Душа дракона

      Когда я смотрела на Железный Трон, он притягивал взгляд своей пугающей красотой. Шипы и лезвия, казалось, жили собственной жизнью, сплетаясь в хаотичном узоре, от которого невозможно было оторвать глаз. Каждый меч здесь был свидетелем чьей-то смерти, заложенной в его основу. В свете факелов сталь поблёскивала тускло, словно предупреждая: это место не прощает ошибок. Железный Трон был создан не для комфорта, а для власти, и власть эта оживала в каждом изгибе металла. Но почему все так стремились сесть на него?       Железный Трон был самым опасным местом в королевстве. Он притягивал и одновременно отталкивал, как острие клинка, блестящее в предрассветной дымке. Власть, которая даровалась тем, кто сидел на нём, не несла счастья. Она была тяжёлым грузом, разрушавшим тех, кто её обретал. Если Рейнира займёт это место, проблемы только начнутся. Я знала, что она ещё слишком молода, чтобы справиться с этим бременем. Именно поэтому, когда я советовала отцу выбрать Деймона в качестве наследника, я делала это с уверенностью. Деймон был сложным человеком, но он был готов к борьбе, которую требовала корона.        Но мой отец решил иначе. С закрытыми глазами он отверг всё, что было установлено Великим советом в 101 году, и назвал Рейниру своей наследницей. Этот выбор, как я предсказывала, вызвал бурю.        Слухи начали распространяться по Семи Королевствам, как дикий огонь, задевая каждую таверну, каждый рыночный прилавок. Лорды шептались в своих замках, рыцари обсуждали за трапезами, а простолюдины судачили у костров. Сторонники Рейниры восхваляли её ум, храбрость и красоту. Они утверждали, что она, как его дочь, имеет законное право на трон. Противники же говорили о её молодости и неопытности. Кроме того, многие лорды и рыцари считали, что лучшим вариантом для Железного Трона был бы Деймон. Деймон опытный воин, который пользовался большим уважением среди знати и простого народа. Он также был дядей Рейниры и имел более близкое родство с Визерисом, чем она. Его имя звучало то с почтением, то с опаской. Это был человек, которого любили и ненавидели одновременно, он редко оставлял кого-либо равнодушным.        Я сидела в комнате для занятий, наблюдая, как лучи солнца пробиваются сквозь узкие окна с толстыми деревянными переплетами, оставляя полосы света на древних гобеленах. Каждый из них рассказывал свою историю. На одном дракон Таргариенов пронзал врага огненным пламенем, на другом – парил над Валирией в её славе. Тяжёлые полки, уставленные книгами, казалось, хранили все тайны мира. Над нами нависал сводчатый потолок с люстрой, держащей свечи, с которых капал воск. Каждый предмет, от старой карты известного мира на стене, до песочных часов, стоящих на деревянном столе, был молчаливым наблюдателем, внося свой вклад в ауру науки, которую септа Марлоу так высоко ценила. Комната, в которой мы занимались, была тёмной и немного душной, в её стенах ощущалась мудрость веков.        За соседними столами сидели Рейнира и Алисента. Хайтауэр была идеальной ученицей: её аккуратные заметки покрывали пергамент ровными строчками, а лицо оставалось сосредоточенным. Рейнира, напротив, казалась оторванной от происходящего. Она опиралась на ладонь, её взгляд был прикован к окну, за которым открывался вид на обширные территории замка и море за его пределами – это могло привлечь внимание даже самого преданного ученика. Казалось, она стремилась улететь за горизонт, прочь от скучных уроков септы Марлоу.        Септа Марлоу, стареющая женщина с глазами цвета стали и тонкими губами, которые редко улыбались, остановила урок и строго окликнула её:        — Принцесса Рейнира, вы опять не слушаете!        Рейнира лениво повернулась к ней, с трудом подавляя вздох.        — Простите, септа, – произнесла она. — Просто история Вестероса меня совсем не интересует.        Септа сдвинула брови, выглядя оскорблённой этими словами.        — История Вестероса – это фундамент нашего мира. Без её знаний вы не сможете ни управлять, ни править.        — Я знаю, – сказала Рейнира, поджав губы. — Но это так скучно!        — Скучно или нет, но вы будущая королева, – отчеканила септа.        Рейнира фыркнула и закатила глаза.        — Я не хочу быть королевой, – произнесла она с детской упрямостью. — Я хочу быть рыцарем.        Септа ахнула, её лицо стало бледным.        — Рыцарем? Женщина? Это неслыханно!        — А почему нет? – Рейнира упрямо подняла подбородок. — Женщины могут быть такими же храбрыми, как и мужчины!       Алисента, которая до этого молча слушала, удивлённо выронила перо. Сбивчиво пробормотав извинения, она подняла его и вернулась на место, сев прямо, как натянутая струна. Она положила руки на юбку тёмно-синего платья. Дочь десницы не была бы так удивлена речью моей сестры, если бы уже слышала её ещё тогда, в покоях нашей матери.       Септа Марлоу, потеряв дар речи, моргнула, затем строго проговорила:        — Это против традиций. Женщины должны быть жёнами и матерями.        — Традиции меня не интересуют, – упрямо произнесла Рейнира. — Если я захочу стать рыцарем, я стану им.        Септа замолчала, видимо, решив, что спор с Рейнирой лишён смысла. Она сцепила руки перед собой и устало вздохнула, словно собираясь с силами, прежде чем снова взяться за неугомонных учениц. Затем её взгляд скользнул ко мне.        — Принцесса Вэйнис, – раздался её сухой голос, от которого по спине пробежала лёгкая дрожь, — вы, как я вижу, тоже не слушаете меня.        Я вздрогнула, поймав её холодный взгляд. До этого момента я позволила своим мыслям блуждать, любуясь видом за колоннами. Сад за окном тянулся зелёным ковром, усыпанным пятнами ярких цветов, трепещущих под лёгким ветерком. Солнечные лучи играли на листьях, рисуя мимолётные тени на каменных дорожках, а вдалеке можно было расслышать приглушённое журчание воды. Это зрелище на мгновение отвлекло меня от тяжёлых мыслей, но, как оказалось, я привлекла внимание септы.        — Простите, септа, – пробормотала я, ощущая, как щёки слегка загорелись румянцем.        Её лицо осталось непроницаемым, но в голосе появились металлические нотки:        — Если вам мои уроки неинтересны, вы можете их не посещать. Я не собираюсь тратить своё время на тех, кто не ценит знания.        Её слова звучали резко, как удар плети. Я ощутила укол вины, ведь это было несправедливо. Мне нравились её уроки, даже если иногда мои мысли уносились далеко за пределы этой комнаты.        — Нет, септа, я хочу заниматься, – поспешила заверить её, чувствуя, как взгляды Рейниры и Алисенты обжигают меня со стороны.        Септа подняла брови, как будто проверяя, насколько искренни мои слова. Её взгляд переместился к высокой книжной полке, уставленной тяжёлыми томами в кожаных переплётах. Выбрав один, она вытянула его, и пыль слегка поднялась в воздух, заставив меня невольно сморщиться.        — Что ж, тогда вы перепишете сегодня пять глав из "Песни моря" архимейстера Кассандера.        Она подошла к столу, положила передо мной книгу и внимательно посмотрела мне в глаза, ожидая реакции. Я слышала, как Рейнира ахнула, а Алисента тихо выдохнула, явно представляя объём предстоящей работы. И хотя я не знала точного содержания этих глав, уже догадывалась, что это не будет лёгким заданием.        — Да, септа, – произнесла я ровным голосом, хотя внутри чувствовала лёгкое раздражение.        Я провела рукой по кожаному переплёту книги. Он был холодным на ощупь, а золотое тиснение на заглавии было слегка потускневшим от времени. Казалось, что эта книга помнит больше, чем любой из нас.        Рейнира покачала головой и бросила на меня сочувствующий взгляд.        — Какая жестокость, – шепнула она, когда септа отвернулась.        Я чуть улыбнулась, ничего не ответив. Да, задание было трудным, но это была моя ошибка, и я должна была его выполнить. Возможно, в другой день я бы спорила или хотя бы попыталась оправдаться, но сейчас мне не хотелось конфронтации.        — Ты справишься, – добавила Алисента, её голос был мягким и ободряющим.        Я кивнула ей с благодарностью, но мысли всё ещё вертелись вокруг несправедливости. Почему мне всегда казалось, что к Рейнире септа относилась иначе? Её упрямство и дерзость вызывали лишь раздражённые вздохи, тогда как за мою рассеянность меня сразу наказывали. Возможно, потому что от Рейниры ждали большего. Её называли будущей королевой, и это оправдывало почти всё.        Когда мы покинули класс, я украдкой посмотрела на Алисенту. Она всё ещё выглядела взволнованной.        — Твоя сестра такая упрямая, – сказала она, пытаясь улыбнуться, но голос выдал её беспокойство.        — Это правда, – ответила я, задержав взгляд на Рейнире, которая шла впереди нас. Её волосы сияли в лучах солнца, словно серебряная корона.       Попрощавшись с Алисентой, мы с Рейнирой неспешно направились в сад, где свет закатного солнца золотил кроны деревьев, а воздух был наполнен тонким ароматом роз. Каменные дорожки, выложенные тщательно подогнанными плитами, вели нас к сердцу этого тихого уголка покоя, где журчание фонтана приглушало отголоски шумной жизни замка. Наши платья, выполненные в одинаковых светло-жёлтых тонах, слегка развевались на вечернем бризе, и, если бы кто-то смотрел на нас со стороны, то мог бы решить, что перед ним отражения друг друга.        Я искоса взглянула на сестру. Её лицо было задумчивым, взгляд рассеянным, а в движениях чувствовалась какая-то скованность, которой я раньше не замечала. После нескольких минут молчания я нарушила тишину:        — Рейнира, как ты? Готова к завтрашней церемонии присяги?        Моя сестра тяжело вздохнула и, не глядя на меня, крепче впилась пальцами в мой локоть. Её тёплая ладонь с тонкими, но сильными пальцами напомнила мне о детстве, когда она так же искала поддержки в трудные моменты.        — К такому невозможно быть готовой, – призналась она наконец, её голос был тихим, но в нём слышалась борьба с внутренним напряжением. — Я просто смирилась с этим и стараюсь не показывать, как сильно переживаю.        Я остановилась, мягко притормозив её. Тонкие нити солнца пробивались сквозь листья деревьев, окрашивая её волосы в золотисто-медные тона. Её взгляд был устремлён куда-то вдаль, к горизонту, где море сливалось с небом.        — Я знаю, что ты не хотела этого, – мягко сказала я, положив руку на её плечо. — Но отец принял решение, и нам нужно его уважать.        Рейнира на мгновение задумалась, а потом кивнула.        — Я надеюсь, что смогу быть хорошей королевой, – произнесла она почти шёпотом, и в её словах была неуверенность, которую я редко замечала.        — Ты будешь хорошей королевой! – твёрдо заявила я, взяв её руки в свои и заглянув прямо в глаза. — Я в этом уверена.        Её губы тронула лёгкая улыбка.        — Спасибо, Вэйнис. Ты всегда находишь нужные слова.        Мы продолжили прогулку, стараясь отвлечь друг друга от тяжёлых мыслей. Мы говорили о пустяках – о новых цветах, распустившихся в саду, о шёлковых тканях, которые недавно привезли торговцы из Вольных Городов, и даже о том, как местная кошка поймала очередного воробья. В такие моменты я почти забывала о грядущей церемонии, но, взглянув на Рейниру, снова вспоминала.        Когда мы вернулись в замок, наступающие сумерки наполнили коридоры светом факелов, и их тени плавно двигались по каменным стенам.        — Я пойду к себе, – сказала Рейнира, слегка помассировав виски. — Нужно отдохнуть перед завтрашним днём.        — Хорошо, – кивнула я, понимая, как важен для неё сейчас покой. — А мне ещё нужно закончить задание септы Марлоу.        Рейнира хихикнула, её лицо немного оживилось.        — Бедняжка, – сказала она, слегка тронув меня за плечо. — Удачи.        Мы обнялись, и я почувствовала её тепло, её неуловимый запах лаванды и весенних полей. Ради этой искренней улыбки и даже мимолётного смеха я готова была сделать всё, что угодно.        В своих покоях, едва оказавшись наедине с собой, я сразу направилась к столу, где лежала книга архимейстера Кассандера. Лунный свет проникал через узкие окна, ложась полосами на пол. Айрис, моя служанка, предложила помощь, но я отказалась. Эта работа была моей личной ответственностью, и я решила выполнить её честно.        Раскрывая массивный том, я на мгновение замерла. Его страницы пахли стариной, пылью и чернилами, а строчки текста, выведенные каллиграфическим почерком, казались древними узорами. Я зажгла ещё одну свечу, чтобы свет был ярче, и начала писать. Слова архимейстера текли перед глазами, складываясь в сложные теории и описания. Он утверждал, что разрушение перешейка, отделяющего Вестерос от Эссоса, вовсе не было магией древовидцев. Вместо этого он обвинял в катаклизме природные явления: подъём уровня моря из-за таяния льдов на далёком севере. Старательно выводя каждую букву на пергаменте, я начала замечать, как текст затягивает меня, заставляя забыть о времени. Строчки плавно сменяли друг друга, и мне даже показалось, что я слышу голос архимейстера, читающего свои доводы.        Когда я закончила переписывать последнюю строку, песочные часы указывали на глубокую ночь. Тишина заполнила комнату, нарушаемая лишь потрескиванием свечи. Я откинулась назад, чувствуя усталость во всём теле, но и лёгкое удовлетворение от выполненной работы. Я подошла к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Внизу, за пределами замка, ночной сад лежал словно укрытый серебристым покрывалом лунного света.        Наконец я рухнула на постель, не переодеваясь. Шелковые простыни обожгли прохладой, усталость накрыла меня с головой, тянула вниз, словно груз камней. Я закрыла глаза, надеясь на безмятежный сон, который заберёт с собой всё волнение. Но покой не пришёл. Мне снилось что-то странное, тревожное. Или это было нечто большее, чем просто сон? Видение, предупреждение – я не могла сказать наверняка.        Я стояла посреди Большого зала, пустого и безмолвного. Золотой свет лился через витражные окна, озаряя пыльные плиты пола. Впереди возвышался Железный Трон. Его массивные острые лезвия отбрасывали длинные тени, и казалось, что сам трон источает холод. На нём восседала фигура.        Я медленно подошла ближе, и передо мной предстала женщина с серебряными волосами, распущенными и струящимися по плечам. Её лицо казалось мне знакомым, но каким-то чужим. Это была Рейнира, но не та, что я знала. Она выглядела величественной и отстранённой, её серые глаза были мертвыми, а губы сложились в безжизненную линию. Чёрные одежды подчеркивали суровость, а золотисто-серебряная корона на голове сверкала в утреннем свете. Корона была изящной, но массивной. На её ободе сияли символы Домов, подчиняющихся Железному Трону, а спереди, в центре, выделялся трёхглавый дракон, символ нашего Дома.        Рейнира поднялась с трона и спустилась ко мне, её шаги звучали гулко в пустом зале. Остановившись прямо передо мной, она медленно сняла корону и протянула её мне.        — Возьми, – сказала она, её голос был настойчивым. — Она твоя по праву.        Я замерла. Сердце заколотилось, и я невольно отступила на шаг назад.        — Нет, – пробормотала я, но она шагнула ближе и вложила корону в мои руки.        Она была тяжёлой, холодной, как лед. Я опустила взгляд и с ужасом заметила, что по её ободку стекали капли алой крови. Она не просто была в крови – кровь текла, стекая с моих ладоней на каменный пол, оставляя зловещие пятна.        — Чья это кровь? – воскликнула я, роняя корону. Она упала с глухим звуком, эхом отдавшимся в пустоте зала.        Рейнира ничего не сказала. Её взгляд, холодный, немигающий, впивался в меня, словно обвиняя или требуя чего-то. Она сделала шаг назад, а затем исчезла, растворившись в тени.        Меня охватила паника. Я развернулась и бросилась к дверям, но они не поддавались. Я толкала их изо всех сил, пока...        Я проснулась. Резкий свет рассвета заливал комнату, пробиваясь через занавески. Сердце колотилось, а тело было липким от пота. Я села на постели, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься от того, что я только что увидела. Что это было? Сон? Видение? Внутренний страх? Лицо Рейниры, её холодные глаза и корона, текущая кровью, стояли передо мной, как если бы это всё произошло наяву.        Вскочив, я прошлась по комнате, стараясь стряхнуть с себя кошмарные образы. Воздух в покоях казался тяжёлым, невыносимым. Мне нужно было на свежий воздух. Я вышла на балкон, даже не думая надеть туфли. Каменный пол холодил босые ноги, но я почти не чувствовала этого.        Свет утреннего солнца уже заливал горизонт, растекаясь розовыми и золотыми красками по небосводу. Море вдали блестело, а лёгкий ветер ласкал моё лицо, развевая волосы. Я вдохнула глубоко, вбирая прохладный, свежий воздух нового дня. Стараясь сосредоточиться на настоящем, я пыталась прогнать тревогу, оставшуюся после сна. Всё это – лишь отражение моего внутреннего беспокойства, уверяла я себя. Сегодня был важный день, и, возможно, моё подсознание отразило весь тот страх, что я чувствовала за сестру.        Рейнира… Всё, что случится сегодня, изменит её жизнь. Она станет первой женщиной-наследницей Железного Трона, и ей предстоит принять присягу от лордов всех Семи Королевств. Этот день войдёт в историю, но каким будет его продолжение?        Я прижала ладони к холодным камням перил, чувствуя их шероховатость. Красота утреннего пейзажа на мгновение отвлекла меня от мрачных мыслей. Пение птиц, которое раздавалось где-то внизу, в садах, звучало мелодично, умиротворяюще. Я закрыла глаза, представляя, как сейчас идёт подготовка к церемонии. Великолепные ткани украшают Большой зал, серебряные чаши наполняются вином, а слуги бегают туда-сюда, проверяя каждую деталь. Я представила Рейниру, сидящую перед зеркалом, пока служанки укладывает её волосы в сложную причёску. Она, возможно, смотрит на себя с таким же выражением, как во сне: сдержанная, напряжённая, готовая к неизбежному.        Солнце тем временем поднималось всё выше, наполняя мир светом и теплом. Я решила, что не буду позволять дурным мыслям затмить этот день. Вместо этого я буду рядом с Рейнирой, буду поддерживать её, ведь она – моя сестра. Как бы ни сложилась её судьба, я знаю, что она будет стоять за наш Дом до последнего, и я сделаю то же самое ради неё. Я вернулась в комнату, ощущая лёгкое облегчение. День начался, и с ним началась новая глава для нашей семьи и королевства. Всё, что оставалось, – встретить её с высоко поднятой головой.       В этот момент послышался лёгкий стук в дверь, и в комнату вошла Айрис. Её движения были мягкими и чёткими, как у человека, знающего своё дело до мельчайших деталей. На серебряном подносе, который она несла, стояла тарелка с фруктами, чашка дымящегося чая и кусок хлеба с маслом.       — Принцесса, – голос её был ласковым, но наполненным уважением, как и положено служанке. Она низко поклонилась, опуская поднос на столик. — Я принесла вам завтрак.       Я обернулась, чтобы взглянуть на неё, и глаза мои невольно задержались на подносе. Всё, что я видела, было как нельзя кстати. С утра мне действительно не хотелось ничего тяжёлого. Сладость фруктов и тепло чая должны были подарить мне немного спокойствия.       — Спасибо, Айрис, – сказала я, на мгновение позволив себе улыбнуться. — Ты всегда знаешь, что мне нужно.       Она чуть склонила голову, и её губы тронула тёплая улыбка. Мне нравилась Айрис – её доброта и искренность помогали мне чувствовать себя не просто принцессой, но и человеком, который кому-то важен.       Позавтракав, я отставила пустую чашку и обратилась к ней с просьбой помочь мне одеться. Айрис подошла к большому резному шкафу из тёмного дерева, который стоял у стены. Служанка, словно фея, начала перебирать ткани, вывешенные на крючках. В её движениях была какая-то медитативная плавность, и я наблюдала за ней с тихим любопытством. Наконец, её руки остановились на одном из платьев. Красное, с чёрными наплечниками, выполненными в форме драконьей чешуи, и золотыми узорами на рукавах. Оно выделялось своей смелостью и царственной статностью. Это было одно из новых платьев, которое я недавно заказала у портных. Оно было создано для того, чтобы впечатлять.       Айрис аккуратно разложила наряд на широкой кровати, после чего начала помогать мне одеваться. Ткань приятно ложилась на кожу, а наплечники, хоть и выглядели тяжёлыми, оказались на удивление удобными. Завершив, она взяла золотую диадему, украшенную рубинами, и аккуратно закрепила её поверх моих серебряных волос. Когда я взглянула в большое зеркало, что стояло в углу, моё отражение почти заставило меня остановить дыхание.       — Вы прекрасны, принцесса, – произнесла Айрис, отступив на шаг. Её глаза светились гордостью. — Сегодня вы будете сиять. Осмелюсь сказать, что на церемонии на вас будут смотреть не меньше, чем на вашу сестру.       Я кивнула, тронутая её словами.       Айрис проводила меня до покоев Рейниры. Двери были приоткрыты, и я сразу увидела её – она стояла перед зеркалом, словно зачарованная, с затуманенным взглядом. Рейнира была облачена в роскошное алое платье из бархата, украшенное сложной вышивкой золотых и серебряных узоров. На её плечи была накинута чёрная накидка, расшитая драконами, их золотые и алые нитки переливались, создавая иллюзию движения. Её головной убор, украшенный лентами из монет и чёрно-белого бисера, завершал образ, а тяжёлые ожерелья и серьги добавляли величия. Она была настолько прекрасна! Я понимала, что смотрю на будущую правительницу. Её образ внушал величие, но в её глазах, затуманенных печалью, я видела сомнения.       — Сестра, ты пришла, – проговорила она, заметив меня. Её голос был тихим, но в нём звучала искренняя радость.       — Ты выглядишь потрясающе, – прошептала я, не в силах отвести глаз.       — Ты тоже, – улыбнулась она.       Я подошла ближе, обняла её, и это мгновение заполнило моё сердце теплом. Все тревоги отступили, как тени от утреннего света. Рейнира всегда была для меня больше, чем сестра. Она была человеком, которому я могла доверять всем сердцем.       — Нира, взгляни на меня, – попросила я, когда мы отстранились друг от друга. Её взгляд, такой родной, с лёгкой неуверенностью, остановился на мне.       — Ты – Таргариен, – начала я, медленно, но твёрдо. — Когда кругом горит огонь, что мы делаем?       Её губы дрогнули, она искала ответ где-то внутри себя.       — Идём в пламя, – наконец, выдохнула она.       Я сжала её руки и посмотрела прямо в глаза.       — Именно так. На тебя сегодня будут смотреть. Они будут оценивать, взвешивать, осуждать. Но ты – наследница Железного Трона. Ты должна показать им, что достойна этого. Подними голову, выпрями спину. Пусть никто не посмеет глядеть на тебя свысока.       — Я ничего не должна доказывать этим лордам! – фыркнула она, и в её глазах вспыхнул огонь.       Я улыбнулась. Мои слова пробудили в ней ту уверенность, что была всегда.       Мы вышли из покоев Рейниры, и шаги наши эхом отдавались в длинных коридорах, ведущих к Большому залу. Каменные стены, выложенные серым гладким камнем, дышали прохладой. Гобелены свисали с высоких потолков, их мягкие складки слегка колыхались от движения воздуха. Сегодня тишина казалась какой-то напряжённой, будто даже сами стены замерли в ожидании предстоящего.       Слуги, что спешили по своим делам, и стражники у входов, при нашем приближении склонялись в почтении, приветствуя Рейниру. Их движения были отточенными, как будто они долго репетировали этот момент. С каждым шагом я всё сильнее ощущала, что этот день изменит не только нашу жизнь, но и судьбу королевства. Рейнира шла уверенно, с высоко поднятой головой, хотя я знала, что её мысли, как и мои, кипят в буре сомнений и переживаний.       Когда мы подошли к высоким дверям Большого зала, два стражника синхронно распахнули их. Мы вошли, и меня словно обдало волной жара. Величественный зал, освещённый мягким светом, пробивающимся сквозь разноцветные витражи, уже был полон. Толпа придворных, лордов и леди образовала живой ковёр из ярких тканей, драгоценностей и золота. Их лица, некоторые исполненные благоговения, другие – холодной неприязни, обратились к нам. Каждый взгляд будто пытался выведать, кто мы, какие мысли прячем за лицами.       Наш отец, король Визерис, уже сидел на Железном Троне. Огромное, тёмное и холодное сооружение из мечей, выковавших власть Семи Королевств, возвышалось в центре зала. Его лицо выражало спокойствие, но я знала, что это только видимость. Под этой маской скрывалась усталость человека, которому пришлось принять нелёгкое решение.       Я осталась позади, давая Рейнире пространство, чтобы она могла пройти к возвышению одна. Её платье алело, словно пламя, тянувшееся за ней шлейфом. Она шагала медленно, но её походка излучала ту уверенность, что была так важна сейчас. Когда она поднялась на возвышение и развернулась к собравшимся, мне показалось, что время остановилось. Её лицо, освещённое полосой света, падающего через высокие окна, было спокойным и сосредоточенным, словно она наконец приняла свою судьбу.       Повисла тишина. Все ждали, пока король заговорит. Его голос, полный величия и силы, раздался, заполняя каждый уголок зала.       — Я, Визерис Таргариен, первый носитель этого имени, король андалов, ройнаров и Первых Людей, повелитель Семи Королевств и защитник королевства, настоящим называю имя… Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего Камня и наследница Железного Трона!       Зал замер. Тишина, густая, каким бывает туман, повисла между людьми. Все взгляды вновь обратились к моей сестре.       — Я, Рейнира Таргариен, – её голос прозвучал чётко и уверенно, — наследница Железного Трона, присягаю на верность Семи Королевствам.       Она продолжила говорить, её слова звучали как клятва, вытканная из стали и пламени:       — Я клянусь защищать Семь Королевств от всех врагов, как внешних, так и внутренних. Клянусь править справедливо и мудро, всегда ставя интересы народа превыше своих собственных. И клянусь сохранять мир и порядок в Семи Королевствах на протяжении всего своего правления.       Я наблюдала, как солнечный свет, пробивающийся сквозь витражи, окутывает её фигуру, подчеркивая золотую вышивку на платье. Она выглядела так, словно сама судьба освещала её, благословляя. В ответ на её слова зал наполнился гулом одобрения, который вскоре перешёл в аплодисменты.       Затем началась церемония принесения присяг. Один за другим лорды Семи Королевств выходили вперёд, склоняя голову перед Рейнирой. Каждый приносил свои клятвы, торжественные и холодные, словно камень.       Первым вышел Корлис Веларион, темнокожий высокий лорд с белыми волосами и короткой бородой, темными глазами, морщинами на лице, свидетельствующими о его возрасте и опыте. Он всегда держался прямо и с гордостью. Во время битв Корлис Веларион надевает доспехи, которые украшены гербом дома Веларионов – морским коньком. В мирное время он предпочитает носить богатые одежды из дорогих тканей, которые расшиты золотом и драгоценными камнями. Его голос звучал громко и уверенно, когда он клялся в верности:       — Я, Корлис Веларион, Повелитель Приливов и владыка Дрифтмарка, обещаю быть верным королю Визерису и его названной наследнице, принцессе Рейнире. Я приношу им присягу и буду защищать их ото всех врагов по доброй воле и без обмана. Клянусь в этом старыми Богами и новыми.       За ним последовал лорд Хоберт Хайтауэр – глава дома Хайтауэров и правитель Староместа, старший брат сира Отто Хайтауэра, десницы моего отца. У него были золотисто-рыжие волосы, маленькие серые глаза, хмурое и серьёзное выражение лица. Как и все Хайтауэры, он предпочитал показывать верность своему Дому, надевая наряды зелёного оттенка. Он не вызывал у меня никаких приветливых чувств точно также, как и Отто Хайтауэр. Его лицо было притворно заискивающим, но глаза холодными, как лёд.       — Я, лорд Хоберт Хайтауэр, Маяк Юга, Защитник Цитадели и Голос Староместа, обещаю быть верным королю Визерису и его названной наследнице…       Лорд Баратеон, Боремунд, выступил вперёд, высокий и могучий, как олень, что был символом его Дома. Это он, вспоминаю я, участвовал в турнире в честь наследника и просил знака внимания у своей кузины, принцессы Рейнис, называя её "Почти Королевой". Его клятва прозвучала громко, отразившись от каменных стен, как раскат грома. Когда настала очередь Рикона Старка, лорда Винтерфелла, его фигура выделялась своей суровой простотой. В отличие от других, его одежда была менее пышной, но в его словах чувствовалась искренняя сила:       — Я, Рикон Старк, лорд Винтерфелла и Хранитель Севера, обещаю быть верным королю Визерису и его наследнице…       Дом Старков – один из великих Домов Вестероса, правящий Севером из своего замка Винтерфелл. Их девиз – "Зима близко", а герб – серый лютоволк на белом поле. Старки известны своей честью и верностью. Они всегда держат свое слово и никогда не предают своих друзей и союзников. Старки также известны своей справедливостью. Они всегда стараются быть беспристрастными и выносить справедливые приговоры. Кроме того, Старки отличаются своей стойкостью. Они никогда не сдаются и всегда готовы бороться за то, во что верят.       Я стояла недалеко, наблюдая, как моя сестра принимает присягу от всех придворных. Мои глаза невольно искали того, кого здесь не было. Деймон. Тот, чья вспыльчивость и гордость поставили его на край пропасти. Благодаря мне, дядя не получил более жестокое наказание и был всего лишь выдворен обратно к жене. Я не слышала и не знала большей части разговора между ним и моим отцом, но догадаться было нетрудно, что Деймон едва сдерживал свою злость в тот момент, когда покидал этот зал. Если бы можно было навестить его и поговорить! Но отец этого не позволит. Испытывать границы его милосердия не стоило. Он и так был слишком близок к тому, чтобы лишить Деймона титула и всего, что ему причитается. Слова лордов сменялись, но мысли мои тянулись к Деймону. Он мог бы сейчас стоять здесь, рядом с нами. Вместо этого его отсутствие казалось чёрным пятном на белоснежной ткани этого торжества. Только вот одну меня это, казалось, волновало.       Когда церемония закончилась, зал начал постепенно пустеть. Толпа, ещё мгновение назад наполненная шёпотом, аплодисментами и переливами драгоценностей на роскошных нарядах, теперь растекалась по коридорам Красного Замка, словно река, пробивающая себе путь через каменные берега. Оставшиеся лорды переговаривались между собой, обсуждая новое положение дел. Я чувствовала их взгляды, будто острые иглы, скользящие по Рейнире.       Отец, сияя гордостью, первым подошёл к Рейнире. Когда он обнял её, я заметила, как её плечи, напряжённые в течение всей церемонии, слегка расслабились.       — Ты сделала меня счастливым, дочь, – сказал он, и голос его прозвучал теплее, чем обычно.       Рядом, как всегда, стоял Отто Хайтауэр, сохраняя вид бесстрастной скалы. Только его прищуренные глаза выдавали, что он оценивает каждую деталь происходящего. Алисента, в своём зелёном платье, выглядела по-домашнему спокойной, но я уловила в её взгляде нечто неуловимое – смесь зависти и тревоги. Рейнис и Корлис Веларионы, держащиеся рядом, олицетворяли собой изысканность и уверенность. Их дети, Лейнор и Лейна, стояли рядом с ними. Лейнор, высокий, статный, украдкой бросал полные восхищения взгляды на Рейниру, а Лейна перешёптывалась с одной из своих фрейлин.       Когда очередь дошла до меня, Рейнира подошла с улыбкой. Впервые за весь день её лицо стало живым, естественным.       — Надеюсь, я не выглядела слишком скучающей и уставшей? – спросила она, позволив себе короткий смешок. — У меня отваливаются ноги. Стоять и принимать столько клятв так утомительно!       Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как её настроение понемногу передаётся мне.       — Конечно нет, Рейнира. Ты выглядела великолепно. И, к тому же, думаю, скука и усталость – это то, к чему тебе стоит привыкнуть. Это, пожалуй, часть твоей будущей жизни.       Она закатила глаза, но всё же улыбнулась:       — Да, ты, наверное, права. Но всё равно… Я ведь ещё так молода!       Я положила руку ей на плечо, ощущая, как её напряжение вновь поднимается.       — Ты справишься, Рейнира. Ты умная, сильная и добрая. Ты будешь прекрасной королевой.       Её лицо смягчилось, и в её глазах мелькнула благодарность.       — Спасибо, сестрёнка, – ответила она. — Я так рада, что ты рядом со мной.       Я обвела взглядом зал. Людей становилось всё меньше, и только стражники и слуги оставались у своих постов, как каменные изваяния. На мгновение мне показалось, что эти массивные стены, украшенные знаменами с гербом Дома Таргариенов, тоже наблюдают за нами, запоминая каждую деталь этого дня.       — Это был долгий день, – сказала я, заметив, как красные лучи заходящего солнца пронзают узкие окна. Тени на полу стали длинными и тёмными, превращаясь в предвестников скорой ночи. — Пойдём к тебе, я помогу снять этот наряд.       Рейнира фыркнула, качнув головой так, что её высокий головной убор чуть не съехал на бок.       — Ты справишься одна? Служанки возились со мной больше часа, превращая в какую-то валирийскую богиню.       — Уж поверь, я справлюсь! – ответила я, подхватив её под локоть. Мы направились к выходу из Большого зала, чувствуя, как усталость медленно накатывает, будто волны прилива.       Но несмотря на лёгкость нашего разговора, я ощущала в глубине души странную тревогу. Глаза, наблюдавшие за церемонией, лица, скрывающие истинные мысли, всё это запечатлелось в моём сознании. Однако сильнее всего меня беспокоило нечто другое – отсутствие Деймона. В моём воображении невольно возникла сцена – Деймон, стоящий на том самом месте в Большом зале, где Рейнира только что принимала присяги. Я вспоминала его лицо в день, когда отец изгнал его из столицы. Его глаза, полные гнева и обиды, в которых пылал огонь, отразивший весь его характер. Его сжатые губы, словно он вот-вот сорвётся, но из последних сил удерживается. Он ушёл тогда, но не сломился. Я знала его слишком хорошо, чтобы поверить в это.       Его гордость была его силой и слабостью одновременно. Я боялась, что его обида и жажда доказать своё право вновь приведут к конфликту. Даже сейчас, в этот день, который должен был быть счастливым для нашей семьи, тень Деймона нависала надо мной. Что он задумал? Испытывал ли гнев к отцу? Ненависть к самому себе? Или ко мне, той, кто рискнула выступить в его защиту, но в итоге, возможно, унизила его ещё сильнее?       — О чём задумалась? – голос Рейниры прервал мои мрачные мысли.       — Просто устала, – отмахнулась я.       Мы свернули за угол, распахнув двери покоев. Тёплый свет камина, разожжённого заботливыми слугами, лился на мягкие ковры и золотую отделку мебели. Мы вошли, и я тут же начала помогать Рейнире избавляться от тяжёлого, украшенного драгоценными камнями платья.       — Ты правда веришь, что я смогу? – тихо спросила она, когда я распутывала очередной узел на её наряде.       — Не сомневаюсь, – ответила я твёрдо.       Она улыбнулась, но её глаза всё же оставались чуть грустными.       Я старалась подавить тревогу, что терзала меня весь день, но знала: ночь принесёт с собой только больше мыслей. И где-то далеко, вне этих стен, Деймон уже, возможно, строил свои планы.