Тени несбывшихся судеб

      Столкнуться с Майклсоном, выходя из больницы, скоро станет личной традицией Елены. Покинув свой кабинет с больной Фреей и нервным Колом, последнее на что рассчитывала Гилберт была очередная встреча с членом Первородного семейства. Но жизнь как всегда не перестает удивлять. Перед входной дверью в мгновение ока появился Элайджа. Старший из братьев выглядел как всегда более собрано и спокойно. Возможно возраст давал о себе знать, возможно то было смирение с тем, что у его семьи постоянно что-то да случается, быть может благородная натура помогала держать лицо. Однако времени на то чтобы устанавливать причинно-следственные связи у Елены не было. Не нашлось минуты для приветствий и у Элайджи. Но не потому что его благородство и вежливость ушли в сторону, а потому что все возможные вопросы мужчины прервала Гилберт, проговорив на автомате: — Честно, по моим прогнозам, состояние на грани алкогольной комы. Сейчас с ней Кол и скорее всего уже пришел нужный специалист. Они находятся в моем кабинете. Первая лестница справа, третий этаж, пропустить два поворота, а на третьем повернуть направо. Думаю, вы в силах добраться самостоятельно. — Спасибо. Но на самом деле я хотел спросить что произошло с Джереми?       Недоверчивый взгляд карих глаз дал понять, что Гилберт требует объяснений. Сомнение, подпитанное легкой опаской, отчасти позабавило Элайджу. Трудно было даже представить как женщина напротив чуть больше десяти лет назад успела двух Первородных усыпить клинком, а третьего и подавно убить. Перемены в поведении и в отношении к семейству Первородных были настоль малы, как и преображения во внешности Гилберт. Елена с последней их встречи почти не изменилась. Единственное, она перестала выглядеть как подросток, черты лица стали более зрелыми. Майклсон поздно осознал, что пауза слишком затянулась, а положение стало неловким из-за того что он какое-то время бессовестно рассматривал женщину. Да, двойники всегда были его слабостью. Отрицать это бессмысленно. Но объяснять этим свое продолжительное безмолвие будет максимально странным для той ситуации, в которой они оказались. Поэтому сделав вид, что ничего не произошло, вампир продолжил. — Врач уже осмотрел мою сестру. Фрея находится в реанимационном отделении. Мне позвонил Кол и все рассказал. Также он упомянул, что Джереми скорее всего пропал. — Его похитили сирены. И у меня, правда, нет времени на разговоры, я опаздываю. — Отлично, куда? — Что куда? , — растерявшись спросила Елена. — Куда опаздываешь? — В похоронное бюро.       Женщина быстро ответила на вопрос и обойдя Первородного направилась к Мэри, которая вместе с Тайриз уже ее ждали. Однако сделав несколько шагов, Елена почувствовала как чья-то ладонь схватила ее за руку. Секунду спустя Гилберт поняла, что думать «схватила» это слишком грубо потому, что прикосновение было легким и почти невесомым. Подняв свой взгляд, как и ожидалось, Елена столкнулась со взглядом Элайджи. Майклсон готов был себя проклясть за то, что он каждый раз как в первый тонет в таких красивых темно-карих глазах. Запоздало убрав свою ладонь и повернувшись чуть в сторону, он все же произнес: — Врач сказал, что если бы не ты, Елена, то было бы уже слишком поздно… — Все обошлось. Фрея будет в порядке, — моментально проговорила Гилберт, сделав шаг навстречу и уже сама дотронулась до руки Первородного.       Майклсон воспринял прикосновение как немую просьбу вновь взглянуть на Елену. Посмотрев на Гилберт, которая несмотря ни на что сейчас стояла и пыталась его поддержать, Элайджа вновь заметил колоссальные отличие между двойниками. Татия была открытой, веселой и буквально искрила своими эмоциями. Кэтрин из милой, наивной девушки после всех трудностей и потерь превратилась в сильную, независимую эгоистку, небрезгавшую выживать любыми способами. Елена же… Она была другой. Точно не идеальной. Но Елена определенно была фаворитом Элайджи среди всех двойников. Порой казалось что и среди всех женщин. — Ты спасла жизнь моей сестре. Я же хочу тебе помочь вернуть брата.       Гилберт от неожиданности даже растерялась. Женщина явно не ждала помощи ни от одного из Майклсонов. Уж точно не после того что она сделала. Поэтому после сказанного она чуть опешила. После Елена кивнула и то с опозданием. Элайджа, терпеливо ждавший согласия или отказа, ответил ей таким же кивком, но только его жест был более уверенным. — Тебя ждут в похоронном бюро, которое находится недалеко от ведьманского магазина с названием, где еще одна буква работает с перебоями? , — уточнил Первородный.       Елена, кратко ответившая «Да», не успела понять что произошло. Ведь уже пару секунд спустя она оказалась в руках Майклсона. Элайджа в мгновение око подхватил женщину. Нельзя было сказать, что Гилберт чувствовала дискомфорт. Возможно странное ощущение было скорее удивлением. Ведь это был настолько непредвиденный шаг, что не удивиться просто невозможно. Майклсон почувствовав напряжение, скованность и очередную волну недоверия, исходящие от женщины, спокойно произнес: — Не нервничай, держись крепче. И тогда мы меньше чем через двадцать секунд окажемся на месте. — Просто меня Первородные не носят на руках каждый день. — Будем исправляться, — проговорил Элайджа, пытаясь спрятать свою улыбку.       Легкое движение губ Майклсона не укрылось от внимательного взгляда Гилберт. Елена шутку действительно оценила потому тоже немного усмехнулась. Однако она расслабляться уж точно не собиралась. Женщина лишь покрепче обхватила шею Первородного и медленно прикрыла глаза. Гилберт боялась, чтобы ей не стало плохо из-за передвижения на большой скорости. К счастью, опасения были напрасны. Все произошло максимально незаметно. Елена практически ничего не почувствовала. Она ощутила только нежное дуновение ветра. После ее аккуратно поставили на землю. И лишь встав на ноги, женщина почувствовала головокружение и некую слабость. — Все в порядке? , — встревоженно спросил Майклсон, придержав Гилберт за плечи. — Да, все хорошо.       Секунд десять спустя Елена смогла отдышаться и ощущение из далекого детства, возникающее из-за того что тебя слишком сильно покружили на карусели, наконец исчезло. Поэтому женщина уверенно направилась к зданию. Элайджа послушно последовал за ней. Зайдя в бюро, они столкнулись с весьма неожиданной картиной. В холле помимо Тайриз и Мэри их ждало еще пять человека, из них двое пленных сирен. Вокруг приспешников Аркадия крутились Джек и Розали, а в стороне у окна стояла Оливия. Если же Кеннер и Беннет были озабочены случившимся и буквально не находили себе места, то Паркер абстрагировалась от внешнего мира. О чем девушка задумалась можно было только предполагать. Мэри, чувствовавшая свою вину, пыталась успеть везде: помочь Розали связать сирен, поддержать разговор с Джеком и Тайриз. Елена лишь краем уха ухватила самую малость из сказанного оборотнем. — Короче говоря, этот незнакомец сейчас с Джедом в доме пропавшей Брэнсон. Куда она вообще могла деться? — Лекси тоже пропала? , — спросила у мэра подошедшая Гилберт. — Да, после нападения сирен ее никто не видел. Я знаю о чем ты могла подумать. Но ведьмы Беннет на сто процентов уверены, что Лекси не забрали сирены. — Мы с Бонни чувствуем магию ее вампиризма. Она точно в мире живых и не проходила через занавес. Мы просто не можем определить где она находится, — пояснила Розали, паралельно проверяя цепи на пленнике.       Сибил, сидевшая неподалеку от нее, сначала выразительно глянула на ведьму, а после прочистила горло и с легкой хрипотцой проговорила: — Каду не нужен какой-то трехсотлетний вампир, когда у него в запасе есть существа намного могущественнее.       Тайриз в течение нескольких секунд внимательно смотрела на сирену. Затем Локвуд кратко кивнула и направилась в сторону Паркер. Элайджа подумал, что возможно мэр пыталась понять есть ли смысл пленнице врать. Майклсон полагал, что сказанное является правдой. Ведь даже он общаясь с Брэнсон во время его первой поездки в «новый» Мистик Фолз легко понял, что она далеко не самый физически натренированный вампир. Однако мужчина сразу отметил, что безобидные шутки и дружелюбный настрой далеко не все, чем Алексия может запомниться. Женщину выдавал осторожный, внимательный взгляд. Даже отношение Локвуд к ней было подтверждением того, что не стоит недооценивать вампира. Как любил говорить Майклсон про таких людей: «Глуповатая улыбка, но чертовски умные глаза». Правда, Элайджа сильно сомневался в том, что сирены хоть как-то разбирались в людях или хотя бы интересовались этим. Поэтому сильно размышлять над тем как могла бы Брэнсон пригодиться искусителям он не стал. Чужие размышления он тоже прервал. — Что насчет плана по спасению Гилберта младшего? — Оливия и Мэри используя магию сирен, постараются открыть портал в так называемый ад. Если получится, то… — Когда получится, — лаконично поправила подругу Мэри. — Когда получится, Сибил проведет вам экскурсию и вы вернете Джереми. — Надежда остаться незамеченными полностью построена на доверие к той, кто уже предала вас, верно?       Элайджа решил не воздерживаться от комментариев, но вопрос постарался задать максимально тактично. Однако даже ему самому через несколько секунд показалось, что его слова полностью пропитаны иронией. Скорее всего именно поэтому от Тайриз он получил ответ в виде лишь одного легкого кивка головы, на который мужчина также красноречиво отреагировал точно таким же жестом. В это время Оливия наконец присоединилась к другим ведьмам. Паркер и Уокер стали черпать магию из сирен, которую Беннет использовала для заклинания. Элайджа не раз видел как ведьмы занимались колдовством, но его всегда поражали многие их заклятия. Даже несмотря на то, что большинство ковенов считают Первородных самыми настоящими монстрами и держат их за врагов, старший из братьев Майклсонов не мог скрыть своего восхищения. Ведь чего только стоило одно произношение заклинаний. Обряд, который совершали в этот раз был действительно сложным. Об этом можно было судить о полной сосредоточенности ведьм на своем деле. Еще это было легко понять из-за небольшого количества крови из носа и ушей, которая появилась у каждой из трех женщин. А несколько минут спустя стоявшие в коридоре сидения и висевшие на стенах постеры стали разлетаться по всему холлу с такой силой, что под конец заклинания они испортились. Но к всеобщей радости, все это было не зря. У ведьм получилось воссоздать некий портал, который мгновенно появился посреди коридора. — Быть не может! , — проговорила Сибил, до последнего неверившая в успех горожан. — Это Ад? , — спросила Локвуд у приспешников Аркадия.       Сирены с невероятно удивленными лицами утвердительно кивнули, все также внимательно смотря перед собой, ведь они были не в силах оторвать свой взгляд от портала, в котором действительно видели знакомые стены. — Нам достаточно трудно удерживать его отрытым. Поэтому давайте шевелитесь, — прошипела Оливия, параллельны вытирая рукавом своей кофты очередную струйку крови из носа.       Секунду спустя через портал прошли Елена, Тайриз, Элайджа, Розали и Сибил. В бюро остались лишь Паркер, Уокер и сирена, до сих пор не отошедший от шока из-за происходящего. Мужчина продолжал непонимающе смотреть то на Мэри, то на Лив. В конце концов он все же произнес: — Не даром даже сам ваш ковен презирает вас. — Знаешь, расизм — это не круто, — проговорила Оливия, поправляя свои волнистые волосы.       Луиза же не желая слушать повторную порцию бреда от сирены, на вампирской скорости подбежала к пленнику и свернула ему шею. На немой вопрос Паркер еретик лишь пожала плечами, ответив, что Лив должна быть ей благодарна потому, что им не придется выслушивать этого фанатика. Следующие несколько минут они проверили молча. Разговор у них никогда не клеился. Благо на этот раз во всем можно было обвинить усталость. От этой мысли Паркер становилось чуть легче. Мэри же всегда было наплевать на то, что с некоторыми людьми ей не удавалось поддерживать более близкое общение. Принцип «не заладилось, значит и не надо» во многом помогал еретику по жизни. Поэтому Луиза сильно не переживая по поводу установившейся тишины, позвонила Бонни, которая прилично так опаздывала. Беннет взяла трубку сразу и пообещала, что через пятнадцать минут уже будет в бюро. После того как разговор прервался в здании вновь наступило безмолвие. Такая атмосфера по-настоящему давила на сифона. Поэтому желая хоть как-то разрядить обстановку она с недовольством прошептала: — Весь рукав в крови.       «Тебе не привыкать» подумала Мэри, параллельно присаживаясь прямо на пол посреди холла. Секунду спустя женщина почувствовала чужой взгляд на себе. Бледное лицо и полные паники глаза Паркер дали понять, что фраза пронеслась не только в мыслях Уокер. Вот теперь ситуация стала неловкой, в некотором плане даже неприятной и для еретика. — Прости, — коротко проговорила Лу.       Пытаться оправдать свои слова нервами или трудными деньками Мэри считала детским садом. А говорить то, что она не хотела задеть чувства Лив, тоже желания не было. Как минимум потому что Уокер с километровой колокольни чихать хотела на переживания Паркер. Ведь та даже хорошей знакомой ей не была. Их объединял лишь Мистик Фолз и ковен Близнецов. Больше ничего. Луиза никогда не строила из себя мать Терезу и не собирается этого делать. Поэтому еретик просто стала надеяться на то, что они обе пусть если не забудут, то хотя бы закроют эту тему. Однако надежды не оправдались. — Как… Как ты узнала? — Узнала то, что ты режешься? , — уточнила Мэри и получив утвердительный кивок, продолжила, — Я наполовину вампир, мне не составит труда уловить запах крови. Как-то раз я пришла в Мистик-клуб и от тебя, точнее от твоих рук, исходил очень яркий аромат свеж… — Хватит! — Как скажешь, — спокойно проговорила Уокер, поднимая руки вверх. — Все вампиры способны это понять? — Если сильно не зацикливать на этом внимания, то легко могут подумать, что ты просто поцарапалась там или поранилась.       Оливия не отрывала своего взгляда от женщины напротив. Сифон явно ждала ответа совсем на другой вопрос. Мэри прекрасно понимала на какой, но отвечать на него она не хотела. Потому что врать всегда выходило у нее ужасно. А еще хуже у Лу получалось вести такие душевные разговоры. Поэтому ей потребовалось немного времени для того чтобы собраться с мыслями. — Брэнсон по-любому в курсе. Я вампир уже 166 лет и то смогла это понять. А вампиризму Лекси уже будет, если я ничего не путаю, 342 года. Тут просто без вариантов, понимаешь?       От осознания этого легче даже и на каплю не стало. Потому Лив устало опустилась на пол в нескольких метрах от еретика. А после стало нервно теребить свой кровавый рукав, из-за которого все и началось. —Прекрасно понимаю. Но черт возьми, я другого понять не могу. Почему она ничего не сделала? Вообще с ее стороны было ноль реакции. Почему?! — Ты у меня спрашиваешь или просто мысли вслух? — Ну, если у тебя есть предположения, то я вся во внимании.       В ответ Паркер получила недоверчивый взгляд и нахмуренные брови. Это лишь заставило ее устало закатить глаза и фыркнуть. Мол куда еще хуже. — Ты знаешь, что я вдова. Но сколько раз за все время нашего знакомства ты пыталась со мной об этом поговорить и как-либо поддержать? — Плохой пример для сравнения. — По-моему, очень даже хороший. Ты знаешь, что у меня умерла жена. Но я никогда не стремилась выговориться тебе по этому поводу и никогда не пыталась найти в тебе поддержку. Я просто не просила тебя о помощи. Поэтому никакой помощи от тебя и не было. — Ты не поняла. У нас с тобой не настолько близкое общение, как с Лекси. — А насколько у вас близкое с ней общение? Вы коллеги? Товарищи? Подруги?       Вопрос действительно заставил Лив задуматься. Сама Паркер не раз в своих мыслях назвала Брэнсон подругой. Да, они не редко могли поговорить о наболевшем. Но никто из них не проговаривал вслух о том, что они действительно состоят в дружеских отношениях. В голове просто не укладывалось то, что это на самом деле так. Лекси всегда говорила, что Бонни ее самая близкая подруга, кроме того вампир рассказывала, что у нее есть еще одна подруга Роуз. Также все знали, что Стефан Сальваторе раньше был ее лучшим другом. Но вот Брэнсон никогда не говорила, что Оливия ее подруга. Никогда. — Ладно, ладно, я поняла о чем ты. Но все же мне обидно. Лекси могла бы проявить хоть немного понимания и сочувствия. — В плане? — В плане того, что могла бы не заводить разговор об этом. Или при мне не осуждать людей, наносящих себе вред. Раз она знала об этом, то значит отлично осознавала, что ее слова легко могут меня задеть. — Я, конечно, не берусь ее оправдывать, но может быть благодаря разговорам о селфхарме, она надеялась на то, что ты с ней поделишься. — Уж точно не после ее слов о том, что такие люди, как я, самые натуральные слабаки и вообще у всех нас беды с головой. — По-твоему психически здоровый человек будет хвататься за лезвие или зажигалку? — Нет, определенно нет. — Тогда почему она не права? Или как она могла задеть тебя, если ты и без нее осознаешь проблематичность своего поведения? — Ты все равно сейчас оправдываешь ее. — Я могу продолжить или нам лучше закрыть тему? — Конечно, ты можешь продолжить. Я тебя с удовольствием выслушаю, но за реакцию не ручаюсь — Я просто не понимаю тебя. Ты говоришь, что вообще не собиралась ей рассказывать о своей проблеме потому, что знаешь ее отношение к этому. Но при этом ты расстраиваешься из-за того, что Брэнсон не пыталась как-либо тебе помочь, закрывая глаза на то, что во-первых, ты не просила об этой помощи, во-вторых, как бы это грубо не звучало, Лекси — не спасательный круг, она не несет ответственность за твои травмы. — Ты тоже не спасательный круг, и Зои не просила тебя ее спасать, но ты же это сделала. — Зои была девятилетним ребенком. Она не до конца понимала, что творит. И у нее никого не было кроме папаши-мудака. Если бы я не вмешалась, то она бы умерла. — А что если ты или Лекси не вмешаетесь и умру я? Моя жизнь не так ценна как жизнь девятилетнего ребенка? — Я, конечно, не совсем поняла мою причастность к этому всему, да и причастность Лекси тоже, но не суть. Суть в том, что ты не правильно меня поняла. Я пыталась сказать, что тебе уже 23 года. Это вполне осознанный возраст. И ты в силах понять, что тебе стоит обратиться за помощью к специалисту. Также у тебя есть любящий брат, который в любой момент тебя поддержит. За родителей я ничего не говорю, не знаю какие у вас там отношения. — Отвратительные у нас отношения, если тебе интересно. И да, на заметку, я работаю с психологом. — Ну вот и хорошо. Надеюсь, ты нашла отличного специалиста, который тебе поможет. — Не поможет, если вокруг меня будет люди, способные только осуждят. — Не надо так на меня смотреть, я ничего тебе не сделала. — И на этом спасибо. Мне от Лекси хватило ее фразочек и шуток, обесценивающих мои переживания. — Не думаю, что она могла обесценить твои проблемы. — Считаешь, что она божий одуванчик и являются самым толерантным и понимающим человеком? — Давай не будем бросаться из крайности в крайность. Я просто задам тебе один вопрос и не буду говорить, кто из нас самый святой. Как минимум потому что мне плевать, а как максимум потому что идеальных людей не существует. Лекси утверждала, что твои проблемы по сравнению с другими людьми пустяк? Или она говорила, что у тебя нет проблем?       Наступила вновь тишина. Оливия постаралась вспомнить все слова, сказанные Алексией во время их разговоров. — Нет, ничего такого резкого и прям радикального не было сказано. Но это можно было прочитать по ее эмоциям и некой пренебрежительности в разговорах, шутках. Раз у нас такой откровенный разговор, то поделюсь, она не редко повторяла, что мне безумно повезло в том плане, что я родилась в хорошо обеспеченной семье. Словно нет проблем, которые не связаны с деньгами. — Конечно же, существуют проблемы, которые не связаны с финансами. Но деньги многое решают в этой жизни. Даже ту же качественную психологическую помощь ты получаешь именно благодаря деньгам. Думаю, ты и сама понимаешь, что тебе по-настоящему в этом плане повезло. — Опять двадцать пять. Вы все только это и можете говорить. Но богатая семья не значит идеальная семья. Я всю жизнь сталкиваюсь с жестким родительским контролем, от нас с братом с самого детства требуют не малых успехов, при этом никакой поддержки и понимания со стороны родителей. — Я не сказала, что у тебя не может быть проблем. Я просто констатировала факт, что тебе не проходится жить на улице, помирать с голоду, пахать на трех работах и переживать о том, что не сможешь оплатить медицинскую страховку в случае не предвиденных обстоятельств. Я никаким образом не пыталась обесценить трудности, с которыми тебе пришлось столкнуться. — Да, конечно. Я же вижу, что ты как и Лекси, считаешь, что я слабачка, которая не ценит то, что у нее есть. — Думаю, что нам стоит прервать этот разговор. Потому что он с каждой минутой становится более бессмысленным и после него мало что изменится. — Оу, не переживай, я не пойду кромсать себе руки после твоих слов. — Последний раз именно это ты и сделала, когда Брэнсон сказала, что ты раздула целый скандал из-за приезда матери, — Мэри с чистой совестью может сказать, что прежде чем это произнести, она целую минуту размышляла стоит ли оно того. — Ты не знаешь какого это когда каждая ваша встреча заканчивается слезами и истериками. — Но Лекси правильно сказала. Не хочешь ее видеть, так и скажи. Тебе уже не пять лет, надо уметь выстраивать личные границы. — О каких личных границах идет речь, если я даже с кровати встаю с трудом. Но ладно чисто теоретически. Если я так сделаю, то знаешь что будет? — Что? Не видать тебе постоянных скандалов и истерик? — Ты не понимаешь. У меня с трудом удалось начать хоть какую-то самостоятельную жизнь. Если я стану показывать характер, то они просто закроют меня в нашем особняке и больше не выпустят. — Нет, не закроют. — Еще как закроют. — Они не смогут тебя потащить туда силой. Ты уже не ребенок, за которого они несут ответственность. Ты взрослый человек, так что веди себя подобающе. Перестань бояться того, что твои родители приедут и будут грозить тебе пальчиком. — Тебе не понять. Сколько я себя помню, родители всегда контролировали меня и брата. Все это проявлялось вплоть до выбора футболок. Поэтому если я не соглашусь, то они не будут оплачивать учебу, они заберут квартиру и вообще сделают все, чтобы я сама к ним приполза. — Лив, открой глаза. Квартира оформлена на тебя. Они не смогут выгнать тебя из твоего же дома. Ты собираешься работать по специальности, на которую ты учишься? Нет. Я только и слышу от тебя то, что ты занимаешься вокалом и планируешь дальше продолжить в этом направлении. Сейчас у тебя работа, на которой ты получаешь неплохие деньги и которая тебе не в тягость. Ты уже работаешь с психологом. Что может пойти не так, если ты перестанешь терпеть выходки родителей? — Это бесполезно. Вы видите только то, что хотите видеть. — Может это ты видишь только то, что хочешь? Или быть может ты переживаешь, что тебе не достанется место в компании родителей? А возможно ты переживаешь, что оборвав связи с семьей, тебе придется тяжеловато со своим аппетитом к трате денег? — Вот снова! У вас все упирается в деньги, — злостно махнув руками в воздухе, прошипела Паркер. — Тогда объясни почему ты не хочешь пытаться противостоять давлению со стороны родителей. Я не поверю, что ты их боишься. Люк всегда говорил, что вас даже пальцем дома не трогали. Вопрос со слиянием у вас решен. Люк решил обратиться для того, чтобы вам не пришлось убивать друг друга. Тогда в чем причина, Лив? — Господи, просто отстаньте от меня. Никто никогда не понимал. Даже сейчас когда я хоть как-то попыталась высказаться, надеясь на поддержку, в ответ получаю только одни упреки и допросы. Ты говоришь обо всем кроме моего морального состояния. Ты говоришь о квартире, учебе, работе, но не о моих чувствах. Все всегда только и могли осуждать да обесценивать. И ты еще раз мне это доказала. — Я не обесценила твои проблемы. Я просто сказала, что не понимаю твоих поступков. Я не сказала, что твои плохие отношения с семьей это ерунда. Я просто не воспринимаю твой способ справиться с трудностями. Ведь если даже какой-то эффект от этого и есть, то определенно временный. Потому что не будь это так, ты бы не стала повторять это из раза в раз. — Ну да, было бы лучше, если бы я стала налево и направо убивать людей, как это делала ты и твоя чертова семейка Аддамс. — Я такого не говорила. — Но ты же это делала. Не думаю, что от этого толку было больше. Может я и оставляю шрамы на своем теле, но зато я не приношу боль и страдания другим, как это делала ты.       Нельзя сказать, что Мэри слышит подобное впервые. Еретик уже привыкла к таким словам. Однако каждый раз такие речи задевали что-то глубоко внутри. Уокер не могла утверждать, что то была душа или что-то в этом роде. Но Лу точно знала, что слышать о своих проступках, о которых ты больше всего сожалеешь, в таком осуждающем и обвиняющем тоне не самое приятное занятие. Тем не менее женщина спокойно продолжила разговор, который явно набирал обороты. — Абсолютно верно. От тех убийств и кровопролития не было никакого толку. Ни капли пользы. Это не вернуло мне детство и юность. Не подарило родительскую любовь, которую жутко не хватало. Не спасло мою семью. Из-за нашего образа жизни были лишь одни минусы и ужасные последствия. Из-за этого я потеряла Нору. Я это осознала, приняла, смирилась. И стала постепенно менять свою жизни и менять себя. Как видишь, уже больше пятнадцати лет таким не занимаюсь. И моя жизнь вполне наладилась. — О да, не убивать людей, спасти одну малолетку, завести парочку друзей, получить диплом педагога и напиваться по выходным в клубе это же так много после той резни, что ты устраивала. — Ты так громко кричала о том, что все лишают значимости твои проблемы и ни во что тебя не ставят. Но прямо сейчас ты просто взяла и обесценила мою работу над собой и все мои достижения. — Согласись же, неприятно когда задевают твои чувства? А представь, у меня так на постоянной основе. — Просто обьясни, как я могла задеть твои чувства, сказав, что обеспеченная семья — это плюс, что иногда прекращение общения с родственниками — это выход и что твой способ решения проблем далеко не самый лучший? — Нам стоило прервать этот разговор. Ты была права. — А ты нет. — Что? , — удивленно спросила сифон. — Я знаю, что такое вечные ссоры с родителями. Меня ненавидели за то, что я просто родилась сифоном. А потом узнав, что я лесбиянка, они попросили нескольких парней изнасиловать меня и мою девушку, дабы нас исправить. После этого я, Нора и несколько моих друзей покинули ковен. Ты понятия не имеешь какого это было скитаться, голодать, спать на улице и тратить все деньги, которые то и деньгами нельзя назвать, на лечение Норы после нападения. Я уже молчу про то, что каждый встречный считал своим долгом вылить на нас помои, что словесные, что настоящие. И во всем этом кошмаре я нашла близких людей, эту, как ты сказала, семейку Аддамс. Пусть мы творили ужасные вещи, но зато рядом со мной были люди, которые любили меня и принимали настоящей. А потом... Потом я потеряла всех. Лили, Джулиана, братьев, Нору. Мэри тоже уехала из Мистик Фолза. Я осталась одна. Без семьи, без поддержки. Вновь столкнулась с отвращением, пренебрежением со стороны окружающих. И черт возьми, я справилась. Так что после всего этого дерьма я смогла сделать по-настоящему много. — Думаешь после твоего рассказа мне стало легче? — Тебе станет легче, только если ты будешь работать с хорошим специалистом. И то это при условии, что у тебя не какое-то хроническое заболевание. А своим рассказом я хотела тебе дать понять, что не стоит что-либо утверждать про человека, если ты ничего о нем не знаешь. И твое моральное состояние это не оправдывает, пока ты не покажешь мне справку, что ты невменяема или у тебя биполярка. — Но зато в ужасном состоянии мне можно помогать спасать твоего друга и без справки, да? — Спасибо, конечно, что пришла. Но нахрен тебя и твою помощь, если ты собираешься мне этим тыкать. — Я все же останусь. Не думаю, что ты сможешь сама вновь открыть этот портал. — Не думаю, что я сдержусь и не сверну тебе шею до конца дня. — Это можно считать за угрозу? — Считай, что это была настойчивая просьба исчезнуть, желательно прямо сейчас. Авансом идет благодарность за понимание. — Да пошла ты! Да пошли вы все!       Оливия быстрыми шагами покинула здание. Громко хлопнув дверью, Паркер скрылась из виду. Мэри пришлось потратить всю свою выдержку для того чтобы не крикнуть той в след что-то по типу «Позвони папочке и мамочке, пусть тебя выслушают и заберут» или «Тяжело искать проблему, там где ее нет». Хвала небесам Уокер смогла сдержаться. И честно говоря, еретик очень собой гордилась. Потому что прекрасно знала, что если бы кто-то раньше стал перед ней так «выплясывать», то тут же как минимум полетел бы в стену. Сейчас же все ограничилось парой-тройкой резких и едких слов. Женщина в очередной раз убедилась, что она действительно приложила немало сил, для того чтобы научиться себя сдерживать. Поэтому Луиза определенно не жалеет о том, что ответила Лив. От размышлений о случившемся разговоре ее отвлек звук открывшейся двери. За ним последовали прекрасно знакомые шаги. Походку Бонни Уокер способна узнать из тысячи. Облегченно выдохнув, что ведьма все же пришла на помощь, Мэри с улыбкой на лице повернулась к той. Беннет тоже улыбнулась в ответ. — Надеюсь, я не опоздала. Не то я встретила Оливию. Она была, мягко говоря, без настроения. — Не обращай внимания. Когда это Паркеры стали иметь хорошее расположение духа? Люк и Джо, не считаются, они просто душки.       Бон молча согласилась со словами еретика. Потому что она прекрасна знала, что члены семейства Паркер со своей заносчивостью, желанием показать себя и легкими нотками высокомерия действовали на нервы не только всем людям в пределах пяти километров, но и даже друг другу. Да и каждый заметил, что Лив последнее время очень странно себя ведет. После слов Лекси это все чаще стало бросаться в глаза. Именно по этой причине девушку старались лишний раз не тревожить. Даже во время шума после убийства Питерса, Оливию не стали беспокоить. И почти все отказались от расспросов о Трибриде, что так и вертится вокруг нее. Многие подумали, что дать небольшой отдых сифону будет правильным решением. Правда, Беннет уже начала в этом сомневаться. Однако времени на то, чтобы анализировать как помочь Паркер не было. Бон стала внимательно слушать Мэри, которая объяснила как и во сколько они будут открывать портал. — Получается у них по времени осталось около 7 минут? — Ага, 7 минут в Аду. — Звучит, как неудачная пародия на игру с подростковых вечеринок, — пошутила ведьма. — Не то слово.       Время за разговором о неожиданно исчезнувшей Лекси пролетело очень быстро. Девушки даже не заметили, как часы Мэри стали показывать 19:43. Будильник, который Уокер специально для такого случай и установила, прозвенел на весь коридор. Возможно даже на весь квартал. Женщины не теряя ни минуты приступили к заклинанию. Да, колдовать вдвоем было труднее. Но Лу не могла сказать, что это сделало задачу невыполнимой. Ведь в магических способностях Бонни еретик никогда не сомневалась. И полностью оправдано. Ведь уже пару минут спустя у них получилось открыть портал. А через несколько секунд они уже увидели как через магический купол шагнули Елена и Тайриз, поддерживающие еле стоявшую на руках Розали. Ведьма явно была сильно ранена. Это легко можно было понять по кровотечению. Следом за женщинами в коридоре показался Элайджа. Первородный нес на руках Гилберта младшего. Внешний вид парня желал лучшего. Ужасно бледная кожа, синяки под глазами, ссадины по всему лицу. Следом за Майклсоном в коридоре показался Джексон. Оборотню досталось больше всего. Вся его одежда была не просто в крови, она превратилась в самые настоящие лохмотья. Но больше всего пугал дикий взгляд у каждого из них. Такая картина заставила Мэри и Бонни не на шутку переживать. Женщины нервно переглянулись. — Сибил не с вами? , — запоздало спросила Мэри. — Она дала нам фору. Но ее схватили сирены.       Беннет после ответа Локвуд тут же остановила заклятье и портал в мгновение ока исчез. Ведьма подбежала к своей тете и стала ее осматривать. У Розали оказалась колотая рана ноги выше колена, но ниже бедра. Несколько секунд спустя Бон увидела еще пару резанных ран на руках. Порезы можно было заметить и у Елены, и у Тайриз. Кровь на теле и костюме Майклсона тоже говорила о том, что тот был ранен, как и другие. Но поскольку Элайджа был вампиром, его раны уже зажили. — Господи, что за аборигены на вас напали? , — спросила Бонни, доставая из своей сумки дезинфектор.       В то время как Беннет пыталась оказать первую помощь раненым, Майклсон аккуратно опустил Джереми на пол. Елена тут же присела рядом и положила голову брата себе на колени. Элайджа достав из своего кармана чистый белый платок, безумно контрастирующий с кровавым одеянием, протянул его Бонни и почти шепотом произнес: — Дети. На нас напали самые обычные дети.       На несколько минут в бюро воцарилась полная тишина. Безмолвие изредка нарушалось тяжелым дыханием Джереми. Казалось, ему что-то мешало дышать полной грудью. Поэтому его вдохи и выдохи были рваными, резкими. Локвуд не в силах просто так стоять и смотреть на это решила отойти в сторону и позвонить миссис Нотт. Гилберта определенно нужно было как можно скорее доставить в больницу. Не было сомнений в том, что глав.врач до сих пор злится на сверхъестественных существ после поступка Мэри и Кэролайн, но она не способна отказать в медицинской помощи. Даже не потому что это ее прямая обязанность, а просто потому что Кассандра никогда в жизни не пройдет мимо пострадавших. Тайриз это прекрасно знала. Также женщина теперь прекрасно знала, что все сказанное пленником оказалось чистейшей правдой. У Аркадия в запасе была не только армия из сирен и других мифических видов, но и из обыкновенных подростков. Обыкновенными этих детей, конечно, назвать нельзя. Потому что все они были ужасно «зомбированы». В глазах каждого ребенка читалась самая настоящая дикость и желание убить. Мэр даже представить не могла каким образом Дьявол добился такого эффекта. Ведь этих подростков не останавливали ни просьбы, ни крики, ни грубая сила, ни смерти их товарищей. Дети просто отдельными толпами налетали на них со всех сторон. Среди них были те, кого получил сквозное ранение своим же оружием. Но ни нож в руке, ни кинжал в ноге не заставил их отступить. Подростки просто поднимались на ноги и продолжали сквозь боль наступать. Тайриз до сих не поняла, что ее пугало больше. Количество детей или их поведение. Остальные из группы тоже находились под большим впечатлением. Наверное именно поэтому наступившая тишина и затянулась надолго. Как ни странно, первым взял себя в руки Первородный. Майклсон сказал, что ему необходимо отправиться в больницу к сестре. Также мужчина предложил доставить Джера к врачам, объяснив это тем, что ему все равно по дороге, а ждать пока приедет скорая придется немало. Выбор предоставили Елене. Гилберт моментально согласилась. Женщина видела состояние своего брата. Как доктор, она сразу же поняла, что Джереми находился под действием наркотических веществ. Но детоксикацию от наркотиков могли провести только специалисты из городской больницы. Поэтому доставить его врачам необходимо как можно скорее. — Отлично. Джера сейчас отнесут в больницу. За Еленой и Розали в течении получаса приедет скорая. А я пока наступило затишье могу пойти и продолжить переговоры с нашим дорогим гостем, — вставая со своего места произнес Джексон.       Однако уже секунду спустя мужчина почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. Повернув голову в сторону, он столкнулся глазами с Локвуд. Тайриз явно готова была возразить его словам. Поэтому оборотень действуя на опережение, поднял руки вверх и спокойно произнес: — Ладно, ладно, согласен. Со словом «отлично» я перегнул. — Джек, не в этом дело. — А в чем же тогда? , — непонимающе спросил Кеннер. — Миссис Нотт сказала, что Джози Зальцман похитили.