Monster

      Назвать это побегом было нельзя: Роан с трудом выдергивал непослушные ноги из мокрого снега, еле удерживая равновесие на каждом шагу, чтобы не упасть. Он знал — подняться ему уже будет не суждено. Глаза застилала пелена крови и непрошенных слез; сердце как-то болезненно медленно билось о ребра. В легких не хватало воздуха, хоть он часто, загнанно дышал. Всё вокруг казалось мутным и диким, а гул в ушах заглушал любые звуки вокруг.       Колючие ветви могучих елей то и дело преграждали Роану путь, и он плечами проталкивался сквозь них, не в силах обойти, чтобы не терять времени. Жгучие уколы темных иголок по щекам на секунды взбадривали его сознание. Идти со связанными руками было неудобно, и он то и дело, пошатывался, чуть ли не падая.       Вперед его гнал только бурлящий адреналин в живой крови. Страшно было представить, что с ним сделает Шейдхеда, когда догонит. А он уже там, за спиной. Роан инстинктами ощущал, как позади идут двое, выслеживая его по следам. Совсем близко покачнулась еловая ветка и чья-то длинная рука дернула его вбок, крепко затыкая рот грубой ладонью. Он задохнулся на полувдохе и задергался, пытаясь высвободиться из захвата. Его стянули еще сильнее, давя ребра нечеловеческой силой.       — Утихни Роан.       И тогда, сквозь шум крови в голове он узнал голос отчима и замер. Где-то в глубине умирающего сердца, Роану стало спокойней, пусть и чувство опасности никуда не делось, а только усилилось. Будто, подстрелив рябчика, он не заметил вепря за спиной.       Консорт здесь! Он жив! Он жив? Но ведь Роан собственными глазами видел, как на него кинулся Шейдхеда, и проломил кинжалом череп снизу вверх от подбородка до затылка. Лезвие торчало наружу. После такого не выживают. Кто он? Кончики пальцев кольнуло, а сознание прошил страх.       Роан замотал головой, замычав в ладонь и, судя по всему, это нарушило соблюдаемую тишину, потому что рядом, выстрелом из винтовки, скосило толстую ветку ели. Щепки полетели в разные стороны, и он вырвался из захвата.       Неспеша Шейдхеда выслеживал принца Роана по оставленным следам, которые петляли среди деревьев. Несмотря на то, что пацан был вымотан и свалился с почти десятиметровой высоты обрыва, он довольно далеко ушел вниз по склону. Чтобы нагнать его, пришлось огибать обрыв и уже потом выходить на след. Вот только у группы приземистых елей образующий небольшой, темный лесок в углублении долины, путей следов оказалось несколько и все свежие. Остановившись, Ник придержал за руку Малахая и высвободил из ножен короткие мечи.       — Heda, уходи и займи позицию выше, — тихим голосом сказал ему Ник. — Кажется, мы наконец нашли упырей.       Шейдхеда остановился и внимательно посмотрел в лесок, но никакого движения не заметил.       — Ты их видишь?       — Я их слышу. Они рассредоточились и ждут нас. И только у одного бьётся сердце — это Роан. Сколько у тебя осталось боеприпасов?       — Два магазина обычных и четыре разрывных, — ответил Малахай и поставил винтовку на предохранитель. — Потом с тобой пойдем в Санкру на раскопки. Если брать еще у Захира, то он меня разорит. Я прикрою тебя, удачи.       — Меня не подстрели.       — Не подставляйся, — улыбнулся ему Хеда.       Малахай развернулся и пошел по своим следам обратно на уступ, с которого собирался отстреливать врагов одного за другим. Оставшийся внизу Ник ждал условного сигнала, краем глаза поглядывая за взбирающимся на позицию Хедой. Но Малахай не появился на старом месте; скорее всего обзор его не устроил. Так и было: поднявшись на уступ, пустынник решил перебраться поближе и выше, чтобы была видна удобная для боя открытая поляна, находящаяся сразу за группой елей, где скрылись упыри. Правда Нику придется идти напролом, но он справится.       Как только он удобно устроился и навел прицел, внутри леска кто-то зашевелился, осыпая снег с веток. Моментальной реакцией Хеда открыл огонь по движению. Это был сигнал. Ник, убрал короткие мечи в ножны за спиной — они пока не пригодятся, и вошел в деревья.       Первый упырь напал слева. В отличие от людей, при атаке они никогда не кричали и не рычали в боевом угаре, а действовали тихо и всегда в полную силу. Когда их загоняют в угол, упыри становятся методичными машинами для убийства. Всё их существование сопряжено только с одной целью: поддержание в себе вечной жизни. Для этого им нужна детская кровь, от ужаса или боли переполненная адреналином. Они как эпидемия разоряли людские города, или поселения подобных рас, выкачивая кровь из жителей, и никогда не считались с жертвами. Упыри носители интеллекта, но главное их отличие от других разумных рас, полное отсутствие эмпатии, как основы гуманизма. Они — мутировавшая разновидность вампира, не имеющая права на существования, как деструктивная раса.       Ник схватил врага за лицо когтями и, навалившись, одним ударом с треском размозжил ему череп о ствол дерева. Тело повалилась на снег, пропитывая его дохлой кровью. Живое оружие против упырей — вампир альфа доминант. Только чудовище могло убить чудовище. Именно он, не сдерживая природную силу, мог голыми руками уничтожать умертвий пачками. Убивать его было бесполезно: он возвращался через сутки, отматывал время назад и начинал крушить с того же места. Милосердия упырям он не давал. Но порой их было слишком много, а бесконечное возвращение сбивало ход истории, и тогда Нику нужна была помощь. Так появилась полувоенная организация под названием — Ликвидация упырей.       Шейдхеда стрелял неразрывными по любому движению с центра до дальнего края леска, но упыри, вместо того чтобы выбегать на полянку, как назло, разворачивались в сторону Ника. Единственным, кто выполз в нужное место — был принц Роан. У парня всё еще были связаны руки, и он передвигался на стреноженным. Снизу Малахай услышал разъярённый голос кхала.       — Да когда ж ты подохнешь, тварь! — прорычал Ник, и перехватив меч двумя руками разрубил никак неубиваемого упыря пополам. Не приспособленное для таких ударов лезвие застряло в костях и его пришлось бросить, чтобы скинуть со спины другого вцепившегося ублюдка. Дотянувшись, Ник вспорол его вместе с одеждой и зацепившись когтями за ребра, перекинул через себя, давя череп ударом ноги. От такой силы острые осколки костей пробили мягкую подошву ботинка и впились в стопу. В боевой форме ликвидации такие моменты предусмотрены и все слабые места экипировки усилены. Но, к сожалению, сейчас не время возвращаться на базу для переодевания. Упырей в леске оказалось порядка трех десятков, еще около пять инферналов на вскидку. Многовато, всего для двоих. И что-то Хеда давно не стреляет. Он вспомнил, что слышал только двадцать выстрелов. Кончились цели?       Сбоку что-то прорывалось, тяжело хрустя снегом и ломая сучья. Ник повернулся на звук, замечая прущего на него здоровенного инфернала в рваной одежде северного клана. Дождавшись, когда тот подойдет поближе, Ник ударом руки выломал ближайшую толстую ветку от ели и перехватил её поудобнее, как копьё. Размахнувшись, он воткнул ветку в брюхо инфернала и вышвырнул его из леска на поляну. Там темнело пятно сбежавшего пленника из Азгеды; единственного, настоящего человека в страшной мясорубке.       Шагнув за пределы леска, ликвидатор схватил ревущего инфернала за ноги, подтянул к себе и оторвал ему конечности, оставив изрыгающие кровавые пузыри остов в снегу. На время воцарилась тишина: все враги мертвы.       Но Ник не увидел главного упыря. Все нападающие были обычными обращенными. С ними должен быть хозяин. Тот, кто поднимает из смерти инферналов и планирует вылазки в поисках крови. Или организует укрытия и засады. Под тяжелыми шагами сбоку снова захрустел снег и Ник приготовился…       Малахай отстрелял двадцатый патрон и остановился. Боеприпасы надо беречь. Он увидел, как на поляну за леском, спотыкаясь, вышел давешний его пленник. Соблазн пристрелить беглеца, перевешивало только чувство жадности: переводить дорогой патрон на эту падаль, расходное дело — потом можно и пешком догнать. Роан упал на полпути и больше не шевелился. Вот пусть там и остаётся. Потянувшись за подсумком, чтобы перезарядить винтовку, Хеда затылком почувствовал, что на него сзади смотрят.       Такие моменты ему отработали еще в годы нежного детства, проведенные в пустыне. Приставленный дедом Маграуксом наставник, подкрадывался сзади к беззаботно гуляющим детишкам лет 4-5, и тлеющей палкой обжигал неприкрытую спину до тех пор, пока дети не научились чувствовать опасность сзади и реагировать, уклоняясь.       Маленький Малахай тогда быстро понял суть игры, и однажды подкравшись ночью к спящему наставнику, раскаленным прутом выжег ему щеку до зубов. Экзамен засчитали, и мелкого альбиноса перевели на следующий уровень, где учили рукопашному бою с рассвета до заката до изнеможения. Ночные прогулки в поисках неосторожных жертв прекратились.       Бесшумным движением его рука перетекла с подсумка на ножны с кинжалом и Малахай рывком перевернулся на спину, выцеливая врага. Это был консорт Азгеды — Рольф, не так давно убитый им, этим же кинжалом, кстати. Хеда замешкался лишь на долю секунды и метнул кинжал, целясь в открытое горло. Северянин отбил лезвие в полете, загородившись поднятым локтем, и шагнул к поднимающемуся со снега Шейдхеде. Завязалась драка.       В чем был особенно хорош Малахай — так это в ближнем бою. Сокращая расстояние, он давил инициативу противника, не давая ему в полную силу применять обычные приемы или размашистые удары. Но Рольф был непробиваем. Он принимал один за другим удары вторым кинжалом Хеды то в грудь, то в корпус, и каждый раз оставался стоять на ногах. Этот бой напомнил Малахаю поединок с кхалом Ником, вот только кхала он смог вымотать меньше, чем за пять минут, а здесь больше выматывался сам. Мышцы рук гудели от перенапряжения, а дыхание начало сбиваться. И ошибка не заставила себя ждать. Рольф попер на него, прижимая к обрыву и когда Малахай хотел увернуться, проскочив вбок, он подсек ему ногу. С размаху Хеда плашмя полетел на взрытый снег и тут же почувствовал удар ботинком по спине: хрустнули позвонки, и он зашипел от прострелившей тело боли. Кинжал отлетел в сторону.       Плохо дело, — подумал Малахай, шаря руками по снегу в поисках чего-то тяжелого, — если не поднимусь, то сдохну тут. Вышедшим из застенка чертогов памяти Командующим потом будет, что обсудить.       Он сжал пальцы на камне и извернувшись, со всей силы треснул им по колену Рольфа. И когда тот чуть отступил, чтобы сохранить равновесие в разбитом суставе, Малахай хотел подняться, но с ужасом обнаружил, что его ноги не слушаются.       — Отскакался? — победно ощерился бородач, заметив замешательство Хеды.       — Наклонись поближе, я не слышу.       — Еще и оглох?       Рольф, хромая обошел Шейдхеду по кругу и действительно наклонился, но только для того, чтобы с размаху врезать ему тыльной стороной ладони по лицу. От удара, Хеду кубарем отбросило на пару метров, а в голове будто раздался звон колокола. Камня он не выпустил и когда фокус зрения немного восстановился, кинул его в громадный силуэт восставшего из мертвых северянина. Тот даже не уклонялся; камень, стукнувшись о могучую грудь, упал ему под ноги. Упырь рассмеялся.       — Твой дружок сейчас занят внизу, и мы одни. Чем предлагаешь заняться?       Приподнявшись на руках, Малахай отполз к торчащему из-под снега пню, где уселся так, чтобы видеть своего убийцу. То, что ему пришел конец, он не сомневался. Не такая уж ужасная смерть для Командующего, если подумать. В бою, как никак. Да и отомстить за него есть кому: с Лексой он занимался больше, чем с какой-нибудь другой найтблидой; та впитала все его планы насчет Коалиции и непокорной Азгеды. Даже любимый кинжал подарил из дамасской стали.       Рольф пнул его по ноге, проверяя чувствительность. Малахай наклонил голову набок, ожидая дальнейших действий и сказал:       — Забей меня прикладом Браунинга, что ли. Мне будет не так печально. Не хочу, чтобы от меня воняло тобой.       — А ты подал мне идею. Заодно проверю, правду говорят, что у тебя стальные яйца и два члена?       — О, могу доказать. Правда я не в форме, как видишь, но ради такого случая, что-нибудь придумаю. Раздевайся и в коленно-локтевую позу, задом ко мне.       Здоровяк потянулся к штанам, развязывая шнурки и предвкушая хорошее развлечение. Прикончить Шейдхеду он всегда успеет. А Малахай покривился, увидев, как вываливается толстый член, увитый синими венами. На душе стало мерзко; еще не один Командующий не умирал, после изнасилования. Правда секс, в какой-то ни было позе, должен предполагать опасную близость, чем он и решил воспользоваться. Заодно и потянуть время. Может кхал Ник всё же озаботится, с чего это он перестал стрелять? Хотя вряд ли, — подумал он, — судя по движениям в лесу, упырей там до одного места. Ник будет их до темна ловить.       — А я думал, вы сосульками трахаетесь.       — Заткни свой рот, — Рольф навалился сверху, прихватывая оба запястья Малахая рукой над его головой. Он прожил достаточно лет между границами Азгеды и Санкру, чтобы знать о коварстве пустынников: эти могли и зубочисткой убить. Свободной рукой он шарил ему между ног, распутывая шнурки. Забавно было наблюдать за спокойствием Шейдхеды; он не дергался, ни кричал, а просто тупо смотрел в плечо консорта единственным глазом, не выражая никаких эмоций. Нащупав тепло обнаженной кожи, Рольф улыбнулся и чуть приподнялся, нависая над Малахаем.       — И в самом деле — змееродок, — он надавил пальцами, продавливая сопротивление сомкнутых мышц. Малахай перевел взгляд с плеча на лицо, и презрительно скривился, будто его сейчас вырвет. Перебитый позвоночник еще не отключил нервные импульсы выше колен, и он всё чувствовал. И то, как притирается прохладным членом азгедовец к его телу, и то, как шаг за шагом, кто-то осторожно приближается. Он сделал движение бедрами, уходя от проникновения и хрипло взвыл, когда спину прострелило.       — Будь нежен. Это у меня в первый раз.       — О, такая честь, Heda. — устроив член так, чтобы можно было войти одним движением, Рольф высвободил руку и вместо прелюдии, залепил увесистую пощечину Малахаю. — Неужели ты никому не понравился?       — Ага, я думал, еще не родился тот самоубийца, — сглотнул проступившие от удара слюни с кровью, Шейдхеда глубоко вдохнув, крепко зажмурился, приготовившись к чему-то неприятному.