Принц, который всех спасет (The Prince to Save Them All)

***

Двумя неделями ранее       Визерис провел рукой по лицу, неохотно трогая свою бороду. С тех пор как пришло известие о пленении Эйгона, он почти не останавливался, не говоря уже о бритье. Рейнире и Деймону пришлось уговаривать его принять ванну, но бритье было последним, о чем он думал. Теперь они сидели в импровизированном военном зале, в который превратили соляр Лионеля Стронга, все были покрыты копотью и потом, но никто из них не хотел останавливаться, пока местонахождение Эйгона оставалось неизвестным.       Со всех концов королевства приходили вести о том, что их союзники ищут Эйгона, но до сих пор не было найдено и приблизительного места, где он находится. Очевидным ответом был бы Старомест, но, возможно, слишком очевидным; Отто не был дураком, как бы это ни раздражало.       Но Визерис хорошо усвоил, то что нельзя недооценивать врага. Рейнис написала ему о восстании Воинствующей веры в городе, которым занималась она и Лейна; она сообщила ему, что Саэра отправлена в Риверран, чтобы захватить замок, поскольку стало ясно, что Талли сотрудничают с Хайтауэрами. Ее миссия была успешной, и теперь она проживает в замке вместе с Сереброкрылой и несколькими десятками стражников. Одним из ударов стала смерть Боремуда Баратеона в бою с дорнийцами и переход Борроса на сторону Хайтауэров. Сейчас он, Рейнира и Деймон обсуждали, как лучше поступить.       Боремуд был убит Безупречными, как сообщалось, в Дорнийских горах, а Боррос объединился с дорнийцами и Безупречными и пробирается в Простор.       — Я разберусь с Борросом, — объявил Визерис. Деймон и Рейнира смотрели на него с таким же измученным выражением лица, как и у него самого. — Я отправляюсь немедленно.       — Сначала отдохни, отец. Мы только что вернулись с Запада, — сказала Рейнира, взяв его за руку. Визерис вздохнул и кивнул, понимая, что она права. Он был бы помехой, если бы был слишком усталым и не мог сосредоточиться.       — Я пойду отдыхать. Разбуди меня через три часа.       — Разбудим, — кивнул Деймон.       Визерис направился в свои покои, сир Гаррольд последовал за ним; он прилетел в Харренхолл вместе с Визерисом, отважившись сесть на драконью спину, чтобы защитить своего короля; Визерис ценил его верность. Он рухнул в постель, тело его болело. Он лежал, глядя в почерневший потолок, и размышлял, где все пошло не так. В тот момент, когда он женился на Алисенте? Или до этого, когда он слишком сильно давил на Эймму, чтобы она родила ему наследника мужского пола? Когда его дед Джейхейрис доверился Отто? Или еще раньше, когда Серис Хайтауэр вышла замуж за Мейгора? Он не знал, но знал, что они заплатят за любую совершенную ошибку. Он лишь надеялся, что они переживут ее.

***

Неделей раньше       Визерис никогда не представлял себя летящим в бой на драконе и сжигающим повстанцев, но вот он пристегнут к спине Вермитора, летит над объединенной армией Дорна, Штормовых земель и Безупречных из Эссоса, готовясь отдать Вермитору приказ сжечь их. Он чувствовал вину из-за Безупречных, у которых действительно не было иного выбора, кроме как оказаться там после того, как Отто купил их. Они были рабами, не способными пойти против своих хозяев. Это вбивалось в них с детства, когда их крали из дома.       От этого Визерису было плохо.       Он сгорбился в седле, крепко пристегнулся и взял в руку поводья, переместившись, чтобы посмотреть через плечо Вермитора. Армия была разделена на три четкие фракции, Безупречные находились вдалеке, над ними, вероятно, потешались вестеросцы и дорнийцы. Это заставило Визериса вздохнуть с облегчением. Ему не придется причинять вред Безупречным. Он мог спасти их от глупости Отто.       — Дракарис! — крикнул он, и Вермитор с ревом бросился к армиям Штормовых земель и дорнийцев, омывая их бронзовым пламенем. Безупречные были готовы к бою, но казались застывшими и нерешительными. Визерис связался с Вермитором, который прорычал свое согласие и, развернувшись в воздухе, начал приземляться перед Безупречными; слова Эйгона эхом отдавались в голове Визериса. Вермитор приземлился перед дисциплинированными рядами Безупречных, стена пламени отделяла их от армии штормовых земель и дорнийцев. Он сел прямо в седле, Вермитор опустил голову и зарычал.       — Безупречные! — крикнул он на валирийском языке, и все они уставились на него сквозь шлемы. — Вас привезли сюда как рабов, чтобы вы сражались в чужой битве! Я — король этих земель и предлагаю вам свободу от оков, в которых вы жил всю вашу жизнь. Вы не должны сражаться в этой битве. Вы можете сложить оружие и быть под моей защитой, пока эта война не закончится! — Безупречные молчали и стояли с каменными лицами. Визерис нахмурился, гадая, знают ли они вообще, что такое свобода, хотят ли они ее, или же им стало удобно в своих цепях. Затем один из Безупречных опустил копье. Медленно, один за другим, остальные стали делать то же самое. Визерис вздохнул с облегчением, радуясь, что Безупречные, отныне и навсегда свободные люди, не столкнутся с последствиями действий Отто.

***

Сегодня       Эйгон пытался скрыть ухмылку, пока Отто бушевал по поводу потерянных Безупречных и золота, которое он потратил на них. Скорее,впустую. Он искренне желал рассмеяться деду в лицо. Мать нервно сжимала руки, одна из которых все еще была перевязана, из-за того, что она слишком сильно сжимала свою семиконечную звезду. Эйгон безучастно лежал на диване, потягивая разбавленное водой вино.       — Визерис должен умереть, — объявил Отто, вышагивая. У Эйгона сжался желудок. — И Рейнира, и Деймон, и их выродки.       — Нет. — Эйгон отставил вино в сторону и встал, сверкая глазами. — Если ты тронешь мою семью, это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.       — И что же ты сделаешь, мальчик? Ты заперт на этом острове, без дракона, без возможности послать весточку, — холодно рассмеялся Отто.       Эйгон улыбнулся, наслаждаясь полной невежественностью Отто.       — Я? — спросил он, расхаживая по тесной комнате, в которую его бросили по прибытии. Остановившись у окна, он посмотрел на пролив Редвин в сторону Староместа, а затем повернулся лицом к деду. — Интересная штука драконьи всадники, дедушка. Независимо от расстояния между драконом и его всадником, между ними существует связь.       — При чем тут это? — усмехнулся Отто.       — Многие заблуждаются, считая, что драконы — это просто смертоносные звери, не обладающие особым интеллектом, — медленно, с восторгом, словно разговаривая с ребенком, объяснил Эйгон. — Они не правы.       — Они бездумные, чудовищные звери, — праведно заявила Алисента. — Нечестивые создания, с которыми следует расправиться.       Эйгон наклонил голову и жутко усмехнулся. Алисента неловко передернулась, и даже Отто насторожился.       — Дядя Деймон много рассказывал мне о драконах и о том, как они связаны со своими всадниками. Знаешь ли ты, что дракона можно призвать, находясь на большом расстоянии от него?       Лицо Отто опустилось, плоть побледнела, как у трупа, когда за пределами замка, в котором они жили, раздался громкий рев. Замка, в котором Отто опустился до того, что несколько дней издевался и пытал Эйгона, чтобы получить информацию и заставить его подчиниться; этот глупец даже послал весть о том, что истинный наследник Семи Королевств сражается за свое право первородства.       Глупец.       Рейнира была истинной наследницей.       Ухмылка Эйгона стала как у маньяка, когда дверь распахнулась и внутрь ввалились два стражника.       — Они здесь! Все! — запаниковал один из них, тяжело дыша.       Эйгон восторженно рассмеялся, сцепив руки.       — Огонь и кровь пришли, мать, дед. Приготовьтесь гореть!       Алисента и Отто выбежали из комнаты, и Эйгон остался один. Ухмыльнувшись, он опустился на колени у дивана и потянулся за кинжалом, который ему удалось заполучить у служанки, молодая женщина отнеслась к его беде с большим пониманием. Подойдя к двери, он несколько мгновений внимательно прислушивался, прежде чем медленно и бесшумно открыть ее. Несколько дней он старательно проверял дверь, а когда обнаружил, что она скрипит при открывании, обильно смазал петли медом, который прилагался к утренней трапезе. Дверь открылась бесшумно, и стоявший перед ней стражник не понял, что что-то случилось, пока Эйгон не вонзил ему в позвоночник свой кинжал. Он хрюкнул и упал, растянувшись на полу.       Эйгон ловко перешагнул через него и поспешил по коридору, вспоминая расположение комнат замка по карте, которую служанка принесла ему вместе с кинжалом. Он надеялся, что она успела выбраться вовремя. Он поспешил в конец коридора и направился к крепостным стенам. Он чувствовал близость Солнечного огня, его нетерпение. Это заставило его ухмыльнуться, а внутри зарождалось головокружение. Эйгон выскочил из двери на балкон и с облегчением вздохнул, когда свежий морской воздух ударил ему в лицо, развевая длинные волосы. Над замком летали Вермитор, Караксес, Сиракс, Вхагар и его любимый Солнечный огонь, сжигая армию, окружавшую замок, и корабли, стоявшие на якоре. Эйгон ухмыльнулся и побежал вдоль крепостных стен.       — СТОЯТЬ! — приказал резкий голос.       Эйгон вскарабкался на стену и обернулся, увидев, как его мать и дед протискиваются мимо стражников.       — Что? — спросил он раздраженно.       — Пойдем, Эйгон, — резко сказала Алисента. — У тебя есть долг и ответственность.       — Отвали, — скучающе ответил Эйгон и полез на стену.       — Мальчик, слезай оттуда! — в ярости крикнул Отто.       Эйгон поравнялся с ними и ухмыльнулся. Он подмигнул и позволил себе упасть со стены, дико смеясь над криком Алисенты. Несколько мгновений он чувствовал свободное падение, прежде чем неловко приземлился в седло на спину Солнечного огня. Эйгон, похлопывая его по плечу, с восторгом наблюдал, как дракон заревел.       — Я тоже рад тебя видеть, мальчик. — Солнечный огонь поднялся в воздух, приземлившись на крышу крепости, с которой только что спрыгнул Эйгон, и зарычал. Стражники потащили Алисента и Отто назад, размахивая мечами и арбалетами. Эйгон фыркнул. — Дракарис!

***

      Эйгон почувствовал, как на глаза навернулись слезы, когда отец, сестра, Деймон и Лейна заключили его в немного неловкие, но очень теплые объятия. Он просто упал в объятия отца, утопая в их тепле.       — О, сын мой, — пробормотал отец, по его бороде текли слезы.       Эйгон коснулся его бороды, смеясь сквозь слезы.       — Отец, ты должен побриться, — проговорил он.       Отец засиял, глаза его заблестели. Рейнира захихикала и притянула его к себе, почти маниакально целуя в висок.       — Я так рада, что ты в безопасности, — пробормотала она.       Деймон взъерошил его волосы.       — Племянник, мы молодец, что призвал к себе Солнечный огонь.       Он улыбнулся, сжимая руку Лейны, протянутую ему.       — Спасибо, Кепус, — пробормотал он.       — Что это такое? — спросил отец, придя в ярость. Эйгон взглянул на свою руку и поморщился от отсутствия ногтей.       — Отто, — просто ответил Эйгон. — Он думал, что пытки развяжут мне язык.       — Я убью его, — прорычал отец, Рейнира и Деймон выглядели так же яростно.       — Мы должны вернуться и превратить замок в пепел, — огрызнулась Рейнира.       — Нет, — сказал Эйгон, внезапно обессилев. — Я просто хочу домой.       Отец отвел волосы с его лица и поцеловал в лоб.       — Хорошо, сын мой. Пойдем домой.       Эйгон мог бы прослезиться от этих слов, испытывая огромное облегчение. Наконец-то он возвращается домой, туда, где ему самое место.