Осколки прошлого

      Настя встала с земли и поплелась домой. Очень сильно болели коленки, где была содрана кожа. Но сильнее ныло сердце.       Настя, которой было едва девять лет, не знала ничего о законодательстве. Только одно было понятно: папа в большой опасности. Если его забрали в полицию, то могут отправить в тюрьму. А Настя видела арестантов по телевизору — они худые, злые. Неужели папа станет таким же?       Придя домой, Настя позвонила Саше. Его номер был выучен наизусть на случай экстренных ситуаций. И когда раздалось заветное:       — Алло?       Настя начала кричать:       — Дядя Саша, папу забрали в милицию!!! Они говорят, что он деньги украл! Но он не воровал, я знаю! Он не такой!       Белов едва не упал на кресло. Глаза перестали моргать.       — Как забрали?       — Они пришли к нам с обыском, — говорила Настя. — Вот, и они нашли у него в сейфе деньги и пистолеты. Деньги забрали. Папа говорит, что это пособие по смерти жены. Но моя мама жива?       «Проболтался, кретин…»       Думать было некогда. Саша начал сочинять легенду:       — Просто твоя мама очень профессиональный врач. Так как она работает в Штатах, то её могут убить спецслужбы. Вот Витя и сказал, что она умерла. Настя. Успокойся, пожалуйста. Папу не посадят. Он не виноват, и я это докажу. Я приеду через десять минут. Тебя отвезти на карате?       Сначала Настя хотела сказать «нет». Какое к чёрту карате, когда единственный родственник, который растил её, был рядом, может навсегда оказаться за решеткой? Но потом Настя вспомнила последнее, что крикнул отец:       «Будь сильной, Настя!»       И она не оплошала.       — Да, я поеду на занятие.

***

      Витю привезли в участок. Сначала долго изучали протокол обыска. Пчёлкин дёргал ногой и стучал пальцами по деревянному, лакированному столу. Его раздражала вся эта ситуация одним единственным моментом — несправедливостью. Когда пашешь семь лет на страну, превозмогая душевную рану, а потом получаешь грязное обвинение, чувствуешь только ненависть.       Пчёла с порога заявил, что без своего адвоката не скажет ни словечка. Его присутствие было обеспечено.       — Виктор Павлович, Вы похищали деньги из государственного бюджета?       Витя наклонил голову к плечу, глупо улыбаясь.       — Нет, не брал. Мне нет смысла, понимаете? У меня этого бабла вот так уже. Отдал благотворительным фондам, кому хочешь.       — Зачем Вы ходатайствовали за освобождение Сторчака?       — Исключительно потому, что считаю его задержание несправедливым. Если бы я хотел защитить свою шкуру, я бы сделал всё за пять минут. Я глава Минфин РФ, всё-таки. Ещё важный момент, — Витя поднял указательный палец. — Я люблю свою дочь.       — Виктор Павлович, давайте без манипуляций. Мы за семь лет много слышали о вашей семье.       — Я не к тому, чтобы Вы заплакали и разнесли сопли по всему участку, — огрызнулся Витя. — Я к тому, что я единственный, кто у неё остался. Она моя плоть и кровь. И я не буду рисковать её жизнью ради бабок. Если я сяду, она поедет в детдом. Вывод — нахера мне брать бабки?       — Виктор Павлович, вы говорите с сотрудниками милиции. Подбирайте выражения и не усугубляйте судьбу.       — Я уверен, что всё кончится быстро. Я не виноват. Я за каждый рубль готов отчитаться. Спорим? Я принесу выписки из банков о моих зарплатах, пенсиях и выплатах, — Виктор протянул руку, но допрашивающий её не пожал. Идея спора ему не понравилась. Глаза хищно оглядели Пчёлкина.       — Мы не в казино.

***

      Через пять минут семья Беловых была у Насти. Оля готовила девочке еду, Саша отвёз девочку на занятия. На них Настя была в разы активнее. Именно в карате Настя могла выплеснуть всю боль. Именно поэтому соперницы попадали на татами за пару минут. Настя стояла над побежденными девочками, но ничего не ощущала. Вот освободился бы папа, Настя бы испытала всю гамму чувств.       Девятый день рождения Настя запомнит навсегда. Он имел то ощущение, когда ты идёшь домой с промокшими ногами. Когда кончаются твои любимые конфеты. Когда по телевизору вместо мультиков профилактика.       Дело было не в том, что в этом году день рождения был на редкость скромным. Компания была не та.       Дядя Саша и тётя Оля готовили торт, украсили квартиру. Лиза долго играла с Настей. Ещё приехали дядя Валера и тётя Тома. Но Вани Белова не было рядом. И Насте уже от этого стало грустно. Ваня стал дорог её маленькому сердечку.       Насте желали всех благ, говорили тёплые слова. Девочке это было рриятно. Но лучи солнца, исходящие от этих слов, доходили не полностью из-за железного щита, который выставило известие об аресте.       Настя задула свечи и загадала единственное желание. Чтобы папа вернулся. Без него всё было не так. Вечером Лиза затеяла с Настей игру в куклы.       — А Ваня не приехал? — спросила Настя взволнованно.       — Нет, — вмешался Белов-старший. — Он наказан.       — За что? — полюбопытствовала Пчёлкина.       — Гулял допоздна и выключил телефон, — объяснил Белов. Настя вспомнила, как папа наказал её в пять лет однажды и поморщилась. Вслух же она ничего не сказала.       Главная проблема ждала Настю впереди.       У Пчёлкиной были натянутые отношения с одноклассниками. Она демонстрировала финансовое превосходство над обычными детьми. Мотивировано это было словами отца. Но Настю не травили. Просто не общались с ней. Те, у кого доходы были выше, дружили с девочкой.       Но когда Настя пришла на следующий день после ареста Вити, на неё начали тыкать пальцами и смеяться. Настя ничего не поняла. Она подумала, что это дразнят Диму. Он был самым противным мальчиком в школе. Но когда в неё кинули комок бумаги, Настя поняла — это по её душу.       — У неё папа в тюрьме будет сидеть! — гордо заявила староста класса, Катя Александрова. Все стали смеяться и улюлюкать, поддерживая её высказывание. Шёпот за спиной усугублялся. Настя почувствовала себя так унизительно. Щёки покраснели, а тело замерло. Она растерялась. На помощь пришла учительница и звонок.       — Дети, всем здравствуйте.       Класс поднялся и кивнул головой.       — Сегодня у нас новая тема. Открываем учебники на странице 169, — объявила учительница, записывая дату на доске. Настя сидела, поджав губы. Находиться в классе становилось очень некомфортно. Всё вокруг будто душило её.       Новый укол поджидал во время урока. Учительница убрала мел и сказала:       — Чтобы закрепить тему, вам необходимо поделиться на команды и выполнить задания. Я распечатала их на листочке, — она раздала их ученикам. Все мигом образовали пары. Только Настя осталась сидеть одна. Учительница заметила её потерянность и сказала:       — Смирнова, будешь работать с Пчёлкиной.       — Не буду! Её папаша — вор!       Настя больше не могла терпеть. Она встала с места и ударила со всей силы Смирнову. Та отлетела на две парты. Настя громко сказала:       — Кто ещё скажет про папу — убью!       — Настя! Так нельзя! Нужно решать конфликты словами!       Но Настя так не считала. Её с трудом успокоили и посадили на место. Командную работу отменили, а Настю отправили к школьному психологу. Там ей два часа задавали скучные вопросы, пытаясь выведать обстановку в семье.

***

      После допроса Витю заключили под стражу до выяснения всех обстоятельств. Пчёлкин был морально готов к этому. Он вспоминал единственную ночь в «Бутырке» и знал: СИЗО можно пережить легко.       А ещё Витя, благодаря приёмам у Алёны, научился не впадать в панику при экстренных ситуациях, а думать и включать холодный расчёт. Пчёлкин с удовольствием подметил, что молодой он бы уже рвал и метал в истерике. А сейчас чувствует спокойствие.       Единственное, что Пчёле не давало покоя и омрачало волну дзена — состояние Насти. Вите не нравилось, что дочь стала свидетелем грязного обыска и того, как его уводили в машину, заломав руки. Витя чувствовал сердцем, что Настя не верит в обвинения и он чист в её глазах. И оговорку про смерть жены она не поняла — не настолько взрослая и внимательная. Но Витя представлял, как Насте было больно. Да, с ней Саша, Оля, она не одна, но это не папа.       Витя отвлекался беседами с соседями по камере. Они рассказывали о реальном отношении к ним начальников, о проблемах, достоинствах. Витя кивал и наматывал себе на ус. Все слова простых людей Витя запоминал и потом использовал в ходе разработки законопроектов.       — Вот ты же крутой мужик, а общаешься с нами, как с равными. Охереть можно! — вскричал один из них на втором часу разговора.       — Я такой же человек, как и вы. Прекратите говорить ерунду.       — Слышь, а это правда, что твою жену убили в Чечне?       На словах «твою жену» Витя напрягся. Пчёлкин тщательно скрывал произошедшее в плену. Если бы только журналисты представили, что там было!.. Вите бы не дали жить спокойно. Но речь шла об убийстве.       — Да, было. Там же война была, а она освещала события так, как не было выгодно чеченцам. Она же ещё рвалась всегда туда, где стреляют. Чтобы достать самое важное и нужное. Такая была у меня Юлька…

***

      Одним утром Люду Холмогорову разбудил долгий звонок в дверь. Уже за это обстоятельство можно было бы всыпать по самое небалуй. Люда открыла. На пороге стоял Космос.       — У тебя обследование сегодня, — сказал он так, будто простой факт из серии «после пятницы суббота».       — Откуда тебе известно? Ты разговаривал с моим гинекологом? — Люда нахмурилась и скрестила руки на груди. На деле же ей было приятно, что Космос интересуется её беременностью.       — Я могу узнать любую информацию. Так я прав? — Космос улыбнулся. Люда с неохотой кивнула.       — Славно. Ты едва не проспала. Одевайся и поехали.       Люда до последнего не хотела ехать с Космосом. Поэтому она пыталась докопаться до его осведомлённости.       — А клинику мою ты знаешь?!       — 15. Довольна? Адрес сказать? Милая, не провоцируй меня. У тебя коагулограмма.       — И что это? — с вызовом спросила Люда.       — Я кандидат наук по астрофизике. О том, как работает свертывающая система крови, судят и по коагулограмме, этот анализ делают раз в триместр, если нет отклонений. Показатели здесь в норме выше, чем до наступления беременности, так как во время нее повышается активность свертывающей системы.       — Астрофизика это не биология, — Люда села в такси.       — Но учёный должен разбираться за всё на свете. Так уж устроена научная среда. Сдачи не надо, — Космос положил в руки таксиста несколько купюр и сказал адрес.       — Какие ты анализы ещё сдавала?       Люда задумалась, потирая тонкими пальцами подбородок.       — Много. Очень. Общий анализ крови, потом на ВИЧ, СПИД, сифилис, гепатит, общий анализ…кхм, — Люда при водителе не стала говорить. Космос понял.       — И чё, как результаты?       На самом деле, у Космоса было основание так подробно расспрашивать. Его беспокоил анализ на ВИЧ. После длительной наркомании Фролова отвела его по всем врачам и узнала, что он здоров. Но кто знает? Такие заболевания долгое время могут быть скрытыми.       — Всё в порядке.       Три слова, но Космосу стало легко на душе.       Сам приём врача длился недолго. Из вены Люды взяли небольшую дозу крови и распределили их по 2 пробиркам, по равной доле в каждой. Люда отвернулась, так как боялась крови, а стрессов не должно было быть. Космос погладил её по руке в момент сбора. Включили секундомер. Результат — 7 минут — зафиксировали в карту. Всё прошло хорошо.       Люда вышла из клиники. Сумку у неё буквально из-под носа вырвал Космос. Так что девушка шла налегке. Люда молчала, держа за руку Космоса. Сейчас ей стало приятно внутри. Обычно обследования не вызывали у Люды никаких эмоций. Ровно до того момента, пока она не видела, как будущие отцы переживают за своих жён. А она сидела одна и плакала, пока ждала своей очереди.       Сейчас же Космос был рядом. И Людочке хотелось верить, что это навсегда.

***

      Саша Белов чуть ли не дрался за встречу с Витей. Его не хотели пускать, находили тысячу отмазок. Но Белов прорвался через это кольцо. Витя сидел перед ним непоколебимый. Такой же, как и всегда. Только кудрявые волосы растрепаны.       — Сашка… — Витя кинулся другу на шею. Белов похлопал его по плечу и сел на стул.       — Скажи мне, что там с Настей? Как она? Ей больно?       — Нет, всё хорошо. Она немножко переживает, но в порядке. Сильная девочка. Соревнования вчера были, золото вырвала. В последний момент. Она ещё интервью дала «Первому».       Журналистка разыскала Настю в раздевалке. Она убирала кимоно в рюкзак.       — Настенька, поздравляю тебя с победой!       Огромные камеры подъехали к маленькой девочке. Настя уже привыкла к таким сюрпризам от СМИ. Папа обучил её общению с журналистами.       — Спасибо!       — Тяжело ли тебе дался бой?       — В целом, нет, — громко говорила Настя. — Только вот Алина была очень сильной девочкой. Я не ожидала! Я никогда с такими не боролась… И я, если честно, уже расстроилась. Это помешало мне выиграть первый раунд, и я пропустила несколько приёмов.       — Но ты всё равно первая! Как у тебя получилось? Расскажи ребятам, чтобы они тоже смогли взять себя в руки?       Настя подумала, раскрывать ли свой секрет. И решилась. Тётя была хорошей и доброй.       — Я просто… я просто вспомнила слова папы! Он говорил, что я должна быть сильной и никогда… Просил никогда не опускать руки! Вот! Сейчас, правда, мой папа не со мной… Я очень скучаю по нему. Но я знаю, что он скоро будет дома! И мы будем смотреть «Шрека» на дисках! Мой папа хороший и милиция это поймёт!       — Сука блять… Я пропустил такой момент. И кто только донос сделал. Вероятно, кто-то из Госдумы.       — Нет. Я знаю, кто это сделал.       — Мой тёзка?       — Он. Когда-то Александров должен был нам бабки…       — Девяностые… Как же они зае…       — Тише! Пчёлкин, ты глава Минфина, а ругаешься, как Пчёла. Я понимаю, эмоции, но Володе это не понравится.       Так парни между собой называли Владимира Путина.       — Но прошло столько лет! Чё я ему присрался?       — Витя, успокойся, — в третий раз сказал Белов. Теперь строже. И Витя правда охладел. — Я виделся с Введенским. Помнишь, тот ФСБшник, который работал на Каверина? Я выудил информацию.       — И чё?       — Короче, фишку кладём так…

***

      Прошёл месяц. В ходе судебных разбирательств был изучен весь бюджет Пчёлкина. Не солгал Витя тогда, при обыске. Он пояснил каждый рубль. Вернее, это сделал адвокат. Представил суду диаграмму, с указкой объяснял, откуда шли деньги.       — 65% это доходы от работы в Минфине, заработная плата. Выписки из банков передадим. 20% это с средств массовой информации за комментарии и интервью. Переводы также готовы показать. 15% связаны с женой. Виктор заложил два миллиона, которые выплатил ОРТ, теперь уже Первый за смерть партнёра при службе. И проценты идут неплохие.       Наконец суд постановил, что Витя не виноват. Долгожданная свобода вскружила голову. Витя вышел из суда, посылая зевакам и журналистам воздушные поцелуи. Вышел под овации, под свист.       Но самое главное было впереди. Витя сел в машину и приказал Шмидту:       — Вези меня в Настину школу.       — Окей, — Шмидт прибавил газу, отдаляя босса от зрителей.       — Ты не помнишь, какой у Насти щас урок?       — Литература. Потом ИЗО. Мы приедем за двадцать минут до конца.       — Обалденно! Мчи. Хочу девочке моей сделать сюрприз.       Машина остановилась возле школы. Витя вошёл, поздоровался с вахтершей, которой пора было на пенсию. Сердце трепетало. Он влетел на четвёртый этаж по ступенькам и распахнул дверь в кабинет. Учительница что-то рисовала на доске и комментировала. Дети повторяли.       — … Для того, чтобы акварель не потекла, не нужно использовать много воды.       — Здравствуйте, Вера Михайловна. Извините, что отвлекаю Вас.       Она обернулась с мелом. Весь класс замер. Настя вскочила со стула и кинулась к отцу на шею. Витя сунул девочке шоколадку и куклу в запечатанной коробке.       — Папка мой приехал! Папа!       Учительница едва не расплакалась. Одноклассники замерли. Получается, Витя не пойдет в тюрьму?       — Кто обидит мою Настю — будет иметь дело со мной! — пригрозил Пчёлкин. Он не знал тогда, что его слова очень будут кстати. Вите не сказали, что его дочь стала жертвой издёвок одноклассников, с лёгкой руки Виктора Александрова.       Дети очень чутки к разговорам дома. Одна неверная фраза — и ребёнок будет транслировать её в классе. Виктор воспользовался этим и рассказал своей дочери, что папа Насти — вор и бандит. Та по цепочке передала это другим.       Виктор ещё не знал, что трогать малышку было опасно. За неё Витя будет рвать и метать. Не пожалеет, не дрогнет рука — убьёт к чертям, как когда-то Каверина рубил тридцать раз. Сожжёт весь мир, украдёт все звёзды, устроит погром в Кремле. Витя сделает всё ради дочери…

***

2008 год, февраль

      Одно из тех общественных явлений, которое Витя никогда бы не смог объяснить даже себе — это тот взрыв, который устроила музыкальная группа «Ранетки». Под раздачу попала и Настя.       Теперь стабильно, каждое утро девочка собиралась под сериал. Переключать было строго-настрого нельзя — за этим следовало требовательное «верни назад!». Витя смотрел краем глаза сериал, слушал диалоги героев и понимал, что это полнейшая дребедень. Да и актёрская игра, по мнению Вити, оставляла желать лучшего. Но Пчёлкин не ворчал при дочери.       Основное требование к сериалам, которые смотрела Настя, было одно — без жестокости. Показывать расчлененку ребёнку Витя не решился бы. Вроде сериальчик про школьниц здорово подходил под условие.       Вся канцелярия Насти была с девочками из группы. С пенала на девочку смотрела Лера Козлова, на рюкзаке была вся легендарная пятёрка. Тетрадка была с каждой из них. Для математики Настя выбрала Женю, для литературы — Аньку.       Витя уже сходил с ума от этих песен, которые вьедались в мозг. Если сериал кончался, то Настя бегала по дому и горланила:       — Ведь мы не ангелы, живём мы на земле… Дождём растаяли, как слёзы на стекле…       Настя бежала в школу не для того, чтобы учиться. Она обсуждала с одноклассницами новые серии. Как Антон посмотрел на Аню? Что снова вытворила Наташа? И какие ужасные у Жени родители… Обо всём говорилось в коридорах.

Она просит: «Расскажи мне о любви».

Я не хочу, обрекать тебя на муки -

И поэтому молчу, и поэтому молчу.

      Настя смотрела на пример Ани из сериала и мечтала, что когда-нибудь она также полюбит. Будет также писать ручкой что-то в своём дневничке, песни про любовь. Почему-то Настя была уверена, что любовь это прекрасно. Разве может быть иначе?       — Пап, а что такое любовь? — спросила Настя однажды. Витя перестал заполнять бумаги и ответил коротко:       — Это больно.       Настя подумала, что папа устал и больше не задавала ему подобных вопросов.

***

      Витя ждал единственного выходного в месяц, как манну небесную. К счастью, замминистра уже был на свободе. Можно было делегировать обязанности, как раньше. Витя обычно ездил к Филу, где уже собирались все друзья.       За кружкой пива мужчины обсуждали всё самое важное, насущное. Делились новостями. И каждый ловил себя на мысли, что их посиделки как-то с «непотребств на дачах» перешли на «спокойные беседы».       — Как там Люда?       — Токсикоз замучал. Бедная. Только успеваю ей волосы держать, — пошутил Космос.       — Имя выбрал? — спросил Витя.       — Нет ещё. Мне кажется, это будет тяжело. Но я думаю, мы как-то справимся. Вить, вы как имя Насте придумали?       — Все просто. Помнишь суд? Юля же тогда чуть ребёнка не потеряла. Вот, и она назвала дочку Настей. Это воскрешение. Типа что ребенок почти умер. Сань, гренок хочется! — взмолился Витя. Саша передал пачку.       — Фил, а у тебя как жизнь молодая?       — Потихоньку. Серёжа всё чего-то пишет, стихи какие-то. Мне предлагают роль в фильме. Не знаю, соглашаться или нет. Пацаны, как бы сказать деликатнее… — Фил замялся. — Главным буду. Но там у меня будет постельная сцена.       — Валера! Не смеши мои подковы! — Витю пробрало. Он расхохотался и едва не упал со стула. — Мы все помним, каким ты был на даче Царёвых.       — Да дело не в этом. Просто это другое. Это же на экране… Камеры будут… С Томой я говорил, она как бы нормально. Но я сам дрейфю.       — Ой, будешь бояться — отдай роль мне. Я быстро управлюсь, — Витя приосанился и облизнул сексуально губу.       Угроза подействовала. Фил уже серьёзнее говорил о предстоящих съёмках. Так что вопрос был решён.       Какое-то время в разговоре возникла пауза. Парни хрустели гренками, наслаждались ароматом специй и мяса. Вите стало так хорошо от пива, что он забылся и начал петь под нос:       — Просто мы такие детки…       Белый аж поперхнулся курицей. Пчёлкин очнулся. Ему стало неловко за свой порыв. Витя сконфузился. Он переводил взгляд то на тарелки, то на себя.       — У меня у Насти первое серьёзное увлечение появилось. Понравились ей эти… Как их там.       — Ранетки, — подсказал Белый, кивнув. — Лиза тоже их смотрит..       — Так ладно смотрит! А моя уже все их песни выписала в блокнот и украсила наклейками! Я целый день только и слышу: о тебе все мысли, — Витя стал пародировать высокий тембр девочек. Парни хохотали до коликов.       — О тебе все слёзы! Для тебя! Все песни! До последнего дня!       Бригадиры аплодировали восходящей звезде эстрады. Витя совсем расслабился, но продолжал играть роль девочки-певицы. От того, что голосок принадлежал почти сорокалетнему мужчине, ситуация становилась дико весёлой.       — Витя… — Саша выпил немного пива. — Если бы ты знал, как сильно я хотел в нулевых, чтобы ты так улыбался искренне и смеялся.       — Сань, ты чё? — Витя не понял, к чему клонит Белов. Но он помотал головой.       — Я бы отдал всё, чтобы ты снова был живым, Вить. Я знаю, что я не уделял тебе внимание, пока ты был в Германии. Прости меня за это. Я обещал приехать, но проблем оказалось слишком много. Это не оправдание. Но прости меня, Вить.       — Сань, всё хорошо, — Витя махнул рукой. Он искренне не сердился на друзей. — Что прошло, то прошло. Мы справились. И потом, вы же мою шкуру спасали. Так что претензий ноль.       Саша с Витей обнялись, расплакавшись. И никто из мужчин не осудил их за это. Просто порой нужно выпустить накопившиеся эмоции. Стряхнуть усталость от житейских трудностей и идти дальше, с чистой душой и сердцем.

***

      Ваня остался в квартире без посторонних. Оля уехала давать концерт для «России-1», Лиза с Настей была.       И ему очень нравилось это одиночество. Именно в подростковом возрасте Ваня пришёл к тому, что захотел личного пространства. Заниматься своими хобби, чтобы никто не приставал. Уединения со своими мыслями.       Ваня лежал в кровати и смотрел телевизор. Во рту были чипсы «Cheetos». Фишку надо было отдать Насте — промелькнуло в голове Вани. Годы шли, а желание заботиться об этой девочке не ушло.       Позвонила Олеся. Ваня обрадовался её голосу. После первого поцелуя связь стала крепче. В груди что-то всколыхнулось.       — Привет, как ты?       — У меня всё отлично. Батя с друзьями бухает, я тут смотрю боевик какой-то.       — Ты один дома?       — Ну типа. Хочешь составить компанию?       Ваня задал вопрос чисто из-за кокетства. Ему хотелось услышать, что Олеся скучает. Краснова же решила немного поломаться ради приличия:       — Ну как-то не знаю…       — Ладно тогда. Я сам управлюсь с фильмом и вкуснятиной.       Олеся тут же спохватилась:       — Нет, я иду к тебе!       И не солгала. Прибежала к Белову. Как всегда, в коротком топике, шортах. А на ногах туфли на каблуке. В Ванином окружении мало кто отдавал предпочтение подобной обуви.       Олеся тут же прыгнула на кровать, поцеловав Ваню в щёку. Белов взял двумя пальцами за подбородок и настойчиво накрыл её губы.       — Какой настойчивый, — хихикнула Олеся, убрав волосы назад. Так Ване открылся доступ на тонкую шею. Почему-то захотелось провести по ней подушечками пальцев. К щекам прилил жар...       «Блять», — Ваня постарался отвлечься и подумать о чём-то менее возбуждающем. Как бы Олеся отреагировала на его влечение, никому не известно. Могла и обидеться, если уж очень благовоспитанна. Ваня отстранился с чувством лёгкого разочарования.       — Чё за фильм? — спросила Краснова, вытянув ноги на идеально заправленной постели родителей. Ваня мазнул глазами по ним — подтянутые, стройные. Какие и должны быть у спортсменки.       — Короли улиц..       — Не смотрела. Я больше за ужасы. Чипсиками не поделишься? — ангельски проворковала Олеся, мило хлопая глазами. Ну как отказать? И Ваня отсыпал добрую горсть в тарелку.