отозвался третий.       — Э, вы куда без меня-то?! — Зои скрестила на груди руки. — И я поеду!       — Нет! — закричал чужак, и все замерли. Зои изумлённо захлопала глазами, и тот смутился. — Только не... не ты.       — Чего-о-о?!       — Я имею в виду... это опасно, и...       — Да-да, Зои, иди домой, — велел старший. — Заодно скажи, что мы вернёмся с телегой.       — Сколько ж можно всех обстирывать и руки болотом портить? Дайте мир поглядеть!       — Соседнюю деревню? Чего там интересного? — фыркнул один из братьев.       — Но я хочу! — распалилась Зои. — Это чего ж, потому что я девка?! Да я побольше вашего умею!       Старший отвесил ей звонкий подзатыльник, и Зои умолкла, потирая ушиб.       — Пошла домой, — вдруг прорычал дед. Все повернулись к нему, как к явившемуся пророку. — Деваха среди мужиков, срам какой. Увидит кто — стыдно тебе будет. Ступай, позорище.       Зои захлёбывалась слезами гнева, горечи и разочарования. Мужчина, напоминавший ей дедушку, посмел сказать такое!       Она выпрыгнула из телеги и в сердцах швырнула грязью в кого попадёт. Попало чужаку прямо в лицо.       — Зои, паскудница! Вернусь — выдеру!       Ей было уже плевать. Она бежала обратно в деревню и тяжело дышала из-за рыданий.       Чужак будто бы облегченно выдохнул, когда Зои скрылась из виду.       — Чего, докучала сильно? — спросил старший. — Она умеет. Вот и получит дома.       — Да нет... — рассеянно ответил тот, вытирая грязь с лица. — Зои... Так вот как тебя звать...       Компания расселась в телеге, и лошадь медленно тронулась вдоль кромки болота.

4

      От негодования Зои пинала камни, один за другим отправляя их в болото. Со злости она чуть не порвала на себе рукава платья, но вовремя одумалась и обошлась парой клоков выдранных волос. Боль отрезвила её, но горечь обиду не забрала.       Она воспринимала всё так, будто совершенно не знакомый ей дед предал её лучшие чувства, будучи для неё воплощением памяти о дедушке. Одинокая деревенская девочка потянулась к свету, но обожглась.       Да и внук его, странноватый чужак, не заступился. Она не ошиблась, в первый раз сочтя его полоумным. На мгновение показавшись неплохим парнем, в решающий момент он так и остался хлюпиком.       В деревню возвращаться не хотелось, и Зои опустилась на замшелый камень, уткнувшись лицом в колени.       «Так и зачахну среди болот, — подумала она. — Сгину тут и стану болотной тварью. Хотя это куда лучше, чем жить вот так. Начну своих пугать и деревню разорять. Хе-хе».       Зои попыталась встать, но нога её чиркнула по влажной земле, и девочка заскользила в болото.       Визжа от ужаса, Зои отчаянно ухватилась за камень, на котором сидела ранее. Пальцы заскользили по примятому ею же мху. Зои нелепо бежала на месте по уходящей в болото грязной земле, пока не сделала рывок. Она упала в траву на колени и шумно попыталась отдышаться. Становиться болотной тварью резко расхотелось.       — Ненавижу болота! — в сердцах воскликнула Зои и отползла от греха подальше.       Она сидела в колее от тележных колёс и переводила дух. Нащупав борозду, Зои обиженно на неё поглядела. Перевела взгляд на кромку болота, с которой чуть не сползла в топь. Снова посмотрела на колею.       — А что вы мне сделаете, если я всё равно за вами пойду?! — Она встала и кое-как отряхнулась. — Не погоните же бедную девчушку обратно через лес? Х-ха!       Пока телега не уехала слишком далеко, Зои вприпрыжку устремилась по колее.       Она миновала камень, у которого они нашли раненого деда, и прошла не очень-то много, прежде чем наткнулась на пустую телегу и тревожно фыркающего коня.       Зои нервно огляделась. Ни трёх деревенских парней, ни чужака, ни даже деда с перебитой спиной нигде не было видно.       «Разбойники! Надо бежать за подмогой!» — пронеслось в голове у Зои, и в зарослях она увидела шевеление. Вместо того чтобы сорваться с места, Зои будто вросла во влажную землю. Словно болото и тут засасывало её. Болото собственного страха.       — Они живы? — донёсся из зарослей голос того парня. Взволнованный, запыхавшийся, но явно не так говорил бы человек, который пережил нападение.       — Живы, живы, — раздражённо буркнул дед.       — После таких ударов?!       Оцепенение наконец прошло, и Зои кинулась навстречу, раскидывая встающие на пути ветки. Хоть эти двое в порядке! Раздвинув последние кусты, она увидела...       — Зои?!       Тот самый парень держал в руках еловую ветку, и отпустил её, увидев девчонку. Ветка упала на грудь старшему из ребят, лежащему без сознания. Он и его два брата были свалены кучкой и уже наполовину засыпаны листьями, ветками и еловыми лапами.       — Ч... что произошло? — пролепетала Зои, не сразу заметив, что деда здесь нет.       Тут же кто-то обхватил её сзади под грудью и зажал рот огромной ладонью.       — Не убивай её! — завопил парень.       — Даж не собирался, — глухо ответил «дед», держа Зои в смертельных объятиях.       — Зои, это не то, что ты подумала... — забормотал парень, явно увидев ужас и ненависть в её широко распахнутых глазах. — Я не хотел... Мы не хотели... Эти ребята, они... они живы, клянусь!       «Врёшь!» — хотела закричать Зои, но её крик задохнулся в чужой ладони.       — Нам не хотелось, чтобы вы пострадали. Но эти парни всё равно поехали с нами. Бертаду удалось прогнать только тебя, когда ты обиделась. Зря ты вернулась.       Из глаз Зои брызнули слёзы и потекли по чужой ладони.       — Нам... Мне очень жаль.       Парень сам чуть не плакал. Ровесник Зои, он выглядел растерянным и будто не виноватым. Но теперь, когда он был без нелепой рубахи, в которой изображал деревенщину, Зои увидела у него на поясе настоящий боевой кинжал.       — Нилгренн и Молдрес идут сюда, — дрожащим голосом затараторил он. — Они собираются захватить земли Ла Фэня. Нам нужна была телега и лошадь, чтобы помочь перебросить нашу армию к замку. Мне пришлось солгать...       Зои гневно трепыхалась в руках «деда», который, судя по голосу, который он больше не делал старческим, был вовсе не дедом. Её обманули, этих парней обманули, старосту обманули... И скоро здесь будут чужие солдаты!       — Но я лгал не во всём, Зои, честно! — Парень нервно сцеплял и расцеплял пальцы. — Я правда был благодарен вам. Вы все, и ты, так добры... к тем, кто этого не заслуживает.       — Кончай болтать, Родди, — рявкнул «дед». — Нас ждут.       — Д-да, сейчас, Бертад, — промямлил он, багровея до кончиков ушей. — Я... я просто хотел сказать...       Рука «деда» накрыла Зои глаза. Рот стал свободен, но она была не в силах заорать.       — ...Зои, — услышала она совсем близко, — прости меня, если сможешь.

5

      Конница, пехота, лучники — все замирают, когда перед ними вырастает огромная неотёсанная фигура с простым мечом.       Поначалу армия в смятении: «Как он пробрался через болото?!», «Наши дни сочтены, это же серый зверь!» Войско чуть не шарахается прочь, но главнокомандующий, граф Ла Фэнь, выцокивает на лошади через строй: «Я разберусь с ним!»       Армия почтительно расступается. «Граф Ла Фэнь — истинный сын своего отца», — шепчут в благоговении.       Всадник предстаёт перед грубо сложенным дикарём со звериной мордой.       «Твоим злодеяниям конец. Готовься — я сражу тебя!»       Ответ — лишь звериный рык.       «Так и думал — по-нашему ты не говоришь! Ну ничего, всё равно бесполезно молить о пощаде! Я, преемник великого графа болот Ла Фэня, убью тебя и избавлю мир от твоих зверств!»       Всадник срывается с места и... зависает в воздухе.       — Сынок! Подойди.       Трёхлетний сын графа Ла Фэня задержал резную лошадку над грубо вытесанной деревянной фигуркой, в которой опознать персонаж можно было лишь по страшной нечеловечьей гримасе, небрежно намалёванной краской.       — Можно я доиграю? — крикнул он.       — Прервись ненадолго, ты очень мне нужен.       — Эх, ладно. Иду, матушка! — Мальчик вздохнул и поставил фигурки всадника и его врага напротив друг друга. — «Я с тобой ещё разберусь!» — Озвучил он реплику своего героя, прежде чем поспешил к матери.       Молодая графиня Ла Фэнь тревожно вглядывалась в даль за раскрытым окном, но, услышав шаги сына, затворила ставни и повернулась с нежной улыбкой.       — Ма-ам, ну я почти победил! — надулся юный Ла Фэнь, нелепо скрестив руки на груди.       — Позже обязательно доиграешь.       Мать провела рукой по тёмным вихрам сына и села в обнимку с ним на диван. Юный Ла Фэнь устроился между мягких подушек и серьёзно взглянул маме в глаза. Он знал, что за разговор его ждёт и как это важно матери.       — Сейчас я говорю с тобой и глажу твою руку, — она держала ладонь сына в тонких, увенчанных кольцами пальцах, — но так будет не всегда. И дай Триединый, это случится, когда ты вырастешь большим-пребольшим. Но мир жесток...       — Я знаю, мама, — серьёзно кивнул сын. — Ты говорила, что можешь умереть, пока я ещё маленький.       Пальцы графини дрогнули.       — В таком случае никто не позаботится о тебе. Все вокруг хотят лишь воспользоваться тобой, воплотить через тебя свои алчные помыслы, ведь ты единственный сын графа Ла Фэня. Тебя никто и никогда не будет любить как я. — Другой рукой она всё гладила и гладила сына по волосам. Он прижимался лбом к её груди. — Никому не верь, кроме меня. Никто не хочет тебе добра. Ни один слуга в этом замке, опекающий тебя, не желает тебя у власти. Если я умру, ты станешь игрушкой в их руках, как твои лошадки и солдатики.       — Я не хочу быть игрушкой...       — Поэтому ты знаешь, что делать, чтобы избежать этой участи?       — Угу! — охотно кивнул маленький Ла Фэнь. — Ты научила, мама.       — И... — Голос графини внезапно дрогнул. Никогда раньше она не говорила об этом так тревожно, хотя вела этот разговор с сыном почти каждый день с тех пор, как он едва научился говорить. — ...Ты готов довериться мне, если над нами нависнет угроза?       — Да, мама!       Графиня Ла Фэнь разрыдалась. Больше не гладила сына, а прятала в изящных ладонях прекрасное юное лицо, и плечи её тряслись.       — Мам, ты чего? — Мальчик похлопал её по плечу. — Почему ты плачешь?       — От... — Графиня отняла руки от лица и вытерла слёзы. Мать улыбалась, и маленький граф совсем ничего не понимал. — От счастья, моё сокровище. Что ты у меня есть.       Они обнялись, и графиня Ла Фэнь спрятала оскал злобы и боли, ткнувшись в рубашку сына. Пальцы, лежащие на его плечах, задрожали от ненависти.       — Папа нас ждёт, милый. Ждёт нас на облаках. И пока я жива, мы с тобой удержим замок Ла Фэнь. Или умрём.