Быть братьями

Утром Митчелл, наскоро перекусив и перебросившись с хозяином номера буквально парой слов, в том числе уточнив, что можно взять из одежды и пообещав все вернуть, отправился к себе домой, за визиткой Люси. Попутно позвонил Карлу, извинился вновь за свое долгое молчание, особенно после взрыва, и предложил встретиться днем – все равно до вечера они с Эндерсом никуда не отправятся. Карл был не против пересечься, вероятно, желал узнать все подробности случившегося, так что примерно час спустя, переодевшись и прихватив визитку (адрес был неизвестным, а это был хороший знак – это место и вправду может быть укрытием Люси), Митч дождался друга в выбранном ими баре. - Рад, что ты выжил, - сразу объявил Карл, подтверждая мысли ирландца о том, что он хотел разузнать. – Вчера я был в отчаянии, я почти уверился, что ты погиб, поскольку точно знал, что ты был в бюро… - Извини еще раз, что так пропал, - прервал его Джон. – Да, я был в бюро в момент взрыва. Меня спас Айвен, оттолкнул в сторону. - А он сам?.. - Жив… Митчелл помедлил, но осознал, что ничего скрывать или смягчать не хочет, ему нужно было выговориться тому, кто может его понять и хоть отчасти поддержать. А еще, как ни странно, ему нужно осознать, настолько ли испорчен Эндерс, который так легко принимает действия вампира, равнодушные убийства, которые сам видел, быть может, Митчу стоит держаться подальше от киви, не понимающего, насколько он рискует своим пренебрежением к преступлениям и приближая к себе таких друзей. Или, не исключено, что боги творят преступления и похуже, чем это видели кровососы. Джона рассказы новозеландца не убедили: во всех случаях унижение и боль, которым боги подвергали смертных, были отвратительны. В то же время все это было сродни преступлениям людей – Митчелл слышал о них, прекрасно осознавал то, что и раньше говорил Эндерс, о жестокости простых смертных, которые убивают и унижают друг друга. Но свои убийства в себе нес он один, не позволяя себе никаких оправдания, тем более преступлениями других. И что бы там ни творили боги… Впрочем, нет, уж точно не Эндерс, он, не таясь, рассказывал о многом, говорил слишком цинично, чтобы посчитать, что о чем-то он умолчал. Ну чем таким он напугал бы вампира, если прямо говорил об убийстве Евы и попытках убить Эксла? Киви упоминал исключительно нелицеприятные собственные поступки, но не ужасные. Да, единственное опасение – что Эндерс слишком испорчен, потому даже то, что он видел лично, воспринимает через розовые очки. - Если говорить начистоту и по порядку, то Айвен погиб, - вздохнул Митч, - но мы с Дейзи его оживили. Этим я и был занят вчера: сначала унес тело в больницу, вспомнив о том, что ты говорил о нашей живучести, потом искал Дейзи, потом мы пытались выяснить, кто за этим стоит… И я совершил ужасные вещи. Карл помолчал, что-то несколько мгновений обдумывая, затем спросил вдруг, притом почти что утвердительно: - Поезд в туннеле Бокс? - Как… ты понял? – растерялся Джон, а затем в ужасе вцепился в волосы, немедленно предполагая худшее: - Черт! Неужели об этом уже говорят в новостях? Пассажиры, они же должны были рассказать… - Они и рассказали, - на этот раз прервал его Карл, угадав, что вообразил себе ирландец. – В новостях сообщили, что минимум шестеро неизвестных напали на поезд и устроили ритуальную резню, все подробности держат в секрете, следствие ведется. Все прочее додумал я: просто связал твое признание об ужасных вещах с этим сообщением в новостях, ничего более ужасного я еще не слышал. Митчелл вздохнул, спрятал лицо в руках, чувствуя сам к себе отвращение. Все-таки он чудовище, за ним – череда мертвых тел! И сколько бы он ни пытался отказаться от этого, все вновь возвращается… - Что именно случилось? – окликнул его друг. – Я имею в виду, что тебя привело к этому срыву? Я понимаю желание воскресить Айвена, тем более, если он спас тебя, но ты не стал бы это делать подобным способом, не после той чистки, которую мы сделали в Вене, тебя нужно было серьезно довести… до чистой ярости. - Да, ты угадал… Джон помедлил, хлебнул еще пива, после чего принялся за рассказ – вновь начал с внезапного возвращения Херрика, которого за каким-то чертом покрывали Джордж и Нина, что привело к смерти постороннего в их доме, и все это на фоне его попыток отношений с Люси. Говорил как можно более коротко, признавая, что увлекся тем, во что хотел верить, а не что было на самом деле, и потому не заметил, что его использовали для получения сведений, по сути, его руками организовав массовую смерть. После этого перешел к рассказу о том, как вспомнил слова об оживлении вампиров, как сотворил это в поезде из-за коронера, который довел его признанием вины Люси, как вовремя и ниоткуда там появился Эндерс, своими силами остановив кровавое жертвоприношение и успокоив и Айвена, и Дейзи. Карл слушал молча, не прерывая этот монолог, только порой чуть качал головой, не понять, то ли осуждающе, то ли удивленно. - Это было глупо, - наконец вынес он свой вердикт. – Понимаю твои чувства, но все же ты поддался эмоциям. Ты же понимаешь, что в поезде были невиновные люди, в то время как в клане таких не было… - Да, но я обещал ей, что попробую их убедить. Конечно, мало кто на это пошел бы, однако она не дала им даже шанса на это! - Это не так и важно, - прервал Карл философски. – В конечном итоге просто одни звери уничтожают других. Тебе следовало от всего этого остаться в стороне, было бы достаточно просто сказать Дейзи, что делать. - Ты прав, но я тогда не мог мыслить логично. Я сожалею, что сотворил… Думаешь, я не должен искать Люси? - Думаю, иначе ты не можешь, она была слишком жестока с тобой, - вздохнул друг. – Но, когда отправишься мстить, помни, пожалуйста, что ты идешь спрашивать ответ не за гибель невинных, это будет ровно такая же схватка хищников. Особенно теперь, когда ты сам вновь испачкался убийствами. - И эта кровь на ее совести! – не удержался Джон, хотя в душе понимал упрек: он не был несчастной овечкой, то, что он контролировал себя последние годы, не смывает десятилетия кровавых зверств. Карл опять промолчал, только глянул на собеседника, приподняв брови. Митчелл однако понимал этот жест, это недоверие к тому, что он говорит, как понимал прекрасно, что эти жертвы будут приходить в его воспоминания, ему никуда от этого будет не деться, он может обвинять в убийствах в поезде кого угодно, однако умершие навсегда останутся на его совести. Нет смысла притворяться, не в данном случае – Карл отлично знает его, легко угадывает его мысли и чувства. - Я не могу отступить, - едва слышно пробормотал Митч. – Я понимаю твои опасения и… очень надеюсь, что на этот раз смогу сдержаться, но… я точно не могу оставить это без ответа. И, если позволишь, я бы предположил, что ей и ее людям лучше столкнуться со мной, чем с Айвеном и Дейзи – они тоже жаждут поквитаться. - Может быть, ты прав, но, надеюсь, ты не обидишься, что я не пойду с тобой, - заметил англичанин. – И, если позволишь, я бы предложил тебе быть осторожным с Айвеном и Дейзи. Они затянут тебя в омут. - Пока они не опасны ни для кого – вчера Эндерс внушил им запрет на убийства. Но все же не уверен, что позову их, не знаю, в какой момент они могут сорваться, все-таки в данном случае жажда мести в них велика. Если я, благодаря силам Браги смогу справиться, то нам не нужна помощь, Эндерс уверен в себе. - Тем лучше, значит, вы не натворите глупостей. Хотя я бы предостерег тебя от того, чтобы расслабиться – доверие к божественным силам способно сыграть злую шутку, не думай, что ты можешь прекратить себя контролировать. - Даже и не думал, - серьезно кивнул Митчелл. – Ты как никто знаешь: сложно отказаться от понимания того, какие мы звери. - Увы! Могу я узнать о твоих планах на будущее? - Пока точно не знаю, - вздохнул Джон. – Но если предложение Эндерса будет в силе… я уеду отсюда. - Хорошо, - кивнул Карл, - тогда помни и об этом, когда будешь что-то делать. Если ты вновь хочешь начать с начала, не совершай старых ошибок. У тебя есть возможность и вправду все начать заново, почти чистым. - Я понимаю… правда, понимаю. Я постараюсь не поддаваться гневу, хотя и не скрою, что у меня ощущение, словно бы об меня вытерли ноги. А поскольку Эндерс собирался идти вместе со мной, я посчитал, что это неплохая идея – если меня не удержит одно его присутствие, то он задействует силы Браги. Не знаю, как видит месть он, но я в первую очередь надеюсь, что он присмотрит за мной. - Хм… ты уверен, что не хочешь поменять интересы в любви? – не удержался от ироничной усмешки Карл. - Что?! - Ну этот парень тебе и вправду необходим как воздух, не только его способности, но и вообще он сам, раз его присутствие на тебя так положительно влияет, а самый надежный способ привязанности – это… - Эндерс предпочитает женщин, - понял Митчелл и поспешил прервать насмешку друга, которую не готов был поддержать. – И я тоже. - Да, - признал Карл серьезно, - в этом ваши предпочтения сложились, а я не из тех, кто перетягивает в другой "лагерь", это только мешает хорошим отношениям. Потому я предпочел ограничиться помощью того, что дают силы бога. Ну тогда просто не упусти эту дружбу: от Эндерса для тебя больше пользы, чем от оборотня, ты нуждаешься в поддержке того, кто будет удерживать от убийств, но не отвернется от тебя. - Ты… думаешь, что Джордж предал меня в истории с Херриком? – уныло спросил Митчелл, чувствуя, как на него давит эта история и то, что и киви, и Карл одинаково видят ситуацию – тем самым подпитывая собственную обиду Джона. - Тебе виднее, я его знаю лишь с твоих слов, но он мне кажется слишком подверженным настроению и слишком несамостоятельным. Поначалу он нуждался в тебе – и это помогало и ему, и тебе тоже, теперь же проблемы Джорджа решены, те, которые возникают, он сам себе придумывает. Ну или его девушка, которая не склонна к снисхождению даже к нему, не то что к тебе. Ты же остался один. Более того, оборотень перестал думать о твоих проблемах и сделал их твоими грехами. Можно подумать, ты и сам себя не грызешь за это! - Вероятно, ты прав, - ушел от ответа Митч, понимая, что он не хочет позволить себе злиться на друга, но не может и не признавать справедливость замечаний, не только созвучных его мыслям, но и несколько раз повторенных разными друзьями. И потому ирландец просто поменял тему разговора. – А что вы с Дэном? Он готов бросить работу и улететь на другой конец мира? С какими перспективами? - Дэн не просто готов, как раз сегодня он получит окончательный расчет. Мы обсудили это и оценили, решили, что так будет лучше. Да и так ли давно мы приехали сюда? Мы не успели привыкнуть к Бристолю, а после всего, что случилось тут, полагаю, оставаться будет не самым разумным решением. - «Древние»? Думаешь, следует ожидать их вмешательства? - Взрыв в общине, который уничтожает всех, а после бойня в поезде – ты сам разве думаешь иначе? Даже если все обойдется и будет тихо, они пожелают лично разобраться в случившемся. Я не хочу никого из них видеть, не желаю ощущать их влияния, чтобы не сорваться. Так что я уже присмотрел один домик на побережье… - Почему на побережье? Вроде бы Эндерс живет в городе. - Да, в Окленде, но я не думаю, что это проблема, он был готов помочь и по телефону. А у меня есть идеи, как лучше сделать и для Дэна, и для себя, я думал при случае обсудить это с Эндерсом, как думаешь, он поможет с пиаром? - Ты же знаешь, он любит свое агентство, Браги – часть его, - улыбнулся ирландец и уткнулся в свою кружку пива. *** Еще коротко поболтав о пустяках, более не затрагивая месть, Митчелл расстался с Карлом и отправился в отель к Эндерсу, но по пути остановился на набережной, долго стоял у реки, глядя на воду пустым взглядом. У всех есть планы на будущее. Даже Карл, который тоже существует с постоянной жаждой крови, планирует нормальную жизнь, он не выдирает у этой жизни еще и еще день без убийств, не ищет место для заработка так, чтобы остаться незамеченным. Ныне, получив помощь с кровью, он видит в будущем реализацию для себя, для Дэна… А что Митчелл? Даже когда Эндерс предлагал уехать, ирландец не думал о том, где будет жить в новом городе, не думал, чем будет заниматься. Да и что он может? Он отыщет жилье подешевле или будет довольствоваться подсобкой на работе, он устроится уборщиком в клинику, в бар или куда-то еще, лишь бы только там было нужно поменьше документов и не очень следили за тем, чем заняты работники. Черт! Да Митч даже не мог бы ответить на вопрос, чем он хочет заниматься. В той далекой жизни, до обращения, у него было не очень много возможностей мечтать, это было начало прошлого века, и эти желания были полностью стерты из памяти после превращения в вампира – все затмила жажда крови. Когда же он начал сдерживать это чудовище, то все его мечты свелись к одной – перестать чувствовать эту жажду, сосредоточиться на чем-то простом, ощущать радость от чего угодно еще, только бы не от крови. И вот у него, кажется, появляется новый этап жизни. А Митчелл попросту не готов к этому, он не представляет себя иначе… Мог бы он, как Карл, играть на фортепьяно, обсуждать вкус шампанского или других вин и наслаждаться игрой актеров в театре? Мог бы он, как Эндерс, быть увлеченным своим бизнесом, пусть не очень прибыльным, но интересным ему, иметь какие-то хобби, пусть и скрываемые от других? Херрик любил козырять тем, что подарил Митчу бессмертие, и когда-то Джон этому верил. Когда-то он, вместе с сиром, останавливался в шикарных комнатах, посещал театр, выставки, путешествовал по городам и делал многое иное, что на первых взгляд могло показаться яркой, изысканной жизнью, наполненной увлечениями и интересами. Вот только на деле все воспоминания о других местах, о красотах природы и искусства были перемешаны со страшным: в тех апартаментах он медленно пил девушку, которую накачал наркотиками, чтобы не кричала, после той выставки в ближайшей подворотне убил восторженного паренька, который думал, что видит перед собой поклонника таланта, даже с лекций, которые он пытался посещать, увел глупую студентку, которая из-за него никогда не получила диплома, а он тогда язвил, что ему тоже не видать документа об образовании. Вся его жизнь была перепачкана кровью. И ныне он не мог отделить одно от другого, он не мог стремиться к тому, к чему стремились простые люди: не пытался получить образование, не искал интересную и высокооплачиваемую работу, не занимал свободное время ничем, кроме просмотра пустых ТВ-передач и попыток заглушить жажду пивом и пиццей. Нет, это не значило, конечно, что он готов отказаться. Напротив, он готов был сейчас своими клыками вцепиться в этот шанс на изменение. Вот только он испытывал в данный момент необыкновенный страх: он был на пороге осуществления мечты и абсолютно не представлял, что с этим делать. Ему попробовать получить образование? Научиться играть на гитаре? Увлечься фотографией? Открыть свой бар? Что из этого он хочет? Встряхнувшись, Митч сказал себе, что для начала надо разобраться с обидчиками, а уже после думать о том, какой будет его жизнь в Новой Зеландии. Может быть, киви пришел в себя и более не хочет компании вампира. Мало ли, что он болтал вчера на пьяную голову! Этим утром Джонсон был хмур и неразговорчив… Ирландец осознавал, что в нем говорило отвращение к самому себе, но он предпочитал не обманываться лучшим, вновь и вновь внушал себе худшее. Слишком часто его предавали, чтобы верить в хорошее. Если Эндерс выгонит его вон, то будет прав, если, не говоря ни слова, переберется в другой отель, квартиру или город, а после уедет – тоже будет прав, это лучшее, что он может сделать, оставив убийцу самого вылезать из той пропасти, куда он свалился. Карл прав, Джорджу Митч больше не нужен, но не только потому что оборотень занят любовными делами, а еще и потому что никому не нужен друг-убийца! Джордж уже отстранился, пока только под влиянием Нины, без реальных убийств, и точно отвернется от него, когда узнает про резню в поезде. Любой должен отвернуться! Или все-таки Эндерс не любой? Сам о себе Джонсон говорил всегда шутя, всегда собой любовался, одновременно козыряя своей якобы циничностью и эгоизмом. В то же время, в этом было слишком много актерства, это были слова, действия Эндерса говорили о другом. Имея возможности хоть весь мир заставить делать так, как он хочет, киви использовал Браги не часто, если он это и делал в не очень честных целях, то это было скорее исключение или когда-то давно, в молодости, когда он сам не до конца понимал свои силы. Чего в нем было больше? Того, что видела его семья, или того, что замечал Митчелл? К чему вообще Эндерсу возиться и помогать вампиру и в изменении жизни, и в мести? К черту! Киви вправе отвернуться от Митча, тот не обидится, но… если новозеландец не отступит от своего слова и действительно поможет, хоть перебраться в Новую Зеландию, хоть просто с жаждой крови, то лучше друга ему не найти никогда: Джон все сделает ради этого парня, надо будет – выступит против его семьи. *** Помощница не рассердилась, хотя час в Окленде был уже поздний, но девушка была довольна новыми контрактами JPR (а еще, как подозревал киви, свободой Тая после смерти Евы, но подсмеиваться над этим не стал), в итоге же, после разговора с ней, настроение здорово поднялось и у Эндерса, теперь уверенного, что вернется он к своей успешной компании. Так что Джонсон похвалил Дон, добавил, что из Европы привезет еще несколько контрактов для них, а значит, помощницу гарантированно ждет прибавка. Кажется, она немного удивилась, что заставило Эндерса мысленно отметить, что он, вероятно, последнее время слишком погрузился в дела братьев и матери, забывая о JPR, вот теперь Дон считает, что он забросил бизнес и уехал только чтобы пить вдали от дома, а не работать – а ведь она отлично знает, сколько сил он вкладывал всегда в это дело… Время шло, но Джонсон оставался один, он успел пообедать, вновь поиграться с Иггдрасилем, надеясь, что палка все-таки начнет творить чудеса (безрезультатно), отправил голосовое сообщение матери, что он возвращается и все прошло успешно – чтобы она не могла упрекнуть его в нежелании поторопиться и в том, что он ей не пишет и не звонит, не отчитывается в миссии. После новозеландец написал Карлу, сообщил, что билеты уже готовы, но ему нужны более точные паспортные данные – насколько это вообще возможно с вампирами, у которых все документы поддельные. Тот прислал реквизиты, отчего некоторое время у Эндерса ушло еще на звонок в авиакомпанию: по телефону Браги действовал исправно, переоформить билеты не составило никакого труда, он убедил девушку-оператора в том, что это вообще вина организации и в итоге он еще и получил бесплатное такси здесь и по прилету в Окленд – в качестве извинения. И все-таки к моменту, когда вернулся Митчелл, Эндерс все еще был преисполнен сил и планов: нужно поскорее разобраться с той сучкой-предательницей и ее помощниками, а затем покинуть этот остров, кишащий всяким сверхъестественным дерьмом (может, его собственный тоже был этим переполнен, но там он чувствовал себя спокойнее, там всегда была возможность натравить на врагов Колина). - Ты собрал вещи, Дракула? – приветствовал гостя киви. – Я уже забронировал нам билеты, но должен предупредить, что размеры багажа ограничены даже для бизнес-класса, если тебе нужно дополнительное место, надо оформить отдельно. - Мне не очень много надо, лучше предупреди Карла, - почему-то улыбнулся вампир. – Я еще не собирался, но сразу скажу, что готов обойтись любым самым дешевым билетом, если понадобится… полечу и без багажа, с одной сумкой, прихватив лишь пару вещей, которые мне дороги как память. - Гроб в сумку не войдет, - фыркнул Эндерс. – О… как это я не подумал? Это же крупногабаритный груз, его точно надо оформлять отдельно! - Ты опять? – невольно усмехнулся Митч. - Эй! Я ознакомился с классикой! Тебе для восстановления сил нужна земля с твоей родины и уютный гроб! Вот не знаю, может, мы тогда обратимся в какое-то ритуальное бюро, они наверняка знают, ну, если только не предлагают исключительно услуги кремации для подобных случаев… - Эндерс, иди на хрен! – прервал этот треп ирландец. – Шутка, повторенная дважды, перестает быть смешной, ты в курсе? Я тебе говорил, что не сплю в гробу! И мне не нужно таскать с собой землю. - Жаль, я-то уже представил, как ты будешь его тащить в аэропорт, а по прилету ловить на ленте багажа… - Ты не передумал насчет Люси? – перевел тему Митчелл. – У меня есть адрес, думаю, что она сейчас там. Я побывал неподалеку, у них есть что-то вроде охраны, но они не с пистолетами, а с крестами и библиями. Это ясно говорит, кого они опасаются, но они плохо понимают, что на деле нас это не остановит. И еще… один из них сегодня купил несколько больших мусорных пакетов. - Думаешь, они много жрут? – не понял Эндерс. – Возможно, у них не один Джордж в гостях, вот и много отходов. - Они готовятся к смерти оборотня, - мрачно прервал шуточки собеседник. – Мы использовали похожие для перевозки трупов, так гораздо удобнее: можно и зарыть, и просто выкинуть тело. Может быть, и не одно… - О чем ты? – киви предпочел не акцентироваться на смерти. – Все-таки считаешь, что у них несколько оборотней в плену? - Нет… То есть да, но не те, о ком ты думаешь. Джордж сказал мне, что когда он перепутал время и засиделся на собрании, то едва успел добраться до дома, где Нина помогла ему запереться в клетке. Возможно, мне это только показалось, но на следующий день я уловил от нее легкий запах псины. - Джордж линяет? – разумеется, Джонсон не мог удержаться от шутки, пусть и такой банальной, но надо же как-то растормошить собеседника. - Блин, Эндерс ты можешь быть серьезен?! – развеселить вампира так и не получалось. – Джордж оцарапал ее, может быть, слабо, потому она не обратила на это внимание, пока я ее не спросил, но после она подтвердила. Процесс уже начался – и в ближайшее полнолуние она тоже превратится в волка. - Дерьмо! – выругался киви. – Не знал, что это так происходит. А Джордж знает, что его девушка теперь волчица? - Не уверен. Я и сам не знаю, верно ли понял, может быть, запах мне лишь почудился, мы говорили лишь несколько минут, а Нине повезло и царапина была вправду неглубокой – до первого обращения точно знать невозможно. Вроде бы любое проникновение в кровь приводит к «заражению», но я тоже могу ошибаться. - Ну что ж… - потер подбородок Джонсон. – Если взглянуть на это иначе… может быть, им будет веселее вместе. - Эндерс, ты понимаешь?.. - Да понимаю я все! – киви остановил готовящийся вылиться на него поток упреков в равнодушии. – Митч, никто из нас не выбирал то дерьмо, в котором теперь живет! Разве Джордж просил сделать его оборотнем? Ты не хотел быть вампиром, я неплохо жил и без божественной хрени. Но это есть. Вот пришел черед Нины. - Это очень цинично… - Не спорю. Но тогда скажи, кой черт теперь биться головой о стену, если мы не можем это изменить? А ты думаешь, миллиарды людей выбирают свою судьбу? Нищие, голодные, не имеющие возможности согреть детей? Этот дерьмовый мир если в чем-то и справедлив, так только в том, что он плевать хотел на все наши желания! Никто никому не дает выбирать жизнь, ты или карабкаешься и барахтаешься в том, что есть, либо подыхаешь. Кто-то сдается и примет за радость, что какой-то вампир его выпьет, кто-то всю жизнь барахтается, не в силах подняться даже на ступеньку, и только единицы могут сказать, что по-настоящему счастливы… Хотя и они часто обманывают сами себя. - Ты прав, - грустно усмехнулся Митчелл, остывая. – Неприятно это признавать, но нам и вправду не позволили выбирать ничего, даже мой выбор был только иллюзией этого, и остается лишь принять это и пытаться исправить себя, насколько это в наших силах. Просто мне жаль Джорджа: когда он поймет, что заразил этим любимую женщину… - То либо она пошлет его – и они окончательно разбегутся (ну и зачем ему нужна эта стерва с ее обидами?), либо у них будет гораздо больше общего – и они сойдутся на этом, это станет их общей тайной, они будут поддерживать друг друга и помогать, что позволит им быть вместе дольше, чем любая другая пара. Несчастья, знаешь ли, объединяют людей гораздо лучше, чем общие радости. - Что ж, кто знает, но во многом твои предположения справедливы, - вздохнул вампир и вернулся к прежней теме. – Так что с нашими планами? Ты не передумал? И как мы поступим, мне стоит об этом сообщить Айвену и Дейзи? - Почему это я должен передумать? – вскинулся Эндерс, снова увидев в этом упрек в трусости. – Мы идем и мы покараем всех, кто это заслужил. Что до твоих клыкастых друзей… Я не уверен, что они удержатся от кровавого пиршества. Если думаешь, что это не так – вперед. Ну или если мы сами можем не справиться. Много «охраны» в этом убежище твоей обольстительной профессорши? - Не менее четырех… хотя это для меня и не смертельно, однако мне не очень просто идти против их крестов сейчас, я могу прокрасться, камеры меня не видят, но тебе так не пройти, к тому же я… - Ты никого не хочешь убивать, это я понял. Не беспокойся, я не планировал тебя натравить загрызть их. - Спасибо. Я поговорю с Айвеном, его слову можно доверять, - предложил Митчелл. – Ну или ты дополнительно внушишь ему и его супруге сдержанность, новые чары ведь не рушат старые, только укрепляют? - Да, за это можешь не беспокоиться… Эндерс помолчал. Он не хотел убийств и крови вокруг себя, его до сих пор подташнивало от воспоминаний. С другой стороны, это ночью он был уверен, что в силах сделать что угодно в одиночку, а ныне, на трезвую голову, он понимал, что тем более не хочет рисковать ни собственной шкурой, ни жизнью ирландца. Если есть более простой путь, то отчего бы и не воспользоваться им? И пусть этот Айвен жрет всех охранников безумного священника и профессорши, пусть сожрет и их самих – если это успокоит их с вампиршей аппетит и сохранит жизнь им всем. - Звони! – определился новозеландец. Так и получилось, что поздно вечером за углом здания, в котором находилась то ли лаборатория, то ли камера смерти оборотней, встретились все оставшиеся вампиры Бристоля, кроме Карла, и бог.