The Heart killers (novel)

Фадель снял табличку "Закрыто", которая несколько дней безвольно висела на двери бургерной, как символ временного забвения. Он широко распахнул дверь, впуская в помещение свежий воздух, наполненный ароматами улицы и утренней росы. С легким вздохом он начал выносить скопившиеся запасы обратно в кафе. Всего лишь несколько дней назад он просил поставщиков не доставлять товары по пятницам, но из-за вынужденного закрытия магазина на дополнительные дни, запасы накопились перед входом в неопрятной куче. Сейчас ему ничего не оставалось, как организовать их должным образом. Когда он толкал коробки ногой, размышляя о том, как лучше с ними справиться, внезапно раздался громкий мяукающий звук. Это была черная кошка, которую подкармливал Байсон. Фадель посмотрел вниз на котенка и, оглядевшись по сторонам, осознал, что здесь он один. Маленькая черная кошка выглядела настороженно, показывая недоверие, когда осторожно подходила к нему, чтобы понюхать и осмотреть его. Фадель опустил взгляд. Его суровые глаза делали его устрашающим, но он лишь стоял неподвижно, позволяя кошке обойти его ноги. Почти сразу проявилась его аллергия на кошек — зуд и чихание начали беспокоить его. Мужчина присел на колени и протянул длинные пальцы, чтобы почесать мягкую шею черного котенка. Поняв, что он не собирается причинять ей вред и касается её нежно, кошка стала смелее и начала тереться о него с привязанностью. Фадель невольно улыбнулся, позволяя кошке некоторое время прижиматься к нему. Его мягкое выражение и поведение не остались незамеченными: Стайл наблюдал за ним достаточно долго, хотя не пытался прервать или даже подойти ближе. — Что привело тебя сюда так рано? — неожиданно спросил Фадель. Его вопрос застал Стайла врасплох: он не ожидал, что Фадель заговорит первым. Потирая лоб, Стайл задумался о том, как Фадель вообще узнал о его присутствии. Поскольку его обнаружили, Стайл подошел к месту, где находились Фадель и кошка. В руках он держал миску с кормом для кота и присел рядом с ними. — Принес еду для кошки. — Подкармливаешь её? — Да. Тебя давно здесь не было, поэтому мы с Кантом начали беспокоиться о том, что кошка может остаться голодной. Обычно мы приходим вместе, но сегодня Кант занят. Судя по всему, Стайл говорил правду: как только он присел рядом с Фаделем, черная кошка оставила его руку и подошла к Стайлу. Фадель посмотрел вверх, его взгляд был пустым и безэмоциональным. — Каждый день? — Да, каждый день. Кстати, как дела с твоим бизнесом? Все улажено? — Не совсем. Кто-то любопытный решил вмешаться и испортил мои планы. Стайл тяжело сглотнул, тон Фаделя внушал ему тревогу. Тем не менее он старался выглядеть нормально и сохранять веселое настроение. Фадель поставил миску для кота на землю, и черная кошка сразу начала есть. Однако вскоре Фадель прервал её трапезу, подняв котенка за шкирку. — Пусть ест где-нибудь еще, но не на входе! — Жестоко. — Жестоко? Я просто учу её есть в правильном месте. Передний вход — это место для клиентов. Если она привыкнет есть здесь, то может начать брать еду у проходящих мимо людей — это может ей навредить. Конечно, бездомные кошки обычно едят всё подряд… Но поскольку Байсон подкармливает её, она должна научиться есть только хорошую еду в нужном месте. Стайл удивленно моргнул. Заботливость Фаделя удивила его, он всё ещё не мог понять, как человек вроде него стал убийцей. Увидев Стайла стоящим в молчании, Фадель решил сам отнести кота на задний двор. В какой-то момент он сменил хватку со шкирки, взяв кошку на руки, чтобы маленькое создание не испугалось. Стайл мог лишь следовать за ним. — Ты действительно собираешься оставить переднюю дверь открытой? — Да. Никто не посмеет что-либо украсть. Держась за миску с кормом для кота, Стайл шёл следом за ним. Он определённо не собирался признаваться в том, что вчера они с Кантом кормили кошку прямо перед магазином — и уж тем более не собирался говорить о том, что они дали ей жареную свинину с липким рисом. Неужели это может вызвать у неё проблемы? Но свинина была вкусной! Разве кошки не могут её есть? — Фадель, ты сегодня открываешь бургерную? — Я планировал это сделать... но теперь думаю — не стоит. — Почему? — ответ Фаделя сбил Стайла с толку. — Я собирался открыть кафе и подождать тебя… но теперь ты здесь — возможно мне вообще не нужно открывать его. У меня сегодня плохое настроение — еда может оказаться невкусной. — Почему ты ждал меня? — Ну разве у нас нет некоторых вопросов для обсуждения? Когда они добрались до задней части помещения, Фадель поставил кота на землю и засунул руки в карманы, внимательно глядя на Стайла. Тот всё ещё сидел на коленях и делал вид, что сосредоточился на коте, избегая взгляда Фаделя. Но под пристальным вниманием мужчины давление усиливалось. — О чем нам нужно поговорить? — спросил Стайл, от волнения у него потели руки. — О том, как сильно ты скучал по мне за время моего отсутствия. — Ну… это… — Как насчет того чтобы вернуться ко мне домой и поговорить спокойно? — К тебе домой? — спросил он, заикаясь. Стайл наконец поднял взгляд и поймал легкую игривую улыбку Фаделя. Пот на ладонях только увеличился, он хотел отказаться от предложения, но не мог вымолвить ни слова. — Да-да! Я знаю ты давно мечтал его увидеть. Сегодня я покажу тебе всё! Стайл даже не успел отказаться от предложения прежде чем Фадель продолжил: — Дай мне быстро разобраться с делами, просто побудь с котом пока. И с этими словами Фадель исчез, оставив Стайла стоять в растерянности и тяжело дышать от волнения в животе. Он не мог избавиться от мысли о том что его могут заманить в ловушку: о чем вообще думал владелец бургерной?

***

Причиной того что Кант не пошёл кормить черную кошку со Стайлом сегодня утром было то, что он всю ночь разговаривал с капитаном Крисом до рассвета: Стайл пришёл кормить кошку слишком рано утром, ему нужно было помочь отцу открыть автосервис после этого! Кант написал другу, чтобы тот пошёл сеголня один. Стайл ответил несколькоими раздражёнными сообщениями, однако Кант даже не удосужился ответить ему. Для мужчины ночь была долгой и оставила его совершенно измотанным: когда он наконец доехал до дома — он был таким усталым, что упал на кровать даже не переодевшись и не приняв душ! Он погрузился в глубокий сон и проснулся уже довольно поздним утром: яркий солнечный свет пробивался сквозь светлые занавески; хотя кондиционер работал на полную мощность, Кант чувствовал, что в спальне очень душно и жарко. Возможно он слишком плотно завернулся в толстое одеяло? Подумав об этом, он сбросил одеяло с себя. Он моргнул, все еще наполовину спящий, затем медленно открыл глаза: яркий солнечный свет не так сильно резал их, он мог четко видеть окружающее пространство, лежа на боку посередине кровати. Когда он открыл глаза, его взгляд сосредоточился на полу у кровати. Кант увидел кого-то сидящего там: судя по стройной шее и телосложению — это был Байсон. Он быстро убрал ноги назад из осторожности, сев в недоумении: — Ты... Его голос был хриплым ото сна, поэтому он прочистил горло. Человек, сидящий у конца кровати, повернулся к нему и сладко улыбнулся. Это действительно был Байсон, хотя выглядел он немного иначе чем обычно. Кант снова убрал ноги назад, но ему было неудобно двигаться, поэтому он посмотрел вниз чтобы увидеть что мешает ему: его ноги были связаны вместе а руки тоже были скреплены толстой веревкой! Байсон поднялся с конца кровати; его лицо по-прежнему украшала та самая сладкая улыбка: — Уже проснулся? Как спалось прошлой ночью? — Байсон! Почему ты связал меня? Что ты затеял? — Я ничего не затеял! Я абсолютно серьезен. Байсон переместился с конца кровати к её боковой стороне; утренний свет мягко освещал его привлекательное лицо: Кант видел как Байсон продолжает улыбаться ему, но эта улыбка заставляла каждую волосинку на теле Канта вставать дыбом. Посмотрев на руку Байсона, Кант заметил что тот держит пистолет. Байсон легонько постучал дулом пистолета по своей щеке пару раз: — Хм? Или мы лучше сыграем в игру? Кажется тебе нравится играть. — В какую игру? — Как насчет "полицейский и вор"? — Байсон… — Или может быть… "полицейский и убийца"? Глаза Канта расширились от страха: будучи связанным за запястья и лодыжки, он не мог двигаться, и когда он попытался изменить положение, Байсон вскочил к нему на грудь, прижимая к постели. Тревога закричала внутри Канта: конец близок. Каждое задание, которое давал капитан Крис было опасным, но эта работа под прикрытием среди убийц могла стать той самой, которая стоила бы ему жизни. Дуло пистолета прижалось к виску Канта, холодный пот покрыл его лоб, когда он закрыл глаза: — Быстро скажи мне: как долго ты уже являешься информатором полиции? — С тех пор… как я переспал с тобой! После того как встретился с тобой в боулинге! — Ты уверен? — Да! Я уверен! Я не лгу! Байсон… просто выслушай меня! — Нет! Ты действительно думаешь, что я здесь ради развлечения или потому что хочу слышать оправдания? Я дал себе шанс доверять тебе… но ты сам разрушил это доверие. Теперь я знаю все: ты предал мои чувства. — Но я люблю тебя… — Хватит говорить ерунду! Замолчи и закрой глаза… Один выстрел, Кант. Один выстрел… возможно это успокоит мой гнев. Байсон взвел курок пистолета, готовый нажать на спусковой крючок, отправив пулю в голову человека, который осмелился предать его. Кант зажмурился, крепко сжав зубы, но ничего не произнес в свою защиту. Байсон почувствовал, как его рука дрожит: он не мог нажать на спусковой крючок. Это заняло слишком много времени… Кант заметил что Байсон еще не выстрелил, медленно открывая глаза, полные страха. — Ты… разве ты не собираешься стрелять? Этот вопрос вновь разжег гнев Байсона: ему хотелось закричать, что да, он хочет выстрелить, что хочет убить его — но он просто не мог этого сделать. Байсон убрал пистолет от головы Канта, поднял его вверх, а затем сильно ударил Канта по голове. Голова мужчины дернулась от удара, а правая щека прижалась к подушке когда он остался неподвижным, потеряв сознание. Байсон слез с него, поправляя волосы, когда увидел густые капли крови, стекающие из раны на голове Канта: кончиком пальца он проверил рану, которая оказалась неглубокой. Затем Байсон ударил себя по лицу пистолетом, прежде чем бросить его на кровать: кровь потекла из уголка рта. Напряжение и фрустрация заставляли его чувствовать себя так, будто тело вот-вот разорвется на части. Он понятия не имел, почему оказался здесь или чем занимался сейчас: испытывал ли радость или удовлетворение, видя того раненным? Нет, ни капли радости от этого вида Канта, травмированного и истекающего кровью. Байсон снова сел на кровать, положив руку на длинную ногу мужчины: тот все еще был без сознания, неспособный увидеть момент уязвимости Байсона: тот был совершенно сбит с толку, проводя пальцами по волосам несколько раз подряд. Прошло долгое мучительное мгновение, прежде чем выражение лица Байсона успокоилось: глубоко вздохнув, он сказал себе, что никогда не простит этого мужчину, никогда! Позже, тем же днем, под палящим солнцем Байсон вытащил Канта из дома, бросив его в машину, а затем поехав в место, известное только ему одному. Когда Кант пришел в себя, первым чувством была боль в голове: инстинкты мелкого воришки были острыми, особенно в ситуациях, когда нельзя было быть уверенным в своей судьбе. Голова болела, его руки и ноги были все еще плотно связаны, а также Байсон завязал ему глаза и заткнул рот. Казалось, теперь он привязан к стулу, совершенно беспомощный и неспособный двигаться. Он тряс головой из стороны в сторону, приходя в сознание; уши уловили звук скрипящих ножек стула о пол, когда тот двигался. Кант сосредоточился, пытаясь внимательнее слушать окружающее пространство: он не понимал, где он находился или сколько времени прошло; всё вокруг было темным из-за повязки, а место было зловеще тихим. Кроме скрипа ножек стула, Кант был уверен, что иногда слышал капли воды, падающие на пол, когда сосредоточился сильнее - уловил медленное, размеренное дыхание другого человека неподалеку. В конце концов этот человек выдохнул долго: — Будь тихим, если не хочешь получить больше, чем уже получил. Это был голос Байсона, Кант узнал его мгновенно. Сразу после этих слов послышались шаги, убийца явно не старался двигаться тихо. Байсон шел прямо к нему, заставляя Канта напрячься, не понимая намерений своего противника. Киллер остановился рядом с ним, и вдруг лента, заткнувшая рот, была резко сорвана, вызывая резкую боль вокруг губ. Глаза заслезились от боли. Затем снова послышался голос Байсона: — Плачь сколько хочешь, умоляй, но здесь никто не услышит твоих просьб. Здесь никого нет кроме меня! — Зачем мне молиться или умолять тебя о чем-либо? — Кант произнес это, все еще неспособный видеть или двигаться. Удивительно то, что при воспоминании о том, что привело его сюда, страх больше не овладевал им. Байсон даже не колебался. После вопроса Канта воцарилась тишина, и парень вздохнул: — Потому что я собираюсь убить тебя здесь. Ты умрешь, и никто никогда не найдет твое тело. Байсон угрожающе хлопнул ножом по столу издавая громкий звук, который эхом разнесся по помещению, а капли воды из протекающей крыши падали время от времени на пол. Это место было заброшенным домом — домом детства Байсона, прежде чем тот стал сиротой. Кант вовсе не боялся угроз дерзкого котач наоборот, медленно улыбнулся, показывая идеальный ряд белых зубов. Байсон прищурился, недоумевая от реакции Канта, после чего тот неожиданно засмеялся. — Над чем ты смеешься? Ты так напуган, что потерял рассудок?! Байсон закричал сердито голос которого эхом разнесся по пустому дому: никто бы их голоса здесь услышать бы точно не смог — это место было достаточно уединенным. Кант продолжал смеяться безудержно, пока смех наконец не стал настолько тихим что можно было говорить: — Ты?! Убьешь меня?! Ты этого точно не сделаешь! Если бы собирался сделать это, то сделал бы это сразу же после того, как узнал, что я информатор полиции. — Я определенно убью тебя! Кант закричал в ответ, странная ситуация между ними привела Байсона в ярость. Он замахнулся рукой, ударив Канта сильно по щеке, заставляя красивое лицо дернуться, а кровь потечь из уголка рта. Кант провел языком по ране, морщась от боли. — Я же говорил тебе, ты не можешь! — закричал Кант в ответ, его голос звучал резко, он был полон отчаяния. — Ты не убьешь меня, потому что любишь меня, — произнес он с вызовом. Снова шлепок. Его лицо снова дернулось от неожиданного удара. — Замолчи! — Почему? Я задел тебя за живое? — Я сказал, замолчи! — Ха-ха, это правда, не так ли? — продолжал Кант с ухмылкой, несмотря на гнев в глазах Байсона. Тот дрожал от ярости, но старался подавить свои эмоции, не желая показывать слабость. Что бы он ни чувствовал, это не имело значения для Канта. Как только Байсон замолчал, Кант тоже притих. Он высунул язык и лизнул кровь с уголка своего рта, прежде чем продолжить. — Ничего страшного в том, что ты любишь меня. Ты ведь думаешь, что эта ситуация — полный абсурд? — Потому что я чувствую то же самое — мне не следовало влюбляться в тебя. — Замолчи! Байсон сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели от напряжения. Он уставился в грязный потолок, который казался ему чужим и угнетающим. В то время, как Кант кашлял и задыхался от словесной перепалки, он продолжал: — Я никогда не думал, что смогу полюбить тебя. Я был лишь жадным и эгоистичным человеком, который работал ради денег и своих желаний. Мне не должно быть стыдно за то, что я расследовал твоё дело. Я сообщил полиции о тебе, но теперь мне стыдно. Это просто потому, что я люблю тебя... просто люблю. Веришь ты мне или нет — это уже твое дело. Но я сам запутался в своих чувствах. Я думал о том, что мы могли бы быть парой. Можешь ли ты прекратить быть убийцей? Тогда мы... мы могли бы жить нормальной жизнью, как пара, верно? Байсон хотел снова ударить Канту по лицу, но сдержался. Он стоял там со сжатыми кулаками, дрожа от гнева и неуверенности в том, чего на самом деле хочет Кант. — Байсон. Только одно произнесенное имя заставило Байсона почувствовать, как его мир рушится на глазах. Мог ли он действительно любить кого-то нормально? Но можно ли было назвать их отношения нормальными? На самом деле, он никогда не верил словам любви или привязанности Канта, независимо от того, как сладко они звучали или как романтично складывалась атмосфера вокруг них. Только когда Кант произнес "Я люблю тебя" с отчаянием и последующими оскорблениями о том, как их любовь испорчена обстоятельствами, Байсон начал ощущать искренность этих слов. Любовь... их любовь могла возникнуть только из таких ужасных обстоятельств. Байсон бросил нож в сторону, ему стало дурно от нахлынувших эмоций, как будто его могло стошнить от всего происходящего вокруг. Но прежде чем он успел ответить Канту на вопрос о том, могут ли они стать парой и жить нормальной жизнью вместе, его смартфон в кармане вдруг завибрировал так сильно, что это отвлекло его внимание. Он вытащил телефон и увидел сообщение от Кина: Кин: Слышал, что Люерат собирается в фонд сегодня вечером. Вам нужно действовать сегодня. Не упустите шанс снова. После этого Байсон получил сообщение от Фаделя: Фадель: Где ты? Приходи ко мне домой через десять минут. Байсон глубоко вздохнул, звук сорвался с его губ в момент взгляда на Канта, который был связан на стуле. — Если я отпущу тебя на свободу, ты сообщишь тому полицейскому капитану о том, что я собираюсь снова кого-то убить. Так что пока мне придется держать тебя связанным. Я скоро вернусь. Под темной повязкой глаза Канта расширились от ужаса: он ничего не мог видеть и лишь слышал удаляющиеся шаги Байсона. Он хотел закричать: "Подожди!", но звуки оставались лишь эхом в пустом помещении...