Mavericks

Амен

Я с самого утра заподозрил неладное. Эвтида была тише воды, что ей не свойственно. Вчерашнее поведение вывело из себя, но отношение Аша к ней в прошлом теперь как подсознательный стоппер, вовремя напоминающий о том, что с Эвой нельзя по-плохому — так я думал. В участок должны были привезти задержанного Рэдклиффа, когда Тизиан шикнул за моей спиной. Ливий оборвал телефон звонками, запинался, речь была похожа на кашу, но вырванное из контекста: «Эва в беде» сработало как спусковой крючок. Я дал распоряжение о дальнейших действиях относительно красноволосого и пулей вылетел из участка, направляясь к лечебнице Исмана Вуда. Эвтида снова вляпалась, и на этот раз я посажу её на цепь, если потребуется. Тизиан сидел на пассажирском сиденье и тарабанил пальцами по ручке двери, ещё больше нервируя. — Я сказал парням поехать за нами, вдруг этот Исман там не один. — Блять, — я выругался, вцепившись обеими руками в руль, — какого чёрта она там забыла? Какие ещё анализы? А Ливий…я доберусь до него и кожу живьём сниму. Тизиан понял, что любое слово спровоцирует приступ агрессии, поэтому замолчал. Жизнь всегда швыряла меня из крайности в крайность: серые будни или разбитое в кровь лицо, отличная учёба или положение на грани отчисления, скучная жена или напрочь отбитая подружка. Машина с копами следовала за нами и нагнала у лечебницы, я выбежал и подал сигнал остальным, разрешающий применять оружие при необходимости. Если этот хрен хоть пальцем тронет мою женщину — сядет вне зависимости от того, виновен в преступлениях или нет. Мы ворвались в здание и сразу двинулись в сторону шума, который подняли псины. Эвтида сидела на полу с опущенной вниз головой, а над ней нависал знакомый мне мужчина. Увидев меня, он сразу отпрянул, вышвыривая какой-то предмет из рук, и попятился по полу назад, задевая клетки с животными. Оказавшись у бессознательной Эвы, я сел, осматривая на предмет повреждений. Ублюдок разбил ей губу в уголке рта, она выглядела такой беззащитной, такой слабой. Ярость пробиралась из самых недр моего естества к груди, разгораясь адским пламенем всё сильнее. Быстро проверив, дышит ли девушка, я встал и крикнул во всё горло, обращаясь к её обидчику: — Лежать, сука! Подлетел к Вуду и схватил его за грудки; оторвав от пола, впечатал в стену. Он не сопротивлялся, лишь молчал и смотрел на меня затуманенным взглядом. Я стал швырять его по помещению, переворачивая всё вверх дном, не сдержавшись ударил по челюсти и повалил на пол. — Гнида, ты на кого руку поднял?! — кричал я, вымещая на нём всю скопившуюся злость: на Эвтиду, на Аша, на русского мафиози и на себя за то, что не в силах противостоять обстоятельствам, которыми обрастает жизнь моей девочки. Тизиан еле оторвал меня от грёбаного поганца и обхватил за плечи, не позволяя гневу окончательно застлать разум. — Друг, ты сейчас нужен Эве, я сам здесь разберусь. — Наручники на него и в машину. — Отдав приказ копам, я взял Эву на руки и понёс в сторону машины. Лишь сейчас, глядя на её подрагивающие ресницы на прикрытых глазах, я понял — мне жизни не хватит на прощенье, если с ней что-то произойдёт. От дерьмовых мыслей хотелось привести её в чувства и отчитать, как маленькую девочку, потому что я действительно испугался. И если бы не Тизиан, Исман Вуд остался бы лежать в своей проклятой лечебнице без зубов. У выхода поджидал обеспокоенный Ливий, но я не удостоил его взглядом, направляясь в сторону машины. Нельзя было на него реагировать по одной простой причине: если я это сделаю — на одного калеку станет больше. Уложив Эвтиду на заднее сиденье машины, я повёл бровью в сторону приближающегося патологоанатома и хотел прогнать его, когда услышал: — Я могу помочь. — Помог уже. Проваливай, пока я не надрал тебе задницу. Ливий поджал губы и нахмурился, явно осознавая свой косяк, поэтому не перечил. Он скрылся в лечебнице и через несколько минут вышел с ватным спонжем и сомнительным пузырьком. — Я покопался у Исмана в медикаментах, возьми, — он протянул мне смоченную ватку, — это нашатырь. Мигом придёт в себя. Набрав полную грудь воздуха, я встал у машины, намереваясь прогнать патологоанатома, но в этот момент из лечебницы показались сотрудники полиции со скрюченным Вудом и ошарашенный Тизиан. Его лицо было бледным и искажено гримасой отвращения, он мотнул головой, жестом подзывая к себе. Просто так не стал бы отвлекать, это что-то серьёзное. Я проследил за скрючившимся Исманом, которого запихивают в машину полисмены, отбиваясь от чёрного пса, а затем перевёл взгляд на дружка Эвы и нахмурился, процедив сквозь зубы: — Сейчас ты жизнью за неё отвечаешь. — Он решительно кивнул, а я проследовал за другом. Тизиан провёл меня по помещению к стаффу и лишь тогда сказал: — Тебе нужно это увидеть. В скудно обставленном помещении находился письменный стол с ноутбуком и кофемашиной, наставленные один на другой ящики с макулатурой и множество кормов для животных. Я с непониманием посмотрел на Тизиана. Он опустился на корточки и подцепил кусок кафеля, отодвигая его в сторону. — Я не сразу понял, что это, — свесив ноги, он достал фонарик и передал мне, — но в том помещении с псинами заметил электрический щиток с больно уж большим количеством рубильников. Пока скручивали Вуда, я прочитал на одном из них: «цоколь». Лучше бы не читал. Тизиан хмыкнул и полез вниз, медленно опускаясь по лестнице. Я спустился вслед за ним и, включив свет, осмотрелся: небольшой предбанник с табуреткой, на которой лежала трикотажная маска, перчатки и связка ключей. — Я ничего здесь не трогал, но дело пахнет чем-то дерьмовым. Он достал латексную перчатку и протянул мне. Взяв связку ключей, я стал перебирать один за другим, выискивая подходящий, но так и не нашёл. Мы переглянулись, и Тизиан достал пистолет, чтобы прострелить замок, но я остановил его. Может, она не заперта? Опустив ручку до упора, толкнул дверь, и она нехотя поддалась. Тяжёлый пласт металла с неприятным скрежетом сдвинулся, выпуская из помещения затхлый воздух, кишащий зловониями. Вдохнув по незнанке, я закашлялся и сделал шаг назад, наступая Тизиану на ногу. — Кха-кха…что это, блять…что это за запах? — он натянул ворот водолазки, поравнявшись со мной, — Боже, ты только посмотри на это! Воняло перегноем, запёкшейся кровью, фекалиями и чем-то ещё, о чём даже размышлять не хотелось. Свет из предбанника проникал в небольшое помещение, которое было завалено всякой грязью: шишки, сухие листья, старые, погрызанные игрушки. На бетонном полу в дальнем углу лежал прохудившийся матрас, пролежни у стенки говорили о том, что кто-то забивался в угол и лежал преимущественно там. Пройдя вглубь комнаты, я разглядел прибитые к стене кандалы и кровавые разводы, о давности которых было одному Богу известно. Тизиан с ошалевшим видом бродил вокруг, то и дело оглядываясь по сторонам. Как специалисту другого направления, ему не приходилось видеть подобное, бóльшую часть рабочего времени проводя за компьютером. С каждой минутой лицо друга всё больше искажалось гримасой ужаса и отвращения, пока я мерил шагами комнату, изучая. — Амен, мне кажется, — он поднёс ладонь ко рту, едва не вывернув наизнанку то, что ел на завтрак, — мне нехорошо. Давай уже поднимемся, пока я не оставил свой автограф на полу, как прочие здесь побывавшие. — Шутишь? Это хорошо — защитные механизмы головного мозга так и работают, — я отвернулся, делая очередное фото, — Дай мне пару минут. Закончив, вышел прочь, снимая с себя перчатку. В голове не укладывалось то, что я увидел и то, как Эва отзывалась ранее об Исмане: старый друг, благодетель, любитель всего живого на земле. Живого и не живого, судя по заключениям Пеллийского. В том подвале происходили страшные, аморальные вещи, и если он к ним причастен, а я уверен в этом на сто процентов, то дело будет раскрыто. Мы с Эвой сможем уехать из этого чёртового города подальше от того, что в нём произошло. Моя Эва. Я позвонил Агнии и сказал, чтобы она немедленно приехала по нужному адресу, а у самого из головы не выходила самая натуральная язва, которая вечно лезла в неприятности, но по какой-то причине так плотно засела в голове, что даже если захочу оттуда выкурить — не смогу. Просто не смогу. И несмотря на то, что приключения Эвтиды выводили меня из себя, я с облегчением на сердце признал, что она была права во всех своих попытках что-то доказать. Она наверняка чувствовала, может, даже видела что-то, что нельзя объяснить словами или доказать с медицинской точки зрения. Каждый раз оказываясь возле трупа, Эва была будто не в себе, и поведение это пугало. Хотел не раз притащить её за руку к врачу, от дела отстранил, криминалиста другого вызвал, и всё равно полезла в самое пекло, потому что это грёбаное шестое чувство не подводило. А я не слышал. Не слушал. Агния приехала быстро и сразу приступила к делу, изучая всё очень скурпулезно. После случая с окурком ей было крайне неприятно выслушивать то, как я отзывался о её подходе к делу и пренебрежении к Эве, как к коллеге. Конечно, я заметил их взаимную неприязнь, за которую можно было бы в воздухе ухватиться. Когда только встретил Дэвис, сразу стал сравнивать с прочими женщинами-криминалистами, с которыми довелось поработать, и все они были тошнотворно одинаковы, все как одна в этих удлинённых юбках и отглаженных блузках. Каждая заглядывала мне в рот, каждая хотела, чтобы её приласкали и отодрали как следует. В отличие от Эвтиды, которая в первый же день развалилась в компьютерном кресле, болтала ногой, ещё и очки нацепила, чтобы глаза свои бесстыжие скрыть. Свела с ума и сводит до сих пор, окончательно завладев каждой клеточкой моего тела, потому что сама того захотела. — Мда-а-а. Здесь происходило что-то страшное, — Агния подошла ко мне, сложив руки на груди, — без опытного специалиста точно не обошлись бы, ваша Эвтида очень мнительная девушка. — Опытный специалист — это ты? — Я выгнул бровь и бросил на неё косой взгляд, не поворачивая головы. — Подход Эвы тебя не касается. Мы здесь лишь благодаря её чутью. — О-о-о, так значит? Амен Армстронг-таки в состоянии оценить кого-то по достоинству? Или дело в другом? — Агния запрокинула голову, всматриваясь в моё лицо в надежде получить ответ, понимая, что вслух я ничего озвучивать не стану. Прекрасно знал, о чём толкует. Девушке льстило то, что я её привлек к расследованию, и приехала из Сан-Франциско она исключительно из-за дела, которое веду я. А скрыть нашу связь невозможно — один взгляд Эвы говорил сам за себя. Когда она закрылась в квартире, я сразу узнал, кто из сотрудников смог бы отлучиться из агенства на неопределенный срок, но не удивился, что Агния самостоятельно позвонила и предложила свою кандидатуру, а прочие криминалисты чудесным образом оказались задействованы в других делах. После развода у меня развязались руки и, кажется, лопнул ремень на брюках. Мы переспали один раз, когда задержались в отделе. Дело было сложное и крайне запутанное, но Агния Вайс ловко уложила меня на лопатки, притащив с собой бутылку бурбона. Ранее сдержанная и со всех сторон причёсанная коллега превратилась в настоящую шлюху, стоило только дать понять, что в браке я больше не состою. Мне просто нужно было сбросить напряжение, но с тех пор отвязаться окончательно так и не удалось. После того вечера я не чувствовал ни угрызений совести, ни желания продолжить какие-либо взаимоотношения. Агния же не оставляла попыток коснуться меня, задержать взгляд или намекнуть на то, что не прочь повторить, а иногда и прямо говорила, стоило нам остаться наедине. Как обычно, она не упустила возможности коснуться меня, проведя рукой по моей и поглядывая в сторону сидящей в машине Эвы, с недовольством наблюдающей за происходящим. Взгляд мог быть прикован к вывеске или, может, она вчитывалась в график работы, вывешенный на стеклянной двери, но что-то мне подсказывало, что причиной негодования являлась рука коллеги на моём плече, прекрасно контрастирующая на фоне чёрной одежды. — Нужно ехать в отдел, а тебе отправить всё на экспертизу. — Сказал я, открывая входную дверь. — И определись наконец с номером в отеле. В Сан-Франциско придётся задержаться ещё на пару недель.

***

Эвтида пришла в себя, но была вымотана, поэтому я повёз её домой, тезисно рассказав о том, что мы обнаружили в том самом злачном месте, а сам поехал в отдел. По дороге позвонили из лаборатории и сообщили о том, что ДНК на найденном окурке на девяноста девять процентов совпадает с ДНК на поводке, которым, вероятно, и придушили Мелани Уокер. После увиденного в лечебнице сомнений не осталось — Исман Вуд и был тем самым психопатом, которого мы искали, но почему характер убийств не совпадал? В случае с девушками он насиловал их, держал на цепи, как собак, а подружку просто задушил? У Эвы на шее был похожий след от удавки, на месте потасовки так же лежал поводок, который он отбросил в момент, когда мы появились в здании. Я размышлял о том, как всё могло бы обернуться, не будь Дэвис подготовлена. Когда я увидел её у стены в бессознательном состоянии, чеку от самообладания просто сорвало, и если бы не Тизиан — Вуд был бы мёртв. Сейчас он сидел напротив меня, потупив взгляд в столешницу, и трясся от страха. Как такое ничтожество могло возомнить себя богом? Он старался не дышать и еле сглатывал слюну, пока я сверлил его взглядом в ожидании Бена Тейлора. Когда он зашёл, то ужаснулся от вида кровоподтёков на лице подозреваемого, но причиной его истинного смятения был не внешний вид, а сама личность. Бен знал, что Эвтида неоднократно помогала другу пристроить животных, они были дружны когда-то, и причин для нападения попросту не могло быть. Шериф прошёл вглубь допросной, сел на соседний стул, оказавшись напротив Вуда, и включил диктофон. — Расскажи нам, сынок, ты знаешь что-нибудь о пропавших девушках? — Исман отрицательно мотнул головой, — Нам достоверно известно, что все девушки пользовались услугами твоих лечебниц. В каких вы были отношениях? — В хороших, сэр. В очень хороших. — Жалобная морда мужчины заставила меня скривиться и сжать руки в кулаки, в то время как Бен был спокоен. У него был совершенно иной подход, психологический. — Хорошо. Мне так же известно, что девушки очень любили своих животных, — Лицо Исмана изменилось, кожа на лбу натянулась, и Бен уловил смену настроения подозреваемого, — Они готовы были платить большие деньги за твои услуги, лишь бы их мохнатые друзья были здоровы и счастливы, — шериф продолжал, наблюдая за играющими на скулах желваками у Вуда и плотно сжатыми челюстями. — Они их не любили, сэр. Точно не любили. — Мужчина возразил, нахмурившись, и тогда я включился в разговор. — Любили, Исман. Очень любили, даже из соседних городов приезжали, лишь бы попасть в лучшую клинику штата, — я подначивал его, — но стоило девушкам приехать, как страшная участь настигала каждую. Их находили полностью обнажёнными в общественных местах со ссадинами на теле, с незажившими ранами, представляешь? Вуд быстро и тяжело дышал, пока я перечислял все злодеяния в мельчайших подробностях. Лицо становилось пунцовым от напряжения, он опустил руки вниз, прижимая свой член, чтобы усмирить возникшее возбуждение. Крупная дрожь била тело Исмана, он сглатывал вязкую слюну, продолжая внимательно слушать и походя в этот момент на истинного наркомана, желающего закинуться новой дозой кровожадности. — Их насиловали и в итоге убивали, разрезая на мелкие кусочки. Я намерено исказил подробности обнаружения тела, и Вуд сдался. Он подскочил со стула, оттягивая ткань на штанах, и сказал: — Но я никого не разрезал, они были целые, — осознав, что раскололся, упал на стул и опустил голову, — я не разрезал. У меня не хватило самообладания. Встав со своего места, я подошёл к Исману и схватил за щёки, сдавливая, почти плевал ему в лицо: — А что ты делал, а? Что ты делал, мразь? Мелани Уокер ты же прикончил? А? Отвечай! Шериф оторвал меня от взвывшего Исмана. Он упал на пол и заплакал, как маленький мальчик. — Я не хотел её убивать, но она чуть не убила Эву…этот кофе…я говорил не лезть, её дело было лишь отвлечь внимание. Я не знал, что Эвтида станет вынюхивать, и когда увидел её под препаратами, она совсем не соображала…— он ревел, как маленький мальчик, — надеялся, что не станет копать дальше, а сегодня она приехала в лечебницу, у пса моего в пасти ковырялась, и всё из-за платка. — Причём здесь платок? — Спросил шериф, наблюдая за валяющимся на земле полудурком. — Я-я натирал им пса и давал девушке. Она чихала из-за этого, ловила приступы. Она все заслужила, всё… Вуд закашлялся, держась за живот, а через мгновение разверзся безумным смехом. Он отражался от стен и раздражал барабанные перепонки, сводя меня самого с ума. Мы переглянулись с Тейлором и схватили подозреваемого за плечи по обе стороны, усадив на стул. Он рассказал всё в мельчайших подробностях: как девушки попадали в лечебницу, как после нескольких встреч Исман располагал их к себе, выведывая, насколько питомцы важны для них. И если девушка предпочитала питомцу его — смертный приговор негласно подписывался. Вуд признавался в содеянном то плача, то разрывая глотку истерическими смешками. Рассказал и о Мелани, которая должна была лишь отвлечь внимание следствия, сообщив ложную информацию о пропавшей подруге. О её самоуправстве и желании устранить Эвтиду самостоятельно, подсыпав большую дозу препарата, но появление Аша в лечебнице всё испортило. Я впервые был благодарен красноволосому ублюдку за то, что он появился. — Почему ты убил Мелани Уокер? Как ты это сделал? — Она была влюблена в меня. — Он смотрел в мои глаза без капли сожаления на лице. — Делала всё, чего я хотел и даже больше, иногда не слушая совсем. Я не хотел вредить Эвтиде, она всегда была добра со мной, животные для неё были любимы — каждый из них. Всех тащила ко мне, лишь бы не на улице, в холоде и голоде. — Как ты убил Мелани? — Я повторил вопрос, сжимая кулаки до пульсирующих вен. — Поводком. Я придушил её на берегу и там же оставил, — лёгкая ухмылка потянула уголок губ Исмана вверх, — Эву постигла бы та же участь. Я не выдержал и ударил его по челюсти, повалив на пол. Он моментально отключился, а Бен лишь проводил летящее вниз тело взглядом. Заслужил, подонок, всё заслужил. Я коснулся большим и указательным пальцами переносицу и сжал, слегка массируя. Вуд сдвинул все планы на Рэдклиффа, который должен был вот-вот прибыть в сопровождении сотрудников полиции. Шериф глубоко вздохнул и отключил диктофон, перекладывая в карман брюк. — Идём. Парни разберутся, в какую камеру его определить.

***

4:19pm. Я сидел в комнате отдыха с Тизианом, в ожидании поглядывая на часы, когда раздался телефонный звонок с неизвестного номера. — Здравствуй, сынок. Акцент Василия узнал бы из тысячи. — Вы должны были приехать пятнадцать минут назад. — Сухо ответил я, тарабаня пальцами по креслу. — Заявление Эвтиды всё ещё не отозвано, сынок, я это исправлю одним телефонным звонком. Но у тебя ещё есть пятнадцать часов до того момента, как я прибуду в Лос-Анджелес, созвонюсь с господином Уолетом и сообщу ему об избиении своего сына. Я не дышал, слушая монотонный голос Стеклова. — Я оказываю тебе большую услугу, мальчик мой. Ты заслужил отдых, а твоя ненаглядная, наконец, воссоединится со своим отцом. Это ли не счастье? Сердцебиение участилось, отзываясь гулом в ушах. Каждое слово Стеклова вызывало покалывание в районе солнечного сплетения, порождая гнев и отчаяние. Ранее не доводилось испытывать такой спектр эмоций, что кишит сейчас во мне. Они клубились змеями, переплетаясь одна с другой, и все имели одну единственную причину возникновения — Эвтида. Было плевать на директора департамента, который лишит меня ранга, плевать на расследование, плевать на старого маразматика, которого когда-то звал приятелем. Важна была только она. Я нажал на грёбаный красный индикатор, завершая звонок. Тизиан метался по комнате, посматривая на стремительно меняющееся выражение лица во время разговора с Василием, но не смел издать ни звука. Старый хрен не шутил, для него подобные вещи не смешны и даже не забавны, в отличие от поганого отпрыска, который в очередной раз может улизнуть от правосудия. Часовой механизм запустился, каждую минуту с корнем вырывая из рук. У меня есть пятнадцать часов, чтобы всё исправить. — Давай выйдем. — Я встал и подошёл к другу, положив ему руку на плечо. — Этот разговор не для стен полицейского участка.

***

После диалога с Тизианом и трижды сказанного: «блять, ты с ума сошел», я отвёз его домой к Дие, а сам направился к Эвтиде. Я застал её над унитазом, застыв в дверях. Стресс сказывался скверно на состоянии Эвы, но она упорно продолжала рыть носом землю, лишь бы добраться до правды. — Дай мне минуту. — Сказала она, намекая на то, чтобы я смылся из виду, но оторвать глаз от её задницы в обтягивающих тайтсах просто невозможно. Злость на девчонку всё ещё таилась во мне, но чем ближе я к ней находился, тем сложнее было себя контролировать. Силясь не прижаться к ней сзади, я прошёл в кухню облокачиваясь о барную стойку, стал осматриваться. Квартира выглядела так, будто её как минимум вылизали языком, что контрастировало с лёгким хаосом вчера. Перед глазами снова стали мелькать обрывки минувшего дня и утра, когда я увидел её на полу в логове убийцы. Эвтида вернулась как ни в чем не бывало, натянув беззаботную улыбку. Она наверняка ожидала похвалы от меня, слов о том, что была права и сделала всё правильно. Подойдя ближе, я обхватил её лицо обеими руками, вглядываясь в каждый миллиметр. В уголке рта виднелась алая ссадина, которую она безуспешно пыталась запудрить. Глупая. Отпечаток её опрометчивости всё равно остался в моей голове, которая трещала по швам от негодования. — О чём думала, Эвтида? — сказал я, неотрывно глядя в глаза. — Он мог убить тебя, и хорошо, если не как прочих девушек. Дэвис не воспринимала критику ни в каком виде, считая свои поступки единственно верным решением. В зелёных глазах загорелся огонёк негодования, и она попыталась отстраниться, но я сжал ладони на щеках сильнее, предупреждая последующие попытки отвести взор. — У меня было всё под контролем. — Валяться на полу в бессознательном состоянии — это для тебя подконтрольная ситуация? Я улыбнулся уголком губ, стараясь говорить спокойнее, чтобы не вывести безумную на конфликт, но слова мои возымели обратный эффект. Эвтида сбросила с себя мои руки, уперев свои по бокам. — Ты не слушал меня, Армстронг. Отстранил от дела, взял другого криминалиста на моё место, с сомнительными компетенциями… Дэвис загибала пальцы, перечисляя факторы, повлиявшие на её поведение, но правда была в том, что она просто неугомонная и не терпит людей, которые не одобряют подобное поведение. — Мисс идеальная причёска и осанка. — Повторяла она, метаясь из угла в угол кухни, — Сотрудник отдела, да? — Мы сейчас не о ней говорим, а о тебе. Я отвечал безучастно, не желая развивать диалог в подобном ключе, но Эвтида завелась с пол-оборота и уже бродила по периферии дозволенного, считая себя хозяйкой положения. В гневе она была особенно привлекательна; как хищная кошка кружила подле меня, выжидая удачный момент для выпада. Но двум хищникам в одной клетке станет тесно. — И о ней поговорим в том числе! Я всё видела, Амен, я не идиотка! Сколько раз вы переспали? До приезда с Сан-Франциско или ещё и после, пока я занималась самобичеванием? Нескончаемый поток бредовых фраз желчью сочился из её рта. Не видя никогда её в ревности, я завёлся и взял Эвтиду за запястье, развернул к себе спиной, прижимая так, чтобы она не могла пошевелиться. Одна рука лежала поверх её, вытянутых вдоль тонкого стана, а второй я обхватил шею. Она пахла так, как никто другой. Я ощущал её бешено колотящееся сердце, глупо приревновавшее к коллеге. — Моя девочка приревновала? — Она сглотнула и наверняка захотела отрицательно мотнуть головой, если бы смогла пошевелиться. — Агния тебе и в подмётки не годится. Склонив голову вбок, провёл кончиком носа по тонкой коже, захватывая её губами. — Я бы тебя съел, — Эва глубоко дышала, сконцентрировавшись на ощущениях, — Можно? Зная ответ на вопрос, я оставил влажную дорожку языком от шеи к уху, прикусив мочку. Член в штанах уже стоял колом, но было слишком рано. Собираясь помучать провинившуюся девчонку, я убрал руку от лица Эвтиды и провёл кончиками пальцев по шее, ключицам и ложбинке между груди, опускаясь ниже к свободному краю топа. Подцепив ткань, я оголил одну грудь и сжал, толкаясь бёдрами так, чтобы девушка почувствовала, как я её хочу. — Зачем ты…— она сделала глубокий вдох, запрокинув голову назад, — спрашиваешь…— и громко выдохнула, снедаемая нарастающим возбуждением. Резким движением я повернул Эвтиду к себе лицом и подхватил под бедра, позволив обвить ими мой торс. Держась обеими руками за плечи, она с жадностью врезалась в мои губы, лаская то верхнюю, то нижнюю. — Я хочу заняться с тобой сексом прямо сейчас. — Потребовала она. — Попроси хорошенько. Я донёс Эву до гостиной и уложил на диван; раскидав подушки, лёг позади на бок, снова прижимая её к себе. Она хотела быстрее начать, одной рукой держась за мою шею и целуя, а другой стягивая с себя несчастные шорты. Скользнув ладонью по оголённым ягодицам, я запустил её под кружевное белье и улыбнулся, ощущая тягучее подтверждение готовности принять меня. Погрузив фалангу одного пальца в неё, я мазнул по скопищу нервов, чтобы движения пальцев были скользящими и ещё более желанными, ведь просто так оргазм девчонка сегодня не получит. Эвтида развела бёдра шире, закидывая ногу мне на торс и, убрав руку с шеи, принялась расстёгивать джинсы, высвобождая изнывающий член. Одной рукой я сгрёб девушку, прижимая теснее, убрал её руку с члена и поднёс ко рту. — Оближи. — Приказал я, всё ещё придерживая запястье. Она провела языком по пальцам, неотрывно глядя на меня. В её глазах плясали черти, требовательно размахивая вилами. Смочив руку, обхватила член, проводя по нему от головки до основания; я отодвинул в сторону кружева, а затем направил член ко входу, размазывая смазку. Эвтида снова обхватила мою шею, притягивая к себе, и сдавленно простонала в рот, когда я плавно вошёл в неё во всю длину, ненадолго задерживаясь внутри. — Ещё. — Тихо прошептала она, зажмуриваясь. В ответ я стал медленно двигаться внутри, каждый раз отстраняясь, когда ненасытная Дэвис старалась ускорить темп и насадиться на член самостоятельно. Она изнывала, прогибаясь в спине и оттопыривая свою прелестную задницу как можно сильнее, лишь бы я взял её уже, как следует. Но я не спешил, издеваясь над ней; рука снова оказалась поверх её клитора, стимулируя пульсирующий орган круговыми, влажными движениями. Чувствуя Эвтиду на себе, ощущая жар её кожи и неистовое желание получить оргазм, я наслаждался моментом единения и продолжал удерживать нас в сладкой истоме медленными фрикциями. Оторвавшись от моего рта, она сглотнула и проскулила так жалобно, что я готов был сдаться: — Прошу, быстрее… А-х-х, — протяжный стон сорвался с её губ, когда я грубо толкнулся, а потом вновь задвигался плавно внутри неё, —…Я не смогу так кончить… — Уверена? — Я издевательски прошептал, получив несколько коротких кивков в ответ. —Будешь слушаться? — Да!…Да! — Тогда иди сюда. Перевернув Эвтиду на живот, я согнул её ногу в колене, а руку зафиксировал за спиной, вдавливая в мягкую обивку и задерживая взгляд на умопомрачительной заднице. Влагалище сочилось влагой, поблёскивая на бронзовой коже в последних лучах закатного солнца. Я провёл членом от входа к складкам и обратно, грубо насаживая девчонку на себя. С остервенением толкался в неё, пока она безуспешно старалась ухватиться свободной рукой за ткань дивана. Стоны слетали с губ девушки, смешиваясь с влажными звуками от соединения наших тел и предзнаменуя скорый оргазм. Я отпустил руку Эвтиды и поднял на четвереньки, снова врезаясь в неё до основания, ускоряя темп. Мы простонали в унисон, когда я достал член и накрыл его рукой, чтобы не испачкать спину девушки. Она перевернулась на спину и раскинула руки в разные стороны, совершенно не стесняясь своей наготы. — Изнеможённая после секса ты выглядишь лучше, чем после работы. — Сказал я, глядя на довольную Дэвис. — Кажется, я готова уволиться. — Она расплылась в улыбке, отвечая с прищуром. Веки медленно опускались, стараясь сомкнуться и погрузить девушку в беззаботный сон, чтобы восстановить силы. Я нагнулся и провёл носом по щеке Эвтиды, щекоча кожу, а затем ушёл в душ, чтобы смыть с себя весь этот дерьмовый день, но оставить в сердце его прекрасное завершение. Вернувшись, переложил её в постель и лёг рядом, разглядывая каждую родинку на теле, подрагивающие во сне ресницы и опухшие от нашей любви губы, как какой-то маньяк. Каштановые волосы разбросались по подушке, когда Эва повернулась на бок, и я увидел тот самый шрам за ухом, из-за которого она когда-то прогнала меня. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, но ощущалось это время одним днём, потому что мне чертовски мало этой сумасбродной женщины. Хотелось коснуться рубца, отпечатать на своей коже и забрать всю боль, что пришлось ей пережить. У меня оставалось одиннадцать часов до момента, когда ещё можно что-то решить. Я так смертельно соскучился за Дэвис, что не мог не вписать встречу с ней между делами, но сейчас время играло против меня. Против нас. Посмотрев на Эву в последний раз, я встал и пошёл в гостиную, чтобы одеться. Старался делать всё быстро и тихо, чтобы не разбудить её, но на выходе встретился с сонным, недоумевающим взглядом. Она обмоталась одеялом и походила на греческую богиню, только красивее во сто крат.  — Снова уходишь? — Сказала сиплым голосом, прижимая импровизированную тунику к груди. — Мы даже не поговорили.  Я опустил на мгновение голову, глядя на обувь, а затем вернул взгляд к Эвтиде. Что говорить и как оправдываться — я не знал, поэтому выдавил: — Нужно закончить пару дел, могу не выйти сразу на связь, но позвоню тебе сразу же, как всё решу. Поцеловав сонную Эву на прощанье, я вышел за порог, снова оставляя её, но надеясь, что не навсегда.

Эва

После ухода Амена стало пусто. Будто душу вытрясли наизнанку, набивая тряпичную куклу тревогой. Нам была необходима разрядка, отдых, но всё это выглядело безумием, ведущим в никуда. Мои потуги вывести дело на новый уровень — его желание оградить меня от опасности, но я снова лезла в пекло, как будто прошлых бед было мало. Заварив себе чай и закутавшись в махровый плед, я вышла на балкон, размышляя о главном. Как долго он сможет терпеть эти выходки, и смогу ли я отказаться от работы, чтобы быть с ним? Желание поскорее поймать преступника с каждым делом становилось всё острее, шериф давно оставил попытки вразумить меня, но Армстронг не отступится. Может, таким образом я хотела предупредить прочие преступления, спасти девушек, потому что меня по собственной глупости не спасли? Но мёртвым уже нет дела до того, сколько спаслось после их кончины.  Нужно спасать живых.  Меня терзало нехорошее предчувствие. Бен не звонил по поводу дела ни разу с того момента, как Аша забрал отец. Спустя две недели после псевдо ареста мои попытки посадить его за решётку казались тошнотворно смешными, собственные иллюзии так взбаламутили голову, что даже на миг, одно короткое мгновение показалось, будто это действительно возможно. Сразу подумала об Амене, который не позволит моему бывшему спокойно ходить по земле, так или иначе найдёт способ отплатить Рэдклиффу той же монетой. Ответ Стеклова не заставит себя долго ждать, а это значит, что Амен всё ещё в опасности. Я прокручивала чашку с остывшим чаем бесчисленное количество раз, прежде чем голову посетила безумная идея, но единственно правильная. Отец ради матери поступился своими принципами, сменил род деятельности и окунулся в не присущую своему ритму жизни атмосферу, лишь бы Патриция была счастлива.  Стоит ли наступить себе на глотку, явиться к Василию и урегулировать конфликт? Он не даст посадить своего сына даже при наличии тысячи улик — всё равно обернёт моё обвинение в пользу Аша. Амен будет в ярости, нет, он определённо захочет придушить одной рукой меня, пока второй будет закапывать чету Рэдклифф. При таком раскладе, наверное, была бы не против удушения. Думая о другом человеке — не о себе, я осознала: годы не вернуть, рассудок моего отца не вернуть, чертыхания ради униженного достоинства не восполнят его, но я могу лишиться единственного дорогого сердцу человека из-за гордости и желания отомстить, посадив его за решётку. Пришёл мой черёд позаботиться о нём. Я приняла душ и оделась, прихватив с собой тот самый баллончик, которым не удалось воспользоваться днём. Перед выходом я посмотрела на своё отражение; в зеркале на меня смотрела девушка, уставшая от самой себя; она хотела открывать дверь с ноги и курить, демонстративно сбрасывая пепел на пол, но пока что ей доводилось получать той самой дверью по голове, и слизывать горький пепел неудач с губ, влезая в очередную передрягу. — Хотя бы раз, один чёртов раз…попробуй сделать всё правильно. — Я смотрела на неё, а она — на меня. Мы обе решительно намеревались всё исправить. Спустившись к машине, которую пригнал от лечебницы Амен, я села и завела мотор. Через несколько минут раздался звонок от Тизиана. — Эва, привет. Ты дома? Я посмотрела по боковым зеркалам, убеждаясь в том, что поблизости нет друга моего бойфренда. — Э-м-м, нет, а что? — Дия очень переживает, — подруга вклинилась в разговор, — Мы хотели приехать к тебе. Или ты к нам? Закажем пиццу или китайскую еду? Я вздохнула, посмотрев на часы, и перевела селектор в положение «D». Наверное, мне действительно стоит отвлечься. Разузнать у Тизиана, чем закончилась заварушка в лечебнице. Эта выскочка Агния так взбудоражила меня, что я накинулась на Амена с обвинениями вместо того, чтобы уточнить подробности его появления. Коротко ответив: — Еду. Я сбросила звонок, выезжая с парковки.

***

Дия встретила меня в дверях, крепко обнимая, почти повиснув на шее, пока Тизиан стоял напротив и, кажется, даже ревновал. В этот раз он был не так весел, как обычно. Бегающий взгляд во время ужина и заторможенные ответы на мои вопросы заставляли беспокоиться ещё сильнее. Он рассказал, что именно обнаружили в подвале у проклятого Вуда, в точности описывая то, что я обрывками видела во время прикосновений к девушкам. Воспоминания отбили аппетит. Я вернула кусок пиццы на тарелку и почувствовала, как приступ тошноты подкатывает к горлу. Подорвавшись с места, я побежала в туалет, прижимая руку ко рту.  — Эва? — голос Дии раздался из-за прикрытой двери. — Можно войти?  Я вымученно промычала, облокачиваясь на унитаз. Подруга закрыла за собой и подошла ко мне; наклонилась следом, поглаживая по плечу.  — Может, воды?  Отрицательно покачав головой, я нажала на кнопку смыва и прикрыла крышку, усаживаясь сверху.  — Наверное, это пицца.  — Или тот, кому эта пицца не понравилась. — Она хихикнула, хитро улыбаясь, а затем присела на корточки, буравя меня озадаченным взглядом карих глаз; сказала шёпотом: — Ты же не беременна?  — Ф-ф-ф, не говори глупостей. Я встала и подошла к раковине, открывая воду. Посмотрела на отражение в зеркале, своё и кудрявой девушки, стоящей позади меня. Мы одновременно сглотнули, переглядываясь. Тизиан постучал несколько раз, уточняя, всё ли в порядке, но Дия прогнала его и вернулась ко мне, спрашивая:  — Когда у тебя были месячные, Эва?  Цикл всегда был регулярным, иногда я даже не делала пометок в календаре, потому что задержек не было почти никогда. Я ощутимо задрожала, понимая, что менструации в этом месяце не было, и повернулась к подруге, отмахиваясь.  — Не знаю я, забыла отметить.  Дия отодвинула меня в сторону и полезла в ящик под раковиной, доставая оттуда тест и судорожно запихивая в мою руку.  — Делай! — Сказала она, указывая на унитаз пальцем. — Баночки нет, так что сядь и просто подставь полоску под… — Я знаю, как это делается, Дия. Ты так и собираешься здесь стоять?  Она не шелохнулась с места, показательно сложив руки на груди. Я повиновалась и сделала так, как сказала Дия, держа использованную тест-полоску в неуёмно трясущейся руке, а другой натягивая бельё.  — Дай сюда! — она выхватила из рук тест, щурясь и оттягивая уголок глаза.  Лицо подруги вытянулось, брови взметнулись вверх, и я поняла, почему. От безнадёжности прижалась к стене и сползла на пол, пряча лицо в ладонях. Слёзы большими каплями падали на кафель, забирая с собой последние силы, чтобы бороться. Дия опустилась следом, обнимая меня за плечи, будто это могло спасти положение, и сказала:  — Не переживай, милая, Амен будет очень рад, я уверена.  — Как ты не понимаешь?! — я крикнула и сбросила её руки с себя, поднимаясь с пола, — Я не знаю, чей он!