Time will tell

      

По склону вверх король повел Полки своих стрелков.

По склону вниз король сошел, Но только без полков.

      

***

— We’ll meet again… Пропел Гарольд, проходясь бритвой по намыленным густой пеной щекам. Он стоял перед чуть запотевшим зеркалом с перекинутым через плечо полотенцем. А с первого этажа ему тихо вторил женский голос, записанный на точную копию той пластинки, что была когда-то безжалостно поломана Блицем и железными птицами Гансов и похоронена под обломками одного Лондонского приюта. — Don't know where, don't know when… Вновь протянул мужчина, стирая остатки пены махровым полотенцем. Вчерашняя ночь принесла с собой небывалые для Литтл Хэнглтона снега. Белым покрывалом он укутал деревню, склоны холмов и проселочную дорогу, которую местные жители с самого раннего утра, хватаясь за скребки и лопаты, принялись расчищать. То ли дело дети. Для деревенской ребятни наступила настоящая благодать. За неимением возможности попасть в городскую школу, они резвились в снегу, сооружали крепости и с счастливыми воплями скатывались со склонов высоких холмов. Гарольд погасил свет, спустившись вниз. Последняя ступенька старой лестницы скрипнула, и он прошел на небольшую кухню. Юная Вера Линн все еще пела, когда с легкого взмаха волшебной палочки чайник опустился на плиту. Следом в воздухе оказались поджаренные ломтики хлеба и, щедро намазанные сливочным маслом, они упали на две подставленные волшебником тарелки. В это время сахарница не спеша подплыла к столу, как и фарфоровый молочник. Приманив к себе чашки, Сефери бросил взгляд на круглые настенные часы и нахмурился. Почта задерживалась. — Доброе утро. В дверном проеме показался мужчина. Его черные волосы были влажными, от чего вились сильнее обычного, а домашний халат с темной стеганной подкладкой свободно повис на плечах. — Почему ты меня не разбудил? — Том клюнул супруга в щеку, опустив ладонь на обнаженную поясницу. — Доброе утро, — Гарольд улыбнулся. — Как раз собирался, но ты оказался быстрее. Том хмыкнул, оставив последний поцелуй на бледной шее, и облокотился о столешницу. Сефери протянул ему чашку и начал неторопливо размешивать сахар в своей, наблюдая, как молочник, повиновавшись одному лишь мимолетному жесту, подплыл к супругу. — Почту еще не доставили? — Нет, совы сегодня опаздывают. И стоило только волшебнику произнести последнее слово, как в окно с грохотом ударилась пестрая Министерская неясыть. Мужчины недоуменно переглянусь. Но в следующий миг послышались громкие визги, и птица, хлопая крыльями, попыталась взлететь вновь, но газета, зацепившаяся за козырек, помешала ей. Сразу же после в стекло прилетел снежок. А за ним еще один и еще, пока трое детей, таща за собой санки, не появились на их переднем дворе, тыча пальцами в напуганную неясыть. Волшебник нахмурился и молча отставив чашку, двинулся в коридор. Сефери, призвав палочкой оставленную им в гостиной еще прошлой ночью мантию, накинул ее на голый торс и пошел следом. Краснощекие мальчишки, старшему из которых на вид было можно дать не больше девяти лет, все еще без устали галдели, пытаясь пробраться через высокие сугробы к птице. Один из них, что отличался отсутствием шапки на вихрастой голове, даже прицелился очередным снежным снарядом, готовясь отправить его в полет. — Молодые люди, — произнес Том особенно строго и сложил руки на груди. — Хочу уведомить, что вы находитесь на частной территории, и все испорченное имущество, если такое найдется, ваши родители должны будут восполнить вдвойне. Дети, услышав низкий голос, быстро повернули головы и тут же застыли, будто стайка мелких зверьков. Ведь на пороге темного особняка, про который не один год ходили страшные байки да легенды, возвышались две фигуры. Бледные лица, высокий рост и страшные нечеловеческие глаза силуэтов вселяли в ребятню самый настоящий ужас. — Мы… — снежок выпал из рук мальчишки. — Мы это… Том выгнул бровь. — Мы катались, но вдруг тут прилетела сова… у нее в лапах газета и… — Очень информативно, — Сефери хмыкнул, запахнув мантию плотнее. Мальчишки позади начали пятиться к брошенным впопыхах санкам, мигом позабыв про неясыть, газету, на которой чудным образом двигались картинки и, видимо, даже друга. — Это мертвец и монстр, про которых рассказывал Рори… — прошептал один другому. — Так это не сказки… — юнец вздрогнул, тут же выпалив: — Беги, Кит! Это мертвец и монстр! Мертвец и монстр! И они с громким визгом припустили, поскальзываясь на бегу. А вихрастый мальчик, которого, как оказывается, звали Кит, все еще стоял на месте, застыв в ужасе. Но стоило только Тому переступить обледенелый порог, как он разом отмер и, пытаясь не рухнуть скользкую тропинку, помчался прочь. — Не ешьте нас, пожалуйста! И… И родителям ничего не рассказывайте! — выкрикнул он, скрывшись из поля зрения волшебников. Гарольд рассмеялся, привалившись к косяку входной двери. — «Мертвец и монстр», ну надо же! Теперь осталось только понять кто есть кто. — И как только у этих невоспитанных маленьких маглов получилось пройти сквозь чары отвлечения? Задал скорее сам себе вопрос волшебник, начав пробираться к окну, где все еще трепыхалась министерская птица. — Это же дети, Том, — ответил Сефери, все еще посмеиваясь. — Вспомни Рудольфуса и Рабастана до поступления в Хогвартс. — Не горю желанием, честно говоря. Стоя по колено в сугробе, мужчина начал отвязывать от когтистой лапы газету. Освободив неясыть, он отшатнулся. Та только ухнула глухо, сразу взмыла в воздух с желанием поскорее убраться от этого злачного места подальше, не взяв ни кната в плату. — И Вы еще хотели быть учителем, дорогой мой? Бедные, бедные дети… — Гарольд протянул руку супругу, ступающему по снегу. Том отмахнулся. Черные штанины его пижамы, выглядывающие из под халата, намокли, и он, наконец добравшись до порога, раздраженно щелкнул пальцами, вмиг высушивая ткань. — А Вы, я смотрю, сегодня само милосердие, Гарольд. — Сам себе удивляюсь! Сефери оттолкнулся плечом от косяка и скрылся на кухне, оставив мантию в прихожей. Том захлопнул входную дверь и пошел следом. Когда он садился за стол, Гарольд, уже вооружившись пером, быстро черкал на прикрепленном к кухонному шкафчику пергаменте, другой рукой держа надкушенный тост. Привычка параллельно выполнять сразу несколько дел одновременно, желательно стоя где нибудь посреди гостиной или кухни, а не в собственном кабинете, была у его мужа одной из самых раздражающих. Но все замечания и вопросы по этому поводу парировалось одной лишь улыбкой. Гарольд, обведя в кружок размашисто выведенную фамилию «Снейп», довольно вычеркнул написанные выше: «Сойер» «Треверс» и уселся напротив супруга, скрывшегося за ежедневным пророком. — О чем пишут? — Все о том же, — из-за развернутой газеты показалось рука и отставила пустую чашку на стол. — Магическая Демократическая Партия из последних сил делает вид, что они уже давно не на дне и не в коем случае не принимают попыток пробить его. — Ммм, Минчум никак не может смириться с поражением,— Гарольд с усмешкой откинулся на спинку стула. — Фактически поражение его ждет только через три часа, — мужчина наконец отложил пророк, мельком взглянув на часы. — И пятьдесят шесть минут, но согласен, даже привлечение Дамблдора к его рекламной кампании выглядит как жалкая попытка обмануть себя же. — Он привлек Дамблдора? Прямо в день выборов? Бесцветные глаза мага округлились, и он быстро взял протянутую ему прессу. Прямо с первой страницы активно махал директор школы чародейства и волшебства собственной персоной. Сефери молча посмотрел на Тома и, не глядя, нащупал на краю стола пепельницу. На бледном лице красноречиво проступило неверие. — Мгм, — Том дотянулся до портсигара, оставленного на кухонной столешнице и вручил его хозяину. — Заставил старика вещать пророку о любви к ближним и о мифическом межрассовом равенстве, что ждет Британию если проголосуешь за «Фиолетовых». — Уму непостижимо. — Но он не теряет надежд, а в его ситуации, надо отдать должное, это достойно уважения. — Скорее смеха, — Сефери затушил пляшущий на кончике палочки огонек и пустил носом дым. — Как по мне, сие — чистый маразм. По-другому даже назвать язык не повернется. — Ну, если бы Минчум привлек нашего светлейшего раньше, — неопределенно взмахнул ладонью маг,— то МДП, может, не обогнали бы нас, но точно сравняли счеты. Так что остается только радоваться их, как ты сказал, чистому маразму. После слов Тома по кухне разнесся тихий смех.

***

Гарольд затянул ремень на своей парадной форме. Она была все такая же черная, с крупной нашивкой на левом рукаве и отложным воротником, но на лацканах теперь красовалось по одной трехглавой змее. Золотые мордочки с блестящей чешуей разинули пасти, высунув свои маленькие раздвоенные язычки и прищурив красные глазки. Мужчина широко улыбнулся собственному отражению и отнял руку от серьги, которая вмиг стала невидимой. — Нравится? В зеркале появился Том. Он вернул улыбку, застегивая изумрудные запонки, вторящие цвету галстука и шелкового жилета. Волосы были привычно зачесаны назад, халат сменил такой же темный пиджак. Не хватало лишь атласных перчаток, скрывавших тонкое кольцо на безымянном пальце, но вскоре и они заняли свое место. — Очень, — Гарольд повернулся к супругу. — Боюсь, я даже не захочу ее снимать. — Думаю, я смогу доказать обратное этим же вечером, — мужчина хмыкнул и взглянул на карманные часы. — Нам пора. — Не сомневаюсь. И, попрощавшись с дремлющей на персидском ковре змеей, они накинули мантии, шагнув через каминную решетку. Атриум Министерства, в котором маги оказались в следующий миг, встретил их непривычной для этого места пустотой. Исчезли толпы волшебников, зачарованные самолетики теперь не пролетали стайками над головой, а вместо дежурных по периметру ровным строем стояли Мракоборцы, преграждая путь к сцене, возведенной за сверкающим фонтаном Магического Братства. Неподалеку вновь полыхнул камин, и из пламени вынырнул тучный мужчина в лиловом костюме. Следом тут же появился долговязый старик в мантии такого же цвета, украшенной золотыми звездами. Остановившись напротив друг друга, главы партий приветственно кивнули и молча двинулись вперед. Сопровождающие их маги тоже сдержанно качнули головами, и перед волшебниками расступилась алая стена Мракоборцев. Обогнув фонтан с разных сторон, они поднялись по помостам за сцену, окруженную большими белыми полотнами. Разойдясь по разным углам, главы тихо переговаривались со своими сопровождающими. Тот маг, что в компании старика, остановился у правого входа, то и дело проходился платком по блестящему от пота лбу, бросая косые взгляды в сторону пары слева. Они негромко обсуждали что-то. Его соперник — Реддл с улыбкой кивал, сложив руки в карманы брюк, пока второй волшебник что-то ему увлеченно рассказывал. — Мистер Минчум, не стоит волноваться, — мягко произнес старик, привлекая внимание главы «Фиолетовых». — Дамблдор, при всем моем уважении, — мужчина ткнул пухлым пальцем в строну Реддла. — он же сожрет нас и не подавится. И я очень! очень не уверен в Вашем… — Не волнуйтесь. Все пройдет гладко, уверяю Вас. — И все же… — Минчум опять взглянул в сторону Реддла, но, наткнувшись на красные глаза, поспешил отвернуться. — Генри, послушайте меня, — Дамблдор доверительно положил ладонь на плечо мага. — Если бы Вы обратились ко мне раньше, то шансов на нашу победу действительно было бы больше и без обращения к крайним мерам. Но Вы сделали правильный, а не простой выбор, Генри. И я полон уверенности, что мы выиграем. Свет всегда побеждает тьму. Никогда не забывайте об этом. — Я все это прекрасно понимаю, но не хочу крови! Если все пойдет не по плану… У меня же жена и дети, Дамблдор! Семья! Вопреки увещеваниям старика, Минчум, казалось, забеспокоился только сильнее. Его глаза забегали, а рот молча открывался и закрывался, как у выброшенной на сушу рыбы. Все вместе это выглядело если не смешно, то до обыкновенного жалко. Кандидат в Министры магии вел себя сродни школьнице, боящейся провалить итоговый экзамен. Но когда дар речи все же вернулся к Генри Минчуму, его одним жестом прервал Дамблдор, приложив к губам длинный палец. За сцену, быстро сбежав по невысокой лесенке, спустился замминистра. Остановившись посреди импровизированного помещения, что служило временным пристанищем для кандидатов, он развел руки в стороны, подзывая волшебников ближе. — Прошу сюда. Да-да, вот так, — поправив зеленый галстук, он пожал руки подошедшим. — Мистер Реддл, мистер Сефери, рад встрече! Мистер Минчум, мистер Дамблдор, абсолютно аналогично. Итак, через несколько минут… — маг осекся, услышав шум множества голосов за кулисами. — Или, если быть точнее, уже сейчас, в зал атриума хлынет толпа ваших партийцев и приверженцев. Волшебники закивали. Замминистра продолжил: — Я произнесу небольшую вступительную речь и затем переверну Эвномиевы часы. Пока песок будет течь, голоса будут подсчитываться прямо там, — замминистра со смешком указал вверх, — на первом уровне. Когда процедура будет исполнена, посыльный доложит мне итоги голосования. И на этом, пожалуй, все, — он выдохнул и взглянул на наручные часы. — А, нет, не все. Дорогие кандидаты, я вас покидаю и прошу не задерживать сопровождающих. Для них уже освобождены места, как и для остальных приближенных. И всего через десять минут здесь должны остаться только мистер Реддл и мистер Минчум. Желаю удачи! — Закончил министерский и стремительно поднялся вверх по лестнице, заставляя тяжелые кулисы на миг взметнутся перед ним и тут же плотно задернуться. — Удача действительно Вам бы не помешала. Не правда ли, мистер Минчум? — сказал глава Пожирателей Смерти, проводив взглядом фигуру ушедшего. В следующий миг его вертикальные зрачки впились во встревоженное лицо мага, и он, вдоволь насладившись ничем не прикрытым ужасом, повернулся обратно к Сефери. Тот лишь улыбнулся шире и, разгладив лацканы пиджака, задержал руки на чужой груди дольше, чем было положено при жесте обыкновенной вежливости. Очки наблюдавшего за этим незамысловатым действием Дамблдора сверкнули, и старик шагнул ближе, медленно разводя руки в стороны, будто увидел мужчин впервые. — Том, Гарри, мальчики мои… — Прошу, оставим фамильярность, мистер Дамблдор, — вежливо, но без малейшего намека на улыбку ответил Том. — Все же мы здесь взрослые волшебники. — Конечно-конечно, простите старика. Но ученики, даже бывшие, для меня навсегда останутся детьми. Такова уж моя натура, ничего не могу с собой поделать. Минчум за спиной Дамблдора в который раз промокнул потное лицо платком. Его взгляд суматошно метался от директора до Реддла и вновь возвращался к старику. — Мистер Дамблдор! — Сефери почти оскалился, повторив открытый жест, и крепко пожал левую руку. — Ох, прошу прощения, не могу с собой совладать. Привычка — страшная вещь, не правда ли? Альбус с понимающей улыбкой закивал, похлопав по ладони, облаченной в блестящую черную кожу. Но глаза, скрытые за полукруглыми стеклами, остались льдистыми, расчетливо-холодными, в корне отличаясь от мягкого тона. — Ничего-ничего. Не оставишь ли нас с… мистером Реддлом на минуту? — Не стоит, мистер Дамблдор. Все, что Вы хотели сказать, можете смело озвучить в присутствии главы первого подразделения. — Ну что ж, хорошо, — старик приобнял за плечи мужчин, отводя в сторону. — Вы вижу остались все столь же близки. — Я, можно сказать негласная правая рука мистера Реддла, Вы совершенно правы. — О, я совсем не про это. Поверьте, мудрое сердце обмануть ой как трудно, — Дамблдор смерил взглядом волшебников, решив проигнорировать то, как они почти одновременно сбросили с себя его руки. — Вы связаны, и очень крепко. Вы были связаны еще с детства. Когда я только зашел в комнату Лондонского приюта и увидел двух мальчишек, то сразу понял… — Мистер Дамблдор, — оборвал Том. — Да, что-то я совсем забылся… Вы же знаете, что любовь — это великая сила. Вы любите, и я вас не упрекаю в этом ничуть. Ведь юность часто толкает нас на всевозможные авантюры. А юность и любовь вместе могут заставить думать, что весь мир ваш и только ваш. Я понимаю, сам был таким когда-то, но, поверьте старику, это далеко не так. Том, ты ошибся, запутался, но еще не поздно все исправить. Одуматься. — Боюсь, все-таки поздно, мистер Дамблдор. И Вы сами это прекрасно знаете. Голос старика наполнился сожалением, и он покачал головой: — Ты будешь об этом жалеть. — Вы ошибаетесь. Мужчина повернулся спиной к бывшему профессору, да так, что подол изумрудной мантии взметнулся и, сделав пару шагов, подтолкнул супруга к помостам. Время вышло. — Удача тебе не понадобится, поэтому бесстыдно исчезну без напутствий, — бросил со смешком Гарольд. — Не прощаюсь. И скрылся в узком проеме, быстро спустившись вниз, где уже шумела толпа. Сефери шел в сопровождении двух Мракоборцев, что раздвигали полчище магов перед ним, прокладывая путь к невысоким ограждениям по бокам от сцены. Они разделяли приближенных волшебников от остальных. С одной стороны под лиловым знаменем стояла горстка народа, куда так же, как и Гарольд, пробирался Дамблдор. А под изумрудным, где минутой позже оказался сам Сефери, обосновались Пожиратели. Трое налетчиков, облаченные так же, как и юные ищейки, в парадную форму. Рядом по обыкновению нашелся Долохов, в кои-то веки причесавший свои буйные кудри и бороду. Руквуд, младший Крауч, Эйвери, Яксли и Малфой, что удивительно, вместе со своим протеже удосужился надеть мантию на пару оттенков светлее обычной. Гарольд с широкой улыбкой встал между к крестниками и ограждения вновь закрылись. — Крестный! — Крестный! Младшие Лестрейнджи повысили голос в попытке перекричать галдеж и тут же получили грозный взгляд от собственного отца. — В смысле, глава первого подразделения! — исправился Рабастан, приложив ладонь к предплечью. — Именно! Приветствуем! — Рудольфус поспешил повторить за братом. Хоть внешне сыновья Налетчика и выглядели прилично, а при том еще и крайне схоже, но нрав у них был поистине пылкий, прямо как у отца, который из раза в раз отрицал таковое, если хоть кто-нибудь только заикался о его похождениях и выходках школьных времен. Гарольд рассмеялся, похлопав по плечам молодых Ищеек, и кивнул остальным. В следующий миг толпа вокруг них зашумела пуще прежнего, и на сцену поднялся замминистра. Натянутые по атриуму полотна отобразили, как он, приставив палочку к горлу, торжественно произнес: — Жители волшебной Британии! Посмотрите, — маг указал на громадные песочные часы позади себя. — Когда последняя песчинка упадет, мы объявим результаты выборов! Так давайте же перевернем эти часы, как и страницу нашей жизни! Нашей истории! Сотни магов вразнобой начали выкрикивать призывы скорее перевернуть древний артефакт. Замминистра, как и говорил, отошел к часам, и со взмаха волшебной палочки они сделали оборот. Золотой песок начал сыпаться. Все разом затаили дыхание, кроме, пожалуй, собравшийся под своим знаменем Пожирателей. Им итог был известен давно. — Еще немного! — вновь воскликнул замминистра. — И-и-и… Все! Как только часы опустели, волнение усилилось. Сзади, в самом хвосте толпы, на опережение сверкнули первые вспышки зелени и пурпура. А спустя минуту, взобравшись по помостам, на сцену выбежал посыльный и так же быстро скрылся за кулисами. Лицо замминистра вновь крупным планом отобразилось на полотнах, чередуясь с Эвномиевыми часами. Несколько мгновений и под оглушающий рев сборища, песок окрасился в зеленый. — Результаты голосования известны! — голос мага с трудом пробивался через сотни других. — Давайте же пригласим на сцену будущее нашей страны! Сквозь сверкавшую зелень, заполонившую потолок атриума за считанные секунды, отчаянно пытались пробиться редкие лиловые искры. Но змеи, что были наколдованны особо изобретательными волшебниками, тут же пожирали их. —Ур-р-р-а-а-а!— прокричал Долохов, от души хлопнув по спине рядом стоящих Лестрейнджа и Руквуда. Последний сдавленно выдохнул, не ожидая получить от коллеги, но кивнул. Элиас же, пряча улыбку за угрюмым выражением лица, похлопал по спине в ответ. Барти, тоже присоединившись к общему ликованию, выпустил с конца палочки сверкающую змею. Та тут же поползла по воздуху прямо над головами магов. Завидев её, юные ищейки в немом вопросе уставились на улыбающегося крёстного и, дождавшись благосклонного кивка, тоже выпустили пресмыкающихся, что, прибившись к первой, поплыли по залу, поглощая чужие огоньки. И шум голосов усилился вдвойне, когда на залитую светом сцену шагнул Лорд. Он широко улыбнулся скандирующей его имя толпе. Полотна отобразили, как сверкнули алым глаза, как он сделал ещё пару шагов прямо к самому центру и, пожав левую руку, замминистра, вскинул палочку вверх. Большой дымчатый череп тут же обрисовался над головами сотни ликующих магов и ведьм. — Поприветствуйте нового министра магической Британии! Мистера Тома Марволо Ре… Но мужчина не договорил, задрав голову вверх. Мерцающие огни один за одним тухли. Змеи, застывая в полете, тут же рассыпались мелким пепелом. В толпе перестали мелькать алые мантии Мракоборцев. Волшебники непонимающе оглядывались. Ликования затихли, сменившись встревоженным шепотом. Что-то было было не так. — Что за?… — произнёс Лестрейндж, стерев со щеки частичку серого пепла. Но тут прямо над головами, разинув пасть в безмолвном рёве, на куски разлетелся череп. На атриум опустилась оглушающая тишина, и в следующий миг толпа поддалась панике. Волшебники ринулись к каминам, скрываясь в пламени и вспышках личных порталов. Воздух разрезали первые вспышки заклинаний. Под потолком закружили белые тени. Министерство поглотил хаос. — Западню нам уготовили! Вот ведь гады пурпурные! — Антонин закрыл собой Малфоя и Снейпа. В одной его руке лежала палочка, а на второй поочередно заискрились перстни. Пожиратели оказались раскиданы по залу атриума мелкими группами. Те, кому не повезло особенно, остались одни, но все равно вскидывали палочки к потолку. Однако чужие заклинания пролетали мимо. Попадали то в стены, то камины, сцены и полотна. Сефери нахмурился, напряжённо вглядываясь в потолок, где мелькали дымчатые очертания. За его спиной, так же подняв волшебные палочки, стояли крестные сыновья. — Не знаю, что ты сказал, — крикнул в ответ давнему другу Элиас. Он оказался оттеснен схлынувшей толпой к дальней стене. — Но я полностью согласен! Очередная вспышка разрезала белое полотно, и оно спланировало вниз, закрыв собой часть каминов, расположенных в ряд. Две следующих попали в фигуру гоблина из фонтана Братства и в стену неподалеку, разрушив часть каменной кладки. Но не одно ещё не задело волшебников. — Провокация… — на лице Гарольда растянулась улыбка. — Это провокация! — Не атакуем! — тут же подхватил Розье. — Только отражаем атаки! — Провокация!? — раздалось откуда то из глубины Атриума. — Да! — крикнули с друго конца. — Не нападаем! Ищейка резко повернулся к младшим Лестрейнджам, сотворив за спиной щит. — Ваша задача доставить Лорда в Малфой Мэнор. Сопроводите его к каминам и сразу же перемещайтесь следом. Увижу вас двоих тут после выполнения задания, наказания отца покажутся гуманными. Всё ясно? Волшебники спустя мгновение серьёзно кивнули и провели палочками над лицами. Вместе с сизой дымкой на них проявились белые маски. Гарольд, усмехнувшись, потрепал черноволосые макушки, и братья тут же рванули к помостам, ведущим на сцену. Заклинания посыпались с новой силой, всё меньше походя на простую попытку саботировать выборы. Волшебники целенаправленно отделяли друг от друга Пожирателей, начав атаку белыми вспышками, остатки которых опускались на покрытый пепелом и пылью пол. — Отступаем! — крикнул Элиас, призывая серебряную маску. — Все к каминам пока их не разрушили! Заслышав крики главы Налетчиков, Люциус спешно скрылся за фонтаном. Его мантия, кропотливо расшитая серебряными нитями и драгоценными камнями, теперь была в грязи. Полы местами порвались, а рукава смялись. Он, не глядя, нащупал крупную булавку с витиеватой буквой "М" на груди. Но не успел расстегнуть ее, как прямо за его спиной, с грохотом, поломавшись на части, разлетелась одна из четырёх фигур, символизирующих Братство, а за ней на пол рухнул Северус. Снейп, хрипя, попытался подняться, но Малфой, недолго думая, схватил его за плечо и, с неслышным среди царившего хаоса щелчком, расстегнул булавку. А совсем ещё юный кареглазый волшебник, сбежавший по обломкам к тому месту, где секунду назад находился зельевар, громко чертыхнулся. — Джеймс! — окликнул его черноволосый юноша. — Они сбегают! Весь план низзлу под хвост! — Вижу! — Джеймс подскочил к другу. — Нужно ранить одного! На это они точно клюнут! — Но Дамблдор… — Бродяга, скорее! — волшебник указал в сторону, где в зелёном пламени уже исчезла пара синих мантий. — Верь мне! И молодые члены Ордена Феникса побежали к Пожирателю, что, отмахиваясь от летевших заклятий, пробирался к ряду министерских каминов, что бы исчезнуть следом за коллегами. Сефери еле успел отклониться в сторону, когда яркая вспышка пролетела всего в дюйме от его виска, оставив на маске глубокую трещину. Он чувствовал, как начинал выдыхаться: руки, крепко сжимавшие палочку, подрагивали, дыхание сбилось, а в ушах медленно нарастал мерзкий звон. Природа, к великому сожалению, не одарила его выдающимся магическим потенциалом, решив вдоволь отыграться на Томе. Сие обидное недоразумение он всегда компенсировал объемом знаний, неплохим умением работать с рунной вязью и предельной осторожностью в купе с пониманием людской натуры. Но какая от этого польза сейчас? Гарольд затруднялся ответить. Откуда-то слева пронеслись ещё заклинания. Он пригнулся, но, споткнувшись о разрушенную каменную кладку, упал. В отдалении остановились двое магов, по виду едва ли окончивших Хогвартс. Один взъерошенный, точная копия отца — Поттер. А втрой с пылающим взглядом, что Сефери видел лишь у потомков одного рода. Полное разочарование благородной семьи — старший из братьев Блэк. Гарольд с трудом поднял во круг себя щит. Тот был тонким и рябил, показывая, что расчитывать на него было бы карем глупости. Но юноши не спешили нападать. Они лишь неуверенно подступали ближе, будто бы все ещё надеялись, что Пожиратель кинет в них заклинание первым. — Заранее извиняюсь! Я это исключительно в целях самозащиты! — раздался грубый голос из-за спин юных магов. И их разом смело в сторону. Долохов в компании старшего Лестрейнджа и младшего Крауча подбежал к Ищейке. — Нашлась пропажа! — хохотнул Антонин, помогая товарищу подняться. На его лице уже не хватало половины бронзовой маски, что открывало рассечённую щёку и по-доброму сощуренные васильковые глаза. Остальные пострадали в разы меньше, растеряв лишь свой презентабельный вид. — Где Рудольфус и Рабастан? — произнес Лестрейндж, ограждая их полупрозрачным куполом. — Они под защитой, — Сефери выпрямился, отряхнув мантию. — Первыми отбыли в Мэнор вместе с Лордом. — Значит ты последний. — Все остальные уже ушли, — встрял в разговор Барти. — Мы проверили. — Да, а заодно этого мальца нашли. Уж не знаю, что он забыл среди министерских, ему прямая дорога к тебе, дружище. С Грюмом! С Грюмом в поддавки играл, пока меня разъяренные женщины атаковали! А вы знаете, я ведьм не трогаю. Но потом нас нашёл Элиас… Антонин не договорил. Купол над волшебниками пошел рябью от града разбившихся об него заклинаний. — А вот и твои разъярённые ведьмы, — Элиас устремил взор вперед, где появились женские фигуры. Рыжая волшебница стояла плечом к плечу с очнувшимся Поттером, рядом блондинка, Блэк и коротко стриженная девчушка. Все они грозно направили на Пожирателей палочки. — Всегда хотел сразиться с вами! — взволнованно сказал Крауч, глядя то на старших, то на врагов впереди. — Или вместе с вами! — Это ты зря. Из него, — Элиас кивнул на Гарольда, — ужасный боевой маг. — Зато из нас что надо, — усмехнулся Долохов. Купол, не выдержав натиска, рассыпался, а заклятия продолжали лететь, но теперь уже исключительно в магов без промашек и холостых. Трое Пожирателей шагнули вперед, отбивая яркие вспышки. Воздух вновь и вновь разрезали изощрённые заклятия, поднимая клубы пыли. Лестрейндж и Крауч целились в молодых ведьм, Долохов же сражался магами. Но к Ордену, кружа белой дымкой, присоединилось еще двое. Грюм и новый юноша, вставший рядом с коротко стриженной волшебницей. — Браво, Джеймс! — вдруг отозвался Блэк. Режущее заклинание сорвалось с палочки волшебника и попало в Пожирателя, отвлекшегося на тень полутрансгрессии. Он, пошатнувшись, отклонился назад, начав терять равновесие. На зелёном жилете проступили темные пятна. Дотронувшись до порванной ткани, он ощутил, как пальцы измазались в чем-то тёплом, пульсирующем и влажном. Гарольд подхватил младшего Крауча, уставившегося на расползающиеся по твидовой ткани разводы. — Тихо, тихо, тихо. — Сефери отвел чужую руку в сторону и стянув зубами перчатку, плотно прижал к ране ладонь. Барти продолжал молча глядеть, как одежда стремительно пропитывалась кровью, как собственные пальцы, испачканные смесью пыли, грязи и чего-то ярко алого, мелко дрожали. А чьи-то слова и крики доносись словно сквозь толщу воды, будто Министерство разом оказалось на дне Ла-манша. Мир перед глазами размылся до неясных очертаний: его руки, чужие, бледным пятном утонувшие в красном, яркие вспышки, мантии, просьбы не молчать — всё сливалось во едино. — Ну это уже не в какие ворота! — зло рыкнув, Антонин отступил назад, к Ищейке и Краучу. — Бери его и к каминам! Мы прикроем! — крикнул Лестрейндж. Долохов нахмурился. Взгляд быстро метался от раненого к товарищам. — Но… — Живее! И, перехватив Крауча, он вскоре тоже исчез в зеленом пламени. Пожирателей сталось всего двое. Прижавшись спинами к друг другу, Ищейка и Налетчик защищались, по-прежнему привлекая внимание Ордена на себя. — Если побежим, то умрём, — изрек Элиас. — Если останемся, тоже. — Ты прав как никогда, друг мой, — Сефери не успел отразить очередную вспышку, и та рассекла рукав прямо в том месте, где красовалась нашивка. — Нужно их отвлечь… — Чем? Но вопрос Лестрейнджа так и остался без ответа. Гарольд, шумно втянув носом воздух, поднёс палочку к губам и медленно выдохнул. На кончике занялось пламя, и, крепко удерживая его источник обеими руками, он резко направил острие к полу. Огонь из неясных всполохов во мгновение обратился трёхглавой змеёйй. Разомкнув пасти, она поднялась, становясь больше, пока раздвоенные языки не коснулись потолка. Орденовцы замерли, наблюдая, как пламенная фигура взмахнула громадным хвостом, заставив пылать ряд каминов по левую сторону. — Вот теперь бежим... — хрипло выдохнул Ищейка. Из-под белой маской скатились капельки пота, а к рукам вновь вернулась дрожь. Элиас, тяжело дыша, кивнул, и они тут же рванули к каминам. Сефери прекрасно слышал, как позади рухнула сцена, видел, как один за одним вспыхивали полотна, чувтвоавал жар за их спинами и крики, что заставляли, несмотря ни на что, растянуть губы в широкой улыбке. Пусть поступок был импульсивен, пусть по-детски глуп, пусть, когда он окажется дома, то непременно наткнется на осуждение красных глаз. Несмотря на всё это сейчас он был доволен и без зазрения совести уповал на то, что адское пламя сожрёт всех Фениксов. Всех до единого, доказав, что из пепла они восстать не смогут никогда. Но вдруг его тело пронзило болью. Чужое заклятие, что до этого рассекло лишь нашивку, достигло цели. Гарольд рухнул, хватаясь за разорванную кровоточащую плоть, на месте которой всего секунду назад была его левая рука. Маска слетела и, рухнув на покрытый грязью пол, проскользила по гранитному покрытию. Горячая алая жидкость окрасила ладони, пропитала чёрную ткань, покрыла собой головы золотых змей, обагрив белоснежный воротник рубашки. В лицо ударил солёный железный запах и жар, а перед глазами предстала огненная пасть. — Гарольд?… — Лестрендж обернулся, подняв маску ударившуюся о каминную решетку перед ним. — Гарольд! Но его крик растворился в пламени, как и Атриум министерства. Всего через мгновение в глаза ударил яркий свет: Элиас оказался в Малфой Мэноре. Тот был празднично украшен–повсюду сверкали свечи, бокалы, золотые рамы портретов–насмешливо противопоставленный волшебникам в грязи и крови. Еле переставляя ноги, Лестрендж шагнул на вычищенный до блеска паркет и чуть не упал: сыновья сбили с ног, крепко стискивая в объятиях. — Отец! — Ты жив! — Жив! Элиас закрыл глаза, без слов обняв юных волшебников в ответ, как ему казалось, впервые. Серебряная маска тут же сизой дымкой исчезла с лица, и на лоб спали седые пряди. — А где крёстный? — задал вопрос Рудольфус, оглянувшись. Но Элиас не ответил. Следом из объятий выпутался Рабастан, посмотрев прямо в хмурое лицо. — Отец? Но наткнувшись взглядом на треснувшую маску, замолк. Та была окроплена ещё свежей, не успевшей запечься и потемнеть кровью. Лестрейндж покачал головой. — Нет… — подошедший Долохов растерянно смотрел то на друга, то на белую маску в его руках. — Как?… Кто?! — Кто-то из Фениксов. Я не видел. Он призвал пламя, но… — Лестрейндж осёкся, увидев, как к ним стремительно приближается Лорд. Волшебник остановился в шаге от собравшихся у камина Пожирателей. Красный взгляд метался от одного к другому, словно в попытке отыскать недостающего. Но среди знакомых лиц не было ни широкой улыбки, ни белесых глаз, ни привычного тихого смеха. — Мой Лорд… — Он погиб... — подчиненные промолчали, склонив головы. Но когда Том заговорил вновь, голос его не дрогнул не на секунду. — Берите столько людей, сколько нужно и отправляйтесь обратно. Нужно найти серьгу. Серебряная, не больше трех дюймов, белое перо на конце. — Мой Лорд… — Что конкретно непонятного в том, что я сказал, мистер Лестрейндж?— маг начал снимать перчатки, невозмутимо выгнув бровь. — Министерство в огне. В адском пламени. Руки на миг застыли, а затем резко сдернули черную ткань. На безымянном пальце стремительно темнело золотое кольцо, сообщая о том, что смерть всё же смогла разлучить двух волшебников.