Душа дракона

      Стояла тёмная ночь, но Драконий Камень не спал. Слуги в спешке разносили факелы, освещая коридоры замка, а мы с Деймоном быстрыми шагами направлялись в Палату Расписного стола. Моё сердце всё ещё несло тяжесть пережитого ужаса, но страх постепенно сменялся холодной решимостью. Мы с мужем знали, что сейчас время для слабости прошло – нас пытались уничтожить, и мы должны ответить. Этого стоило ожидать от Хайтауэров после того, как я сожгла Старомест. Однако я до последнего надеялась, что война будет честной и открытой. Моя наивность не в первый раз сыграла со мной злую шутку. Совсем не смешную.       — Собери всех, – коротко приказал Деймон одному из стражников на нашем пути. — Немедленно.       Мы вошли в зал. Через несколько минут начали приходить остальные. Первыми появились Рейнира с Лейнором и Джекейрой. Рейнира выглядела встревоженной, но собранной. Её муж и дочери были целы, что давало ей силы. За ними вошли лорд Корлис и Рейнис. Остальные лорды, которых мы успели созвать, заполнили зал, переговариваясь между собой.       Я не стала затягивать со вступлением.       — Сегодня ночью на нас совершили нападение, – мой голос эхом разнёсся по залу. — Наёмники Ланнистеров проникли в замок с явным намерением убить нас. К счастью, никто из присутствующих не пострадал. Но я хочу знать, что делала охрана и как они сумели зайти так далеко, что чуть не лишили жизни моего сына?!       — Мои люди заметили их вовремя, – произнёс сир Вестерлинг, спокойно встречая мой пылающий взгляд, направленный на него. — Несколько негодяев были убиты, остальные скрылись. Мы усилили охрану, чтобы предотвратить повторение.       — Вовремя? Если бы не мой муж, один из них убил бы меня и нашего сына! – воскликнула я со злостью.        — В наших покоях было всё спокойно, – добавила Рейнис, её взгляд метнулся ко мне, оценивая моё состояние. — Мы никого не видели.       Рейнира кивнула.       — У нас тоже всё в порядке. Узнали о нападении, услышав шум в коридоре.       — Это значит, что они намеренно пытались убить именно принца Рейкара и вас, моя королева! – озвучил очевидное, полный возмущения сир Эррик.       — Скажите, откуда вы знаете, кто их послал? Почему Ланнистеры? – спросила Нира.       Деймон пояснил:       — Один из них был вооружён кинжалом, который мог быть только из Западных земель. А сами Ланнистеры давно поглядывали в сторону Хайтауэров. Теперь они окончательно сделали свой выбор.       — И учитывая то, что они ненавидят меня, это логичнее всего с их стороны, присоединиться к "Зелёным", а не к нам, – сказала я, обмениваясь с Деймоном взглядом, с мыслями, понятными лишь нам двоим.       Рейнира нахмурилась, осмысливая услышанное.       Я отхожу от Деймона, начиная задумчиво и медленно обходить Расписной стол за спинами Совета, который на это моё действие замолчал. Каждый поворачивал голову, смотря мне вслед, наблюдая за тем, что я сделаю и скажу. А собиралась я сделать то, что обещала.       Вернувшись к своему месту во главе стола, я подняла голову, произнося громко и так, чтобы слышали все, и запомнили:       — Ланнистеры решили, что могут угрожать нашему Дому? Пусть знают: мы уничтожим их в пламени! Эти львы слишком долго рычали на драконов. Настало время напомнить им, кто на самом деле вершит судьбы Вестероса! Я обещала уничтожить всех наших врагов, и я это обещание сдержу. Иначе что я за королева? Люди разве должны верить королеве, которая не держит своих обещаний? Я лично отправлюсь с моим мужем в Утёс Кастерли и убью предателей! Если кто-то из вас не согласен с этим решением, говорите сейчас.       Ни один из лордов, ни моя семья не стали отговаривать меня. Я была готова выслушать любые их советы и возражения, но всё равно не собиралась отказываться от данного решения. Покажешь слабину хоть один раз, и враги поймут, что можно поступать так и дальше. Если сожжение башни Староместа не испугало колеблющиеся Дома, нужно продемонстрировать ещё большую решимость. Наш Дом – это огонь, который сжигает тех, кто дерзнул бросить нам вызов. И если Ланнистеры решили встать на сторону Хайтауэров, они должны осознать цену своего выбора. Сильные Дома понимают только силу, и я покажу им её во всей её жестокости.       — Уничтожить Ланнистеров... Это звучит как прямой вызов многим. Если мы так поступим, последствия могут быть непредсказуемыми. Но я не отговариваю тебя, Вэйнис, – взгляд тёти Рейнис был одобрительным, более того, она сама никогда не любила Ланнистеров, считая их слишком наглыми, жадными и рвущимися к власти. — Я лишь хочу уточнить, что именно ты имеешь в виду под "уничтожением"? Сжечь их замок, их земли и людей?       — Да. Пламя дракона пожрёт их, – ответила я, не моргнув глазом. — Утёс Кастерли освободится для нового правителя. Того, кто будет умнее и лояльнее к нашему Дому. Я назначу нового главу, который будет верен короне и понимает, что такое преданность.       Мейстер Омнис, который до этого лишь наблюдал за разговором, пряча руки в складках своей серой мантии, теперь заговорил осторожно:       — Мы все понимаем, что Ланнистеры сделали свой выбор. Но если мы уничтожим их Дом, это вызовет ужас не только среди наших врагов, но и среди тех, кто ещё не определился. Они могут решить... что наши методы слишком жестоки, и отвернутся от нас.       — Пусть боятся, – сказала я твёрдо. — Пусть каждый знает, что драконы не прощают предательства. Если кто-то дрожит при мысли о том, чтобы поддержать нас, это лишь их слабость. Настоящие союзники не отвернутся от нас из-за справедливого возмездия. Если никто не выступает против, значит, решение принято. Завтра Деймон и я отправимся на Утёс Кастерли. Рейнира, Рейнис, я прошу вас присмотреть за Рейкаром в наше отсутствие.       Любое промедление могло стоить нам ещё одного нападения. Ещё одной потери. Этого нельзя было допустить. Совет закончился, получив распоряжения, как нужно действовать в случае каких-либо неожиданностей, и я первой стремительно вышла из Палаты Расписного стола. Деймон последовал за мной, подобно тени. Я до последнего держала лицо, не показывая, как на самом деле испугалась за жизнь своего ребёнка. Как у меня дрожали руки, которые я сжала в кулаки. Перед всеми я должна быть сильной и бесстрашной, но внутри... творилась настоящая буря разных эмоций. До завтрашнего дня оставалась пара часов, и мне необходимо было привести себя в равновесие, которое нарушилось. Я быстрым шагом направлялась в Сад Эйгона, где приятный сосновый аромат успокаивал меня, а дикие розы были усладой для глаз. Одно из любимых мест на Драконьем Камне для того, чтобы остаться наедине с мыслями. Стараюсь не обращать внимания на шум в коридорах, доносившиеся голоса стражников и тихий звук шагов Деймона за спиной. Мне не показалось, что он специально даёт понять что не уйдёт, пока я не поговорю с ним о произошедшем.       Я остановилась и обернулась к нему.       — Оставь меня, Деймон, – попросила я мягко, но настойчиво, не желая задеть его. — Мне нужно побыть одной.       Он не ответил сразу. Его глаза внимательно впились в мои, а затем он шагнул ближе, схватив меня за руку. Его хватка была твёрдой, но не причиняла боли, и в его взгляде было нечто такое, что заставило меня почувствовать слабость.       — Нет, – сказал он коротко. — Я не оставлю тебя. Ты сильна перед всеми, Ниса, но со мной ты можешь быть собой. Выплеснуть всё, что чувствуешь. И я не позволю тебе запираться в этой боли.       Я хотела возразить, но он сделал ещё один шаг. Его лицо оказалось так близко, что я видела мельчайшие черты на его коже, его взгляд, полный решимости и упрямства. Мои губы дрогнули, и я почувствовала, как буря внутри меня начала разрастаться.       — Деймон, пожалуйста... – мой голос звучал сдавленно, и прежде, чем я успела договорить, дрожь накрыла меня. Всё, что я пыталась сдерживать, всё, что копилось во мне с момента нападения, вырвалось наружу. Слёзы, которые я так старательно прятала, потекли по щекам. — Это моя вина, – прошептала я, начиная трястись. — Я должна была защитить Рейкара. Но я… я едва ли смогла бы остановить убийцу. Если бы ты не пришёл, он мог бы… – я не смогла закончить, боясь даже произнести это вслух.       Деймон притянул меня к себе и обнял, давая понять, что я не одна. Я уткнулась в его плечо, обхватив руками, чтобы ощутить тепло его тела, и позволила себе разрыдаться в таких нужных сейчас объятиях.       — Это не твоя вина, Вэйнис, – его голос звучал твёрдо. Он был каменной стеной, на которую я всегда могу опереться. — Ты сделала всё, что могла. Ты мать, а не воин. Защита семьи – это моя обязанность, и я клянусь, я сделаю всё, чтобы подобное никогда больше не повторилось.       Его слова и тон пробивались сквозь мой страх и боль, как лучи света через тёмные облака. Он обхватил моё лицо ладонями, заставляя смотреть ему в глаза. Его пальцы мягко вытирали слёзы с моих щёк, прикосновения были нежными, как ветер в летний день.       — Посмотри на меня, – сказал он, и я, хотя и сопротивлялась этому, подняла взгляд. — Ты самая сильная женщина, которую я знаю. И сейчас твоя слабость – это не знак поражения. Ты не должна всегда быть одной. Мы вместе, и только вместе мы справимся с этим.       Когда он прижался лбом к моему, я закрыла глаза.       — Я боюсь сильнее всего на свете потерять вас обоих, – прошептала я. — Тебя и Рейкара. Если бы что-то случилось… я бы не вынесла этого.       — Но этого не случится, – уверенно ответил он, поглаживая кожу моих щёк. — Мы не дадим им шанса. Никто не отнимет у нас то, что принадлежит нам по праву. Никто, слышишь?       Я вновь уткнулась в его плечо, но теперь уже не в отчаянии. Его объятия – это крепость, в которой я могла найти покой всегда, когда захочу.       — Спасибо, Деймон, – произнесла я едва слышно, чувствуя, как буря внутри, которая грозилась поглотить меня, начинает утихать. — Спасибо за то, что ты рядом.       Деймон, всё ещё удерживая меня в своих объятиях, отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть в мои глаза. Его лицо оставалось поразительно спокойным.       — Пойдём, – произнёс он, взяв меня за руку. Его тон не оставлял места для споров.       — Куда? – спросила я, но он не ответил, лишь мягко потянул меня за собой.       Мы шли молча, его ладонь твёрдо удерживала мою. Я шла следом, не задавая лишних вопросов, потому что, несмотря ни на что, я доверяла Деймону. Наш путь привёл нас практически к воротам замка, и я только тогда поняла, куда он ведёт меня. Септа Драконьего Камня, один из древнейших уголков крепости, расположенная так близко к воротам, что её стены почти сливались с внешними укреплениями. Септа была невелика, построена из тёмного камня, так что в ночи её очертания едва различались. Внутри было холодно и тихо, только приглушённый свет нескольких свечей, зажённых кем-то, освещал статуи богов, расположенные вдоль стен. Я замерла у порога, оглядывая пространство.       В книгах библиотеки я читала, что эту Септу возвели там, где, по легенде, Эйгон Завоеватель преклонил колени в ночь перед отплытием в Вестерос. Статуи богов, говорилось в свитках, были изваяны из мачт кораблей, которые привезли первых Таргариенов из Валирии. С тех пор их бесчисленное количество раз красили, украшали золотом и серебром, добавляли драгоценные камни, но дух древности здесь чувствовался по-прежнему.       Деймон не дал мне времени на долгие размышления, осторожно подталкивая вперёд. Я подняла взгляд на него.       — Почему ты привёл меня сюда? – с нескрываемым недоумением спросила я.       Он посмотрел на меня.       — Потому что мы должны помолиться богам Валирии, прежде чем отправимся в Утёс Кастерли, – ответил он. Его голос был спокойным, почти торжественным, и я осознала, насколько серьёзно он к этому относится.       Я перевела взгляд на статуи. Их детали в свете свечей казались такими резными и чёткими, как будто эти боги не просто наблюдали за нами, но и слушали.       — Ты часто приходишь сюда? – тихо спросила я, продолжая разглядывать убранство.       — В последнее время – да, – ответил он, и в его голосе появилась нотка откровенности.       Я посмотрела на него, удивлённая. Деймон никогда не говорил об этом, раньше я не замечала за ним этого. Эта Септа, такая важная для наших предков, так долго оставалась забытым местом. Мы оба пренебрегали верой нашего рода.       — Я не знала, прости... – прошептала я, испытывая неловкость за своё невежество.       — Теперь знаешь, – коротко ответил он, бросив на меня спокойный взгляд.       Я отвела взгляд, снова посмотрев на статуи. Их состояние оставляло желать лучшего – краска облупилась, некоторые украшения были утрачены. Я внезапно почувствовала, как стыд гложет меня. Когда закончится эта война, я обязательно верну Септе её прежнюю красоту. Это будет моим покаянием за то, что я так долго не замечала её.       Деймон прервал мои мысли, мягко потянув меня за руку.       — Пойдём, – повторил он.       Мы вместе опустились на колени перед статуями, и Деймон начал молитву на древнем валирийском. Я повторяла за ним, сначала неуверенно, а потом всё твёрже. Я не была столь искусна в языке предков, как он, но смысл слов был мне ясен: мы просили богов о силе, защите и справедливости. Я закрыла глаза, позволяя словам проникнуть в самое сердце, прося богов услышать нас.       Когда молитва закончилась, я ещё несколько мгновений сидела с закрытыми глазами, чувствуя, как на сердце становится легче.       — Ты веришь, что они действительно слышат нас? – спросила я с надеждой, открывая глаза и поворачиваясь к Деймону.       Он посмотрел на меня серьёзно, но в его глазах блеснул лёгкий отблеск иронии.       — Если и не слышат, то, по крайней мере, мы сами стали сильнее от этих слов, – сказал он. — Иногда это важнее.       Я перевела взгляд на статую, изображавшую фигуру с крыльями дракона, и спросила:       — Ты часто бывал здесь... Но почему? Ты ведь никогда не говорил об этом.       Деймон усмехнулся, откинув назад волосы.       — Здесь тихо. Мне нужно место, чтобы иногда побыть в тишине. Не думать о войне, советах, о долге. Я приходил сюда, чтобы вспомнить, кто мы. Что за нашей кровью стоит нечто большее, чем просто трон и титулы.       Его голос стал тише, когда он продолжил, будто бы говорил не столько мне, сколько самому себе:       — Когда я был мальчишкой, наш отец рассказывал мне и Визерису одну историю. Одну из немногих, что мне запомнилась. Это была легенда о двух валирийских богах – Вхагар и Балерионе.       Я чуть приподняла бровь, удивлённая.       — О Вхагар и Балерионе?       — Да, – Деймон слегка улыбнулся, и его взгляд стал каким-то далёким, как будто он вновь был тем мальчиком, слушавшим сказки. — Отец говорил, что наша мать, Алисса, обожала эту историю. Он рассказывал её нам с таким жаром, что, казалось, она оживала прямо перед нами.       Я молчала, боясь спугнуть воспоминания, которыми он так неожиданно решил поделиться.       — По легенде, Вхагар была богиней ветров и бурь, дикаркой, что жила свободной, подобно ветру, что никогда не знал границ. А Балерион, бог огня и созидания, был её полной противоположностью. Суровый, спокойный, он мог выковать что угодно, но лишь из хаоса. Они были как день и ночь, как две стихии, что никогда не смогут соединиться.       Деймон помолчал, словно восстанавливая в памяти детали.       — Но они всё равно полюбили друг друга. Их связь была столь сильной, что даже их создатели не могли её разорвать. Отец рассказывал, что их любовь дала начало многим великим драконам Валирии. И что из их союза родилась первая магия огня и ветра, которая защищает наш род.       Я сидела, затаив дыхание. Слышать о том, как Деймон помнит своего отца, было неожиданным. Он редко говорил о прошлом, а уж тем более о семье. Как и мой отец, от которого я никогда не слышала ничего подобного. В этом они, оказывается, были очень похожи.       — Это удивительная история, – наконец сказала я.       — Скорее, это заслуга отца. Это одно из немногих воспоминаний о нём, что у меня осталось. Он говорил, что в этой легенде была суть нашей семьи: противоречия, которые делают нас сильнее.       Деймон посмотрел на меня, его глаза потеплели.       — Для меня, ты – моя Вхагар. Свободная, сильная. Ты та буря, которая может смести всё на своём пути.       Я почувствовала, как мои щёки вспыхнули, и не отвела взгляда.       — А ты мой Балерион, – ответила я с нежностью. — Ты помогаешь мне удерживать себя, чтобы не стать просто ветром, который разлетится в разные стороны.       Мы замолчали, и я вновь перевела взгляд на статуи, разглядывая их. Слова Деймона согрели моё сердце, а тяжесть на душе начинала понемногу спадать. Впереди нас ждали битвы, но сейчас, в этот момент, я чувствовала себя сильнее, чем раньше.       Деймон поднялся на ноги и протянул мне руку.       — Пора возвращаться, – сказал он. — Скоро рассвет.       Я взяла его руку, и он помог мне встать.       — Спасибо, что привёл меня сюда, – сказала я, встречаясь с его взглядом.       — Я всегда буду рядом, Ниса, – ответил он, сжав мою руку в своей. — И ты никогда не забудешь, кто ты. Ты Таргариен. А драконы не склоняют головы перед страхом.       Мы вышли из Септы, оставив за спиной её тишину, но не унося с собой тепло слов, которые здесь были произнесены.

***

      Утро наступило быстро, уступая последним крохам беспокойной ночи, что принесла на Драконий Камень страх и потрясение. Небо всё ещё хранило оттенки тёмно-синего, когда я занялась подготовкой седла для Миракса. Холодный ветер с моря пробирался под одежду, проникая до самых костей, но я едва его замечала. Каждое моё движение было сосредоточенным, почти механическим: закрепить ремни, проверить крепления, убедиться, что всё надёжно. Если я всё сделаю правильно, то полёт будет безопасным. Если нет… Мне не хотелось об этом думать. Рядом со мной Деймон занимался Караксесом. Его движения были привычными, но в них ощущалась какая-то особая мягкость. Он поглаживал чешую своего дракона, словно успокаивая не только его, но и себя. Караксес, как всегда, шипел, издавая низкое гортанное урчание, будто предупреждал весь мир, что он готов к бою. Красные чешуйки сверкали в предрассветном свете, похожие на капли крови, и я подумала, что они отражают настроение моего мужа лучше всего. Деймон хотел мстить не меньше меня. И в то же время понимал, что это и мои давние личные счёты с Ланнистерами, которые пришло время закрыть.       Чуть в отдалении стояла Рейнира. Рядом с ней, сжимая её руку, была Джекейра, а неподалёку – Рейнис и Айрис. Их лица отражали смесь тревоги и надежды. Они молча смотрели на нас, их молитвы за нашу безопасность, казалось, были ощутимы в воздухе. Я не могла заставить себя посмотреть в глаза Рейнире. Несколько минут назад мы разговаривали наедине, и этот разговор до сих пор отягощал моё сердце.       Когда мы остались вдвоём, она почти умоляла меня отказаться от этого полёта, от идеи лично разобраться с Ланнистерами. Она предлагала другие варианты: политическое давление, нападение на их земли другими силами, даже использование наших союзников для того, чтобы ослабить их постепенно. Её голос был полон отчаяния и страха, страха за меня и за то, что я могу не вернуться.       — Ты тоже мать, Вэйнис, – сказала она тогда, её глаза блестели от сдерживаемых слёз. – Рейкар нуждается в тебе. Ты думаешь, что делаешь это ради него, но если ты погибнешь… как он переживёт потерю матери? Пожалуйста, подумай. Ты не обязана лететь. Давай справимся с этим по-другому. Прошу тебя.       Но я была непреклонна. Слишком много раз мы позволяли врагам безнаказанно угрожать нашему Дому, нашей семье. Нападение на Драконий Камень, на моего сына – это было последней каплей. Я знала, что поступаю опрометчиво, возможно, даже глупо, но по-другому я не могла. Это был мой долг – как матери, как королевы, как женщины из рода Таргариенов.       Я отвернулась от Рейниры, завершив наш разговор кратким:       — Я должна.       Теперь, стоя рядом с Мираксом, я чувствовала, как её взгляд прожигает меня. Но я не оглянулась. Если я позволю себе хотя бы на миг поколебаться, это может сломить мою решимость. Я знала, что она не понимает моего решения, хотя бы потому, что её страх за меня затмевал всё остальное. Я не винила её за это.       Закончив с проверкой креплений, я вздохнула и провела ладонью по тёплой, чёрной чешуе Миракса. Мой дракон почувствовал моё напряжение и вздохнул, его дыхание подняло облачко пара в прохладном воздухе.       — Готова? – голос Деймона вырвал меня из мыслей.       Я обернулась к нему. Он стоял рядом с Караксесом, его глаза смотрели на меня спокойно, но я знала, что за этим спокойствием скрывается буря. Он понимал меня лучше, чем кто-либо другой, и даже если он хотел бы, чтобы я осталась, он не стал бы просить об этом.       — Готова, – ответила я, взбираясь на спину Миракса и беря поводья в руки.       С высоты, на спине своего дракона, я мимолётно всё же посмотрела на дорогих мне людей. Рейнира крепче обняла Джекейру, которая открыто демонстрировала своё беспокойство о нас с Деймоном. Должно быть, моя милая племянница, сейчас снова окунулась в тот же самый момент, когда точно также покидала Драконий Камень вместе с сестрой, но Люцера не вернулась. Я не хотела её ранить, но это было необходимо. Рейнис стояла с гордо поднятой головой, её лицо было каменной и непроницаемой маской, почти никогда не дающей трещин, но во взгляде читался едва скрытый страх. Лейнор и Корлис не вышли нас проводить, полностью погружённые в заботы о продумывании военной стратегии их морского флота и защиты Дрифтмарка.       Деймон вскочил на Караксеса с привычной лёгкостью, словно не чувствуя тяжесть доспехов. Кровавый Змей нетерпеливо зашипел, готовясь к полёту. Мы обменялись взглядами. В этом было наше молчаливое понимание: этот путь мы пройдём вместе, как и остальное. Я повернула Миракса в сторону взлётной площадки, и он распростёр крылья, готовясь подняться в небо. Прощание было недолгим. Когда чешуйчатое тело моего дракона оторвалось от земли, я ощутила, как привычная свобода полёта смягчает мои страхи. Мы поднимались выше, оставляя Драконий Камень и всё, что нам дорого, позади.       Путь от Драконьего Камня до Утёса Кастерли растянулся на два дня. Мы летели высоко, чтобы оставаться незамеченными. Драконы легко прорезали утренний туман и пронзали крыльями облака. Морской ветер был резким, пробирал до костей, несмотря на тёплую одежду. Я не замечала холода – только напряжение и усталость от мыслей, что не покидали меня всё это время.       Мы останавливались в лесах, укрываясь от посторонних глаз. Миракс и Караксес нуждались в отдыхе, как и мы. Драконы лежали неподалёку друг от друга, их дыхание – глубокое и ровное – казалось странным контрастом к моему сердцебиению, которое гулко и громко стучало в ушах. Деймон развязывал сумки, заботливо собранные Айрис. Там было всё необходимое: хлеб, сушёное мясо, сыр, а ещё вино в маленьком кожаном бурдюке. Мы ели молча, сидя у костра, который Деймон разжёг. Наши лица освещались трепещущим светом огня, а глаза, устремлённые на пламя, были задумчивыми.       На второй день дорога стала тяготить меня всё сильнее. Хотя драконьи крылья легко преодолевали расстояния, у меня не было ощущения облегчения или предвкушения. Чем ближе мы подлетали к Утёсу Кастерли, тем тяжелее становилось у меня на душе. Этот величественный замок никогда не был мне домом, хотя в его стенах я провела слишком много лет.       Когда мы взлетели в последний раз, солнце уже клонилось к закату. Сперва показался большой оживлённый город, расположенный на берегу Закатного моря, сразу за которым возвышался огромный утёс, – это был Ланниспорт. А тот замок, стоящий на скале прямо за морем, которое бьётся о скалы рядом с Ланниспортом, – без сомнения, Утёс Кастерли. Он был таким же, каким я его запомнила. Огромным, вырезанным из самой природы, с высокими башнями, излучающими неприступность. Красивый снаружи, но холодный внутри. Я вглядывалась в его очертания, и воспоминания нахлынули на меня, тёмные и болезненные.       Я до сих пор помнила первые дни в этом месте, когда его стены стали для меня клеткой. Годы, проведённые здесь вдали от своей семьи, от всего, что было мне дорого, были худшими в моей жизни. Я была одинока и беззащитна, лишённая поддержки, заперта в золотой клетке, из которой не было выхода. Всё, что я могла делать, – это просто ждать. Ждать, когда судьба принесёт перемены. Но этого всё не происходило. И я сама изменила свою жизнь, убив Джейсона Ланнистера.       Деймон не дал мне утонуть в отчаянии, хотя я была близка к этому. Я действительно думала, что он забыл о наших чувствах и ничего не испытывал ко мне, прекрасно живя в браке с Лейной. Как же я ошибалась, не веря в него. Судьбе иногда надо помогать, и мы оба сделали именно это, чтобы быть, наконец, вместе. Но время, проведённое в Утёсе Кастерли в обществе Ланнистеров, навсегда оставило на мне свой след.       Когда мы начали снижение, мой дракон заревел, чувствуя моё внутреннее напряжение. Я натянула поводья и погладила его шею, успокаивая его, а сама украдкой взглянула на Деймона. Он не спускал глаз с замка, его лицо было сосредоточенным, потому что долгий военный опыт обязывал всегда быть настороже: не заметили ли нас, и как собираются встретить. Скорпионов, как нам известно, у них не было, так как это оружие изготавливали только в Королевской Гавани и даже Хайтауэры не настолько глупы, чтобы продать его кому бы то ни было. Особенно после убийства Рейнис Таргариен и её дракона Мераксес, Скорпионов мы держим лишь в своём владении.       Мы приземлились на открытую, каменную площадку. Когда я спешилась с Миракса, мои ноги ощутили холод камня, пробирающий даже сквозь подошвы сапог. Ветер усилился, пронизывая насквозь, но я выпрямилась, стараясь казаться невозмутимой. Деймон спрыгнул следом, уверенно направляясь ко мне. Его рука легла мне на плечо, и я почувствовала тепло его прикосновения, как якорь, который не даст мне утонуть в собственных воспоминаниях.       — Утёс выглядит так же, как и раньше, – пробормотала я, чтобы нарушить тишину.       — Некоторые места никогда не меняются, – отозвался он.       — Как и люди, – добавила я с отвращением.       Он усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья.       На стенах развевались красные знамена с ланнистерским золотым львом, где-то совсем рядом позвякивали доспехи. Когда нас встретили стражники, я шагнула вперёд, высоко подняв голову. Если я и боялась, то не собиралась показывать это никому. Я видела, как меня и Деймона разглядывают, как шепчутся за спиной выглянувшие любопытные слуги. Наверняка помнили, что я была здесь когда-то в роли неблагодарной жены лорда Джейсона, а теперь вернулась на драконьей спине, как королева, которой и стала с недавних пор. Но их взгляды не имели значения. Значение имели только те, кто находился внутри этих стен. Ланнистеры не останутся безнаказанными.       Двери замка открылись с глухим скрипом, и через мгновение навстречу нам вышла леди Киера Ланнистер. Она шла с гордо поднятой головой, окружённая двумя рядами стражников в алых плащах с золотыми львами. Дорогие серьги с камнями в ушах покачивались в такт её неторопливым шагам, а золотые волосы с седыми прядями были уложены в сложную причёску, изящно обрамляющую её лицо. Волосы сияли, словно солнечные лучи, и от этого леди Киера казалась почти неземной. Её кожа была светлой, словно мрамор, почти без единого изъяна, за исключением возрастных морщин, а высокие скулы и точёный подбородок придавали её лицу аристократическую изысканность. Её алое платье, шедевр мастерства портных, украшали тончайшие золотые нити, создающие узоры львов. Каждая деталь наряда кричала о богатстве и власти, подчёркивая её королевскую гордость. Длинные рукава, ниспадающие складками, обрамляли её изящные руки, на которых сверкали массивные кольца с рубинами и изумрудами. Они блестели так ярко, что, казалось, отбрасывали отблески даже на каменный пол. Каждый её шаг был грациозным, рассчитанным, и подчёркивал положение одной из самых влиятельных женщин в Вестеросе. Киера держала себя так, будто весь мир был обязан склониться перед ней, а её губы, полные и изогнутые в лёгкой улыбке, носили отпечаток едва заметной насмешки. Она действительно была красивой, пожалуй, одной из самых красивых женщин своего рода. Но за этой красотой скрывалась жестокость, холодный ум и желание доминировать, что делало её одновременно завораживающей и пугающей. Ярко-зелёные глаза напоминали лесную листву, обрамлённые густыми длинными ресницами, холодные и прищуренные, как у змеи, – выдавали её истинное отношение.       Спустя столько лет, она будто похорошела и её совсем не заботила смерть сына, который был ей любовником. Впрочем, молодые кузены, должно быть, хорошо скрасили её одиночество и удовлетворяли желания.       — Принцесса Вэйнис, принц Деймон, – произнесла она мелодичным, но явно натянутым голосом, поклонившись ровно настолько, чтобы это можно было назвать вежливостью. — Как приятно вновь приветствовать вас в стенах Утёса Кастерли. Мы редко принимаем гостей такого статуса и так внезапно. Как я могу быть полезна? – её улыбка не достигала глаз, и каждое слово звучало, словно яд, замаскированный под сладость.       Я шагнула вперёд, чувствуя, как за спиной холодный ветер треплет мой плащ, будто пытаясь унести с собой остатки моего терпения.       — Не нужно притворства, леди Ланнистер, – отрезала я, глядя ей прямо в глаза. — Вы прекрасно знаете, зачем мы здесь.       Киера сделала вид, что удивлена. Она слегка вскинула золотые брови, а её губы изобразили притворное выражение непонимания.       — Простите, принцесса, но, кажется, вы приписываете мне больше знаний, чем я на самом деле обладаю, – её тон был вежливым, почти ласковым, но в каждом слове читался вызов.       Рядом со мной Деймон тихо фыркнул, словно едва сдерживая смех над её попыткой играть эту роль. Я сделала ещё шаг вперёд, с удовольствием видя, как она невольно отступает на полшага назад, прячась за спинами своих рыцарей. Значит, боялась меня.       — Не принижайте ваш ум, леди Ланнистер, – сказала я, каждое слово пропитывая холодным презрением. — Вы прекрасно осведомлены о том, что происходит в Королевской Гавани. Мой брат Эйгон, которого вы и ваша семья поддержали, сидит на троне, который вырвали из-под моей сестры в результате гнусного переворота. Не смейте притворяться, будто не знаете об этом.       На мгновение её маска едва заметно дрогнула. В уголках губ мелькнуло раздражение, но леди Киера быстро овладела собой. Она чуть склонила голову, как бы признавая, что ей известны события в столице.       — Да, мы знаем о происходящем, – сказала она, улыбаясь, но её взгляд остался холодным, а голос приобрёл ледяные оттенки. — И что с того? Мир меняется. Иногда лучше принять новую реальность, чем сопротивляться ей.       Она и не отрицала, что перешла на сторону нашего врага! Я сжала руки в кулаки, почувствовав, как гнев закипает в моих жилах. Деймон, стоявший рядом, ничего не говорил, но его ладонь коснулась рукояти Тёмной Сестры.       — Вы выбрали не ту сторону, леди Ланнистер, – произнесла я медленно, делая акцент на каждом слове. — И очень зря посмели напасть на меня и моего сына.       Киера продолжала улыбаться, но её глаза прищурились ещё сильнее, будто она пыталась понять, насколько далеко мы готовы зайти.       — Напасть на вас? – её голос приобрёл лёгкую нотку притворного удивления. — Неужели вы думаете, что такой великий Дом, как Ланнистеры, стал бы опускаться до нападений на женщин и детей? Это серьёзное обвинение, принцесса.       — Не тратьте наше время, отрицая очевидное, – сказала я, глядя ей прямо в глаза. — Мы знаем, кто стоит за ночным нападением на Драконий Камень. Ваши люди. Вы думали, что сможете скрыть это за маской лжи? Ошибаетесь.       На мгновение в её глазах мелькнуло что-то похожее на страх, но она тут же снова взяла свои эмоции под контроль, уступив место холодной уверенности.       — Это смелые заявления, принцесса, – ответила она, её голос стал резче. — Но если вы действительно думаете, что я позволю вам угрожать мне в моих собственных владениях, то вы плохо меня знаете. Даже несмотря на то, что мы когда-то были одной семьёй, я вам такого не позволю.       Мы никогда не были семьёй, лживая, лицемерная дрянь! Хотела подложить меня под своего сына, чтобы получить от нашего союза наследника – пешку в борьбе за престол!       Но сказала я совсем не это:       — Если бы мы хотели просто угрожать вам, леди Киера, то мы бы не были сейчас здесь. Достаточно того, что можно послать письмо или отправить посланника. Но, как вы видите, я со своим супругом прилетела лично...        Я сделала многозначительную паузу, позволяя всем ощутить тяжесть своих слов. Миракс и Караксес, которые были на каменной площадке позади нас, издали низкий рык, заставляя всех вокруг нервно вздрогнуть.       — Зачем же тогда вы здесь? – спросила Киера. Её улыбка пропала, но она всё ещё пыталась сохранить видимость уверенности.       — Мы не прощаем предательства. Вы выбрали Эйгона, и это стало вашей роковой ошибкой. Мы уничтожаем всех, кто угрожает нашей семье. И вы, как никто другой, знаете, что у Дома Таргариенов всегда найдётся огонь, чтобы исполнить свои угрозы.       Она молча смотрела на меня, и я видела, как в её глазах за этой маской львицы мелькнул ужас, и, наконец, к ней пришло осознание, зачем мы явились. Я наклонила голову, вглядываясь в лицо леди Ланнистер. Её маска самоуверенности начала трескаться. Я видела, как в глубине её глаз зародилось нечто между страхом и яростью, но она упрямо цеплялась за своё высокомерие. Сделав ещё шаг ближе, я громко и чётко произнесла:       — На колени.       Только тихий скрип доспехов стражников нарушал повисшую тишину. Леди Киера вскинула голову, её щеки мгновенно покрылись красными пятнами гнева.       — Что? – прошипела она, её голос дрогнул. — Как ты смеешь?!       — На колени, – повторила я всё тем же ровным, не терпящим возражений тоном.       Позади меня Деймон усмехнулся, его голос, низкий и глубокий, добавил масла в огонь:       — Вам приказала королева.       Улыбка на лице Киеры исказилась в злобной гримасе. Она выглядела как загнанный в угол зверь, готовый броситься на врага, чтобы защитить свою гордость.       — Король один! – выпалила она, её голос взвился, как натянутая струна. — И все знают, кто его королева. Это не ты, драконья шлюха. Ты никто!       Я мрачно усмехнулась, но это была улыбка человека, который знает о своем превосходстве.       — Видите ли, моя сестра отказалась от своих притязаний на трон в мою пользу, – сказала я, наблюдая за её реакцией. — И меня короновали на Драконьем Камне короной нашего отца, в присутствии верных людей. Удивлены?       Киера замерла, её грудь быстро и тяжело вздымалась. Она переводила взгляд с меня на Деймона, словно пытаясь понять, шутка это или действительно правда. Среди её рыцарей пробежал шёпот, и я заметила, как один из них украдкой начал молиться.       — Вы не победите! – выплюнула она наконец, но её голос был уже не таким уверенным. — Вы теперь изгои на своём острове! И что с того, что тебя короновали? Твой брат признанный народом король!       Её слова задели бы меня раньше, но не теперь. Теперь я была другой. Я приблизилась почти вплотную к ней, и мой голос зазвучал тихо, но от этого ещё более угрожающе:       — Сожжение башни Староместа – моих рук дело. Не слышали об этом?       Киера широко раскрыла глаза, её лицо побледнело.       — Или, может быть, вам стоит знать, что это я убила вашего сына. Того, кто был насильником и пьяницей. Я способна на многое, леди Ланнистер. И на меньшее – тоже.       Её дыхание стало прерывистым. Теперь она выглядела, как та, которая только что осознала, что стоящая перед ней фигура не просто женщина, но сама смерть в человеческом обличии.       — Ты… ты лжёшь, – пробормотала она, её голос заметно дрожал.       — Нет. Именно я воткнула в вашего сына кинжал и сбросила его с обрыва за то, что он посмел притронуться ко мне и хотел изнасиловать. А потом я просто смыла его кровь со своих рук в реке. Я не испытываю ни капли сожаления, если вам интересно, и никогда не буду. Я изменилась. Когда-то я была слабой. Меня могли запереть, отнять у меня свободу и заставить жить, словно я ничего не стоила. Но это в прошлом. А вы, леди Киера, стоите здесь только потому, что я решила поговорить с вами прежде, чем сжечь ваш Дом до основания.       Она отступила на шаг, её взгляд метался, как у человека, ищущего выход. Деймон снова усмехнулся и сделал шаг вперёд, его голос был спокоен, но в нём чувствовалась угроза:       — Не заставляйте её повторять третий раз. Мы все знаем, что бывает с теми, кто осмеливается ослушаться королевского приказа.       Её взгляд метнулся к стражникам, ища поддержки, но те стояли в нерешительности. Лояльность к своим хозяинам боролась с древним страхом перед драконами. Один из них, молодой рыцарь с тревожным лицом, склонил голову, шепнув что-то своему товарищу. Киера заметила это, и её лицо ещё больше исказилось от злобы.       — Вы пожалеете об этом! – процедила она, но, наконец, склонилась на колени, кривя лицо.       — Вот так, – сказала я холодно, глядя на неё сверху вниз. — Теперь мы начинаем понимать друг друга.       Я повернулась к рыцарям, которые молчаливо наблюдали за сценой, и громко сказала:       — Помните этот момент! Ваши господа выбрали не ту сторону в этой войне. Но у вас есть выбор. Примкните к истинной королеве и сохраните свои жизни. Или же останьтесь здесь, чтобы разделить судьбу этого замка, когда он будет поглощён огнём.       Они не ответили, но я заметила в их глазах сомнение, зародившееся как слабый огонёк, который со временем перерастёт в пламя.       Я снова посмотрела на Киеру, не спеша, позволяя каждому моменту растянуться, чтобы она прочувствовала тяжесть своей ошибки. Этот миг я представляла себе бесчисленное количество раз за те долгие годы, которые провела здесь в заточении. Когда-то мне казалось, что Киеру невозможно поставить на колени. Её холодная надменность, её презрение, с которым она смотрела на меня, казались вечными. Она была женщиной, привыкшей управлять, женщиной, чья власть не подвергалась сомнению даже её собственными родственниками. Но сейчас, здесь, передо мной, она дрожала, как лист на ветру. И в этом была справедливость.       Я склонилась чуть ближе, подцепив пальцами её подбородок, заставляя поднять голову и встретиться со мной взглядом. Её кожа под моими пальцами была горячей, а глаза метали молнии. Но это выглядело жалкой попыткой казаться сильнее.       — Странно видеть тебя в таком положении, леди Киера, – сказала я мягко, словно в шутку. — Сколько раз ты заставляла меня чувствовать себя ничтожеством? Сколько раз ты напоминала мне, что я – всего лишь пешка в руках вашей семьи?       Она попыталась выдернуть подбородок из моих пальцев, но я удержала её, заставив почувствовать, что именно я сейчас держу её судьбу в своих руках.       — Знаешь, я думала, что это чувство – ненависть к тебе – со временем исчезнет, – продолжила я, откинув голову. — Но нет. Оно росло во мне. Оно заставляло меня двигаться вперёд. Потому что я всегда знала: однажды придёт день, когда ты заплатишь за всё.       Деймон стоял чуть позади меня, его лицо освещала кривая, насмешливая улыбка. Он знал меня лучше всех. И он не осуждал. Наоборот, я видела, как блеск его глаз выдавал одобрение. Для него Киере давно не место среди живых. Будь его воля, эта стерва проглотила бы собственный язык за брошенное ею "драконья шлюха" и стояла бы на коленях полностью голой, чтобы любой слуга мог поиметь её, как настоящую шлюху, которой она и была. А потом бы он вырезал её пизду, откуда вышел ублюдок Джейсон.       — Любовь моя, – я выпрямилась и повернулась к нему, — ты знаешь, что нужно сделать, – отступила назад, чтобы дать Деймону место. Мои глаза не отрывались от её лица, из которого начала исчезать прежняя надменность. Страх постепенно заполнял каждую черту, каждую морщинку.       Он кивнул. Киере не потребовалось много времени, чтобы понять, что я имею в виду. Её глаза расширились.       — Что… что вы делаете?! – взвизгнула она. — Вы не посмеете! Я… я…       Выражение лица Деймона напоминало хищника, который только и ждал сигнала, чтобы броситься. Одним быстрым, точным движением его меч выскользнул из ножен, острый клинок мгновенно рассёк пространство. Её голова отделилась от тела так быстро, что, казалось, она не сразу поняла, что произошло. Её губы всё ещё дрожали, как будто хотели произнести очередное оскорбление. Но слова больше не рождались. Голова упала на каменные плиты с глухим стуком, а тело бессильно рухнуло следом, из раны хлынула кровь, растекаясь алым ручьём по серым камням.       Я зачарованно глядела на эту сцену перед собой. Это было одновременно жестоко и прекрасно. Удивительно, как одно движение может лишить человека власти, жизни, гордости – всего, что он когда-либо имел. Теперь Киера была просто телом, бездыханным, безвольным и ненужным.       Деймон вытер меч о край своего плаща, прежде чем вернуть его обратно в ножны. Его движения были спокойными, почти небрежными. Он повернулся ко мне, его взгляд встретился с моим, и я увидела в нём только удовлетворение.       — Что прикажешь, моя королева? – произнёс он, в его голосе слышались гордость и желание сделать ради меня всё, что угодно.       Я посмотрела на рыцарей, стоявших неподалёку. Их лица были белее первого выпавшего снега. Некоторые отводили взгляд, пытаясь скрыть ужас, другие смотрели на меня, как на нечто большее, чем просто женщину. Для них я стала той, чей гнев может стереть их существование.       — Никто больше не усомнится в том, кто на самом деле будет править Вестеросом, – произнесла я.       Я повернулась и, не сказав ни слова, направилась к Караксесу. Деймон застыл, наблюдая за мной, и я заметила, как его брови слегка сошлись на переносице. Он явно не ожидал от меня подобного и не знал, что я хочу сделать. Его глаза скользнули к своему дракону, и я уловила отблеск беспокойства в его взгляде. Караксес, чья репутация жестокого, непокорного зверя была известна всем, всегда подчинялся только Деймону. Даже мне, несмотря на годы рядом с Деймоном и его драконом, редко выпадала возможность приблизиться к этому существу. Но я шла уверенно, не оглядываясь, чувствуя, как внутри меня разгорается жар, подобный пламени, которое хочет вырваться наружу.       Когда я подошла к Караксесу, он поднял свою огромную голову, его глаза внимательно уставились на меня. Деймон сделал едва заметное движение, будто собираясь остановить меня, но так и остался на месте. Я подняла руку, медленно протягивая её к драконьей морде. Секунды казались бесконечно долгими. Караксес прищурился, обдав меня своим горячим дыханием. Казалось, весь замок замер, наблюдая за нами. И тогда он сделал то, что никто не ожидал: Караксес склонил свою массивную голову, позволяя мне дотронуться до его грубой, чешуйчатой кожи. Я провела рукой по его морде, чувствуя тепло и силу, таящиеся под этой бронёй. Он издал низкий гортанный звук, не то рык, не то утробное урчание. Это было одобрение. Во мне не поднялось ни капли сомнений в том, что Кровавый Змей не подпустит меня. Также, как и его хозяина, я могу его приручить.       — Сожжёшь их ради меня, Караксес? – спросила я на валирийском, голосом, полным властности.       Его ответом был глухой рык, который прокатился по двору, заставляя стены замка и саму землю дрожать. Караксес знал, чего я хочу, и, как и я, был готов уничтожить всё, что стояло между нами и нашей целью.       — Ниса... – голос Деймона был полон смеси восхищения. Но он не успел договорить.       Я повернулась и бросила взгляд на рыцарей, которые в этот момент осознали, что их судьба висит на волоске. Первые из них начали метать копья, стремясь защитить себя, но Караксес, с ловкостью, которая казалась невозможной для его размеров, уклонился. Его пасть раскрылась, и из неё вырвался поток огня, столь яркого и жаркого, что он ослепил всё вокруг.       Люди начали кричать. Кто-то бросился бежать, кто-то замер на месте, осознавая неизбежность своей гибели. Караксес повернул свою массивную голову, поливая огнём всё, что было перед ним. Камни стен начали трескаться, а деревянные балки – вспыхивать, словно свечи. Флаги с золотым львом Ланнистеров, развевавшиеся над крепостью, вспыхнули, и ветер понёс их горящий пепел прочь, развевая его в воздухе, словно прах всего, чем когда-то гордился этот Дом.       Я услышала крик Миракса позади и обернулась. Мой дракон не остался в стороне. Он поднялся на свои мощные лапы, расправил крылья и, сотрясая воздух своим рёвом, присоединился к Караксесу. Из его пасти вырвалось пламя, красное, как закат, которое соединилось с огненным вихрем Караксеса, превращая двор замка в бушующее море огня.       Я стояла, не дрогнув, наблюдая за этой картиной разрушения. Люди бежали во все стороны, пытаясь укрыться, но для многих это стало тщетной попыткой. Пламя настигало их, поглощая одного за другим. Кричали мужчины, женщины и даже дети. Кто-то молил о пощаде, кто-то пытался сражаться. Смрад горелого мяса щекотал нос, все звуки тонули в нечеловеческих воплях. Но ничто не могло остановить карающий огонь драконов.       — Оставьте в живых только тех, кто склонится, – сказала я громко, уверенная, что меня услышат.       Деймон подошёл ко мне. Он, как и я, был свидетелем этого триумфа. Он знал, что это очередное  послание. Послание всем, кто осмелится встать на нашем пути. Мой взгляд скользнул по горящим стенам, по слугам, которые падали на колени, моля о милосердии, по рыцарям, разрываемым между страхом и преданностью павшему Дому.       — Это только начало, – сказала я Деймону, не отводя глаз от бушующего огня.       — Не сомневаюсь, моя королева.       Караксес и Миракс, завершив своё дело, вернулись к нам. Драконы опустили головы. Я подошла к Мираксу, положила руку на его морду, чувствуя, как он расслабляется. Его пламя было моим пламенем. Его ярость – моей яростью. Мы были едины. Но теперь я знала, что могла надеяться и на защиту Караксеса, который также, как и его наездник, признал меня.       Когда огонь начал затихать, я повернулась к остаткам рыцарей, которые стояли на коленях, не осмеливаясь поднять глаза.       — Вы видели, что происходит с теми, кто предаёт нас, – сказала я. — Вы можете спастись, но только если поклянетесь в верности. И знайте: слово, данное Таргариену, не может быть нарушено.       Их выбор был сделан ещё до того, как я произнесла свои условия. Добившись того, чего хотела, я подала знак Деймону, что мы возвращаемся домой. Под подошвами моих сапог скользила кровь Киеры Ланнистер, и я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас.