Душа дракона

      Я собиралась провести день точно также, как и другие дни до этого – занятия с септой Марлоу, прогулка с Нирой, полёт на Мираксе до Драконьего Камня и обратно. По правде говоря, у меня совсем не было настроения разговаривать с Алисентой. Мы виделись с ней в тех редких случаях, когда отец устраивал пиры в Большом зале, или случайно пересекались в коридорах замка. На днях Алисента, наконец-то, родила. Многие ждали ещё одного сына, но в этот раз была девочка. Её назвали Хелейной. К сожалению, королева показала себя плодовитой и способной быстро поправляться после родов. Родив отцу второго ребёнка, Алисента и двух дней не провела в постели, тут же поднявшись на ноги и занявшись своими привычными заботами. По какому же делу она вызвала меня на разговор? Айрис тоже ничего не знала, лишь передала приказ. А это был именно приказ, не просьба.       — Что ей могло от вас понадобиться? – недоумевала Айрис, заплетая мои волосы в косу. Я посмотрела на неё в зеркале и улыбнулась. Она переживала за меня даже больше, чем я сама.       — Надеюсь, что она не попросит меня посидеть с Эйгоном, – попыталась я пошутить, чтобы разбавить атмосферу напряжённости, — пока она будет заботиться о Хелейне.       — Этим занимается ваша сестра. Несмотря на натянутые отношения, королева пытается снова сблизиться с принцессой Рейнирой.       Первая попытка была предпринята Алисентой в день, когда все отмечали победу Деймона и лорда Корлиса на Ступенях. Затем она выставила себя слабой и уставшей, чтобы вызвать у Рейниры жалость и помощь с её сыном, напоминая, что тот является ей братом. Я не была такой жестокой, запрещая сестре видеть и общаться с Эйгоном. Меня волновала Алисента и то, как влияет на неё Отто Хайтауэр. Какие мысли он уже успел ей подселить в голову?       "Наш дорогой десница Отто Хайтауэр шепчет моему брату льстивые и убеждающие речи о выборе "правильного" наследника?", – всплывают в памяти слова Деймона. Не думаю, что десница ограничивается только лишь моим отцом. Алисента более слабая и управляемая.       — Нира всё ещё ребёнок, если не видит очевидного, – вздохнула я, проведя пальцами по ожерелью из белого жемчуга на столе. — Или не хочет видеть...       — Какой бы повод там ни был, вы должны выглядеть достойно! – Айрис берёт ожерелье и застёгивает его на моей шее. Жемчуг красиво смотрится на моей белой коже и создаёт приятный контраст с бордовым платьем из тонкой шёлковой ткани и чешуйчатым узором на плечах. Поднявшись из-за стола, я оглядела себя в зеркале. Айрис была права: я должна выглядеть достойно, отринув внутренние тревоги и раздумья.       Ступая по узкой дорожке, выложенной треснувшим серым камнем, я ощущала под тонкой подошвой туфель каждую неровность. Богороща встретила меня шепотом осеннего ветра, кружащего багряные листья у подножия чардрева. Именно там, в тени, замерла Алисента. Её тёмно-бордовое платье, расшитое золотыми нитями в виде семиконечных звёзд, казалось каплей крови на фоне пепельной коры. Пальцы, сплетённые на животе, впивались в ткань так, что костяшки побелели, а бледность лица контрастировала с алыми губами, сжатыми в ниточку.       — Моя королева, – прозвучал мой голос громче, чем я планировала, нарушив гнетущую тишину. Эхо прокатилось по пустынной роще, заставив стаю ворон сорваться с ветвей с тревожным карканьем.       Алисента вздрогнула, будто очнувшись от тяжёлого сна, и резко подняла голову. Её глаза, обычно тёплые, как янтарь, теперь потемнели до цвета запёкшейся крови. Она смотрела с каким-то злым осуждением.       — Где ты была позапрошлой ночью? – выпалила она, игнорируя приветствие. Голос её дрожал, словно натянутая струна, готовая лопнуть.       Я медленно приблизилась, стараясь не споткнуться о корни, выпирающие из-под земли, как спина спящего дракона.       — О чём ты? – протянула я, намеренно растягивая слова.       Алисента сделала шаг вперёд, и солнечный луч, пробившийся сквозь тучи, на миг осветил её лицо. Я успела заметить тёмные круги под глазами – свидетельство бессонных ночей.       — Мой отец высказал тревожные предположения на твой счёт, – произнесла Алисента напряжённым тоном. С этими брошенными словами сама погода вокруг стала холоднее, поднялся ветер, солнце совсем скрылось за серыми тучами. Под листвой чардрева нас накрыло темнотой.       Выдержав её пристальный взгляд, спокойно интересуюсь:       — И что же тебе рассказал обо мне твой отец?       — Два дня назад ты была в городе! Ты была там с Деймоном?!       — Твой отец, – начала я, цедя каждое слово, — провёл слишком много времени, уткнувшись носом в чужие постели. Может, ему пора сменить занятие?       Алисента аж попятилась, будто я плюнула ей в лицо. Её рука впилась в ожерелье с семигранным кристаллом – подарок Верховного септона на последние именины.       — Ты... ты даже не отрицаешь! – она задыхалась, грудь тяжело вздымалась.       Я наклонилась ближе, чтобы следующими словами насладиться её реакцией:       — А стоит ли? Ты ведь уже всё решила, – мой палец коснулся её рукава, и она дёрнулась, словно от прикосновения змеи. — Твой драгоценный отец шепнул тебе сказку, а ты, как послушная куколка, тут же заплясала под его дудку. Но вот в чём вопрос, откуда твой отец узнал о том, что я покинула замок?       Не дрогнув и не показав ни одной эмоции на лице, я добавила:       — Время, проведенное с семьей, не считается чем-то противозаконным.       — Разве? – губы Алисенты задрожали. От едва сдерживаемого гнева, поняла я. — У вас, у Таргариенов, странные обычаи. А Деймон не ведает границ.       Между нами воцаряется тишина. Мне всё меньше и меньше хотелось продолжать данный разговор. Алисента в упор смотрит на меня, а я на неё. Я обдумывала вовсе не сказанные ею обвинения. Меня беспокоило то, что Отто Хайтауэр следил за нами. С помощью своих шпионов, должно быть.        — Ну так говори то, что изначально хотела, – усмехнулась я, сделав шаг к ней. — Не нужно этих хождений вокруг. Нам редко удавалось побыть вместе. Ты и сама знаешь, что Деймон многое пережил. Война за Ступени, изгнание со двора. Не вижу ничего плохого в том, чтобы насладиться его обществом. Он считает также, поэтому предложил мне выйти в город. Так в чём меня обвиняет лорд-десница? В том, что я пила вино? Или ушла из замка после наступления темноты?       — Что трахалась с Деймоном в борделе! – выплюнула Алисента с омерзением. — Трахалась как шлюха, наплевав на свою честь и дом!       — Надо же, ты умеешь говорить такие грязные слова, – покачала я головой, улыбаясь. На самом же деле всё во мне кипело. — Ты оскорбляешь меня и Деймона, основываясь на каких-то глупых слухах?       — Это не слухи! – отчеканила Алисента. — Мой отец сказал об этом мне, а ему... кое-кто ещё. Но это не важно.       Про убийство хозяйки борделя ни она, ни её отец, по-видимому, не знали. Значит, Деймон позаботился об этом.       — Не важно? – я сжала зубы. — Ты считаешь правильным, что твой дорогой отец приставил своих прихвостней, чтобы следить за мной и Деймоном?       Алисента неловко отвела взгляд, но затем вернула его обратно на меня.       — Если он поступил так, значит, на то есть причины, – произнесла она, упрямо защищая отца, что вызывало у меня только отвращение. — После твоего бегства на Драконий Камень, думаю, было очевидно, что за тобой будут наблюдать.       — Что тебя больше задевает, что я, как и Рейнира, могу делать что захочу, или вынужденность видеть наши обычаи, которые ты считаешь отвратительными, своими глазами? – спросила я прямо, изучающе наклонив голову.       Лицо Алисенты каменеет, кожа её шеи покрывается пятнами. Как же тяжело ей было притворяться и натягивать улыбку, находясь в нашем окружении! Той, что с детства считала порочным любые кровосмесительные связи. Кровосмешение считается особенно чудовищным грехом в вере в Семерых, и детей, рожденных от такого противоестественного союза, септоны называют мерзостью. Об этом не говорят вслух, но многие придерживаются того же мнения. Валирийцам же было плевать на Семерых. У нас свои Боги.       — Он предупредил меня, – прошипела она, и я увидела, как дрожит её нижняя губа. — Предсказал, что ваша валирийская кровь в конце концов проявит себя. Вы... вы все одинаковы, – её взгляд скользнул к моим серебряным волосам. — Драконы, думающие, что законы для них не писаны.       — Даже, если бы между мной и Деймоном что-то было, тебя это не касается. Позволь напомнить, что став женой моего отца, ты должна уважать наши традиции, – мой голос становится ледяным.        — Я лишь хочу помочь тебе, – проговорила Алисента, протягивая ко мне руку, но я отступаю назад, не позволяя к себе прикоснуться. И тогда она выглядит нелепо с протянутой рукой, схватив только воздух.       Хотела помочь? Ну, конечно, я в это не поверю! Ни единому её слову.       Вздохнув, Хайтауэр сказала:       — Визерис так хотел обеспечить тебе хорошее положение, нашёл подходящую партию. Своей выходкой ты не сделала себе лучше. Это было бы позором, будь ты не невинна до свадьбы.       — Лорда Ланнистера это бы вряд ли остановило, – криво усмехнулась я и, не дав ей снова открыть рот, предупреждающе произнесла: — Я могла бы сказать отцу, что лорд-десница клевещет на меня и Деймона, и тогда самое малое, чем он может отделаться, это уйти со своего поста. Правда же лучше такой вариант, нежели лишиться головы?       Алисента судорожно сглотнула, отводя взгляд, в котором я заметила ярость, а я продолжала словесно наступать на неё.       — Что бы я не сделала, я не должна отчитываться перед тобой. Да, я была в борделе с Деймоном. Но между нами не было ничего, что приписывает нам твой отец. Мы просто прогуливались по улицам, посмотрели представление бродячих актёров. В борделе дядя угостил меня вином и мы поговорили о моём скором браке. Он просвятил меня по поводу некоторых вещей, которые были мне непонятны. Вот и всё. Довольна?       Говорить неправду оказалось проще, чем я думала. Я не чувствовала угрызений совести, потому что Алисента и сама не была правильной и святой, какой пыталась казаться.       — Раньше ты была другой, – тихо прошелестела Алисента. — Не была такой...       Была дурочкой, хотела сказать она. Душевнобольной, которая боялась покидать комнату. Ей не нравилось, что я теперь могла давать отпор.       — Какой? – вздернула я подбородок. — Была угодной тебе? Не мешала дружбе с Рейнирой?       — Не говори так, – оскорблённо прошептала Хайтауэр. Алисента вдруг обхватила себя за плечи, будто девочка, и в её позе внезапно проступила уязвимость.       В её глазах, поднятых ко мне, мелькнуло что-то, заставившее моё сердце сжаться – невидимая нить, связывающая нас с тех времён, когда мы вместе смеялись над глупыми шутками Рейниры. Но я быстро подавила слабость.       — Правду не всегда приятно слышать. Но иногда нужно, чтобы хоть что-то понять, – многозначительно сказала я, напоминая ей о том, что было произнесено после того собрания, которое всё изменило между нами.       Взгляд Алисенты потух, однако мне ни капли не было её жаль. Если бы она действительно хотела, то поменяла свою жизнь и не стала марионеткой в руках отца.       С этими словами я развернулась, чтобы уйти. Пройдя несколько шагов, обернулась в последний раз:       — Скажи отцу, что следующий шпион, замеченный у моих дверей, вернётся к нему... по частям.       Тень чардрева поглотила Алисенту. Её фигура, всё ещё застывшая в той же позе, казалась памятником из мрамора – прекрасным, холодным и мёртвым.

***

      Наступил день свадьбы Рейниры и Лейнора. Я увидела сестру одной из первых, врываясь в её комнату с рассветом. Волосы Рейниры убрали в высокую прическу с косами, украшенную красными камнями. Сама она была облачена в нежное  бело-золотое платье с открытыми плечами. На шее висело массивное золотое колье, в ушах серьги с рубинами. Она выглядела взволнованной и... счастливой. Наконец-то она свяжет свою жизнь с тем мальчиком, который нравился ей с детства, а сейчас уже стал прекрасным мужчиной. На мой взгляд, Лейнор был весьма недурен собой, видно, что кровь тёти Рейнис наградила его лучшими чертами.       — Оставьте нас, – приказала я служанкам. Те, почтительно склонив головы, удалились.       Нира обернулась и подбежала ко мне, крепко прижавшись. Я с улыбкой услышала, что она тихо всхлипывает. Её нос покраснел, как и бледная кожа на щеках, но тем не менее сестра казалась ещё прекраснее. Самое нежное и хрупкое существо на свете. Её глаза, пронизанные слезами, сияли от смешения чувств: радости и, вероятно, грусти о том, что жизнь так стремительно меняется. Она вздохнула, едва сдерживая эмоции, и я вновь ощутила теплоту её обьятий. Тонкие руки обхватили меня сильнее.       — Вэйнис, я... я так счастлива, но одновременно так боюсь. Что если что-то пойдёт не так? –  прошептала Нира, её голос дрожал от волнения.       Я кивнула, понимая её беспокойство. Да, свадьба – это большой шаг, и никто не мог быть уверен в том, что ждёт молодых впереди. Но я верила в Рейниру и Лейнора. Их любовь казалась такой настоящей, такой искренней, что я уверена: они смогут преодолеть любые трудности, какие бы ни встретились на их пути.       — Всё будет хорошо, Нира. Вы любите друг друга, поэтому ничто не сможет разрушить ваш союз, – успокаивающе произнесла я, гладя её по спине.       Нира слабо улыбнулась и кивнула, словно пытаясь убедить себя в правильности моих слов. Потом, сделав глубокий вдох, она выпрямилась и сказала:       — Ты права. Это важный день для нашей семьи, и для меня. Я не должна портить его своими переживаниями.       Мы обнялись ещё раз, подтверждая свою взаимную поддержку, а затем я решила оставить Ниру наедине с её мыслями. Снаружи уже ощущалась атмосфера радости и ожидания. Гости начинали прибывать, и всё вокруг наполнилось суетой и шумом.       Я вышла из комнаты и направилась в Большой зал, где должна была проходить церемония. Воздух пропитался  ароматами свежих цветов, которые стояли в вазах, и жареного мяса, горой лежащего на тарелках. Окидывая убранство зала, дольше всего задерживаюсь взглядом на висящих рядом друг с другом огромных полотнах с гербами дома Таргариенов и Веларионов. Дракон и Морской конёк. Снова вместе, навсегда нерушимо.       Свадьбы напоминали мне о том, как важно ценить каждый момент жизни, как важно находить любовь и быть с тем, кто делает тебя счастливым. В мыслях возникает Деймон, который был таким человеком для меня. Сможем ли мы когда-нибудь пожениться также открыто, как и Рейнира с Лейнором?       Отец широко улыбался, приветствуя каждого знатного лорда и леди, прибывающих на пир. Я приблизилась к нему, и он кивнул, с гордостью пройдясь глазами по моему наряду. Выбрала тёмное платье с красными узорами на груди и плечах в виде чешуи, жемчужное ожерелье и серьги с чёрным обсидианом. Айрис заплела несколько кос из моих волос, и оставляя их распущенными. Встав рядом с Визерисом, я кивала гостям, встречая множество мужчин и женщин. Через какое-то время прибыли лорд Джейсон Ланнистер и его мать леди Киера. Мой будущий муж уже шёл к нам, когда его опередил сир Герольд Ройс, чему я несказанно обрадовалась. Кто угодно, только не Ланнистеры. Мужчина был с бородой и черными волосами, в которых уже виделась седина.       — Государь, – склонил он голову и выпрямился, — принцесса Вэйнис. Поздравляю вас со столь значимым событием, – хотя и сир Ройс выглядел спокойно и даже добродушно, в его глазах сквозил холод.       — Такой гость, как вы, – большая честь для нас, сир Герольд, –  произнес отец с улыбкой,  пожимая ему руку.       — Безусловно. Мне не хотелось отсиживаться на Рунном Камне, где всё напоминает о Рее, – ответил сир Герольд, а мои ладони резко вспотели.       — Должен сказать, трагическая гибель леди Реи меня очень огорчила, – сказал отец искренне.       — Что? – вырвалось у меня тихим голосом. — Леди Рея погибла?       — Она отправилась на охоту и так и не вернулась, – от слов лорда Ройса всё во мне похолодело. Сердце замерло и упало куда-то вниз.       — Почему вы уверены, что она погибла? – спросила я, сцепив руки за спиной, чтобы никто не видел, какая нервозность меня одолевает.       — Мы нашли кровь на том месте, где она всегда охотилась. Мои люди прочесали всю Долину, но тела не обнаружили. Это могло быть и похищение, у неё довольно много недоброжелателей, однако каждый Ройс придерживается кодекса чести, и, находясь в плену, лишит себя жизни. Найти её живой уже невозможно. Моя кузина была исключительной... Такая не скоро ещё родится.       — Примите мои глубочайшие соболезнования, – говорит отец.       Я медленно отвела взгляд, впав в безразличное состояние ко всему происходящему, что почти не заметила, как со мной рядом оказалась сияющая Рейнира. Прозвище "Порочный Принц" было дано Деймону не просто так, я об этом знала. Но убийство жены... Даже ради меня... Как это можно принять? Я не просила его так поступать.       — Если корона может чем-то помочь дому Ройс или…       Визерис не успел договорить, его перебили барабаны. Двери зала открылись и в него вошли главные гости сегодняшнего торжества.       — Лорд Корлис из дома Веларион, лорд Приливов, Владетель Дрифтмарка. Его супруга, принцесса Рейнис Таргариен с дочерью леди Лейной. И их сын и наследник, сир Лейнор Веларион – будущий король-консорт! – объявил слуга и все затихли, обратив на них внимание.       Лорд Корлис из дома Веларион, высокий и благородный, во внешности сочетал в себе мужественность, мудрость и власть. Он шёл рядом с принцессой Рейнис, величественной и красивой, словно олицетворение самой силы и красоты. А сын и наследник, Лейнор Веларион, будущий король-консорт, производил впечатление молодого льва, готового вступить в битву за свои идеалы и свою семью. К повзрослевшей и, несомненно, похоровшей Лейне, было обращено не мало восхищенных глаз. Юная дева, только что встретившая расцвет, унаследовала красоту Таргариенов от матери и дерзновенный отцовский дух. Летать она любила не меньше, чем лорд Корлис плавать по морям, и драконом своим выбрала не кого-нибудь, а Вхагар, почти такого же крупного, как Черный Ужас.        Гости затаили дыхание, словно в их присутствии находились не просто знатные особы, а сами боги моря. И не случайно, ведь дом Веларионов и дом Таргариенов славились своим происхождением и связью с драконами, которые несомненно внушали уважение, трепет и страх.       Лейнор поднял глаза, и взгляд его встретился с взглядом Рейниры. Её губы растянулись в несдерживаемой лучезарной улыбке, как и Лейнор не мог перестать улыбаться. В их глазах отразилась вся любовь, страсть и преданность, и никто уже не сомневался в том, что их союз был предназначен Богами.       Веларионы подошли к нам. Лейнор уважительно поклонился Визерису и мне, и, наконец, своей невесте. Он поднёс её хрупкую, белую руку к губам, отчего щёки Ниры вспыхнули. Они смотрели друг на друга, словно никого больше в мире не существовало, и я знала: это именно то, что так долго искали они – истинную любовь и понимание.       Лорд Корлис и принцесса Рейнис заняли свои места рядом с королём по правую сторону, мы с Рейнирой по левую. Я чувствовала себя ужасно и не находила себе места, не в силах забыть лицо лорда Ройса и его горькие слова о Рее. Меня одолевало чувство всепоглощающей вины. И вот двери Большого зала опять распахнулись, являя причину моего беспокойства.       Деймон вальяжной походкой спустился по ступеням, заставив зал снова потонуть в тишине. Сотни глаз уставились на него, какие-то любопытные, другие с презрением. Я с ужасом осознала, что не одна думаю, что он убил свою жену. Все прекрасно знали, в каких отношениях они состояли, и лишь вопрос времени, убьют ли они друг друга или что хуже. Не глядя ни на кого, дядя прошел по залу и остановился перед столом. Я посмотрела на отца, задумчиво взирающего на младшего брата, и успугалась, что сейчас он при всех обвинит его и лишит всего, но когда Деймон улыбнулся ему одной из своих фирменных льстивых улыбок, Визерис махнул рукой. Слуга быстро поставил ещё один стул у края стола. Я с облегчением выдохнула, проследив, как дядя проходит к своему месту. Если слухи и ходили среди народа и знати, то отец их развеял. Не будь он уверен в Деймоне, его бы сейчас не было рядом с нами.       Я ощущала на себе взгляд дяди, открытый, порочно ползающий по моему телу и лицу. Заставляющий невольно вспоминать его горячие губы, крадущие моё дыхание, сильные руки, сжимающие бёдра. Та ночь в борделе разбудила в нас полыхающий пожар. Но я заставила себя не поворачиваться к нему, и не реагировать на откровенный взгляд. Я постаралась влиться в беседу между отцом, Рейнирой и Веларионами.       Гости разговорились, улыбки сверкали на лицах. Музыканты играли весёлую, задорную мелодию, и первые пары начали танцевать. Слышались выкрики за здравие молодых и короля. Слуги носились туда-сюда,  вынося всё больше блюд и наполняя быстро опустошающиеся бокалы. Лорд Бисбери что-то обсуждал с мейстером Меллосом и Тиландом Ланнистером. Они исподлобья бросали взгляды на мрачного лорда Ройса, который сидел от них недалеко и в свою очередь тяжело буравил Деймона, спокойно пьющего вино и закинувшего ноги на стол.       Я перевела взгляд на отца, что поднялся со стула, чтобы произнести речь.       — Мы чтим старейшего и яростнейшего союзника короны – Дом Веларионов, уходящий корнями во времена Древней Валирии и Эпохи драконов. Этот брак объединит наши семьи в одно целое. С драконами Дома Таргариенов и флотом Веларионов, мы...       Но отец оборвался, не договорив, когда в зал с опозданием прибыли Хайтауэры. А за ними, грациозно и статно, как подобает королеве, вплыла Алисента. Её появление повергает всех присутствующих в шок.       На ней изумрудно-зеленое платье из парчи. Нет больше мягкости в образе, черты её лица кажутся заостренными. Она выглядела переливающейся жемчужиной среди обыкновенных камней. Предплечья платья напоминали латные наручи доспехов, а золотые застежки на дeᴋᴏльᴛe похожи на застежки на рыцарской кольчуге. Ткань платья украшает повторяющийся узор дубовых листьев, длинные рукава с разрезами от локтя ниспадают до земли. Золотое ожерелье на шее, в ушах серьги с зеленым камнем, медные волосы уложены в высокую прическу с косами в виде небольшой короны. Если до тех пор её видели в красно-чёрных цветах нашего Дома, то теперь она показала всем свой выбор: Хайтауэры вместо Таргариенов.       Молчание в зале нарушалось только шелестом зелёной ткани и звуками её шагов. Алисента пришла сюда как символ власти и силы. Её появление заставило всех в зале задержать дыхание, оставив неизгладимое впечатление. При виде неё улыбка Рейниры померкла, её руки отложили столовые приборы и упали на колени.       Тем временем чей-то голос, в котором я узнала Лариса Стронга, раздался шёпотом, но тот был так громок в столь гнетущей тишине, что его услышали все:       — Маяк Высокой башни Староместа загорается зелёным, когда Хайтауэры созывают знамена.       Алисента не посмела бы так открыто объявить войну. Неужели такой выход был связан со слухами про меня и Деймона? Она не поверила мне? Нет, здесь было что-то ещё. Я никогда не являлась для неё близкой подругой, что бы она реагировала подобным образом на мою недомолвку. Оглядывая прибывших Хайтауэров, я лишь сейчас заметила, что среди них не хватало лорда-десницы, не отходившего от отца ни на шаг. Почему его не было?       Я тоже напряжённо не сводила с неё глаз. Лишь Деймон остался сидеть, криво ухмыляющийся, сделав вид, будто её и вовсе нет в этом зале. Он крутил бокал с алым вином в руке, смотря как оно переливается. Алисента прошла позади и села рядом с Визерисом, демонстративно игнорируя меня и Рейниру.       Все вернулись к веселью, предпочитая поскорее напиться и набить животы. Наступило время для традиционного танца жениха и невесты. Заиграли барабаны, отбивая медленный, тягучий мотив. Лейнор встает, протягивая Рейнире руку, и они оба под руку идут в центр зала. Они безотрывно смотрят только друг на друга. Их движения были плавными, словно волны моря, и в то же время пропитанными глубокими чувствами и страстью. Лейнор смотрел на Рейниру так, будто она была его целым миром, и каждый взгляд, каждое прикосновение были наполнены преданностью и благодарностью за возможность быть рядом. Рейнира же смотрела на своего возлюбленного с нежностью и восхищением, и в его глазах она нашла свою безопасность и счастье. Танец влюблённых казался бесконечным, и все вокруг забывали о своих проблемах и заботах, погружаясь в атмосферу тепла и света, созданную этой парой. Барабаны продолжали звучать, медленно и уверенно, как сердцебиение, отбивая ритм их танца. Лейнор и Рейнира казались едиными, как два сердца, бьющиеся в унисон. Для них в этот момент не существовало никого и ничего. Каждый, кто имел возможность стать свидетелем этого великолепного момента, несомненно почувствовал силу и величие их союза.       После окончания их танца, стало выходить всё больше людей, чтобы закружиться под музыку. Мой интерес к происходящему угас, когда Нира и Лейнор вернулись за стол. Наряды знатных леди и лордов сливались для меня в одно разноцветное пятно, что кружилось перед глазами. Алисента весь танец Рейниры и Лейнора сидела с каменным лицом и поджатыми губами. Я бы даже сказала, что она недовольна. Завидовала лучшей подруге, выходящей замуж по любви?       Погрузившись в свои мысли, я крутила кольцо на пальце.       — В Долине мужчины должны отвечать за свои преступления. Даже Таргариены, – вдруг раздался мужской голос.       К Деймону подошёл сир Герольд Ройс. Я ничем не выдала того, что напряглась всем телом и начала вслушиваться в их разговор.       — Кто вы такой? – лениво спросил дядя. Взгляд его был полон безразличия.       — Сир Герольд Ройс из Рунного Камня, – сжав зубы, ответил он.       Что он собирается делать?Обвинить его в убийстве жены перед королём и остальными?       — И? – Деймон выгнул светлую бровь. Он явно забавлялся и хотел вывести его из себя. Дядя казался абсолютно расслабленным и спокойным.       — Я кузен вашей покойной супруги! – в его голосе была едва сдерживаемая злость.       — Ах, да-а, просто ужасно, –  сказал Деймон, пожав плечами. — Я совершенно опустошён и раздавлен произошедшим. Такой трагический несчастный случай.       Дядя изобразил что-то похожее на грусть, но это только больше злило сира Ройса.       — Вы знаете лучше, чем кто-либо другой, что это не было случайностью!       — Вы признаете за мной какую-то вину, сир Герольд? – поинтересовался Деймон с ухмылкой.       — Я выдвигаю обвинение!       Отец посмотрели в их сторону, помрачнев. Ему явно не приносило никакого удовольствия наблюдать за этой малоприятной сценой на свадьбе своей дочери.       — В Королевской Гавани мужчин заставляют отвечать за свою клевету, даже бронзовых мудозвонов. По правде говоря, я рад, что вы пришли. Я хочу поговорить с вами о моём наследстве.       — Наследстве? – не понял сир Герольд.       — У нас с леди Реей не было наследников. Как её муж, я имею право получить всё, что ей причиталось. Она должна была унаследовать весь Рунный Камень, не так ли? После свадьбы моей племянницы, я планирую полететь в Орлиное Гнездо и лично подать прошение леди Джейн. Возможно, я увижу вас там ещё раз, сир Герольд.       Судя по багровевшему лицу, сир Ройс еле сдерживался от того, чтобы прямо здесь не напасть на Порочного Принца.       — Можете сколько угодно тешиться своим положением и статусом, но знайте, вы ничего не получите! Вы убийца!       — Убийца? И какие же у вас есть доказательства? Я давно не посещал Рунный Камень, в том числе и свою бывшую жену. Об этом всем известно, – Деймон развёл руками.       — Как я мог забыть! Вы ведь предпочитаете шлюх. Не сомневаюсь, что вы трахали какую-нибудь безродную девку из борделя, пообещав ей место покойной леди Реи! – выплюнул сир Герольд с ненавистью.       От его выкрика я вздрогнула, горло сжалось.       Деймон чуть наклонился вперёд и всё спокойствие и расслабленность растворились, уступив место угрожающему виду. Серые глаза потемнели, и если бы могли, испепелили человека перед ним, не оставив и кучи пепла.       — Не стоит разбрасываться подобными словами впредь. Иначе рискуете оказаться там же, где и ваша дорогая кузина, – сказанным Деймон показал, что этот диалог подошёл к концу. Если сир Герольд хоть сколько нибудь осторожен и дальновиден, то не будет продолжать, чтобы действительно не нарваться на реализацию угрозы от принца.       Лорд Ройс гневно развернулся и стремительно покинул зал. За сценой наблюдал не только отец, но и Алисента, и Ларис Стронг. Рейнира и Лейнор были слишком заняты друг другом, чтобы обратить на это внимание, как и остальные. Стронг скрывал усмешку за золотым кубком, а Алисента вздёрнула подбородок, скривив губы. Визерис какое-то время мрачно смотрел на младшего брата, но затем вернулся к обсуждению будничных тем с лордом Корлисом и принцессой Рейнис.       Я дернулась, когда чья-то ладонь легла на моё плечо. Обернувшись, увидела Джейсона Ланнистера. Сейчас меньше всего мне хотелось с ним общаться.       — Планируете просидеть за столом всё празднество, принцесса? Нехорошо. Давайте потанцуем, – произнёс он, предлагая раскрытую руку.       Мой взгляд упал на его руку. Обжигающая волна ярости словно окутала нас в ту же минуту. Я безошибочно узнала в её источнике Деймона. Он немигающе смотрел в нашу сторону. Ланнистер тоже это заметил и шутливо сказал, по-своему истолковав этот взгляд:       — Ваш дядя может не беспокоиться. Вы будете моей в день нашей свадьбы. Или раньше, если не устоите передо мной.       Вся еда, попавшая в желудок, грозилась вырваться наружу от таких противных слов. Но я молча вложила свою ладонь в его, и поднялась, сдерживая рвотные позывы. Что я делала? Захотела позлить Деймона или наказать за убийство собственной жены?       Не дав мне опомниться, Ланнистер закружил меня в танце. Я смотрела мимо него, терпя ненавистные касания к себе. Лица мелькали очень быстро, я не успевала рассмотреть других танцующих. Как неожиданно в какой-то момент мы останавливаемся, потому что меня буквально выдёргивают из рук лорда Джейсона. Ощущаю позади себя знакомое тепло и замираю.       — Позвольте прервать вас. Следующий танец моя дорогая племянница обещала мне. Ты же согласишься потанцевать со своим дядюшкой?       Ланнистер открывает рот, но Деймон не даёт ему что-либо ответить, потому что на самом деле не интересовался его мнением, не спрашивал разрешения, и уводит меня подальше. Его рука собственнически легла на мою талию, притягивая меня к себе. Я возмущённо смотрю на него снизу вверх, вскинув голову.       — Деймон, что ты делаешь?!       Он ответил с кривой ухмылкой, переходя на валирийский:       — Уже так быстро поменяла своё мнение о будущем муже? Или забыла, кому ты принадлежишь?       — Не забыла! А вот ты решил действовать без моего согласия, наплевав на всё! И что теперь? Тебя обвиняют. И ты только подкрепляешь подозрения своим поведением!       — Не понимаешь, почему я это сделал? Да, ради тебя. Ещё ради себя, потому что я блядский эгоист! Почему я должен продолжать угождать всем и забывать о себе? Думаю, ты меня прекрасно понимаешь. Я не хотел убивать её, она сама вынудила.       — Я не такая, как ты, Деймон, – качаю головой. — Я не могу отступить от принципов, как бы мне не был противен лорд Ланнистер.        — Попроси, – низко проговорил он, обхватив моё лицо и сжимая пальцами щёки, — только попроси меня об этом и я сделаю всё за тебя. Я бы сломал ему шею прямо сейчас лишь за взгляды, которыми он смотрит на тебя, – желанные губы были так близко, что я чувствовала его прерывистое, хриплое дыхание. Он не осмеливался поцеловать меня на глазах у всех, но его желание было видно, как на ладони. Мы сильнее прижимались друг к другу из-за того, что пар вокруг нас было слишком много. Воздуха катастрофически не хватало. Деймон так близко, его пальцы на моей коже, и обжигающее щёки дыхание…       — Деймон, – шепчу я судорожно, понимая, что не могу ответить согласием. Убийство... это не то, чем бы я хотела запятнать свою совесть и омрачить душу. Но и отказаться от своих чувств было выше меня. Почему так больно, когда противоречия раздирают изнутри?       — Ниса, – шепчет он в ответ просяще. Умолял глазами выбрать его. Делал это прикосновениями столь нежными и трепетными, что сжималось сердце.       Я всегда буду выбирать его своим сердцем, но разумом долг. Сбросив его руки, я отхожу назад под грозовым взглядом Порочного Принца и решаю затеряться в толпе, чтобы затем покинуть зал. Не было больше сил здесь находиться, даже ради Рейниры.       Как вдруг, как резкий удар молнии среди ясного неба, я услышала чей-то голос, громко окликающий меня. Я остановилась и обернулась на источник звука, и встретила своим взглядом пьяного лорда, чей голос прорезался сквозь музыку и смех гостей.       — Принцесса-шлюха! Что делает эта порочная женщина здесь? Своими поступками ты порочишь свой Дом, унижаешь своего жениха и обесславляешь свое имя! – зло прошипел лорд, пьяным взглядом уставившись на меня.       Я почувствовала, как удар слов лорда резко пронзил мое сердце, словно стрела, попавшая в цель. Взгляды всех присутствующих обратились на нас, и в воздухе повисла тяжелая тишина, переполненная взволнованным шепотом и звуками шелестящих нарядов. Ошарашенная и обескураженная, я стояла, словно прикованная к месту, не веря своим ушам. Обвинения лорда, словно ножи, ранили меня. Однако, я поняла: это был не случайный выкрик пьяного человека, это был открытый удар по моему достоинству и чести. С подачи лорда-десницы?       Музыка остановилась. Гости зала застыли в изумлении и ужасе, расступаясь в стороны, чтобы создать пространство. В толпе раздались шепот и глухие вздохи, а некоторые даже не смогли скрыть своё осуждение или  отвращение от таких грубых слов, пролитых на мою честь. Я чувствовала, как тяжёлое, давящее молчание царит в зале. Моё лицо было хладным и бледным, словно отпечаток той бури, что бушевала внутри меня. В это мгновение, когда все присутствующие ахали и шептались, оставив меня в центре образовавшегося круга, я почувствовала себя одинокой и беззащитной. Но внезапно во мне забурлила ярость и решимость. Все мои сомнения и страхи уступили место решимости. Я подняла голову и твёрдо встретила взгляд насмехающегося лорда.       — Вы ничего не знаете, – произнесла я сильным голосом. – Мои поступки и мои решения – это моё дело, и моя честь не нуждается в вашем одобрении или осуждении. Если бы лорд был хоть немного образованнее, то  понял, что истинная сила и достоинство женщины – в её свободе выбора и самостоятельности.       В зале все внимательно следили за каждым моим словом, и я была готова стоять на своём, даже если мир обрушится на меня.       — Так, значит, когда моя женщина решит начать шляться по борделям ночами и трахаться с другими мужчинами, это её выбор и самостоятельность? – поинтересовался лорд, криво ухмыляясь.       Жгучий гнев зашкаливал во мне. Я знала, что это клевета и ложь, что лорд пытается провоцировать меня и показать свою высокомерную силу.       — Вы врете, лорд. Я только прогулялась по городу, и никаких постыдных поступков не совершала. Ваши обвинения – просто пустые слова, пытающиеся запятнать мою репутацию. И я не намерена выслушивать это, – ответила я.       Лорд взревел от ярости, видя, что его план провалился. В его глазах мелькнуло безумие, и он внезапно вытащил нож из-за пояса. Раздались крики толпы, пронзающие воздух. За ними последовала возня, быстро переросшая в давку. Все хотели оказаться как можно дальше, опасаясь за свою жизнь. Я же смотрела в глаза смерти, что сверкала на конце его оружия. Кажется, где-то вдалеке закричала Рейнира и отец.       — Вэйнис! – их крики потонули в толпе, едва долетая до меня.       Если бы не Деймон, который бросился на помощь, и Тёмной Сестрой отсёкший голову безумному лорду, он бы убил меня. Кровь разбрызгалась на моё платье и лицо. Тяжелое тело упало в нескольких шагах от меня, как и голова с раскрытым в последнем крике ртом. В груди кольнуло, а к горлу подступила тошнота. Я сглотнула. Не смотря на то, что напавший был мёртв, страх всё ещё остался. Никто не мог поверить, что такое произошло в день свадьбы.       В каждом движении и стальному взгляду дяди можно было прочесть угрозу. Кто осмелится подойти ко мне – будет убит. Он приблизился ко мне, касаясь моей безвольной руки, повисшей вдоль тела.       — Всё хорошо. Ты в безопасности, – сказал он, пытаясь заглянуть в мои глаза. Деймон был рядом, его теплое дыхание и мягкие пальцы на моей коже, его близость, словно последний островок спасения в бурном море. Это напомнило мне случившееся в детстве. Как тогда, дядя стал единственным, кто уберёг меня и защитил.        Этот лорд ошибся, думая, что сможет сломить меня своими клеветническими словами. Сейчас я стала ещё сильнее, и  готова бороться за свою честь и свое достоинство любой ценой. Я уже не маленькая девочка, которая боится крови.       С лихорадочно блестящими глазами, через толпу к нам смогли прорваться две светлые макушки. Рейнира бегом, придерживая юбку платья, подбежала ко мне и застыла, увидев труп в самом центре зала. Но не задержав на нём взгляд дольше нескольких секунд, она посмотрела на меня и я увидела себя в её глазах: бледную, с уже засохшими каплями крови на белоснежных волосах, лице и шее. Нира взяла меня за руку и я тут же сжала её так сильно, будто хотела сломать. Отец также остановился рядом и осмотрел меня беглым взглядом, чтобы убедиться, что я не пострадала. Когда он захотел что-то сказать Деймону, мрачно заслоняющему меня, то вместо слов у него из груди вырвался кашель. Визерис затрясся телом, судорожно вытаскивая белый платок из кармана богато украшенного камзола и поднося его ко рту. На белой ткани расползлось красное пятно.       Появилась Алисента, которая, натянув улыбку, сказала гостям продолжать веселиться, и повела отца прочь, придерживая поперёк талии. Я, Деймон и Нира напряжённо проследили за этим, всерьёз обеспокоенные состоянием Визериса. Однако, сегодняшняя церемония не могла быть отложена.       Приглашённый септон пригласил жениха и невесту уединиться, и позволив только близким остаться рядом. Деймон предпочёл подпереть своим плечом каменную стену, оставаясь позади меня в тени. Я не могла оторвать взгляд от пары, которая так сильно значила для меня. Сердце наполнилось благодарностью за то, что я могу быть свидетельницей этого важного момента. В этот день Рейнира и Лейнор обрели друг друга, и я верила: никакие трудности не смогут разлучить их, ведь их любовь была сильнее всего на свете. Нира старалась не показывать своё счастье открыто, сохраняя спокойное выражение лица, ведь случившееся на пиру не отпускало никого из нас.       Слова септона тягуче и плавно раздавались в комнате:       — Пред Богами и людьми, я провозглашаю Лейнора из дома Веларион и Рейниру из дома Таргариен мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа, отныне и навеки.       Я сжимаю руки, не позволяя себе обернуться, когда так сильно, до боли, сердце просило увидеть любимого. Нет, по моим щекам заструятся горячие слёзы, и никто не поймёт, с кем я прощаюсь сегодня.