Осколки прошлого

      Ваня понимал прекрасно, кто поступил так подло — ударил в спину, чтобы не было возможности ответить. Конечно же, это был Влад! Белов что-то прохрипел, падая на асфальт и теряя сознание. Максимально быстро его увидели гости клуба, Даня, вызвали «Скорую». Друг Вани оказал первую помощь, оторвал кусочек рубашки и сделал подобие жгута. Шансы были очень даже хорошими, учитывая, что Ваня вёл спортивный образ жизни (ну только разве что курил), был закален армией.       По иронии судьбы, Ванька попал в ту палату именно к Вите Пчёлкину!       Мужчина в этот момент читал книжку — до письма Даши руки ещё не дошли. Кровать рядом пустовала, и Витя наслаждался этой тишиной. Однако, медсестра заглянула к нему и сообщила:       — У вас появится сосед.       — Надеюсь, это не бабка, и не орущий ребёнок, — пробурчал Витя. Но когда к нему привели Белова, с бинтами на спине, у Вити буквально отвисла челюсть. Пчёлкин быстро сопоставил защиту Насти и результат на лицо. Испытывал ли Витя чувство вины? Безусловно. Если бы не, то, что его дочь потеряла контроль над своим поведением, как он когда-то, ничего бы не случилось. Но очевидно было, что Ваня должен был впрячься за крестницу отца. Он единственный мужчина, кто знал о происходящем. И результат мог быть налицо.       Пчёлкина раздражала безнаказанность Влада. Этот ублюдок насилует дочь министра финансов (пускай Витя и потерял слегка репутацию из-за ВИЧ), бьёт сына депутата Госдумы, который метит в министры культуры. Любой нормальный человек бы поберёг свою жизнь и не стал рыпаться, от греха подальше. Но Влад это упорно делает, будто доказывая, что они с Сашей лохи. Они, которые в девяностых поставили раком всю Москву и получали такие деньги, которые бы не снились многим авторитетам. Нет, это просто немыслимо.       — Ванёк, здорова, — Витя протянул левую руку, намекая на рукопожатие. Белов уловил мысль и лёг на соседнюю кровать.       — Дядь Витя, вы как себя чувствуете?       — Паршивенько, могло быть лучше. А чё с тобой случилось?       — Да так, просто долбанулся об лёд и упал на что-то острое, осколки бутылки может быть.       Легенда была глупой, потому что Ваня ещё не овладел искусством вранья. Он покачал головой:       — Не пизди. Я догадываюсь, что тебя пырнули ножом. Это из-за Настиного мужика?       — Она больше с ним не общается. Но да, он виноват, я думаю, — Ваня старался выбирать уклончивые формулировки, потому что боялся нервировать Витю. — Не переживайте, ничего не случилось. Ну пырнули и пырнули, ничего важного не задели. Жить буду, скоро выпишут. А так отдых от сессии, получается…       — Нет, случилось! Этот подонок совсем страх потерял. Мы разберёмся, слышишь, Иван? — строго сказал Витя. — Больше не лезь в это дело. Ты сделал достаточно.       Резкая смена интонации с дружелюбной на строгую застала Ваню врасплох. Витя не отчитывал Ваню, просто пытался остановить, но делал это решительно и настойчиво.       — Но дядь Витя… Я должен, я обещал Насте! — просил Ваня. — Он и так угрожал сливом интимных фотографий, вы понимаете, что будет, если это… Будет? — От эмоций Ваня даже повторил лишнее слово.       — Значит, нужно было раньше думать башкой своей. Но я тебе говорю, Белов: мы с твоим отцом разберёмся сами. Твоя задача — грызть гранит науки и быть студентом. Обещаешь? — Витя повернулся с трудом к Ване. Как бы ему не хотелось, он вынужден был принять условия игры, чтобы Витя не нервничал.       — Согласен. Только обязательно разберитесь с ним.       — Когда меня выпишут, мы тут же начнём действовать.

***

      Вечером Ваня читал Ремарка и слушал музыку, а Витя наконец раскрыл конверт от Даши. Пчёлкина смущало, что Котова перестала напоминать ему о приёме лекарств и закрыла эту тему. Да и, в принципе, исчезла в неизвестном направлении.       Записка объяснила это исчезновение, но вместе с тем породила другие вопросы. Что нужно было обдумать Даше? За что она просила прощения? Возможно, за то, что ушла в сложный для него период? Почему она так мало написала? Почему не сказала лично?       Пчёла долго смотрел на листочек, будто от взгляда там должны были появиться скрытые письмена. Нет, такого не произошло. Всего лишь одно предложение. Почерк — точно Дашин: учительский, строгий, будто в прописях. Неужели их история прервалась навсегда?       Мужчина взял телефон с тумбочки и позвонил Даше. Робот объявил, что номер заблокирован. Страница «ВКонтакте» также была удалена. Других способов связаться с Дашей у Вити не было. С тяжким вдохом, Пчёлкин положил конверт на тумбочку и закрыл глаза, будто пытаясь убежать от происходящего.       Витя не считал Дашу предательницей — в свои сорок четыре года, Пчёлкин знал, что сначала нужно разобраться в ситуации досконально, прежде чем сыпать обвинениями. По письму было ясно, что у Котовой были причины так поступить. А ещё она не сжигала все мосты — могла бы написать «Я ухожу» или что-то ещё. Вдруг она прочитала какой-то фейк в СМИ, что у Пчёлкина другая? Да бред! Кто будет любовницей ВИЧ-инфицированного? Люди боятся этого, как огня…       Он не мог уснуть, даже когда в палате погас свет. Сердце билось гулко, мозг искал всё новые причины и оправдания. Пчёлкин лежал, прижав к груди последнее послание, что оставила Даша, и думал о том, что так тоскливо ему давно уже не было, как сейчас.

***

      Реакция на ножевое у Беловых кардинально различалась. Если у Оли едва не случился инфаркт и она причитала, что это всё золотая молодёжь, то Саша был абсолютно спокоен. Маленькая Лиза, правда, тоже расстроилась, но когда ей объяснили, что произошло, она не нервничала. Лиза любила медицинские статьи, поэтому она примерно знала, что с Ваней ничего не будет.       На следующий день вся семья прибыла в палату к Ване. Накупили вкусностей, мандаринок, всё по классике. Также привезли тетради и учебники, чтобы он мог читать билеты к экзаменам.       — Тебе было больно? — Спросила Лиза, с сочувствием смотря на брата. Ваня помотал головой:       — Милая, нет. Ерунда, совершенно. Не переживай.       — Вот таким и должен быть мужчина, Лиз, — заметил Белов-старший.       Витя смотрел на эту оживлённую картину и понимал, что ему больно. У него непонятки с девушкой, родители отказались, считая его спидозной тварью. Витя был одинок, хотя правил многомиллионной страной. Ни семьи, ни жены. Друзья не могли так часто общаться с ним — у Космоса дочь и работа в МГУ, у Фила — съёмки и сын.       Саша заметил этот взгляд, и ему стало неловко. Он подошёл к Вите и сел рядом с ним.       — Ты как?       — Даша чёт слилась куда-то, — вместо ответа сказал Пчёлкин. Он дал прочитать записку.       — Найдём. Я поговорю с Шмидтом, он найдёт Котову.       — Меня парит, что из-за моей дочери и моих косяков в воспитании досталось Ване. Я не хотел этого.       — Он поступил, как настоящий мужик. Поэтому сетовать на это не нужно. Ты поправишься, и мы отомстим. Я уже знаю, кому надо звонить.       Дальше Саша приглушил голос:       — Я думаю, стоит попросить Кабана подключиться. Он может сделать всё красиво. И ещё может потребоваться Ромка.       — Это который с Кордоном… — Витя вспоминал ту ситуацию. Саша кивнул.       — Так что не кисни и поправляйся.       — Ну где смогу… — Витя подмигнул, а Саша покраснел, как помидор.       — Извини. Я имел в виду…       — Не переживай, я понимаю, что ты хотел сказать. Не парься, брат. Я принял ситуацию.

***

      Настя потихоньку стала возвращаться к жизни. Периодически её накрывали кошмары и она вспоминала произошедшее, но Пчёлкина твёрдо для себя решила, что больше не позволит Владу разрушать её жизнь. Тем более, когда есть люди, которые её защитят.       Настя также получила первую награду в музыке. Естественно, в том самом конкурсе она заняла первое место и взяла гранд-при. Она получила красивую золотую статуэтку — ангела с микрофоном, грамоту и долгие овации.       Первое, что сделала Настя, когда прояснилась ситуация с отцом — поехала к тренеру в спортивную школу, чтобы попроситься назад. Пчёлкина пропускала тренировки, но её никто не искал, потому что позиция тренера была «не маленькая, не бегать за ней не буду». Так и вычеркнулось карате из её жизни. На переговоры Настя поехала с дядей Сашей — фигура депутата могла помочь в этом вопросе.       Увидев знакомое лицо в дверях, тренер не удивилась. Она ожидала возвращения Пчёлкиной. Тренер сначала не повернулась к ней, продолжая вести тренировку, а затем отдала указание:       — Выполняем наклоны влево-вправо в течение минуты!       Дети активно занялись этой задачей. Тренер подошла к Насте, и та съежилась от неловкости ситуации.       — Зачем пожаловала, звезда моя?       — Елена Сергеевна, — начала говорить Настя. — Мне жаль, что я пропускала тренировки, но я очень хочу вернуться в спорт. У меня был тяжёлый период, и я выпала из жизни. Сейчас я восстановливаюсь, собираю себя по кусочкам. Карате очень нужно мне для этого. Я обещаю посещать все тренировки, и… Не пропускать ни одной. Возьмите меня обратно, пожалуйста.       — Да, на Настю реально всё навалилось, — добавил Саша. — И она узнала, что маму убили, и потом отца на её глазах подстрелили, и попытались её изнасиловать…       Тренер сохраняла строгость взгляда, но внутри она смягчилась.       — Я знаю обо всём этом, не живу в лесу. Просто за эти месяцы ты, Настюха, очень потеряла форму. Тебе надо будет очень много работать, чтобы прийти к тому уровню, который ты выдавала на соревнованиях раньше.       — Я готова работать, — Настя закивала. — Даже если не вернусь к тому уровню, я буду стараться повышать свои возможности. Мне очень нужен спорт, поймите, пожалуйста!       — Настюх, — Тренер с сочувствием взглянула на девочку. — Ты б сейчас КМС была, не меньше… Знаешь, я бы с тобой не разговаривала сейчас, если бы не то, какой ты была раньше. Ты была упёртой и очень выносливой. Именно поэтому я верю, что ты справишься. Завтра, после уроков, жду тебя на тренировке.       Настя сильно обрадовалась, запрыгав от радости. Саша обнял крестницу и поблагодарил тренера.

***

      Выписка Вити вновь стала самым ярким инфоповодом мировых СМИ. Каждый наперебой писал о том, что Витя победил смерть, выжил. У больницы стояло плотное кольцо корреспондентов, которые активно пихали микрофоны в лицо Вите. Пчёлкин махал рукой, повторяя:       — Я потом дам комментарии! — И быстро-быстро садился в свою затонированную машину.       Шмидт как можно скорее отъехал от здания, и понизил скорость лишь тогда, когда журналистов не стало видно.       Первостепенной задачей для Вити стала расправа над Владом. Сомнений не было — никакого официального суда не могло быть. Витя не верил правоохранительным органам, считая, что они погрязли в коррупции. Также Пчёлкин понимал, что любой суд над представителями звёздной фамилии будет под прицелом камер. Каково будет девочке, когда ей будут задавать вопросы об изнасиловании? Явно несладко!       Витя с Сашей подняли старые контакты, которые были активны в лихие девяностые. Белов набирал их и разговаривал, объясняя, что произошло. Естественно, бандиты не отказывались помогать, потому что речь шла о детях.       План был продуман до мелочей. Кабан вышел на Влада через данные, которые нашёл Ваня. Кабан притворился дилером и предлагал купить таблетки по низкой цене, а если партия будет солидная, то еще и героин. Лис даже не заподозрил, что что-то идёт не так и согласился.       Если вы думаете, что Влад долго страдал по Насте, вы ошибаетесь. Уже через несколько дней он нашёл другую девочку, которой было 15 лет и говорил, как сильно он её любит. Девочка росла в неблагополучной семье, видела только алкоголизм отца и бесконечно сменяющихся ухажёров матери, а тут Влад, который дарит подарки, делает комплименты и обещает горы свернуть. На самом деле, Лис уже предвкушал чудесную ночь с «нераспакованным товаром».       В тот вечер Лена была на вечеринке у Влада и его друзей. Всё шло ровно: музыка, танцы, алкоголь. В отличие от Насти, Лена не боялась пробовать всё, что хочет, и даже решилась на наркотики. Поэтому её мозг был затуманенным. Этим и воспользовался Кабан, который также присутствовал на вечеринке под видом «друга Влада» (по факту, просто наркодиллером). Чтобы не травмировать девочке психику, он подсел к ней и сказал:       — Тебе надо уходить отсюда. Я его хороший знакомый. Влад — маньяк и педофил, из-за него уже пострадала девочка. Поверь мне просто.       Лена посмотрела сначала на Влада, который вёл себя странно, потом на Кабана и поняла, что он прав.       — Адрес свой сможешь назвать? Тебя отвезут.       Лена назвала, с трудом выговаривая слова. Таблетки начали действовать, поэтому она терялась в пространстве. Кабан кивнул и помог ей дойти до машины, пока Влад общался с Егором.       — Ну так что? Ты привёз? — обратился Лис к Кабану. Тот кивнул и достал пакетик с шприцами. Влад обрадовался и подставил руку для укола.       — Хочу просто понимать, что товар хороший.       — Замечательный, — подтвердил Кабан. Он обработал место инъекции перекисью и достал шприц. На самом деле, внутри был пропофол — вещество, которое вводит человека в наркоз. Через тридцать секунд Влад сел на диван и начал клевать носом. До последнего он пытался бороться со сном, но это было нереально.       Кабан поманил рукой Рому, который стоял наготове, за углом дома и ещё нескольких людей. Всех их объединяла одна черта — гомосексуальная ориентация. Это уже была идея Вити Пчёлкина: он хотел, чтобы Влад ощутил то, что чувствовала его дочь, только не прерываясь и доводя дело до логического завершения.       — Нет, не трогайте меня… — просил Влад, пока его целовали в губы крепкие парни и держали за талию, не позволяя вырваться. Кабан установил скрытую камеру, чтобы отдать запись Вите. Пчёлкин лично хотел видеть, как Влад получает в задницу за свои подвиги.       Пока Влад постигал новые сексуальные возможности, Егор и Даня тоже не остались без внимания. Благодаря записям камер клуба было установлено, что на Ваню нападал Егор. Он был в балаклаве, и его тяжело было опознать, однако он ошибся в одном — на запястье у Егора была татуировка с мечом и змеёй. Такую же татуировку видела Настя, о чём и сказала Саше Белову.       Кабан зажал у стены Егора, который пытался убежать. Однако это было бесполезно: Кабан был гораздо сильнее. Рука стальной хваткой держала шею.       — Тебе конец. Последние слова?       — Да идите вы нахуй…       — Ответ неверный, — Грациозным взмахом Кабан разрезал сонную артерию Егора. Пол, стена — всё было заляпано кровью. Но напугало бы такое зрелище бывалого авторитета? Конечно же нет. Оставалось расправиться с Даней.       Здесь было посложнее, потому что Даня успел убежать наверх и подготовиться. Кабан долго искал Даниила по всей территории коттеджа, и лишь удача помогла ему найти врага. Даня сидел в углу, подобно Вадиму из «Стрелка» и тихо рыдал, закрыл лицо руками.       — Нет, ты не уйдёшь от правосудия, — сказал Кабан. Ступеньки лестницы скрипели под быстрыми шагами Вити Пчёлкина. Он просил Кабана оставить для него хоть какой-то выстрел.       — Здравствуй, Даня. Ты мою дочь насиловал?       — Простите пожалуйста, я так больше не буду!!! Я не хотел этого делать, меня Влад заставил, чтобы дозу получить!!! Он должен был за групповое изнасилование девственницы получить три дозы героина!!!       Три дозы героина. Такова цена девственности нынче.       — Действительно, ты так больше не будешь, — Вите передали пистолет за спиной. — Встань, пожалуйста.       Даня поднялся, находясь в состоянии агонии. Тело дрожало мелкой дрожью. Витя отошёл на шаг назад, прицелился и с точностью попал в область половых органов. Даня упал, крича громко, на пол. Оставалось добить. Витя сделал несколько выстрелов и контрольный — в голову.       А затем оставалось закончить с Владом. Когда стоны прекратились, Пчёлкин быстро спустился вниз и, приказав держать Влада, выстрелил ему туда же, куда и Дане, а затем — в сердце. Пчёлкин пощупал пульс и, не найдя его, облегчённо вздохнул.       — Теперь моя девочка будет счастлива. Спасибо, Кабан. Дай Бог здоровья твоим детям… И не дай Бог таких уродов на пути.       Бандит улыбнулся и крепко пожал руку Пчёлкину. Большое дело было завершено.

***

      Витю выписали через пару недель, дав рекомендации, как обрабатывать место ранения.       Шмидт долго не мог найти Дашу. Ваня тоже подключился к поискам, но не мог выйти на её цифровой след. А Витя становился всё грустнее с каждым днём, как Катя, потерявшая своего Гошу.       Даша лишь в одном ошиблась — когда осуществила сделку по аренде комнаты на окраине Москвы. Шмидт нашёл эту информацию, поговорил с хозяйкой жилья и получил новый номер Котовой. Витя был в таком восторге. Первым же делом он поехал туда, даже отложив рабочие дела. Пчёлкин даже был готов стоять в пробках, долго ехать. Лишь бы поговорить с Дашей и расставить все точки над «I».       Комната находилась в «хрущёвке» — Витя даже забыл, как выглядят такие дома. Лифта не было, пришлось добираться на своих двух ногах до четвёртого этажа. Учитывая то, что рана ещё ныла, это расстояние оказалось ощутимым. Пчёлкин позвонился в нужную квартиру и сказал, что пришёл газовщик. Даша открыла без тени подозрения и тут же собралась закрывать дверь. Витя поставил ногу и повернулся плечом между дверью и стеной.       — Я не уйду. Ты и так слишком долго пряталась от меня.       — Неделя это не долго, Пчёлкин. Это моё решение, уважай его, пожалуйста, — Даша ушла в гостиную и села на диван. Пчёлкин бесцеремонно зашёл в комнату и опустился на стул напротив Котовой.       — Мне стоило большого труда найти тебя. Отдам должное, — Витя усмехнулся, потирая часы на руке.       — Вить, я просила оставить меня одну.       — Не собираюсь. Я не отдам тебя, ясно? Тем более, не понимая, какого хрена это происходит. Ты не похожа на шизофреничку, чтобы без объяснения причин делать такие вещи! — возмущённо говорил Витя.       — Я не твоя собственность, Витя. Я имею право уходить. Знаю, тебя это шокирует, как представителя власти. Ты хочешь знать причину, — Даша опёрлась спиной на кресло. — Я не люблю ложь. Твоя дочь мне рассказала интересные факты из твоего прошлого. Измены, насилие, бандитизм.       — Настя тебе сказала? — с разочарованием сказал Витя. Он стал нервничать, хотя скрывал это.       — Да. Она предъявила записи из дневника твоей жены. И здесь я поняла, что ничего о тебе не знаю, Пчёлкин. Я подозревала, что ты не настолько идеален, каким тебя рисуют специалисты в сфере пиара и журналистики, но такие грехи… Вить, я развелась первый раз в своей жизни из-за измены и вранья. Мой молодой человек трахал другую, пока я лежала с его ребёнком на сохранении. Естественно, произошёл выкидыш. Я долго страдала после этого и дала себе слово, что не подпущу к себе лжеца и подлеца.       — Даш, у любых преступлений есть срок давности. И у моих он вышел. Я изменился. Не нужно предъявлять мне за старые косяки. Тем более, какие измены? Ты думаешь, что я объявил о ВИЧ на всю страну, и за мной бегают тёлки? Это бред! — Витя уже не мог сдерживать раздражения и говорил на повышенном тоне. Даша же сохраняла маску спокойствия.       — Я не собираюсь предъявлять тебе за преступления, дело не в этом. Ты скрывал от меня такие значимые вещи. Например, то, что ты в прошлом был бандитом. Я должна была это знать, чтобы обезопасить себя. Поверь: я бы не отказалась от тебя, если бы узнала всё это лично от тебя. Я готова принять тебя любым. Но то, что ты лжёшь умышленно мне, — Даша показала пальцем на себя. — Вот это мне неприятно. Причём сильно.       — Ты хочешь уйти от меня? — Напрямую спросил Витя. — Можешь это сделать.       — Я не хочу уходить. Я просила лишь о паузе. Я всегда взвешиваю всё перед тем, как принять какие-либо решения, потому что я не малолетка и не действую с холодным разумом.       — Даша, я знаю, что тебя шокируют эти факты. Я тебя понимаю. Но… Я клянусь, всё, что я натворил, уже давно мне вернулось. Я увидел последствия своих ошибок и точно с тобой такого не сделаю. Тем более, узнав о том, что тебя ранили когда-то, — Витя стал гладить ладонь Котовой. — Я люблю тебя.       — Наш роман делает больно твоей дочери. Я знаю, сколько всего довелось ей пережить, и не хочу добавлять страданий, — Котова помотала головой.       — Она поймёт, я обещаю. Я поговорю с ней. Ты тоже пытайся с ней общаться. Возможно, первое время она будет ёжиком, но потом смягчится.       — У меня никогда не было детей, Витя. Я боюсь совершить ошибку в отношении Насти, — Даша встала и подошла к окну, вставая к Вите спиной. Она просто понимала, что слёзы наворачиваются на глаза. А позволить себе быть слабой в глазах Вити было бы худшим наказанием.       Витя подошёл к Котовой сзади и положил руку на живот, притягивая женщину ближе к себе. Он был непозволительно близко к ней. Дыхание опаляло её кожу, и Даша стала теряться.       — Милая, забудь слово «боюсь». Раньше я был мудаком. Но годы и жизнь выбили из меня дурь. Позволь мне показать тебе это, пожалуйста.       Даша положила руки на подоконник, сжав его как можно сильнее. Сил на противостояние, в котором она теряла смысл, не оставалось. Витя знал, как сломать любое сопротивление — достаточно всего пару прикосновений.       — Я жить без тебя не могу, Котова.       Эти слова вылетели для самого Пчёлкина неожиданно — потому они и отличались особой искренностью. Витя выдал наружу свой порыв сердца. Пчёлкин не верил, что говорит эти слова, а на конце нет фамилии Фроловой. Именно сейчас Витя понимал, что он может и ему необходимо начать новую главу своей жизни.       Даша развернулась к нему лицом, когда смогла успокоиться и перестать плакать. Она хотела верить Вите и положиться на него. Однако Даша готовила себя к тому, что их корабль может напороться на скалу и развалиться к чертям собачьим. Готова ли она поставить на zero нервы, доверие и спокойствие ради возможного счастья и взаимной любви?       Когда Даша подняла свои тёмные глаза и посмотрела в глубокие, синие глаза, то прочитала в них то же самое, что и у неё — любовь и необходимость друг в друге. И тогда Даша поняла, что нужно убрать все страхи и сомнения.       Витя взял двумя пальцами за подбородок Дашу и поднял её голову так, чтобы её губы были на одном уровне с его. Пчёлкин наклонился к ней и поцеловал медленно, кладя руку на талию и притягивая ближе. Так, чтобы она чувствовала тепло его тела. Поцелуй был уже чем-то привычным за год отношений, однако сейчас он имел символическое значение — расставание с прошлым и надежду на будущее. То, где они будут стоять над миром, держась за руки.       Даша вновь притянула к себе Витю, полностью меняя характер поцелуя. Он стал более глубоким и страстным. Витя стал нервничать, но постарался не выдать этого. Поцелуй теперь показывал, что этот вечер закончится по-особенному.       — Даш, ты рискуешь, — шепнул Витя в поцелуй. — Ты уверена?       — У тебя есть… — Витя избавил Дашу от необходимости заканчивать этот вопрос:       — Да, я взял с собой.       Котова едва не засмеялась: Витя знал, что разговор может перейти в другую плоскость и подготовился. Однако она не испугалась — она сама давно думала о том, чтобы перейти на новый уровень отношений. Проверить на себе убеждение в том, что мировые экономисты могут драть с особым цинизмом и развратом.       Витя усадил Дашу на подоконник, снимая с неё кофту. Губы коснулись тонкой шеи, и Даша выдохнула, откинув голову назад, чтобы дать Вите полную свободу действий. Пчёлкину казалось, что за тринадцать лет он забыл, как надо заниматься любовью. Именно любовью, а не сексом, целью которого было удовлетворить себя и случайную женщину, чтобы потом дать ей приличную сумму денег. Ему нужно было в сжатые сроки освоить заново науку любви.       Витя чувствовал эту разницу, потому что он боялся сделать Даше больно, причинить хоть малейший дискомфорт. Во всех действиях он был осторожен и нетороплив. Он внимательно следил за каждой реакцией партнёрши, которая не скрывала своего удовольствия.       Рука легла на плечо, большой палец поглаживал мягкую кожу. Витя вновь посмотрел в глаза Даше, спрашивая, можно ли продолжать. Котова кивнула, и Витя продолжил целовать шею, а затем выпирающие ключицы, оставляя на них следы зубов. Язык тут же проходился по багровым засосам, будто зализывая раны. Даша вцепилась в спину Вити, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Ради таких ощущений стоило ждать год.       Даша сняла пиджак, а затем развязала галстук, приступая к пуговицам рубашки. Витя чувствовал, как по мере лишения одежды жар в теле неутолимо растёт. С каждой секундой они всё больше хотели чувствовать друг друга и становиться ближе.       — Подними руки.       Просьба звучала, почти как приказ. Но Даше это и нравилось — сочетание нежности и грубости, властности. Котова сделала то, что её просили и закрыла глаза. Домашнее платье, которое было по-своему настоящим, упало на пол, обнажая грудь. Витя едва не задохнулся от восторга, облизывая губы.       — Ты знала, что ты очень красивая?       Да не знала она, конечно. Вернее, забыла об этом. Она забыла, что можно быть желанной и любимой в руках того, кого больше всего хочешь видеть рядом с собой. Даша не нашла ничего разумного, что могло послужить ответом на вопрос. Вместо этого она коснулась губами мочки уха, а затем кадыка. Дыхание участилось у обоих, приводясь к общему ритму, как и их мысли и желания.       Руки Вити уверенно легли на грудь, начиная сжимать. Котова не смогла сдерживаться и издала громкий стон, вызывая самодовольную ухмылку у Пчёлкина. Витя ласкал её, продолжая целовать. Она прикрыла дрожащие веки, цепляясь за Витю, как за единственную опору.       Даша затянула его в ещё один поцелуй, окончательно распрощавшись с помадой. Не разрывая поцелуя и не отстраняясь от Даши, Витя засунул ладонь в карман брюк и достал презерватив. Он быстро раскрыл упаковку. Только после этого Даша расстегнула ремень брюк с золотой пряжкой и сняла их с Вити, пока он оставлял влажные поцелуи у шеи, теперь уже слегка прикусывая и посасывая кожу.       Его ладонь нежно скользнула между бёдер. Неожиданно для Даши его пальцы вошли внутрь, начиная стимулировать клитор. Про себя Витя отметил, что смазки уже достаточно. Даша кусала запястья рук, чтобы не кричать слишком громко — соседи могли не обрадоваться её переменам в личной жизни.       — Нет, — Витя остановил движения пальцев. — Мне не нравится.       — Вить, я не могу… — прошептала Даша. — Ну, как ты себе представляешь…       — Замечательно представляю.       Прикосновения его пальцев стали более настойчивыми. Витя чуть наклонил ладонь, меняя угол проникновения. После слов Вити Даша смогла раскрепоститься и стонать, часто и рвано дыша.       — Так-то лучше, — шепнул Витя максимально тихо, чтобы не смущать Дашу. Он двигал пальцами, меняя темп, пока Даша не задрожала и не помотала головой, прося остановиться.       Когда Даша пришла в себя после первого оргазма, ладонь Вити легла на её колено, слегка отводя одну ногу в сторону, чтобы ему было удобнее.       — Ты точно этого хочешь? Это риск.       — Точно, — Даша кивнула.       — Нам будет неудобно на подоконнике, тем более, нас могут увидеть.       Даша не могла не согласиться с этим. Они перешли на диван. Когда Витя натягивал контрацептив, ему было снова непривычно чувствовать влажность в замкнутом пространстве. Он снова вспомнил былое, предвкушая еще более хорошее продолжение и завершение.       Витя слегка улыбнулся, оставив поцелуй на Дашиной щеке, после чего начал медленно входить в неё, но не сразу полностью. Витя решил подразнить партнёршу, и сначала только головка коснулась входа. Даша начала ёрзать в нетерпении, что вновь вызвало усмешку у Пчёлкина.       Однако долго терпеть пытку у него не вышло, и наконец он входит полностью, стараясь двигаться плавно. От ощутимого тепла, которое разлилось по телу, у Вити пробежались мурашки по коже. Даша сокращала мышцы временами, из-за чего ощущения становились более приятными.       Воздух становился слишком жарким, будто огонь охватил их двоих. Кровь стучала в висках. Контролировать себя больше не было выполнимой задачей, и Даша не сдерживала стоны, частые вздохи.       Больше всего Вите понравилось, когда она звала его по имени, показывая, что нуждается в нём, что она больше не холодная, бесчувственная карьеристка. Она теперь простая женщина, которая может испытывать пламенное, сильное желание.       Когда Даша звала Витю несколько раз, он чуть ускорялся, подстраиваясь под Дашу. Он мог с лёгкостью угадывать, чего она хочет прямо сейчас, не задавая лишних вопросов, на которые, в принципе, не было никаких сил.       Витя старался держаться, как можно дольше, чтобы продлить приятные ощущения и не сорваться слишком рано. Он напряг бёдра, оттягивая всячески момент развязки, пока у Даши не задрожали ноги. Только после этого он кончил и с громким стоном остановился, ложась рядом.       Оба не знали, что сказать после случившегося — любые слова казались неуместными. Какое-то время они приходили в себя и переводили дыхание. Витя ещё и успокаивался, понимая, что у него получилось.       Через двадцать минут Даша спросила:       — Значит, неправду пишут, что финансисты обычно извращенцы?       — Правда. Но я такой только с эскортницами. Потому что здесь просто речь идёт об услуге. Я плачу, значит, я могу делать то, что считаю нужным. Это товар, который не имеет право на другое, уважительное к себе отношение. Но со своей женщиной я другой человек.       Увидев возмущение в глазах Даши, Витя поспешно добавил, гладя по голове:       — Теперь я не буду нанимать эскорт. Я в принципе уже не делал этого, когда мы вступили в отношения.       — Это хорошо, — Котова надула губы, и Витя засмеялся над тем, как мило это выглядело. Даша потянулась к столу и взяла пачку сигарет, затягиваясь. Пчёлкина это шокировало, он смотрел на Дашу, не говоря ничего.       — Ты куришь?       — Да. Просто ты не знал об этом, потому что мы виделись только в школе, в её районе или на мероприятиях. А если меня увидят с сигаретой, то будет… — Даша закатила глаза, умолчав о главном.       Пчёла, впрочем, и сам понял, что она имеет ввиду. Усмехнувшись, он решил уточнить:       — То, что было бы, если бы министра финансов России увидели бы трахающимся на подоконнике с учительницей?       — Это бы не удивило никого. Ну, живёт мужик половой жизнью, демографию поднимает. Похлопали бы, может.       — Извините, без демографии пока, — Витя кивнул на использованный контрацептив. — Да, кстати, тебе через полгода надо сдать тест на ВИЧ.       — Зачем? Вить, мы предохранялись, всё хорошо.       — Мне так спокойнее, — возразил Витя. — Я не забуду и лично отвезу тебя на анализ.       Пчёлкин коснулся губами виска своей женщины, которая, кажется, начала засыпать… Легкий аромат лаванды, исходивший от её волос, смешивался с запахом старой кожи его любимого кресла, создавая уютную, почти домашнюю атмосферу, совершенно чуждую его обычной жизни.       Он провел большим пальцем по ее щеке, чувствуя мягкую кожу под шершавой подушечкой. Тишина в комнате была нарушена лишь мерным тиканьем часов и её ровным дыханием.       Пчёлкин вздохнул, глядя на нее, и подумал, что, возможно, в этом хрупком моменте спокойствия и есть то самое, ради чего он готов на все.