Быть братьями

Он слишком часто начал показывать себя, понимал Эндерс. Если Митчелл тоже бог, в этом нет ничего страшного, но если он просто человек, то это становится проблемой – ирландец уже напрямую задал вопрос, спрашивая, с кем он встретился. Наверное, можно было столь же прямо ответить ему… но Браги словно бы был против раскрытия – никакого иного объяснения тому, что он старательно избегал своего раскрытия, Джонсон просто не находил. Конечно, он и раньше умел держать язык за зубами, но в тех случаях, когда встречал кого-то, обладающего силой… впрочем, раньше обычно рядом оказывался кто-то еще из семьи, отчего сразу решался вопрос, кто перед ним. Правда, что не нравилось богу, тоже было неясно, Эндерс пытался прислушаться и осознать, на что ему намекает дух внутри. Скорее всего Митч не был богом, это было какое-то иное существо. Опасное? Трусом киви себя не считал, но и глупой храбростью не отличался, предпочитал не лезть на рожон, особенно если можно обойтись словами. И, по-хорошему, он должен был бежать отсюда со всех ног… Однако Браги не гнал его отсюда, а сам Эндерс был захвачен этой загадкой и совершенно ничего не боялся. Ирландец не стал настаивать и выяснять, что произошло, Джонсон тем более не собирался разъяснять, что задействовал силы бога, отсылка на полицию звучала вроде бы правдоподобно, возможно, Митчелла она полностью устроила. Но все-таки Эндерс решил отложить работу и поболтать со знакомым, чтобы лучше его узнать – как человека, как не-человека, как возможного друга или врага. О своих интересах Митч не желал распространяться. Это было вполне правдоподобно для молодого парня: взять того же Эксла, у которого в голове были только мысли о сексе и алкоголе – и Один его не дисциплинировал, а лишь все портил. Вот только что-то было во взгляде Митчелла, что делало его гораздо старше, отчего Джонсон с самой первой встречи и думал о боге вроде Бальдра. Есть ли кто-то еще, кто медленно стареет? Кому на вид может быть около двадцати трех, а на деле все сорок, если не больше. За эти годы и интерес к работе теряется, Олаф уж сколько лет живет на деньги внуков и в их домах или квартирах. Но больше таких богов Эндерс не знал, ни с кем из тех, кого он вспоминал, как сильного, это не ассоциировалось. Если Моди проявляет ярость, то при чем тут долгая жизнь? О Вили и Ве было известно только, что они братья Одина, но такими силами и Всеотец не обладает, откуда бы им взяться у его братьев? Тем более нечего и говорить о других богах. Бальдр возрождался, потому что такова была его природа, ничего похожего о других киви не знал, не было у них спуска в хель и перерождения. - А ты вообще путешествуешь? – немного поменял тему Эндерс. – Как я понял, ты не большой любитель искусства, в отличие от Карла. Как вы сдружились, сошлись на общем интересе к поездкам? - Я бывал в Европе, не дальше… - Понимаю, финансы? - Да, - кивнул Митчелл очень уверенно, но на миг показалось, что дело не только (и не столько) в нехватке денег – хотя что еще-то может быть? – А Карл когда-то… помог бороться мне с зависимостью. - Хм… ну, судя по нашей прошлой ночи, или помощь тебе ничего не дала, или это была иная зависимость. - Да, я не алкоголик. - Эй! Я понял, ты принимал наркотики, - чуть понизил голос Джонсон. – Но я не собираюсь тебя осуждать, сам, знаешь ли, порой балуюсь. - Это не баловство, - хмуро пробормотал ирландец. - Я понял, Митч, правда, ты увлекся когда-то. Сейчас как? - Иногда аж трясет, - эти слова прозвучали честно, так что Эндерс уверился в том, что зависимость и вправду была. – Срывался... и срываюсь порой, но в целом получается держаться до года. - Ну, за тебя! – отсалютовал киви бокалом. - Спасибо, - принял Митчелл и не удержался от насмешки. – А вот у тебя ли не та самая зависимость?.. - Я не алкоголик, - прервал его Эндерс резко, задетый тем, что его попытку расслабиться расценили как зависимость, он привык к подобному от братьев, но чтобы новый знакомый так упрекал – немыслимо! – Обычно я не выпиваю много, иногда бокал-другой на встрече – мне надо быть трезвым, чтобы вести дела. Собеседник насмешливо поднял брови. - Ладно, - фыркнул Джонсон. – Порой я тоже срываюсь и могу выпить водки, но это когда дело сделано или когда день не задался... Кстати, моей матери принадлежит фирма по производству, а я делал ей рекламу. Забавно получилось, когда мы разместили бренд на горе… Дон еще боялась, что ее арестуют. - Арестуют? За что? - У нас не было согласия на это, правда, и доказать, что мы должны были его получить, тоже не смогли. Если бы я только знал тогда, что… Эндерс прервался, сообразив, что в воспоминаниях чуть не проговорился о пророчестве, часть которого он невольно исполнил. Хотя… так ли невольно? Это он не знал, что делал, но ведь Агнета сама заказала эту рекламу. То есть она способствовала исполнению предсказания, при этом пытаясь убить Эксла. Что за чушь?! Какие игры ведет их мать? Или она сама не понимала, не отслеживала, что именно делается в рамках рекламной компании? Кто мог знать, что пиар-акция станет частью пророчества? - Что знал? – поторопил Митчелл. - Что Дон так переживает, - немедленно нашелся с ответом Эндерс, - я после немало потратил времени, чтобы ее успокоить, поначалу я не придал значения, она вообще очень впечатлительна и опасается в чем-то нарушить какие-нибудь правила, от закона до каких-нибудь скучных установок религиозной секты. - Она тебе нравится, - вдруг заметил ирландец. - Да, конечно… Нет! – исправился киви, сообразив, о чем идет речь. – Моя помощница – по-настоящему удивительный человек, она талантлива и трудолюбива! Я обожаю ее и знаю, что всегда на нее могу положиться. Но нет, Донси – не та женщина, которую я буду пытаться соблазнить и уложить в постель. - А я и не говорю о сексе, очень похоже, что ты по-настоящему уважаешь Дон, таких делают женами. - Ну нет, я не создан для брака! – засмеялся Эндерс, а затем добавил уже серьезно: - Да и не собираюсь я портить жизнь Дон собственной персоной в ее квартире, она достойна большего, жаль, у них не сложилось с Таем. - Кстати, - встрепенулся Митч, - прости мое любопытство, но я обратил внимание, что имена, твое и твоего младшего брата, необычные… - Скандинавские, - кивнул киви. - Наверное, но у двух других братьев… - Тоже скандинавские, - угадал вопрос Эндерс. – Просто Миккель привык сокращать себя до Майка, а Тайрон – до Тая. Почему-то казалось, что Митчелл спрашивает всерьез, это был не просто праздный вопрос за ужином, и это немного удивило Джонсона: что может быть такого важного в их именах? Или все-таки ирландец пытается понять, являются ли они богами? Однако имена тут совсем не при чем, а свое происхождение он не скрывал. - Наши мужчины любят выбирать такие имена, - завершил Эндерс, - наверное, им кажется, что так они сохраняют связь с родиной, которую покинули давно. Скажем, мой кузен носит имя Олаф. - А почему этому не следуют женщины? - Очевидно потому, что им не очень приятно вспоминать об этом, - пожал плечами киви. – Вспомни, что это было за времена: абсолютное бесправие для женщин, о чем им там вспоминать и что передавать дочуркам? - А, ну да… - пробормотал Митчелл. – Но традиция неплохая. - Наверное, но у тебя, как я понимаю, так заведено не было? - У моей родины всегда были сложные отношения с Британией, так что имя Джон всегда было наиболее безопасным решением. - При чем тут Джон? Собеседник чуть замялся, затем вдруг признался: - На самом деле меня зовут Джон Митчелл, но у меня плохие воспоминания с именем, а поскольку моя фамилия созвучна с распространенным именем, я предпочитаю ее использовать в обоих качествах. - Ты страшный парень, - протянул Эндерс. – Не будь у тебя такая открытая улыбка, можно было бы решить, что ты скрываешься от полиции. - Почему скрываюсь? - Суди сам: ты не используешь свое реальное имя, работаешь на незаметной работе, хотя мог бы подыскать что-то получше… - А еще имею знакомство с упырем-похоронщиком? - Точно! – рассмеялся Эндерс. – Итак, ты опасный парень? - Если ты мне сделаешь бесплатный пиар, то я соглашусь на любую версию, - тоже рассмеялся Митчелл. - Если моя мамочка приведет JPR к успеху, то я и так готов тебе это пообещать. А что, ты думаешь попутешествовать по миру? В Новой Зеландии действительно неплохо начать бизнес, хотя я и должен сразу предупредить, что даже для трудоустройства у нас надо собрать тьму всяких бумажек. - Ну как и везде, - отозвался ирландец. – Хотя переезд не входит в мои планы, я… не люблю самолеты, даже не представляю, как ты перенес такой длинный перелет, с несколькими пересадками ведь, верно? Это было более оправданно: кажется, Митч боялся высоты или летать, но, как любой мужчина, не хотел признаваться в фобии. И – вновь удивительный факт – в другое время и с другими людьми Эндерс не упустил бы случая подсмеяться над внутренним страхом, но высмеивать этого парня отчего-то не хотелось. - На самом деле лишь с одной пересадкой, - просто ответил киви, - но я согласен, сам не терплю самолеты, легко перенести это мне помогло то, что я не брал стыковочные рейсы, отдохнул в массажном салоне аэропорта… - Тоже на деньги матери? - А то! Если надумаешь ехать, когда я буду возвращаться, обещаю, что полет для тебя пройдет легко! - Эй! Это звучит слишком соблазнительно! - Как иначе?! Я должен уметь уговаривать людей на что угодно, нужное мне, это мой профессиональный талант! - А чем тебе выгоден я? - Согласен, ничем, - широко улыбнулся Эндерс. – Ну считай, что я просто привычно оттачиваю свое мастерство на всех вокруг. - В следующий раз ты Сета будешь уговаривать поехать с тобой? - Того упыря? Нет уж, спасибо! – фыркнул Джонсон. – Подобные унылые рожи я смогу отыскать где угодно, незачем их вести с другой части мира. Если только его девицу… хотя и она не в моем вкусе и наверняка извращенка. - Наверняка, - немедленно поддержал его Митчелл. – Как скоро ты уезжаешь? Я имею в виду, в Норвегию, а не домой. - Пока не знаю, я хотел отправиться на пару дней в Лондон… - И оттуда лететь в Осло? - Черт, да, так было бы удобнее, там с самолетами лучше… Но я наметил пару возможных мероприятий, во время которых мог бы получить клиентов, пока это для меня наиболее интересно. - Да, такое нельзя терять! Что ж, когда вернешься, можем куда-то сходить повеселиться. Ты играешь в боулинг? - Только если ты не постоянно выигрываешь! - Разве такое возможно? – улыбнулся Митч. - Ну Майку всегда везет, - пробормотал Эндерс. – Ладно, я принимаю приглашение, вся другая компания – на твой вкус. Он усмехнулся, показывая, что отправиться покатать шары было бы здорово с парой симпатичных девиц, хотя и помнил, что ирландец опасается искать отношений, так что про себя Джонсон думал все взять в свои руки, то есть уже на месте присмотреть кого-то и, если понадобится, задействовать Браги – в случае необходимости и на Митчелла, чтобы внушить ему не применять силу к женщине. - Я просто не хочу, чтобы единственное, что ты запомнил о Бристоле, это храмы и старинные улицы, - говорил тем временем ирландец. – Знаю, что вы с Карлом это любите, но кроме этого ты видел только один паб! - Так может, ты просто предложишь мне тур по пабам? - Это будет выглядеть как срыв, тебе лучше помнить об этом. - Хм… тогда я прихвачу из Лондона что-то интересное, чтобы ты тоже мог «сорваться» ненадолго – так нам будет легче понять друг друга. - Эндерс, не стоит, - помрачнел Митчелл. Киви понял, что эта тема в самом деле для нового знакомого очень болезненна, и… посчитал это даже удачей: второму из Джонсонов было привычно кутить с алкоголем, наркотиками и девицами, ныне Эндерс был вовсе не против отдохнуть несколько иначе, тот способ был не то чтобы выбором, но пиарщик вынужден был находиться в тех кругах, которые считали лишь такое времяпрепровождение настоящим отдыхом. Отчего бы и не исключить на этот раз наркотики, а алкоголь, если не убрать, то снизить? - Как ты скажешь! – кивнул Джонсон. – Но если мы все-таки дойдем до того же состояния, что и после первого паба… - То отправимся ночевать в твой номер, я помню, - фыркнул Митчелл. - Именно! Я больше не согласен спать у вас на диване, хотя и должен признать, что Энни весьма мила, я бы с удовольствием взялся объяснить ей, что не все до такой степени мерзавцы, как ее бывший жених… - Ты? – прищурился Митч. – Ты скорее убедишь ее в обратном. - Обычно я нравлюсь женщинам! - Должен тебя разочаровать, Энни ты не очень понравился, она даже пыталась меня убедить держаться подальше от тебя. - Боится, что я научу тебя пить водку? - Вроде того, но… Энни – милое светлое дитя, которое само не понимает, насколько может быть опасна в гневе*. Она плохо представляет себе реальную жизнь, делит все на хорошее и плохое, белое и черное. - И ты не хочешь разбивать ее розовые очки, даже после того, как она узнала правду о собственном женихе? - Она не знает всего до конца… - То есть как? Ты же говорил, жених пытался ее убить?.. А, хочешь сказать, она из тех, кто оправдает любое насилие, даже над собой? Сама себе придумает, почему он был прав? Чертовски глупый подход, хотя… наверное, многим из нас свойственный, когда мы слишком привязаны к кому-то. Митч как-то мялся, не отвечая, но Эндерс на этот раз не обратил на это внимание, занятый мыслями о том, что он сам поступает схожим образом с братьями… - Ты ведь не торопишься? – спросил новозеландец. - А есть предложение? - Ничего особенного: возьмем вино, закажем пиццу ко мне в номер, посидим часок-другой, ты мне расскажешь подробнее о важных шишках вашего города – хочу знать любые, даже самые грязные подробности, чтобы представлять, с кем я могу столкнуться, если буду что-то организовывать здесь. А еще расскажешь подробнее о себе, подумал Эндерс, но объявлять об этом не собирался. Впрочем, Митчелл отказываться не стал. *** Киви упрямо не желал слышать намеки на то, что Энни – призрак, не допускал существование вампиров… Можно, конечно, проверить, но Митч был уверен, что и оборотней этот странный нелюдь считает сказкой. Или все-таки человек? Джон проверил даже подозрение насчет неродственных связей – оказалось, что все-таки у них всех скандинавские имена, Эндерс даже рассказал о семейной традиции, все звучало логично, как и иные его рассказы о братьях и родителях. Но почему, если он обычный человек, никто никогда не говорил, что антиподы не пахнут едой? Митчелл давно бы уже перебрался на другой континент! А киви при этом, будто слыша мысли, предлагал помощь с бизнесом в Новой Зеландии! Очень соблазнительная идея, если бы только можно было объяснить, что по поддельным документам вампиру сложно далеко отправиться… И еще это умение приказывать. Митчелл не понимал, как это работает, не был уверен, что и вправду дело в самом Эндерсе, а не в том, что Сет и Лорен почему-то решили отказаться от добычи, но, вдруг увидев это, не мог отделаться от мысли, что именно это и притягивает его к новозеландцу магнитом. Может быть, в этом его спасение? Именно потому Митч искал любой повод, чтобы провести с новым знакомым как можно больше времени, предложил как-нибудь вместе покатать шары и не стал отказываться, когда Эндерс пригласил поболтать еще пару часов в стороне от посторонних. Киви был все таким же открытым, улыбчивым, лишь порой казалось, что он напряженно поглядывает на Митчелла. Сказать, что эти недолгие посиделки – сначала с пивом, потом с вином – что-то изменили, было нельзя. Ну за исключением того, пожалуй, что они еще больше сдружились, обнаружив схожесть взглядов буквально во всем: в предпочтениях в еде (оба любили эксперименты и хорошую кухню, но не любили готовить, потому дома обходились сэндвичами или пиццей), в музыке (оба любили живое исполнение и записи на виниле), в кино (и тут тоже оба выбирали старое кино, но не были склонны к авторским проектам), в равнодушии к политике и экономике (считая, что от них в этих вопросах ничего не зависит). А в том, в чем они не сходились, дополняли друг друга. Ирландец пытался вести обычную человеческую жизнь, у Эндерса она была, но, кажется, он искал иного. Митч отвлекал себя просмотром телешоу, киви отлично знал, как устроено это закулисье и мог рассказать, сколько там вымысла и лжи. У Митчелла давно не было семьи и он вынужден был искать поддержку у друзей, понимания и помощи, братья Эндерса вынуждали его закрываться от всех, но оставаться верным родным. Ирландец постоянно сталкивался с жестокостью и цинизмом, но всеми силами старался выбросить это из своей жизни и помогать всем, кому только может, новозеландец пытался показать себя холодным и равнодушным к чужим проблемам, но внутри был точно не настолько циничен. При этом Митч понимал, что ему не достает вот такого насмешливого отстраненного взгляда на то, что его окружает, а Эндерсу не помешало бы позволять себе проявление гуманизма… В любом случае, посидели они отлично, пусть ни один из них так и не решился заговорить о своей природе. Новозеландец уехал на следующий день, так что общение между новыми друзьями свелось к коротким сообщениям. Правда, Митчеллу было чем заняться и без этого – он попытался отбить Лорен у Херрика. Еще одно глупое действие, пожалуй, он понимал, что ничего не сможет сделать, пока она сама не пожелает уйти из общины и отказаться от крови, однако ирландец хотел дать ей шанс на это… Итак, из похоронного бюро Митч ушел с обидой, пусть и заранее предсказуемой – Херрик высказался в том духе, что он никого не держит, это выбор Лорен, с кем ей быть. Верить в это не хотелось, но глубоко внутри жило понимание, что глава вампиров прав. Помимо сообщений от Эндерса Митчелл общался с Карлом. Тот не стал отказываться от возможности и тоже отправился в Лондон, где проводил время вместе с новозеландцем – на этот раз почти постоянно, они поселились в одном отеле в соседних номерах и бывали на множестве мероприятий, от выставок до театра. Однако старый друг тоже не мог сообщить ничего интересного: история с Сетом и Лорен подтверждалась историей с полицейским, но и то, и другое могло объясняться естественными причинами – пусть в них и слабо верилось. Более же Эндерс никак себя не показывал. Впрочем, через несколько дней новозеландец вернулся в Бристоль и они, как и планировали, договорились поиграть в боулинг. *** Тем днем он был свободен от работы, но выходной пошел не так, как он планировал. Для начала утром Митчелл спас соседского мальчишку от насмешек, чем заслужил благодарность его матери. И – вот ирония – когда после обеда Джон отправился в боулинг-клуб, то вновь встретился с Берни и Флер. Мать отправлялась на встречу с какими-то своими подругами, а мальчик должен был остаться один, и это как-то само собой вынудило ирландца предложить присмотреть за ним. А может, это и неплохо, думал Митч дорогой, пока Берни что-то весело ему пересказывал из своей жизни, в присутствии ребенка они с Эндерсом точно не позволят себе ничего лишнего, по пиву выпьют – и только. Удивление на лице киви было по-настоящему ценно, его вечная невозмутимая открытая улыбка дрогнула. - Сегодня твой день по договору о разводе? – наконец выдавил он. - Боже, нет! – Митчелл от души расхохотался. – Это Берни, он живет в соседнем доме, его мать занята сегодня до вечера, поэтому я и предложил ему побыть с нами. Эндерс кивнул, принимая объяснение, но позднее, когда они все оплатили и мальчик обувался, готовясь играть, новозеландец воспользовался случаем, чтобы вызнать все подробности: - Признавайся, это твой неофициальный сын? - Да нет же, - покачал головой Джона. – Мальчишку задирают его сверстники, я сегодня за него заступился, поэтому его мать мне доверяет. Извини, что не предупредил, все получилось как-то внезапно… - Да ничего, мне он не мешает, - фыркнул киви. – Но, я надеюсь, ты понимаешь, что мы выглядим как семья геев на отдыхе? - А тебе не все равно, что о тебе подумают? - Все равно. Если они не думают, что я гей. Но ладно, раз ты говоришь, что его преследуют соседские мальчишки, пусть остается. Митч с интересом глянул на Эндерса. Судя по всему, ему в детстве тоже доставалось – то ли из-за роста, то ли еще по какой-то причине, но травму он получил немалую, вампир ожидал сопротивления и множества возражений насчет присутствия постороннего сопляка, а не получил ничего, можно сказать, что и насмешек не было. Играли они тоже дружно, это только убедило Митчелла в том, что хотя отец Джонсонов их бросил, братья хотя бы в детстве и юности ладили, ну во всяком случае Эндерс точно играл когда-то со своими младшими. Настроение только еще больше улучшилось, когда Берни, случайно упав на дорожку, поцарапал себе лоб: пустяк, зато Митч обнаружил, что выступившая кровь никак на него не влияет! Вампир был посрамлен, человек помог мальчику обработать небольшую ранку, очистил лоб – и все это без необходимости подавлять жажду. В этом восторженном состоянии Митчелл не сразу и заметил, что неподалеку от них стоит Лорен. Правда, она, кажется, старалась держаться в стороне… На миг ирландцу припомнилось, что Эндерс велел ей держаться подальше от него, так что пришлось себе напомнить, что это просто такое выражение, ну не могла же вампирша понять его настолько буквально! Митч коротко извинился перед игроками и отошел. Сам после плохо понимал, зачем – разговор с Лорен вышел столь же пустым, каким был поход к Херрику: бывшая любовница пришла, чтобы заявить о том, как ей нравится быть вампиршей. Ирландец пытался понять, что происходит, предполагал, что ее кто-то заставил сюда прийти – не потому что не верил ей (он хорошо знал, что такое жажда крови для новообращенного, она затмевает все чувства), но потому что не понимал, зачем она об этом решила ему отдельно сообщить, если уж Лорен выбрала жизнь в общине, то не нужно преследовать его. - Ты ее знаешь? – спросил Эндерс, когда Митч вернулся. - У нас был… короткий роман, но я был с ней груб, поэтому мы расстались, - попытался кое-как объяснить ирландец. - И она выбрала того упыря? Плохая идея, - хмыкнул собеседник. - Женщины! – «понимающе» вмешался Берни. Все трое посмеялись, а после отправились покупать сладости. И лишь когда они затем пришли в небольшой розовый дом, Митчелл сообразил, что допустил ошибку: Энни была здесь же и мальчик ее, конечно, не видел, в отличие от Эндерса. Хуже того, привидение как раз накануне узнала правду о своей гибели и теперь вела себя как полтергейст – то есть как только она вспоминала о том, что ее жених Оуэн убил ее, в доме все начинало падать, техника включалась и выключалась, электричество мигало, грозя свести с ума. И вот в это безумие он привел гостей! Однако киви довольно быстро сообразил, что Берни не может видеть девушку, и, надо отдать ему должное, не подал виду, что происходит что-то странное, легко подыграл Митчу и Джорджу, с которым только что познакомился (и, судя по всему, отнесся к нему с неким пренебрежением, уж расположения оборотень точно не получил, ирландец замечал в уголках губ Эндерса постоянную насмешку, не присутствуй здесь ребенок, наверняка Джорджу пришлось бы не сладко в попытках отбиться от шуточек новозеландца), то есть посмеялся над тем, что они все странно смотрят на кресло, поддержал глупую «зарядку для шеи». Мысленно Митчелл готовился к разговору и раскрытию правды – не было сомнений, что теперь Эндерс уже прямо спросит, кто такая Энни, что ее видят не все. Но и у Джона теперь был повод прямо спросить: а кто такой ты, если видишь то, чего не видят люди – никакие отговорки на этот раз не будут достоверны. Киви, вероятно, тоже ожидал этого разговора, потому что с нетерпением поглядывал на часы, очевидно ожидая, когда же Берни отправится домой. Вот только… спустя некоторое время ему на телефон пришло сообщение. - Работа? – спросил вампир, заметив гримасу отвращения на лице Эндерса. – Или тебя вновь ищет семья? - Своего рода: мать пытается дозвониться по видеосвязи, придется возвращаться в отель, ноутбук остался там, а отказа она не примет на этот раз. Хорошего дня, парни! Митч, увидимся как-нибудь, спасибо за боулинг! - Обязательно увидимся, - подчеркнул Митчелл.