Привкус маттиолы

События двухгодовалой давности

или 734 дня без

Рекс судорожно нажимал на кнопки телефона, его сердце колотилось в унисон с паникой, охватившей его. Макс, сидя на расшатавшемся диване, вдруг заметно побледнел, схватившись за живот, словно его внутренности сжались. Он издал глухой стон, и Рексу стало не по себе. – Пожалуйста… потерпи, – всхлипывал он в трубку, сжимая Максову руку, словно это могло хоть как-то помочь. Холодный пот выступил у него на лбу, с каждой секундой страх рос, затапливая разум. Макс задыхался, его лицо искривилось от боли, и Рекс испугался, что больше никогда не увидит ту улыбку, которая могла растопить корочку льда в сердце. Его мысли запутались, вместо привычных образов они закручивались в вихре страха: «Что, если это что-то серьёзное? Что, если это конец?». Вызов скорой помощи был быстрым, но время стало тянуться бесконечной кишкой кашалота. Он уставился на часы, измученный ожиданием. Каждая секунда казалась часом, и чем длиннее становилась пауза, тем больше Рекс ощущал безнадежность. Время тащилось метр в миллиметр. Дом наполнился бременем тревоги: где же эта скорая? Макс, казалось, боролся с невидимым врагом. Его лицо стало бледнее, а глаза – полны страха. Рекс чувствовал, как его собственные силы покидают его. Каждый вздох брата был всё более затруднённым, он чувствовал себя беспомощным, как будто мир вокруг них рушился. – Где чертова скорая?! – прокричал он в никуда, отчаяние пронизывало его. Он снова позвонил, вскидывая голос: «Он умирает! Спасите!» И всё же время продолжало тянуться. Каждая минута казалась вечностью. Когда наконец раздался звук сирены, Рекс почувствовал, как его сердце снова наполнилось надеждой. Двери открылись, и медики, словно вчерашние герои, вбежали в комнату. Скорая помощь забрала Макса – их бесшабашное использование носилок было полным контрастом с тем, как они когда-то сидели рядом, дразня друг друга. Рекс, не сводя глаз с брата, пытался не терять надежду. Они мчались по улицам, будто гонясь за время, но у него было ощущение, что дорога никогда не закончится. Каждый поворот вызывал невыносимые муки: «Просто доберись до больницы». Макс не приходил в сознание; его тело лежало, а сердце, как оказалось, свернулось в тугой клубок. В конце концов они прибыли к больнице, но, увы, ни одна технология не могла вернуть душу, которая покинула его. Когда врачи сообщили, что Макс ушёл, мир Рекса вновь перевернулся. Он, казалось, остался в бездне, где всё расплывалось. Он почувствовал, как непередаваемая горечь пронизывает каждую клетку его тела, и он закричал так, будто хотел вырваться из своего создания. Туман окутал его разум, в нём не осталось места для мысли. Все слова звучали пусто. В глазах медиков он увидел лишь сожаление, а в собственном сердце – непрекращающуюся боль, когда его унесли в тихую комнату, где медицинский персонал пытался угомонить его при помощи успокоительного. Он почувствовал, как его веки становятся тяжелыми, и в этом мраке ему стало легче.

***

Через несколько дней, в день похорон, Рекс стоял один у могилы, в то время как тучи клубились над ним, накрывая землю мрачным серым покрывалом. Были только он и свежезарытая земля, покрытая цветами, которые он сам положил на могилу. – Прости меня... – прошептал он, и его голос задрожал в воздухе. Он чувствовал, как слова бесполезны и как камень упал на сердце. Его не покидала мысль: как он мог быть таким глупым? Каждый миг был наполнен чудовищной невыносимостью. – Ты был лучше меня, – продолжал он, утирая слёзы. – Ты всегда был тем, кто любил жизнь по-настоящему. Вдруг раздался громкий, душераздирающий крик – это был Рыжий. Он вернулся из Европы, где искал новое лекарство, которое могло бы помочь Максу. Четыре дня он отсутствовал, столько времени уже было позади. Рыжий появился, как призрак, выбежав из-за угла, его волосы раскинулись, будто их трепал невидимый ветер, а глаза были полны страха и боли. Ему стоило больших усилий преодолеть мгновения, когда его сердце сжималось от потери. Увидев могилу своего любимого, который покоился среди свежих цветов, он остановился, словно земля под ним отвергла его. – Нет! – Рыжий закрыл лицо руками, его голос дрожал от эмоций. – Как, блядь, это могло случиться?! Я был так близок! Как будто этот вопрос мог получить ответ, он упал на колени перед могилой, словно земля могла вернуть его к жизни, отдать тепло, которого он так остро нуждался. Его руки плавно коснулись свежезарытой земли, и он ощутил холод, словно Макс уже никогда не вернётся. – Как ты мог уйти?! – Воскликнул он, стиснув кулаки, колотя ими об землю. – Я всё это время искал, искал, черт возьми! Я мог бы всё изменить! Следя за его агонией, Рекс почувствовал, как его собственное сердце ломается. Рыжий потерял свою любовь, свою поддержку, свою защиту. Для него Макс был не просто парнем – он был смыслом, опорой в бурном море жизни. И теперь Рыжий оставался один, не зная, как справиться с этой бездонной пустотой. Рекс вспомнил моменты, когда его брат и Рыжий смеялись вместе, их заразительный смех наполнял комнату теплотой и дружбой. Макс нежно смотрел на Рыжего, когда тот готовил ужин. Теперь всё это казалось далёким и недостижимым. Рыжий снова уронил голову на землю, его хрупкое тело тряслось от рыданий. –Какого хуя я буду делать без тебя, Макс?! – вопрос, полный боли и утраты, расстегнул душу Рекса, он не знал, как утешить Рыжего. Восстановив дыхание и в намерении что-то сказать, Рекс положил руку Рыжему на плечо, как попытку указать на то, что он здесь рядом. Это прикосновение было полным понимания, но и скорбной правды. Он сам был не здесь сейчас, в этот миг они были здесь теперь вдвоем, и даже в этом мраке оно стало маленьким, но важным утешением. Рыжий поднял лицо, полное слёз, и встретился взглядом с Рексом. В его глазах отразилось невыносимое горе и отчаяние. – Как я могу это сделать? – спрашивал он, его голос дрожал от горя. – Он заслуживал большего! Чёрт возьми, он был лучшим человеком, которого я когда-либо знал! На фоне падения слез и бесконечной безысходности их связь крепла. Они оба понимали, что любовь, которую они носили в своих сердцах, никогда не умрёт. Но каждый всё равно чувствовал тяжесть, которая не уходила, когда солнце снова начинало восходить. Прошло несколько месяцев, и жизнь вокруг, казалось, постепенно утихала, как будто зари, предшествовавшей буре, а за окном снова разразился шторм. Рекс погрузился в мрачный мир медицинских книг и отчётов, изучая истории болезней людей с лейкемией, тромбозами и прочими ужасными недугами. Он просто не мог остановиться, его ум искал спасения в бездне знаний, пытаясь вырваться из реальности, полной боли и гнева. Каждый день его охватывало всё большее возмущение. Он видел, как состоятельные люди, обагренные роскошным образом жизни, тратят свои состояние на бессмысленные прихоти, пока вокруг страдают сотни, тысячи людей, лишенных даже куска хлеба. Это словно горький яд медленно разъедал его душу. Он сидел за столом, заваленным книгами, и каждый раз, когда его взгляд останавливался на статьях о несчастных судьбах, его сердце разрывалось от гнева. «Когда же кто-то из них обратит внимание на настоящие страдания?» – его мысли клокотали, и он работал с неистовым рвением, стараясь компенсировать это ощущение беспомощности. Рыжий, между тем, также не находил покоя. Он, пытаясь справиться с невыносимой утратой, создал организацию интимных услуг. Это было странное решение, но, как ни странно, его бизнес начал приносить доход. Он пользовался успехом, заполняя свою жизнь мгновениями удовольствия, но никто не мог убедить его, что все это могло хоть как-то заглушить тот внутренний крик, который не смолкал ни на минуту. Каждую ночь он возвращался домой, так и не избавившись от горечи потери. Прошло время, прежде чем Рыжий вновь осмелился приблизиться к Рексу с новыми провокациями. Он стал пристально следить за своим другом, начал флиртовать, играть с ним на грани между дружбой и чем-то более глубоким. Каждый его взгляд словно щекотал нервы Рекса и пробуждал в нем что-то, ставшее заброшенным во время боли. – Знаешь, Рекс, одиночество не лучший друг, – говорил он с игривой улыбкой, подмигивая. – Мы могли бы поднять друг другу настроение... Но Рекс, похудевший и ослабевший от недосыпа и бесконечных размышлений, оставался невозмутимым. Ему не хватало сил для слов, и он избегал соблазнов, на которые Рыжий так упорно настаивал. Однако, в глубине души, когда ночь поглощала его силы и мышление, он чувствовал, как его избитого, но всё ещё не сломленного сердца что-то зовущее, призывающее к Рыжему. Случилось это в один из темных вечеров, когда Рекс не смог уснуть. Он буквально истощился морально и физически, его тело казалось пустым сосудом, из которого вытекли все силы. Рыжий, заметив это, пришел в тот самый момент, когда Рексу было особенно плохо. Они сели на диван, Рыжий прижал его к себе. – Не будь таким унылым, – тихо прошептал Рыжий, когда Рекс закрыл глаза, пытаясь избавиться от нарастающей тревоги. – Ты знаешь, что я здесь для тебя. Позволь мне помочь. Той ночью между ними возникло что-то большее, чем просто дружеское тепло. Так начинались их встречи – сначала они были редкими и почти нежными, но вскоре превратились в нечто большее: в урывки страсти и разрядки, которые, казалось, забывали о реальности. Рекс, пряча свою боль в их объятиях, забыл о мире, о потерях, о гневе и горечи. Он закрывал глаза и позволял себе раствориться в Рыжем, но тот лишь ощущал веяние Макса, когда их тела сплетались в порыве страсти. Для Рыжего их интимные моменты служили бегством от реальности. Он снова и снова искал Макса в Рексе, и когда Рекс отдавался этому, Рыжий видел в них свое утешение, свое спасение. Каждый раз, когда они терялись в нежных объятиях, Рекс чувствовал, как волны страсти накрывают его. Он был готов погрузиться в эту вихревую бурю отношений, ведь это давало ему нечто, чего он так остро нуждался. Но за пределами этих часов наслаждения оставалась реальность, которая снова и снова напоминала о себе с жестокой яростью. Как бы друзья ни старались закопать свою трагедию под маской страсти, каждое утро приносило новые осколки тотального отчаяния. Рекс, возвращаясь к своему столу, снова погружался в бурный поток медицинских отчетов, а Рыжий оставался с призраками, которые не покидали его. Так они оба пытались выжить, помогая друг другу забывать, но истина их отношений оставалась на поверхности, как кровоточащая рана. И чем больше они пытались забыть, тем сильнее ощущали, что никакая физическая близость не сможет заменить утрату, которая все так же терзала их изнутри.