Осколки прошлого

      Когда Ванька узнал об измене Олеси, он не верил до последнего. Всё потому, что он не хотел прекращать радоваться долгожданному дембелю, не желал принимать то, что девушка, которая так влюблённо смотрела на него, могла прыгнуть в койку к другому уже через месяц. Как же так?       А затем горечь осознания стала чувствоваться во всём теле. Ваня сидел на полке, уставившись в окно так, будто там есть что-то интереснее лесов; его словно огрели чем-то тяжёлым и он потерял связь с реальностью. Ожидания рухнули и Белову пришлось узнать боль предательства. Это напоминало падение с велосипеда в детстве, когда ты впервые падаешь вниз, разбивая до крови колени и руки — и даже если потом снова решишься сесть и покрутить педали, всё равно будешь помнить самый первый, неудачный, раз; здесь было так же, только разбитым оказалось его сердце, которое нельзя было просто взять и замазать зелёнкой, как мама в детстве, когда обрабатывала ему ранки.       Тем временем, поезд прибыл на конечную станцию. Последний скрип колёс и резкий толчок, после которого движение прекратилось. Белов взял сумку и отправился к выходу. Лицо потерянное, в отличии от сослуживцев — они бойко вылетели из вагона, а Ваня — тяжёлой походкой преодолел расстояние до двери и спустился вниз.       Первым делом к Ване бросилась Лиза Белова. Девочка помчалась со всех ног, едва не упала на асфальт и прыгнула на шею брата. Задача была трудной, если учесть, что Белов вырос, вытянулся. Ваня обнял сестру, покружил в воздухе, но никакой радости не испытал.       Потом побежала Оля. Она целовала сына в щёки, гладила по спине и прижимала к груди. Ване было неловко даже: ну, куда вчерашнему солдату обнимашки с мамой?       Белый перепутал номера вагонов и стоял у соседнего. Когда вышел Иван, он метнулся к нему и спросил:       — Вы не знаете, Ваня Белов уже вышел?       — Бать, это я. Не узнал? — Низким басом сказал Ваня.       — Узнал, конечно, разыгрываю тебя! — Саша положил руки на плечи Вани, рассматривая его. Белов-старший искал в отпрыске не внешние изменения, вовсе нет. Они были видны невооружённым глазом: щетина колючая, как иголки ёжика, широкие плечи, ярко выраженные мышцы рук и ног. Саша искал перемены во взгляде, в движениях, походке. Результаты исследования показывали: Ваня стал мужчиной. Но, судя по всему, что-то надломило его, потому что истории из армии и шуточки не лились рекой...       Сначала Ваня приобнялся с отцом, обменялся рукопожатием, потом с дядей Витей. Вчерашний солдат уж решил, что церемония встречи окончена, но вдруг увидел Настю. Она возвышалась над Лизой, в ситцевом платье и балетках. Ваня заострил на ней взгляд.       — Так, Ванька, жениться на Насте у тебя не выйдет, сразу говорю.       Белов тут же перестал смотреть на Пчёлкину, в отличие от неё. Девочка смотрела такими горящими глазами, будто перед ней выступали все победители «Фабрики Звёзд» и участницы «Ранеток». Настя вручила конверт Ване и шепнула:       — Прочитай обязательно.       — Хорошо, — Ваня нашёл в себе силы подмигнуть Насте и даже улыбнуться. Всё-таки, ждала его.

Даже двенадцатилетняя девочка дождалась.

      Ваня вновь взглянул на Настю и только сейчас понял, что ему казалось неправильным. Пчёлкину уже нельзя было назвать «девочкой». Она вступила в такой возраст, когда начинался переход от ребёнка к девушке. Настя выросла, ребячества стало меньше. Бёдра округлились, начала расти грудь.       — Настюха такая взрослая, кстати, — как бы невзначай бросил Ваня, чтобы не стоять истуканом.       — Да, но даже не вздумай… Витя тебя убьёт и бросит под состав.       — Обязательно, — Ваня посмеялся, но неискренне. Сашины подозрения претворялись в жизнь: предательство уже известно.       Поразительное совпадение, даже роковое. Двадцать лет назад Саша Белов вернулся с армии и узнал, что Лена пошла по рукам. И к чему привела эта история? К тому, что Белый тщательно скрывает от журналистов часть своей биографии, а теперь, глядя на сына, ловил себя на мысли, что не желает ему пройти тот же путь. Нет. У Саши не было рядом крепкого плеча любящего отца, но у Вани он есть. Это давало надежду, что хотя бы его сын сумеет с толком построить собственную судьбу, а остальное — забудется, время промчится и станет легче; Саша Белый знал об этом как никто другой.

***

      — Здравствуйте! Можно?       Дверь в кабинет ректора МГУ открылась и вошёл Космос. Нет, Холмогоров не решился на получение высшего образования. Космос, всё-таки, пришёл к тому, чтобы попробовать себя в преподавании.       — Космос Юрьевич, — прочитал ректор. — Вас назвали под астрофизику?..       — Можно сказать и так. Я Космос Холмогоров, кандидат наук, автор диссертаций и научных статей. Наверное, знаете моего отца, члена-корреспондента РАН?       — Знаем, слыхали, — ректор пролистал материалы, а затем спросил скептически:       — Высшее образование имеется?       — Конечно. — Космос показал на красный диплом. — Заочно закончил этот университет в том году, по специальности «астрофизик».       Получать «вышку» Космос начал в две тысячи четвёртом году. Кос думал о покупке документа об образовании, но Юрий Ростиславович настоял на обратном. Совмещать студенческую жизнь и брак было непросто, но Космос смог лавировать между университетом и домом благодаря заочному обучению. Холмогоров был сильно старше своих одногруппников, поэтому контакта не сложилось. Коса этот факт не огорчал: круг общения был сформирован уже давно. Благодаря связям отца и собственным усилиям, он закончил с отличием и бакалавриат, и магистратуру.       — Что ж, очень хорошо, — Ректор посмотрел диплом. — Опыт работы в общеобразовательных учреждениях был?       — Я работал вожатым в пионерском лагере «Юнга», — без запинки ответил Кос. — Я понимаю, как доносить материал, как работать со студентами, в курсе государственных стандартов. Готов развиваться профессионально.       — Вожатый в лагере и преподаватель в университете — это разные вещи, Космос Юрьевич. Но на такой случай у нас предусмотрен испытательный срок, один месяц. Если не будет происшествий — считайте себя преподавателем.       — Спасибо вам большое, постараюсь не подвести!

***

      Казалось бы: ужин в честь возвращения с армии должен был быть весёлым. Громкий смех, разговоры. Тишина здесь лишняя. Вот только Ваня не хотел радоваться дембелю. Он сидел и ковырялся вилкой в тарелке, до противного скрежета.       — Ванечка, почему ты ничего не ешь? Я думала, ты весь холодильник съешь, — Оля не отводила глаз с сына. Ваня даже не взглянул на неё.       — Я сыт, мама. Меня покормили перед отъездом. Мне нужно побыть одному, — Ваня швырнул вилку и ушёл к себе в комнату.       Глава семейства переглянулся с супругой, а затем также покинул застолье.       — Я что, что-то непонятное сказал, пап? Я хочу побыть один. Извини меня.       — Вань, я всё знаю, — Саша сел на кровать к нему. — Я представляю, как тебе хреново…       — Чё ты представляешь?! Ты никогда не сталкивался с предательством, женился на маме и живёшь счастливо!       — За языком следи, щенок! — Белов не собирался делать скидку на убитое моральное состояние сына. — Не знаешь ничего — не говори. Мне тоже изменили, когда я вернулся с армии, и твоя мать была у меня не первой.       Ваня резко осёкся. Краска с лица спала, он успокоился.       — Подожди, как это… Ты всегда говорил, что встретил маму и…       — Нет, до твоей мамы я встречался много лет с соседской девушкой. У нас всё было хорошо, мы готовились к свадьбе. Но я ушёл в Афганистан, она пошла по мужикам, манекенщицей стала. Ты, я думаю, знаешь тонкости… Я пришёл домой счастливый, всем сказал, что женюсь, шёл через всю страну, и итог — я увидел её с другим, — отчеканил Белов. — Ой, как я орал… Мне было больно. Но в последнем разговоре я сдержался.       — А она как-то оправдывалась? — Ваня жадно внимал каждому слову отца. Похожий опыт создавал образец поведения.       — Ну никак. Сказала, что два года это много. И предложила потрахаться. Думаю, ты уже взрослый, так что без цензуры обойдёмся.       — И это всё, что она сказала?       — Ага. Так что, прежде чем говорить человеку, что он тебя не понимает и упрекать, узнай его жизнь. Хотя, это невозможно. Да и, вообще, мы, по сравнению с дядей Витей, ещё легко отделались.       — Как вообще дядя Витя пережил это всё… — Ваня помотал головой, когда попытался представить хотя бы часть пережитых Пчёлкиным эмоций.       — Не знаю. Но он справился, справишься и ты. Вань, пойми — она сама себя выкинула из твоей жизни. Она освободила место для чего-то светлого и доброго, нового. Вот я, например. Если бы Лена не предала меня, я бы никогда твою маму не встретил. А я её так люблю… Вот уже двадцать лет.       — Пап, а ты же знал, что Олеся так поступит?       — Я знал. С возрастом учишься понимать людей. Я был в курсе Олесиной измены, Вань, даже видео снял, но потом понял, что это бесполезно. Ты бы мне не поверил, — Саша нахмурился. Губы сжались в ровную линию.       — Я не знаю, как оценить этот поступок, пап. Я не обижаюсь, но просто… — Ваня сделал мучительный вдох, закинув голову. — Я чувствую себя идиотом, таким дерьмом, лохом последним. Служил год, думал о девушке, мечтал о свадьбе, а она спала с другим, хотя все знали! — Ваня стукнул ладонью по столу, сжал кулаки. Злость одолевала исключительно на себя.       — Я такие же эмоции чувствовал. Твоей вины здесь нет. Тебе не за что ругать и унижать себя… Только вот эта профурсетка… — С ненавистью процедил Белов. — Убил бы, если бы увидел.       — Не надо, пап. Я не желаю ей зла. Мы разберёмся сами.       — Нас с мамой беспокоит твоё состояние, Вань. Мы не хотим, чтобы ты страдал из-за бабы, которая этого не заслуживает. Ты – сын депутата, у тебя прекрасное будущее, поступишь в институт, всё хорошо будет у тебя.       — Угу, — Ваня сделал вид, что услышал отца, но, в глубине души, он не верил, что найдёт свою любовь. Вдруг опять воткнут нож в спину? Чтобы не огорчать родителей, Ваня решил надеть маску счастливого человека и вернуться за семейный стол, дабы рассказать о том, как украл пончики из магазина, как впервые стрелял, как едва не ушёл в госпиталь из-за высокой температуры. Улыбка мамы, любопытные глаза сестры и тепло родных стен помогли отвлечься. Но, когда наступила ночь, Ваня вновь остался наедине со своими мыслями.

***

      — Настя! Ты одеваешься?!       В очередной раз Витя следил за тем, чтобы Пчёлкина не легла в кровать, а собралась и уехала в школу с Шмидтом. Девочка засыпала на ходу и бедному Вите приходилось подгонять её.       С наступлением около-пубертатного возраста, Настя всё меньше хотела учиться. Ей больше нравилось петь «Ранеток», читать книжки, модные журналы и играть в «Шарарам». Уроки она делала только когда гувернантка сядет с ней вместе, а подъёмы по утрам происходили со скандалом.       — Да собралась я, пап, — Настя стояла и поправляла волосы. Витя, министр финансов, ума не мог приложить: что девочка двенадцати лет делает так долго у зеркала? Женская природа ещё не поддавалась его пониманию.       — Всё, я готова. Напишу, как буду в школе! — Настя наклонилась к отцу и поцеловала его в щёку. Витя проводил дочь до машины, посмотрел в окно и только тогда успокоился. Пчёлкин решил немного отвлечься и зашёл в социальную сеть, где увидел сообщение от Даши. Дарья, 8:29 Виктор, спасибо за прогулку! Надеюсь, повторим ещё когда-нибудь!)       Что? Скобочка? Зачем? Витя перечитал сообщение несколько раз. Чтобы не выглядеть старпером, Пчёлкин ответил: Виктор, 8:30 Не за что! (((       Даша в это время была в транспорте и смогла ответить сразу же: Дарья, 8:30 Виктор, ты чем-то расстроен? Виктор, 8:32 Почему? Я счастлив. Дарья, 8:33 Ну… Вы поставили открывающую скобку. Виктор, 8:36 Потому что я вам отвечаю. Я же должен поставить противоположное?       Даша обрадовалась тому, что ей представилась возможность чему-то научить такого гениального человека, как Витя. Она рассказала вкратце о сути скобок, за что получила короткое: Виктор, 8:40 Спасибо, Даша.       Вите так не хотелось заканчивать переписку!.. От каждого сообщения Даши становилось тепло и хорошо, как весной, когда природа просыпается от зимнего сна. Витя вспомнил забытые эмоции, которые ощущаешь вначале влюблённости. С тех пор прошло семнадцать лет. Сердце Вити, которое любило только дочь и друзей, стало оттаивать. Виктор, 8:42 Как у тебя дела? Дарья, 8:44 Хорошо. Еду на работу. Тут, правда, давка в автобусе, немного тесно. Дарья, 8:46 Вам, наверное, неинтересно это, да?       Виктор понял, что он сидит с прочитанным сообщением минуты три. Виктор, 8:48 Извини, я просто задумался. Мне интересно узнавать от тебя всё. Дарья, 8:48 Всё? Виктор, 8:49 Да. Дарья, 8:50 )))       Витя улыбался, как дурак, уставившись на экран компьютера. Даша вышла из сети и больше ничего не писала. Пчёлкин крутанул ногой кресло на колёсиках. Откуда столько эмоций? Их было так много, и все положительные, яркие и классные. Вместе с радостью, Витя понял, что ему мало, чертовски мало переписки в социальных сетях.       Он с неохотой принимал подарки цифровизации, со скрипом в зубах регистрировался во «ВКонтакте». Пчёлкин, который львиную долю жизни прожил с мобильником, не мог принять то, что теперь можно общаться с человеком совершенно отдалённо. Не слышать голоса, не видеть лица. Так непривычно и тяжело было привыкать к новым технологиям.       Сейчас, когда Витя начинал что-то наподобие отношений, он хотел чаще общаться с Дашей вживую. Он писал ей и не понимал, что она чувствует от его сообщений. Может, вообще морщится в отвращении? Да нет, Витя даже не допускал подобных мыслей. И всё-таки… Не то, совсем не то.

***

      Ваня твёрдо решил свести счёты с обидчиком. Об этом Белов не сообщил своему отцу — знал, что он бы отговорил, из-за возможного удара по репутации. Бесспорно, если бы журналисты написали про драку сына депутата, имидж Вани бы испортился. Но хуже было бы молча принять то, что с его девушкой спал другой. Это было унизительнее в разы.       Утром Ваня позавтракал вместе с семьёй. Лиза убежала на осеннюю фотосессию с Настей, мама — в консерваторию, отец — в Госдуму. Такие разные места, ничего не скажешь. Ваня надел ботинки и услышал под ухом строгое, отцовское:       — Ты куда?       — В институт, на день открытых дверей, — мигом соврал Ваня. Прозвучало искренне, Саша даже поверил, хотя ложь распознавал легко. Он потрепал сына по голове и пожелал удачи, скрывшись за дверью.       — Лиза, а фотик ты где возьмёшь? — спросил Ваня у сестрёнки. Она красилась помадой из набора с журналов «Винкс».       — Серёжа Филатов одолжит! — ответила девочка. — Как я тебе? — Лиза оторвалась от зеркала и покрутилась перед братом. На Лизе была футболка с надписью «I love NY», юбка и кроссовки.       — Лизавета, улёт! — Ваня показал «класс» рукой. — Я побежал. Дойдёшь сама?       Белова-младшая кивнула и вышла из квартиры. Ваня понял — пора. Минута, когда решится всё, уже дышит в спину. Шанса на ошибку не будет. Белов достал телефон и позвонил любовнику Олеси.       — Я выхожу. Буду через пятнадцать минут.       — Не зассал? — С насмешкой спросил Валера, соперник Вани. Белову захотелось вмазать кулаком по челюсти.       — Смотри, чтоб ты не обмочился.       На такой ласковой ноте, разговор между двумя будущими «дуэлянтами» завершился. Ваня сзасунул руки в карманы, где был кастет и выкидной нож и пошёл вниз по ступенькам. Напряжение и волнение были, но Белов ни разу не подумал о том, чтобы уйти домой.       Наконец, он дошёл до заброшенного завода и усмехнулся. Зеваки и «случайные прохожие» уже столпились, ожидая замеса и кровавой бойни. Даня тоже присутствовал. Ваня держался стойко, разминал шею, руки. Соперник уже был на месте и сидел на пеньке, раздвинув ноги как можно шире.       — Сними, — приказал Валера своей свите, протянув руку с золотыми часами. Мальчик снял перстни и аксессуары с парня.       — Удивлён, что ты пришёл, — парень встал с «трона» и харкнул на землю.       — Я бы ни за что не пропустил возможность надрать тебе зад, — Ваня вытер нос ладонью, осматривая Валеру. Крепкое телосложение, но не такое, какое было бы у чемпиона в восточных единоборствах. Парень дышал тяжело, напоминая собой быка.       — Готов? — Ваня сделал шаг навстречу ему. Такая храбрость поразила парня и он приподнял бровь.       — Давно готов. У тебя нет возможности сбежать.       — Вот и славно, — Ваня снял «косуху» и вручил её Дане.       — Ванька, держись, будь спокоен.       — Всё норм будет, — Ваня улыбнулся другу. Отдача куртки была сделана с целью сбить бдительность противника. После этого Ваня резко сжал кулаки и замахнулся в щёку. Валера отлетел на землю, но рывком вскочил. Лицо стало совсем злобным, свирепым.       Ответ не заставил себя долго ждать. Белов получил удар в живот, охнул и, пока отходил, получил ещё один — в губу. Ваня провёл языком по ней, чувствуя вкус. Не металла, не крови. Вкус драки, злости и адреналина. Ваня исполнял приёмы, показывал всё, чему научили армейские дни. Кулаки летали над головой противника, и почти доставали до лица, но тот ловко уворачивался. Вновь пара ударов — ногой в бедро Белова и между ног. Он шикнул, нагнулся, создав иллюзию слабости. Валера успел отвлечься, и за это получил в бровь, а затем еще раз по щеке, да так, что выплюнул зуб.       — Сука!       Положение, казалось, не поменялось для них двоих. Дрались на равных, что подогревало интерес зрителей. Зеваки уже отдавали деньги за победу «единоборца». Кто-то делал ставки на Ваню.       Он попытался схватить Ваню за шею и повалить его на землю, однако тот исполнил проход в ноги и скинул Валеру за спину. Соперник покатился, собираясь встать. Зрители издали восхищённый свист, кто-то достал камеру и сделал несколько снимков.       Они сцепились, пытаясь перевернуть друг друга, катались по траве, матерясь и крича.       — Да твою мать! — Ваня начал терять силы и сбил дыхание — роковая ошибка, о которой говорил генерал.       — Сдавайся, — прохрипел Валера.       — Хер тебе!       Ваня, придавленный соперником, вбирал воздух в лёгкие. Сердце стучало лихо. Белов совсем отчаялся. Победа не досталась так легко и быстро, как ему хотелось. Неужели он слабак? Неужели армия не научила его быть мужчиной и папа ошибся?       Ваня представил рядом отца. Какой бы вердикт вынес самый строгий судья в жизни Белова? Был бы доволен сыном, что так быстро сдался? Нет, конечно. Это придало Ване мотивации.       Взяв всю волю, он заорал, укусил Валеру за руку со всей силы и перевернул на спину. Теперь он сидел на нём верхом! Ваня наносил удары кулаком, не жалея своих разбитых костяшек. Удар за ударом, Белов выплёскивал свою злость и гнев, которые разжигались внутри него. Наконец, Ваня остановился, а поверженный Валера простонал под ним, встречая унизительное поражение. Белов вскочил с него и крикнул, подняв руки вверх:       — Да!       Он даже не сразу понял, что произошло. Он победил! Первая уличная драка закончилась триумфом. Ваня не опозорил легендарную фамилию и своего отца. Вся улица знает теперь, что он — не тряпка, не девчонка.       — Слава РВСН! Слава Беловым! — Ваня, казалось, потерял голову от пьянящей радости и крикнул эти слова. Даня подбежал к нему, обнимая и крича в ухо поздравления. Зеваки аплодировали Ване.       Через пять минут толпа разошлась. Ваня смахнул кровь с губы, но она проступила вновь.       — В больничку тебе надо, — Даня покачал головой.       — Не, дома обработаю. Правда, я сказал бате, что я на день открытых дверей пошёл… Иронично, — На лице Вани промелькнула улыбка, лишь на секунду. Даня поддержал друга, помог дойти ему до парадного, возле которого стояла Олеся. Друг как с цепи сорвался, чуть ли не бросился на неё, выкрикнув:       — Ты чё здесь забыла? Нахуй пошла!       — Дань, тихо-тихо, спокойно. — Ваня схватил его за воротник и оттянул к себе. — Твоя помощь закончена, иди домой.       — Ты чё, с этой шлюхой разговаривать будешь?! — теперь Даня напал на Ваню. — Мне за тебя обидно, блин!       — Даня, домой! — Ваня больше не мог терпеть этот крик в ухо и сам повысил тон. Даня фыркнул и ушёл восвояси, оставив Ваню одного. Олеся сидела на лавочке, а когда посторонние свидетели исчезли, встала и подошла к Ване.       Они молчали, глядя друг на друга так, будто впервые видели.       И вдруг Ваню как обрубило. То, что произошло внутри него, напоминало увядание старого цветка без света и дождя. Он смотрел на девушку, о которой грезил в школьные годы, которую вспоминал каждый вечер в казарме, и не улавливал хотя бы одного процента приятного душевного волнения. Ваня не испытывал ничего. Ни ненависти, ни любви. Пустота. Олеся стала родной незнакомкой.       Да, прошёл лишь год, но он безвозвратно изменил их историю. Ваня стал мужчиной, переоценил многое. Олеся же начала новую, студенческую жизнь.       — Ты так изменился, — Краснова первой начала разговор и провела рукой по волосам.       — Ты тоже. Может, обнимешь меня, всё-таки, год не виделись? — Ванин голос дрогнул и он кашлянул в кулак. Олеся заключила Ваню в объятия, и Ваня не колыхнулся даже. Всё ровно, будто он обнял прохожего.       — Ты уже знаешь, что у меня отношения с другим парнем? — Спросила Краснова.       — Наслышан. Видишь, насколько? — Ваня показал разбитые костяшки и своё лицо. Олеся взяла его ладони в свои, испуганно глядя на кровь.       — Наверное, для таких кошечек, как ты, зрелище мужчины после драки омерзительно, — Ваня улыбнулся ласково.       Олеся нахмурилась.       — Хватит меня унижать, Белов. Ты сам виноват в произошедшем. Ты понимаешь, что год — это много? Я поступила в МГУ, у меня новые знакомства. Ты думал, я буду тебя ждать? И потом, будто я не знаю, что в армии тоже устраивают пьянки и гулянки? — Недовольно говорила Краснова, скрестив руки на груди и глядя свысока.       — То есть, виноват я, да? — Ваня больше не мог держаться равнодушно. — Я думал о тебе, — Ткнул пальцем в грудь. — Каждый вечер, ждал хотя бы, сука, строчку! А ты просто кинула меня! Ты тогда, на теплоходе, обещала меня ждать, говорила о свадьбе!       — Всё меняется, Белов! Ты мог не служить в армии, ты поступил эгоистично! Ты сам пошёл туда! Сын депутата, разве тебя не могли отмазать?!       — Прикинь, не могли! Мой отец служил в Афганистане и я продолжаю его дело! Ты могла не идти по рукам, как вариант. Или хотя бы написать, что всё кончено! Я бы не был круглым лохом!       — Ты дрался из-за меня? — Перебила его Краснова.       — Обломись. Ты слишком пуста, чтобы за тебя драться на мечах. Я дрался, потому что мне нанесли оскорбление. Как мужчина, я не приемлю этого. Всё кончено, Олеся.       — Неправда. Ты меня любишь, я это вижу, — Олеся прижала его ладони к сердцу. — Я вижу, что ты скучал.       Олеся не верила, что это конец. Она привыкла, что Ваня бегает за ней, смотрит горящими глазами и выражает открыто свои чувства. Краснова обняла Ваню, но он делал шаг назад.       — Не трогай меня, Олесь. У тебя есть уже любимым человек, не бегай за мной. Будь счастлива, и спасибо за то, что было. Денег не дам. Прощай.       Ваня начал подходить к двери парадной и потянул её на себя.       — Ваня, ты же весь в крови и ссадинах, тебя обработать надо! — Олеся подбежала к Белову, но он лишь обернулся и холодно бросил:       — Я сам справлюсь. Не теряй лицо и не унижайся передо мной. Ты сделала свой выбор.       Больно? Да. Ваня чувствовал и физическую, и моральную боль. Лицо горело от ссадин, а ноги еле передвигались, но душевные муки были хуже. Ваня понимал, что история закончилась не так, как он рисовал себе в голове, иллюзии разрушились, как Помпея в своё время. Он был таким глупым, наивным и влюблённым.       К горечи, от измены и разрушенной мечте о браке, добавилось разочарование. Как, чёрт возьми, Ваня мог полюбить такую пустышку?       — Ваня, не уходи! — Крикнула Олеся.       — Всё! — Ваня повернулся к ней и выкрикнул со всей силы, вложив всё, что было в мечущемся сердце. Одним словом поставил жирную точку. Как ни странно, ему стало легче, совсем немножко. Белов поднялся по лестнице в квартиру, где уже сидели родители. Папа читал газету, мама готовила пирог. Ваня на цыпочках прошмыгнул в свою комнату… Оказался пойманным у двери.       — Ваня! Что же это?! — Оля в ужасе побледнела, глядя на разукрашенного сына. — Белов, иди сюда!       Саша пришёл на крики, жуя бутерброд. Он понял сразу, о чём речь, но даже бровью не повёл — кивнул, будто знал о таком возможном исходе.       — Это всё твоя армия, Белов! — Крикнула Оля. — Посмотри, наш сын уже подрался!       — Было бы лучше, если бы он ушёл, как собака? Молодец, Вань. Ты выиграл, надеюсь?       — Да, я победил. Дрался с любовником Олеси. И мы расстались, кстати. Башка трещит. Мам, не переживай. Армия пошла мне на пользу, я стал сильнее. Не ругайся на папу.       Оля смягчилась. Белов благодарно кивнул сыну и ушёл за аптечкой.       Обрабатывали Ваню сразу двое. Оля капала перекись на ватные диски и заботливо прижимала к ранкам. Белов прикладывал холодное к синякам. Ванька сжал кулаки, чтобы не выдать, что ему больно. Благодаря службе, он научился терпеть.       Только через час Ваня снова стал похож на простого человека, а не на Нейта Диаза после боя. Вокруг него лежали кровавые ватные диски, бинты и лекарства. Ваня гордился каждым шрамом и синяком — после победы его самооценка выросла.       — Из-за чего подрался?       — Пап, я расскажу вечером. Просто я сейчас сильно устал, эмоционально вымотан. Не переживайте за меня.       — Иди, отдохни, — Оля поцеловала в лоб, после чего он пошёл в свою комнату.

***

      Вчера, пока он шёл домой после драки, Ваня поймал себя на мысли, что в нём было слишком много эмоций. Голова дымилась от постоянного размышления. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы забыться. Они договорились с Даней сходить в ночной клуб. За время отсутствия Вани, Даня узнал бары и клубы Москвы, захотел посвятить в искусство тусовки и Белова. Подробности встречи парни обсуждали по телефону.       — Короче, есть два места, которые я прямо обожаю, — тараторил Даня. — «Іmperia Lounge», там всякие детки мажоров тусят и «Cherry». «Cherry» стрип-клуб, там девчонки классные, мне понравились.       — Да не хочу я девочек, нафиг надо? Ещё потом ВИЧ подцепишь.       — Чё ты зануда такой? Они в стриптизах проверяются знаешь как? Справки, обследования, все дела. Так что чушь не неси. Тебе реально надо расслабиться, — убеждал Даня. — Ты очень загруженный. Жизни не видел. Это разовая акция, никто ничем не обязан друг другу. У них правило есть — не влюбляться, так что тебя забудут уже на утро.       — Может, ты и прав. Тогда давай выберем «Империя Лаундж», а завтра метнёмся в «Черри».       — Окей.       На этом разговор закончился и Ваня пошёл одеваться. Белов мельком слышал об особенностях светской жизни в Москве, поэтому понимал — надо одеться соответствующим образом. Ваня остановил свой выбор на джинсах и рубашке с запонками, покрутился у зеркала и решил дополнить образ жилетом, на руку надел золотые часы. Только после этого Белов выдохнул и отправился навстречу роскошной, тайной жизни Москвы.       Ваня приехал к клубу на отцовском «Мерседесе», эффектно вышел оттуда, ощущая себя уверенно и легко.       — Эй! — Даня махнул рукой, и Белов, заметив друга, направился к нему. Началась процедура фейс-контроля. Парни не думали, что потеряют столько времени на этом этапе. Рассматривали одежду, следили за манерами.       Только после этого их пустили в мир лоска и тусовок.       Внутри заведение представляло собой лабиринт коридоров, которые вели в зоны, отличавшиеся друг от друга интерьерами и музыкальным сопровождением. В первой зоне были панельные экраны, на которых мелькали городские пейзажи, природные ландшафты и космические сюжеты. Здесь выступали самые топовые диджеи Москвы.       Во второй зоне проходили шоу и выступления звёзд. Игра с освещением создавала интимную и загадочную атмосферу.       Ваня покрутил головой и увидел многих известных личностей: бизнесменов, персон шоу-бизнеса, актёров. Когда Ваня находился с ними рядом, понимал преимущество быть сыном депутата. В такие моменты власть фамилии ощущалась особенно серьёзно.       Гости, одетые в модные наряды, постепенно заполняли пространство. Мужчины в классических костюмах и стильных рубашках, женщины в вечерних платьях, подчеркивающих их фигуры. В воздухе витал аромат дорогих духов и экзотических напитков. Разговоры едва слышны — их заглушает музыка, смесь популярных хитов, под которые тяжело усидеть на месте.       Ваня сел на кожаное кресло и к нему тут же подошёл официант, так трепетно, будто перед ним сидел Медведев.       — Иван Александрович, здравствуйте. Что будете заказывать?       Ваня хотел сказать, что он впервые здесь, но замялся. В меню столько незнакомых слов… Каждый напиток выглядел достойно.       — Мне, пожалуйста, виски с колой…       — Э, зарядил ты, брат, — шепнул Даня. Ваня сильно наступил на ногу другу и продолжил:       — …Бокал «Моёт Шандон» и «Мохито».       — Прекрасный выбор, — Официант учтиво улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Улыбка под стать Голливудской.       — Вань, закажи закуски, иначе тебя развезёт, — убеждал Даня.       — Я тебя умоляю! Я что, барышня, что ли? — Крикнул Ваня, разваливаясь на мягком диване. Атмосфера тяжёлого веселья одурманила его окончательно, выбивая мысли о расставании.       — Закурить охота, — вслух сказал Ваня. Одна фраза и официант уже оказывается возле него, с сигаретой «Мальборо» и зажигалкой. Белову-младшему даже утруждаться не надо было — персонал зажигает сигарету, чуть ли не поднося к губам. Ваня перестал удивляться такому отношению и стал воспринимать его как нечто должное.       Некоторые гости делали фотографии на фоне ярких инсталляций, чтобы запечатлеть момент. Время от времени, на сцену выходили специальные гости или исполнители, добавляя элемент сюрприза и эксклюзивности.       Клуб забивался людьми под завязку. Толпа на входе увеличивалась в геометрической прогрессии из-за нового правила — пока основной зал закрыт, охрана не впускала людей. Танцевать становилось практически негде — люди двигались в такт музыке возле барной стойки. Ваня кончиками пальцев потирал трубочку и наслаждался слабым «велкам-дринком».       — Один справишься?       — Я не маленький, — Ваня выдыхает дым сигареты. Даня отходит от Белова и идёт прямиком к женщине с модельной внешностью, которая позировала фотографу. Ване поднесли обещанные коктейли и он залпом выпил виски с колой, тут же закусив лимоном.       В разгар вечера, ведущий пригласил гостей пройти в левый зал — увеличенную копию первого и выполненный в серебристых тонах. По бокам располагались столики, а в самом центре — огромная сцена под софитами и овальная барная стойка.       На потолке работала светодиодная конструкция в виде лепестка. Диджей играл хаус-хиты с уклоном в диско; всё вокруг так заманчиво мерцало, светилось и манило — вот где кипела жизнь золотой Москвы!       Когда Ваня остался один, без друга, ему стало комфортнее. Не было вопроса, что делать — он на уровне инстинктов понимал, как себя вести. Легко и непринуждённо заводил разговоры с хорошеньким девицами, угощал их коктейлями, пафосно бросая купюры.       Ваня быстро стал центром внимания и ему нравилось это. Нравилось, как девушки бросают на него взгляды, как стараются угодить разговорами и комплиментами. Вот только загвоздка была в том, что он был им интересен как медийная личность и денежный мешок — от него ждали громких заголовков и оплаченных коктейлей.       Официанты мелькали перед глазами, разнося подносы с напитками. Одинокие красотки звали взглядами потенциальных «принцев». Кто-то громко проводил по телефону инструктаж про проход.       На сцену вышли девочки go-go и зал взорвался аплодисментами. Ваня отвернул голову, чтобы посмотреть на разворачивающийся спектакль, но одна из спутниц взяла его за подбородок и развернула к себе, проведя ладонью по рубашке.       Маникюр сверкал на фоне софитов, тонкие пальчики обвешаны кольцами, запястье украшено браслетом. Пышные формы едва прикрывало платье с последнего показа.       Ваня ухмыльнулся уголком губ и резким движением усадил настойчивую поклонницу прямиком к себе на колени... Глядя в глаза спутницы, в которых отражалось влечение и похоть, Ваня понял — вечер не будет скучным…