За гранью зеркала

      Пламя костра неспешно плясало на ветру, отражаясь в глазах юноши. Он сидел, обхватив руками колени, глядя в темноту. Вокруг простирался лес — высокий, чужой, истоптанный неизведанными тропами. Где-то вдалеке ухала сова, и звук её голоса эхом отдавался в груди странным, тянущим чувством.       Наруто тяжело выдохнул, сбивая с себя накопившееся внутри напряжение.       Почти год. Почти год он странствует с Джирайей, тренируется, падает, встаёт, пытается стать сильнее. Его тело привыкло к боли, движения стали резче, быстрее, но… Что-то внутри него всё равно ощущалось пустым. Отдалённые уголки души, сознания разрывались ничем.       Сейчас, на ночном привале, Наруто был предоставлен сам себе. Горящее перед ним пламя уносило его мысли далеко ввысь, навстречу небу, луне и мерцающим вдалеке звёздам. В последнее время Наруто чувствовал себя опустошённым, неполным. В глубине души он надеялся, что сила, которую он учится контролировать, навыки, что он приобретает изо дня в день, заполнят душу изнутри. Но… Чем дольше они с Джирайей находились в пути, тем больше он отдалялся от Конохи. Ему нужно было научиться быть самостоятельным. Стать отдельным, но сформированным целым.       Наруто устало выдохнул.       «Чего ноешь?»       Раскатистый голос грянул неожиданно, из самых глубин подсознания.       Наруто вздрогнул, нахмурился, огляделся. Никого. Только шум листвы, костёр, да ровное дыхание Джирайи неподалёку.       «Слышь, не игнорируй меня, мелкий.»       Этот голос. Наруто судорожно втянул воздух, и в следующий миг вокруг всё поплыло. Как будто он рухнул куда-то вниз, в темноту, к эпицентру пустоты.       Грохот воды. Высокие каменные стены. Железная решётка перед ним, за которой в полумраке светятся два огромных алых глаза, полнящихся жаждой крови и мести.       Наруто застыл.             — Ты… — голос его прозвучал слишком хрипло, слишком тихо.       Чудовище усмехнулось, прищурившись.             — Давненько не болтали, а?       Девятихвостый ничуть не изменился с той самой битвы с Саске в Долине Завершения. Тогда Наруто увидел лиса впервые. Казалось, разум его стёр это воспоминание навсегда — настолько сильно Наруто нуждался в силе, настолько сильно желал остановить Саске. Но сейчас…       Наруто ощущал липкий, гнетущий страх, сдавливающий лёгкие. Он не знал, что сказать, что сделать. Девятихвостый всегда был там, глубоко внутри, его силу можно было чувствовать, можно было использовать, но вот так — столкнуться с ним лицом к лицу — было ново…       Он вдруг понял, насколько велика эта тварь. Насколько чужда и опасна сила, что она таила в себе.             — Ты меня звал или… — Наруто сглотнул, сжимая кулаки.             — Не льсти себе, я просто устал слушать твои жалкие мысли, — Девятихвостый хлестнул одним хвостом по полу, заставив воздух вибрировать, — Вечно ноешь про друзей, про Коноху. Надоело.       Гнев поднялся мгновенно.             — Да пошёл ты! — Наруто резко шагнул вперёд, лицо вспыхнуло яростью, — Думаешь, мне легко?             — О да, конечно. Ты же такой несчастный, бедный мальчик, — В голосе лиса звучала насмешка, но за ней скрывалось нечто иное, нечто, чего Наруто не мог разобрать, — Сколько бы ты ни тренировался, ты остаёшься слабым, Наруто.       Кулаки дрожали. В груди будто что-то сжалось, а потом резко лопнуло.             — Я не слабый!       Лис замолчал, пристально глядя Наруто в глаза. В его взгляде не было привычной злобы, скорее… Скука? Ожидание?             — Посмотрим, — протянул он наконец.       Мир снова дёрнулся, разбился на части, и Наруто рывком вдохнул, распахнув глаза. Перед ним всё так же пылал костёр. Всё так же шумел лес. Джирайя даже не пошевелился.       Сон?       Нет. Не сон.       Наруто медленно поднял ладонь, сжав пальцы в кулак. Сердце бешено колотилось, разгоняя по телу кровь. Каждая клеточка тела наполнялась пылающим бешенством, злобой.       Девятихвостый заговорил с ним.       И, что самое пугающее, Наруто не покидало ощущение того, что это их не последний разговор. А ещё… Лис был прав. Наруто злился. На себя.

***

      Сон был неглубоким. Наруто словно барахтался в мутной воде, не имея сил подняться на поверхность. Боль в теле была глухой и тупой, разливающейся по мышцам, словно отголосок недавней тренировки.       Наруто открыл глаза, уставившись в багрово-серое предрассветное небо. Воздух был ещё прохладным, пропитанным запахом влажной земли и хвои.       Он резко сел, стряхивая с себя остатки сна. Где-то в стороне мерно посапывал Джирайя, укутавшись в плащ. Наруто мог бы дать себе передышку. Но что-то внутри него требовало большего. Пожирающая изнутри пустота требовала пищи.       Осторожно поднявшись, он направился в сторону небольшой поляны. Каждое движение отзывалось ноющей тяжестью в руках, в ногах. Он стиснул зубы.       Всё ещё недостаточно.       Пространство вокруг него было тихим. Лишь слабый ветер трепал листья, да далеко в лесу переговаривались птицы.       Наруто поднял ладонь и сосредоточился.       Расенган вспыхнул голубоватым сиянием. Завертелся. Едва ощутимое давление энергии заставило кожу на руках покалывать.       Наруто достаточно быстро научился формировать расенган. Неполный, нестабильный и опасный, но… Тем не менее расенган. Джирайя всё твердил, что нужно научиться соединять в единое целое тело, душу и чакру. Только так Наруто преуспеет. Но…       Расенган тут же растворился, рассыпаясь светящимися искрами.             — Чёрт! — выдохнул Наруто, раздражённо разжав пальцы.       Где-то за его спиной раздался зевок.             — Ты ещё раньше встаёшь, чем торговцы на базаре, — раздался голос Джирайи, — Поражаюсь твоему упорству.       Наруто не ответил, лишь сжал кулак.       Недостаточно. Недостаточно. Недостаточно.       Внутри, в самом его ядре, разрасталась жажда чего-то большего. Как будто где-то рядом проходила грань, за которой начиналась настоящая сила.       Но как её достичь?       Джирайя покачал головой, лениво потягиваясь.             — Ну ладно, раз ты так рвёшься к подвигам, то сегодня я покажу тебе кое-что новое.

***

      Они остановились у водопада. Толща воды падала вниз с огромной высоты, разбиваясь о камни и вздымая вверх брызги.       Наруто каждой клеткой ощущал глухой рёв настоящей стихии.             — Давай попробуем кое-что интересное, — Джирайя скрестил руки на груди, — Сегодня ты попробуешь осознанно вызвать силу Девятихвостого.       Слова сенсея прозвучали слишком спокойно.       Силу… Девятихвостого?       Наруто напрягся.       Зачем?       Но прежде чем он успел возразить, Джирайя добавил:             — Если ты не сможешь контролировать его, то однажды он подчинит тебя себе.       Наруто стиснул зубы, на мгновение поколебавшись, но затем закрыл глаза. Сконцентрировался.       И погрузился в глубины собственного разума.       Шаг в темноту — и мир сменился.       Влажный каменный коридор, покрытые мхом стены. Запах сырости, металла, гнили. Все ощущения вдруг смешались внутри Наруто, образуя не похожую ни на что круговерть чувств.             — Ты снова здесь, глупый мальчишка? — голос лиса звучал хрипло, будто далёкий рокот грозы.       Наруто сжал кулаки, набирая в лёгкие воздух.             — Дай мне свою силу.       Смех.       Громкий, раскатистый, издевательский.                    — Ты и вправду осмелился просить меня?       Где-то в глубине клетки качнулся огонь, подсвечивая острую морду с длинными клыками.             — Ты и вправду не способен ничего добиться без меня, — прорычал зверь, — Ты слаб. Жалок.       Словно в подтверждение этих слов, волна красной чакры взвилась, охватив Наруто с ног до головы. Глаза заслезились, дыхание сбилось.             — Я подчиню себе твоё тело, твою волю!       Чувства начали притупляться. Наруто уже не мог различить, с какой стороны доносился раскатистый голос лиса. Казалось, он говорил отовсюду и нигде одновременно.             — А после вырвусь на свободу! — осклабившись, лис расправил все девять хвостов.       Он являл собой саму суть ужаса, мести и ярости. Его тело — огромный сосуд для гигантской силы — казалось, могло возвыситься надо всем миром. Когтистые лапы оставляли под собой величественные борозды, а клыки способны разорвать на лоскуты само небо.                    Наруто терял контроль над собой. Казалось, печать, сдерживавшая лиса, начала разъедать кожу, растворяясь.       И тут, внезапно — чужая рука на его плече.             — Хватит.       Реальность качнулась.       Перед глазами мелькнул водопад, лес, солнце, багровые разводы.       Наруто снова стоял на берегу.       Подобно зверю, он вцепился когтями в землю, чтобы окончательно не потерять равновесия.       Джирайя склонился над учеником, внимательно глядя в его глаза.                    — Вот поэтому я не хочу, чтобы ты слепо пользовался этой силой.       Наруто дрожащими пальцами сжал траву под ладонями.       Он не мог признать это.       Но боялся он не Девятихвостого.       Он боялся самого себя.

***

      Обычно Джирайя и Наруто предпочитали держаться подальше от людных мест, путешествуя извилистыми тропами в кустистых лесах, но сегодняшний день стал редким исключением.       Небольшой городок в долине оказался на редкость оживлённым. Зной и засуха не могли удержать жителей в их домах и днём, но к вечеру разноцветная и разношёрстная толпа посыпалась на улицы с ещё большим удовольствием. В воздухе висел запах приправ, жареного мяса, сладкого сиропа. Улицы освещали бумажные фонари, отбрасывая тёплые отсветы на деревянные стены домов.       Джирайя, конечно, сразу отправился по своим «важным делам».       Наруто гулял по рынку, разглядывая товары.       Лавки ломились от содержимого: амулеты, керамические фигурки, перья для письма, дорогие свитки.       Он скользнул взглядом по прилавку и вдруг решил, что из своего длинного путешествия он должен что-то привезти своим друзьям. Он вспомнил, с какими улыбками и теплотой в душе они устроили для Наруто прощание, как дарили ему подарки…       Наруто, закинув за голову руки, степенно шагал между прилавков. Резинки манжет слегка давили, оставляя следы. Кажется, пора бы ему прикупить себе новый костюм.       Наруто остановился у прилавка с гребнями, выбрав самый изящный и притягательный для Сакуры. Её волосы — нежные, как цвет вишни, — заслуживали самого лучшего!       У прилавка с воздушными платками он выбрал один для Хинаты. Её глаза напоминали ему тончайшую вуаль.       В небольшом книжном магазинчике он выбрал лёгкий роман для Какаши-сенсея и сборник судоку для Шикамару — этого хватит им не надолго, но всё же.       Пройдя дальше по рынку, он наткнулся на что-то, что сразу привлекло его внимание — набор красивых палочек, сделанных из тёмного дерева, с изысканным орнаментом.       Они были тонкими, совсем не громоздкими, но была в них какая-то тихая элегантность, которая напомнила Наруто о Химари.       Случайно он вспомнил их первый поход в лапшичную. Вспомнил, как тщетно Сакура пыталась научить Химари держать в руках палочки.       Наруто подумал о том, как бы Химари отреагировала на этот подарок. Он знал её совсем не много, но отчего-то был уверен, что она не любит лишней показухи. А в этих палочках было что-то такое простое, настоящее, и в то же время таинственное и изящное — как она сама.             — Возьму их, — Наруто решительно выбрал пару из тёмного дерева с золотыми узорами.       Пусть золото этого рисунка напоминает Химари о… нём.       Слегка смутившись от собственных мыслей, Наруто аккуратно сложил палочки в свою походную сумку к остальным подаркам, представляя, как Химари с удивлением возьмёт их в руки. Это был маленький жест, но для него самого он приобрёл колоссальное значение.       Наруто осознал, что за этот год он уже научился многому: быть терпеливым, поддерживать тех, кто рядом, и, что важнее, ценить то, что для него самого было важным. Но ещё больше Наруто ощутил, как сильно он был привязан к Химари.       Наруто улыбнулся, решив, что всё будет в порядке. Он знал, что её реакция на подарок будет в её собственном стиле — спокойной, может быть, с лёгким удивлением, но в этом будет её собственная загадка, и ему это нравилось.             — Думаю, она оценит, — тихо произнёс он, вновь затягивая пояс и продолжая свой путь.

***

      Наруто и Джирайя условились встретиться неподалёку от местной таверны. Теперь они шли вдоль по улице, слегка уставшие. Джирайя широко улыбался, подставляя лицо вечернему ветерку. Щёки его отдавали алкогольным румянцем. Теперь они снова двинутся в путь, стараясь нигде не задерживаться слишком долго.       Воздух был прохладным, но в нём всё ещё оставалась та лёгкая влага, что приносила вечерняя прохлада. Звуки города постепенно стихали, и только издалека доносились смех и разговоры, не имеющие ничего общего с теми мыслями, что беспокойно кружились в голове Наруто.       Он пытался сосредоточиться на чём-то внешнем, на простых вещах, но мысли всё время уводили его к Химари. Как только он находил её в своём сознании, все остальные заботы и переживания отступали, а их место занимала пустота, которую не мог заполнить шёпот даже самого сильного ветра.       Наруто украдкой взглянул на Джирайю, который, казалось, в своей молчаливой манере всегда знал, о чём думает Наруто. И вот сейчас, пройдя несколько метров, Джирайя замедлил шаг и наконец обратился к нему.             — Ты что-то задумался, Наруто. Обычно ты болтаешь без остановки, а теперь молчишь, — В голосе Джирайи сквозила лёгкая насмешка, но Наруто почувствовал озабоченность учителя.       Это был момент, когда наставник знал, что что-то не так.       Наруто вздохнул, рукой взъерошил порядком отросшие волосы. Он подумал, а стоит ли говорить о том, что его так беспокоило? Но в какой-то момент, как будто поддавшись какому-то внутреннему порыву, он выдохнул и заговорил.             — Я не могу перестать думать о Химари. Всё время её представляю, в голове крутятся мысли о ней. Она так… Ну, не знаю, так же не вписывается в мир, как и я когда-то. И она такая… Сильная, но при этом как будто… Уязвимая. Я не знаю, что с этим делать.       Наруто не заметил, как голос его стал немного тише, как сам он стесняется своих собственных чувств, хотя в самом деле ему хотелось бы говорить об этом с кем-то, кто его поймёт. И неважно было, что он говорил — сердце рвалось наружу.       Он заметил, как Джирайя немного ускорил шаг, и его взгляд стал внимательнее. Джирайя молчал. Тот же непроницаемый взгляд, который обычно скрывал все его переживания, теперь был сосредоточен только на Наруто. Джирайя, видя, как Наруто растерян, не стал сразу отвечать. Это было важно — дать время своему ученику. Как бы сильно он не переживал за него, Джирайя знал, что всегда важно, чтобы Наруто сам дошёл до своего понимания.             — Ты знаешь, — сказал Джирайя наконец, его голос стал мягче, почти задумчиво-печальным, — Это очень странное чувство, когда начинаешь понимать, что для тебя кто-то не просто друг, а кто-то гораздо важнее. Я тоже испытывал такое когда-то.       Наруто посмотрел на учителя с удивлением. Джирайя был великим сенсеем, всеми любимым, но он никогда не говорил ничего подобного. Весельчак и балагур, он меньше всего походил на лирика.             — Ты? — спросил Наруто, не веря собственным ушам.             — Ага, — ответил Джирайя, усмехнувшись уголками губ, — Это непросто. Я не был таким, как ты. Не был человеком, который просто так об этом рассказывал. Я, например, часто думаю о Цунаде. Да, — он усмехнулся, глядя в сторону, — Мы оба с ней понимаем, что что-то есть, но… Молчим. Каждый из нас несёт своё бремя и стремится уберечь от него другого. Мы шиноби. А наша жизнь… Слишком опасна.       Наруто в удивлении приподнял брови, но слушал молча, хотя его сердце пронзала боль от осознания, что он не одинок в своих чувствах.             — Бабуля Цунаде, — пробормотал Наруто, — Кто бы мог подумать?       Джирайя повернул голову к нему, его взгляд стал мягким, и хоть он скрывал эмоции, Наруто видел, что Джирайя за свою жизнь успел совершить множество поступков, оставивших после себя противоречивое послевкусие. В том числе и на поприще любви.             — Да, мы оба не решаемся ничего менять, — Джирайя пожал плечами, — И, может, не стоит. Ты знаешь, в жизни бывают моменты, когда нужно просто подождать и позволить всему прийти в своё время.       Наруто вдруг почувствовал себя пристыженным котёнком. Он был так увлечён своими собственными переживаниями, что не осознавал, что Джирайя тоже прошёл через нечто подобное. Всё, что казалось невозможным, вдруг обретало форму.             — Значит, и ты… Переживал? — тихо спросил Наруто.       Джирайя кивнул:             — Конечно. Я просто привык с этим жить. Вот только ты, Наруто, у тебя всё по-другому. Ты на пути к большим свершениям. И я рад, что ты начал осознавать и понимать себя. Большие свершения, будь уверен, ждут тебя и в любви, — Джирайя по-свойски закинул руку на плечо Наруто и подмигнул ему.       Наруто улыбнулся. Он чувствовал, что этот разговор стал не просто разговором с наставником. Это был шаг на пути к зрелости.             — Так, что ты думаешь мне делать? — спросил Наруто, и в его глазах зажглась искорка смелости.             — Думай. Не торопись. Всё будет так, как должно быть. И если ты когда-нибудь решишься, я буду рядом.       Наруто кивнул. Время шло, но теперь он знал: даже когда любовь кажется сложной и неопределённой, всё придёт в своё время.

***

      После того как Наруто и Джирайя наконец покинули городок, Наруто не переставал задумываться о своём выборе подарков. Он продолжал брать их в руки, перекладывать, будто собираясь ещё раз проверить, подходящее ли это для каждого.             — Джирайя-сенсей, ты когда-нибудь выбирал подарки для… Ну… Для женщин? — Наруто решился на вопрос внезапно, совершенно не ожидая такого от себя.       Его лицо слегка покраснело, и он тут же попытался оправдаться.             — То есть… Не для женщин в целом… А для людей, которых ты, ну, как-то… Ценишь. Ну, ты понимаешь…       Джирайя не мог удержаться от улыбки, но сразу заметил, как Наруто был смущён.             — Конечно, Наруто, я понимаю, — сказал он с ироничной улыбкой на лице, — Подарки — это важный момент. Ты ведь не нахватал что-то случайное с прилавков, правда?       Наруто растерянно заморгал.             — Конечно нет. Я вот, например, для Химари палочки купил… — он сделал паузу и тут же ощутил лёгкое беспокойство, — Это… нормальный подарок, правда?       От прежней уверенности в выборе не осталось и следа.       Джирайя, заметив, как Наруто с нетерпением ждёт его реакции, задумался, перед тем как ответить:             — Почему бы и нет? Это мило. Если это, конечно, не намёк на что-то, — Джирайя слегка прищурился, — Женщин такое легко может задеть, знаешь? Они часто видят какие-то скрытые мотивы там, где их нет. Но раз уж так, то лучше просто попытаться таких ситуаций избегать.              Наруто слегка опешил, потрясённый мыслью, что, возможно, он ещё не учёл все мелочи в таких сложных и новых для него любовных делах.             — Я как-то вообще не подумал… — Наруто вздохнул, — Ну, в случае чего, я ведь могу и объяснить всё, да? Или… Это будет странно?       Джирайя рассмеялся заразительным смехом.             — Ты когда-нибудь пробовал что-то делать ради кого-то, Наруто, и не ошибаться? Это не значит, что надо всегда быть безупречным. Даже если то, что ты делаешь, выглядит смешно или странно, главное, ты понимаешь свои намерения.       Наруто вздохнул, глядя на палочки, и заметил, как его руки слегка дрожат от волнения. Это был не просто подарок. Это была… Забота. О Химари. В этом не было ничего неправильного.       Но затем его лицо внезапно покраснело, когда он вспомнил, как в первый раз они с Химари сели за стол, и она с трудом пыталась держать палочки.             — Она, наверное, подумает, что я намекаю на её неумение пользоваться палочками, — хватаясь за волосы, запаниковал Наруто.       Щёки его раскраснелись ещё больше.       Джирайя улыбнулся.             — Возможно, но я уверен, что она оценит. Непредсказуемые люди, знаешь ли, иногда такие жесты понимают куда сильнее, чем обычные подарки.       Наруто задумчиво посмотрел на палочки, слегка хмурясь, и добавил с лёгким смущением:             — Да, но я, наверное, и сам не умею ими пользоваться так хорошо, как хотелось бы.             — Это неважно. Тебе ещё многому предстоит научиться в жизни. Но главное, Наруто, что ты понял сам для себя, что подарок — это не просто вещь. Это то, что ты вкладываешь в него.       Наруто с улыбкой кивнул. Вдруг ему стало легче. Казалось, будто груз, что он носил на своих плечах столько лет, вдруг начал понемногу спадать. На некоторое время смех Джирайи и их разговор поглотили его переживания, и, несмотря на смущение, он начал понимать, что все эти шаги, моментами смешные и немного неуклюжие, — это часть его взросления.       И это было нормально.