Муки Безумца

Близнецы попали в лабораторию как особый объект. Помимо того, что они были сиамскими близнецами, их внутренние органы былы соединены. Такая аномалия вызывала удивление у ученных, а вместе с этим и боль братьям. Всё тело болело, а вместе с этим была хроническая усталость. У их жизни не было смысла. Они просто существовали. Они хотели умереть. Когда надежда окончательно покинула их сердца, близнецов перевели в приют. Лира и Октава надеялись, что там всё изменится, что их жизнь станет лучше. Но вместо этого дети и воспитатели смотрели на них с презрением. Страх перед насилием стал их постоянным спутником. Братья боялись, что их могут убить. Однажды, в день талантов, Лира и Октава стояли возле своего столика. Старший подготовил записи музыки, что недавно сыграл. В то время как младший оставил записи историй, а вместе с ними иллюстрации. Они оба были горды, ведь как для десятилетнего возраста у них неплохо получалось. Но их надежды быстро рухнули. Дети, старше их на год, разрушили их столик, разорвали рисунки и смеялись, крича, что «таким уродам» никогда не стать музыкантами или писателями. Октава сжал зубы от злости, а Лира почувствовал стыд за то, кем является. В его голове впервые мелькнула мысль о разделении, которое увы было невозможно. Воспитатели с отвращением смотрели на уничтоженный столик, будто подтверждение своим мыслям, что братья лишь ухудшают этот мир. В том же приюте через несколько лет они познакомились с Миму и Жоржем. Тем было все равно на то кем являются братья. За времяпровождением с ними Лира и Октава перестали замечать боли и усталость, а вместе с этим появилась надежда на то что в этом мире есть ещё хорошие люди. Но свет надежды периодически тускнел. В один из дней другой мальчик украл рюкзак братьев и выкинул его содержимое в мусорку. Октава переполнял гнев и он хотел дать обидчику отпор, но Жорж остановил его: - Октава, я понимаю твои чувства, но… - Ты ничего не понимаешь!- закричал Октава - Ты хоть представляешь, каково это, когда тебя ненавидят за то, кем ты родился? Нас никогда не примут! Мы уроды! - Да. Может ты и прав - тихо ответил Жорж - Но ты уверен, что Лира чувствует то же самое? Я знаю, ему тоже тяжело, но он не ненавидит людей, как ты. - С чего ты это взял? Ты не он! - вновь кричал Октава. - Он иногда показывал мне, что за книжку он пишет. Может и ты прочтешь? Поймешь брата по лучше? - Ладно - нехотя пробормотал Октава, направляясь с братом в комнату. Поздно ночью Октава тайком взял записи Лиры. Его брат писал историю о сиамских близнецах, которых все обижали, но однажды окружающие приняли их такими, какие они есть. Лира искренне верил, что люди добры по своей природе. Октава понял, что ему стоит поучиться у своего брата, который продолжал верить в добро, несмотря на всё, через что они прошли. Через несколько лет Миму и Жорж покинули приют, чтобы найти способ спасти близнецов. Лира чувствовал себя бесполезным и слабым. Постоянная рутина убивала его. Тогда Октава попытался поддержать брата: — Знаешь, Лира, мелодия не может существовать без тишины между нотами. Казалось, жизнь начала налаживаться. Но однажды кто-то из приюта подсыпал что-то в их еду. Они начали задыхаться. Состояние братьев ухудшалось. Когда Октава очнулся, он обнаружил, что лежит один на больничной койке. Ему было плохо от наркоза. Возле него стояли несколько учёных и глава лаборатории — тот самый, кто провёл операцию. - Даже не верится, что у вас получилось. Даже опытным хирургам это не под силу - сказал один ученный. - Нет ничего невозможного - ответил глава лаборатории Конечно было трудно разделить их органы, но у нас это получилось. Октава постепенно приходил в себя, но наркоз всё ещё действовал. Он чувствовал себя ужасно: боль сковывала каждую часть тела, будто болели сразу все органы. Вместе с этим накатывала слабость, лишающая малейших сил. Повернув голову, Октава заметил, что на соседней койке лежит Лира. Они больше не были соединены. Осознав это, Октава осторожно отбросил одеяло и увидел, что с левой стороны тела у него больше не было руки и ноги. На месте, где раньше была связь с братом, остались только швы. Картина вызвала в нём отчаяние и глубокое желание умереть. — Холодно… Как же холодно… и одиноко… — едва слышно прошептал Лира. На столике рядом стояла тарелка с супом. Октава решил попробовать поесть, надеясь, что это улучшит его состояние. Но после нескольких ложек боль в животе усилилась. Через несколько минут он выблевал всё содержимое желудка, перемешанное с кровью, прямо на пол. Попытавшись встать, он поскользнулся и упал лицом в собственную блевотину. Сил не было, но оставаться на полу он не мог. Взяв костыль, Октава медленно, с каждым шагом преодолевая невыносимую боль, добрался до брата. Лира тихо просил его о невозможном: — Убей меня… пожалуйста… я больше не могу. Октава разбудил его и, поднимая с постели, увидел, как Лира бессильно упал на пол, не в силах двигаться самостоятельно. Его просьбы завершить страдания звучали всё громче, но Октава не мог оставить брата. Он помог ему встать, несмотря на собственную боль. Они встали на ноги и передвигались как раньше держась друг за друга и шагая в унисон. Они шли к их хирургу по старому коридору больницы. Казалось, что она заброшена и только они тут были. Ни пациентов, ни врачей. Гробовую тишину убивали только их шаги и тихое тиканье часов. - Знаешь, - попытался улыбнуться Октава - чем сильнее натянуты струны, тем выразительнее звучание. - Дебил - хрипло ответил Лира - У тебя никогда не получалось подбодрить меня. - Вот как… - Знаешь, я всегда стыдился быть с тобой в одном теле и всегда мечтал разделится, но теперь… Я понял, что без тебя никуда. - Вот как… - тихо отозвался Октава - Знаешь, а ведь теперь наша жизнь по настоящему нЕвыносима. Стань мы вновь одним целым всё было бы как раньше. - И как мы это сделаем? - повернув голову в сторону брата спросил Лира. - Недалеко от нашей палаты я видел комнату с большим механизмом. Он может сшить нас обратно. - А ты уверен в этом? - Другого выбора нет. С трудом передвигаясь, братья вернулись к той самой комнате. Там был огромный ткацкий станок. Близнецы легли прижавшись боками в притык и запустили машину. Игла начала своё движение. Каждый удар металла издавал глухой, характерный звук. Сначала всё казалось терпимым, но чем ближе она подходила к их телам, тем сильнее страх сковывал Лиру. - Знаешь, я что-то боюсь… Может не надо? - произнёс он,борода. Но было уже поздно. Игла вошла в их тела. Боль была настолько сильной, что братья не могли сдерживать крики. Механизм продолжал соединять их кровь, плоть и нервы. Крови и мяса было слишком много и было не понятно как братья ещё держались. Игла почти завершила свою работу. Она подошла к границе их тел, но не доставая до голов, которые оказались слишком далеко от центра работы механизма. Боль, кровь, звуки и страх смешались в одно бесконечное ощущение страдания… Внезапно Лира начал трясти головой от боли, и игла ткацкого станка попала ему прямо в лицо. Позже она задела его глаз, перемешав часть головы в кровавую массу. Октава с ужасом оттащил их обоих от механизма и упал на пол. Осознав, что произошло с его братом, он закричал. Это был крик отчаяния, злости и горя. Он винил себя в случившемся, повторяя, что это просто страшный сон, из которого он вот-вот проснётся. Но реальность была безжалостна. В дверном проёме появилась тень. Там стоял незнакомец в чёрной маске, напоминающей затмение. Его фигура будто растворялась в темноте комнаты. - Ты совершил большой грех, что будет давить на твою душу всю оставшуюся жизнь - произнёс незнакомец холодным голосом. - Кто ты? - со слезами спросил Октава, едва глядя на него. - Я Весник бога - ответил человек в маске - Я могу спасти твоего брата. Могу исцелить вас. Вы сможете жить, как обычные люди. Но боль и усталость останутся с вами навсегда. За это вы станете моими рабами и рабами моего господина. - Я согласен - не задумываясь, произнёс Октава - Если ты спасёшь моего брата, я пойду на всё. Лира был мертв. Он лежал на земле, пока Жорж смотрел то на мачете с кровью его друга. Увидев, как к нему приближается Октава тот направил мачете в его сторону. - В этом уже нет смысла - устало ответил Октава - Наша душа связана. Если умрёт один, умрёт и другой. Простите меня… И спасибо за свет, который вы нам подарили. С этими словами он упал на пол. Конечности, подаренные незнакомцем в маске, начали медленно превращаться в густую чёрную смолистую жидкость. Миму и Жорж смотрели на это всё. Они были в отчаянии. - Знаешь, Миму - пробормотал Жорж, сжимая окровавленное мачете - Это самый худший день в моей жизни. Теперь у меня больше нет ни цели, ни мечты. - У меня тоже. Жо… - хотела пошутить, но не смогла и больше не сможет. - Знаешь, я хочу узнать, что за прошлое такое у Медмена. Может там и узнаем что-то о тех, кто сделал такое с Лирой и Октавой? - И что? Хочешь отомстить? - с сомнением спросила Миму. - Может быть - вздохнул он - Но я ещё не хочу, чтобы кого-то ещё постигла такая участь как у них. Когда они пошли дальше, остальные члены их группы догнали их. Жорж уже собирался рассказать о произошедшем, но краем глаза заметил движение. Из тёмного склада, откуда они только что вышли, медленно выходило существо. Это был тот самый монстр с бензопилой. Вид чудовища вызвал панику в группе. Все рванули прочь, стремясь укрыться в коридоре. Почти все успели вбежать в безопасное место, но монстр, ловким движением бензопилы, отрубил Жоржу руку. Та, вместе с металлической трубой, упала, блокируя проход. Однако удача всё же была на стороне выживших. Поток воды из трубы ударил прямо в лицо монстра, временно обездвижив его. Этого хватило, чтобы остальные затащили Жоржа внутрь и захлопнули за собой двери. В тишине звучали лишь тяжёлое дыхание и отдалённый гул воды. Жорж сидел на полу в полном отчаянии, пока Лидия осторожно перебинтовывала его рану. - Эй, Миму - наконец нарушил тишину Жорж, глядя на пол - Ты помнишь обещание, которое ты мне дала? Если я лишусь руки или ноги… Убей меня. - Почему именно я должна это сделать? - спросила она с болью в голосе. - Я не смогу так жить - резко произнёс Жорж - Тем более после всего, что случилось. Мы должны были их спасти, понимаешь? А вместо этого их убили. У них, как и у нас, не было выбора. Но их убили мы. А теперь ещё и я без руки. Убей меня! - произнёс тот и получил пощечину от Тсуки, глаза которого пылали яростью. - В той битве могли выжить только двое - резко начал он - Близнецы, как понимаю, отдали свою жизнь ради вас. И ты хочешь умереть, чтобы их жертва не имела смысла? Вставай и борись! - закончив схватив друга за руку и подняв его. - Я думаю ты прав, но как мне теперь сражаться. - Я слышала, что всадник Апокалипсиса, Голод, может возвращать конечности, но цены у него очень большие - рассказала Лидия. Жорж задумался, затем кивнул с решимостью. - Ладно. Сделаем это - начал Жорж - Eques Apocalypsis Fames, veni! Пусть видят все! Перед ними появился всадник Апокалипсиса. Высокое и до жути худое существо, настолько, что из его груди ярко выделялись рёбра, будто прорезавшие кожу. Его взгляд был пустым, голос хриплым и тихим, как шёпот. - Я могу вернуть тебе руку, но взамен я потребую твою душу - закончил всадник указав длинным пальцем на туловище парня. - Душу? - переспросил Жорж, не понимая до конца. - Да — продолжил Голод — Обычно люди после смерти попадают в преисподнюю. Но те, кто продали свою душу, становятся вечными заложниками. На моём примере, их ждут бесконечные сражения и ненасытный голод. Чтобы утолить его, вам придётся поедать таких же, как вы. Это вечные муки, как вы, люди, это называете. Жорж замер, осмысливая услышанное. Он тяжело вздохнул, но его голос звучал твёрдо: - Цена хоть и большая, но я согласен. Уж лучше я буду полезен, чем умру беспомощным. Голод вытянул из своей тощей фигуры старую, потрёпанную бумагу, которая выглядела так, будто её кто-то обгрыз. На ней были написаны условия контракта, стояла подпись самого всадника и место для подписи Жоржа. Он также подал перо, острое, как кинжал. Подписав контракт рука Жоржа начала отрастать на глазах. Он был снова в строю и будто даже энергичен и здоров, как до битвы с братьями. Но где-то в глубине его души что-то изменилось. Тихий голос голода шептал в его разуме и эта мысль была как тень, что он теперь обречен носить с собой.