Город утонувших кораблей

В густоте летних сумерек ветер колыхнул кроны апельсиновых деревьев и подсветил крыши особняков. Одинокий и отстранённый, подсвеченный сотнями искусственных огней, тот из них, что был ближе к краю скалы, один сиял ярче всех. Волна ударилась об изножье скалы, будто специально хотела напороться на остриё – разлетелась брызгами, оставаясь на гальке мокрым. Тёмным. Тёплый камень, не остывший после полуденного солнца, дрогнул под давлением отлива, но устоял. Часы перевалили далеко за полночь – только здесь ещё никто не спал. Капитан полиции Нил Доук глянул на часы в нагрудном кармане, тяжело вздохнул – не привык быть в гражданском. Вечер удался и затянулся. Давно были проведены остальные гости, и только он, на правах старого друга, решил с супругой задержаться за бокалом виски и энной партией в покер. Хозяин дома, заклятый его друг Эрвин Смит, колыхнул лёд в бокале и отставил его к столику у полыхающего камина. Нилу не нравились подобные мероприятия, но у Эрвина они всегда были на удивление сносными и даже приятными – сказывалась давняя дружба, налаженная работа персонала или старания хозяйки дома, было уже как есть. - Последнее на неделе торговое судно отплыло в обед. Логистикой занимались мои лучшие люди, поэтому всё должно пройти хорошо, - Эрвин дёрнул себя за лацканы пиджака и откинулся на спинку высокого кресла. Нил мигнул зрачками из-под кромки бокала, поймал говорящий взгляд – Эрвин Смит был командиром военного флота, но умудрялся контролировать важные торговые перевозки, имея парочку полезных «друзей». Не то, чтобы он завидовал, но – воспринимал, как данность. Дела Эрвина Смита всегда шли лучше никуда, к чему бы не прикасалась его рука. И как бы легко, на первый взгляд, не вёл он дела во всех своих сферах, Нил не понаслышке знал, какой тяжёлый и тернистый путь проходил старый его товарищ каждый божий свой прожитый день. Для достижения любых целей. – Твоя доля будет доставлена в ближайшую неделю. - Премного благодарен, - Нил усмехнулся и в отражении бокала увидел собственный оскал. – И как ты только всё успеваешь? - Мне один подчинённый как-то задал вопрос, попросил совет. Что нужно сделать для того, чтобы стать богатым и успешным? - И что ты ответил? - Волшебного эликсира не существует – нужно работать, не зная усталости. Руками, умом и сердцем. Отпустишь хоть что-то из этого – смысл утерян, цель утечет сквозь пальцы. Нужно без устали мыслить, думать и делать – не выбирая что-то одно. - И при этом – всегда делать выбор. Не только за, но и против, - Нил обернулся – они с Эрвином синхронно повернули головы. Мари расправила складки на нежном платье и, будто бы совсем невинно, заправила за ухо прядь волос. Эрвин благосклонно улыбнулся ей, будто понимал, о чём она. Чёрт. Нил всегда лишь додумывал намёки, его жена всегда была мерцающей загадкой. Тёплой забытой сказкой. - Ну ты как обычно, дорогой. Мог бы и обмолвиться хоть словечком, что секрет твоего успеха – в заботе и поддержке твоей бесценной жены, - Нил закинул ногу на ногу и криво ухмыльнулся. От дальнего угла стола послышался юный низковатый голос. Чёрт из табакерки, гром среди ясного неба – молодая супруга Смита зашуршала колодой карт и прыснула в кулачок свободной руки. Только и могла безнаказанно говорить мужу подобные вещи, не стесняясь его ущемлённой гордости. - Ханджи, милая. Твои заслуги нужно воспевать в песнях, а не скромно обсуждать за полупустым столом. Эрвин развернулся к ней всем корпусом, открыл лицо – отвёл в сторону руку со стаканом, огибая запястьем пространство. Говорил будто – всё это твоё, и без тебя оно мне в помине не надо. Нил внимательно прищурился – не видел такого взгляда у Эрвина даже в кадетском, когда они впервые увидели Мари. Увидели – вдвоём влюбились тогда. С тех пор конкурировали друг с другом рьяно, будто родились врагами, ни дня не будучи верными товарищами. Порешали, в своё время, справедливо – Эрвину достались успехи на службе, высшее звание, престижная должность – Нил же забрал себе Мари. Этого оказалось более, чем достаточно. Искренне веря в равноценный обмен, Нил был уверен, что забрал у друга наибольшее, чем можно было дорожить. Через несколько лет Эрвин объявил о помолвке с молодой дочерью друга их семьи. Был наслышан, что знали друг друга с детства и играли в прятки в большом его саду. Мылись в одном ведре и ели праздничный торт из одной тарелки. Вместе учились читать-писать, а потом взяли – и заключили брак. По расчёту, как казалось. - Только если ты сам эту песню и споёшь, дорогой, - Ханджи Зоэ была настолько простой, что проще было только палящее солнце, падающее вдоль морского горизонта в час-пик. Нил сузил глаза и ещё раз присмотрелся – бросалась в глаза сумбурным живым пятном, не оставляя полёта фантазии, не вызывая посторонних вопросов. Она была младше их всех, и поэтому, наверное – улыбалась шире, говорила громче, жестикулировала яро, забывая о нормах приличия. Очевидно, нравилась Мари, потому что не годилась ей в конкурентки, но, почему-то, не замечала снисходительных взглядов. Глаза её были прикованы к лицу мужа, как клеймо, будто только из него черпала энергию, имея ввиду любое непонимание и осуждение, что могло исходить от других. Эрвин, под тяжестью искристого взгляда, расслаблялся, непривычно растекался в кресле, будто большой кот, наевшийся сметаны, и это… Было для него так же непривычно, как видеть его податливым и несобранным. Как слышать дождь, проснувшись от грозы в этих краях. - Песня - это хорошо. А как насчёт ожерелья, о котором ты говорил, когда узнавал у меня, какой лучше подарок подарить Ханджи? – Мари мягко откинулась на спинку и перевела взгляд на Эрвина, тая в уголках губ добрую улыбку – обходительная, как никто. - Да, дорогая. Почему мой подарок не на своём законном месте, - будто бы в подтверждение своих слов, Эрвин кивнул на шею жены – над утянутой корсетом грудью была голая шея, не отягощённая ничем посторонним, кроме острых ключиц. - Ах, это. В надёжном месте, ждёт своего лучшего часа. Под семью замками, чтобы никому больше досталось. - А кому же оно может быть понадобиться ещё, по твоему? - Кто знает. Пираты украдут, и плакали мои драгоценные камушки. Шум прибоя донёсся сквозь открытое окно, хрипловатый птичий смех эхом прошёлся по каменным стенам. Ханджи запрокинула голову, смеясь, и все, будто по указке, поочередно заулыбались. Против воли. Как маленький ребёнок, она покатилась от своей глупой шутки, будто хоть на сотую долю это было возможно. Вонючие пиратские крысы были смелыми только на краю земель в открытом море – в городах они не высаживались уже очень много лет, тем более в их краях, что славились мощными военными кораблями и лучшей мореходной промышленностью. Эрвин отсмеялся и неспешно поджёг сигару. Густой дым от неё рассеялся в окно и затерялся в сумерках: - Пиратам здесь никогда не будет места. К твоему великому разочарованию. - И правда, забавно. Всегда было интересно, почему тебя так тянет к опасным неизведанным вещам, Ханджи, - Мари вытянула карту и аккуратно положила её на стол. Она проигрывала, но её не волновало это. Нил заметил – Эрвин задержал на ней дольше задумчивый взгляд и скользнул к лицу Ханджи так, будто там ему было и место. - Полно вам всем! Меня привлекает лишь то, что можно изучить и научно доказать, а сказочки ваши мне ни по чём. Пираты опасны – но ничего увлекательного в них нет. Разбойник в море будет разбойником и на земле, человеческую природу не поменять. Скукота, да и только, - как бы в подтверждение своим словам, она демонстративно махнула рукой у лица, создала ветер – и раскрыла все оставшиеся карты. Опять выиграла. Эрвин затянулся и легко прищурился. Мари, напротив его кресла, сидела за столом и светилась, словно сочный экзотический фрукт в лучах полуденного солнца, на празднично накрытом столе. Ханджи же, будто дикий плод, терялась в ветвях и не обещала, что не окажется ядовитой. Волна ударилась об изножье скалы, будто специально хотела напороться на остриё – разлетелась брызгами, оставаясь на гальке мокрым. Тёмным. На город надвигался шторм. Эрвин обернулся к окну и застыл в тихих раздумьях. Праведный на земле, в море таковым оставаться не имел право, ведь оно… Этого бы никогда ему не простило.