Убиваю чудовищ

      «Черт возьми, куда он запропастился? Говорили, что он вернулся ночью вместе с девчонкой. Ещё и половицы скрипят, просто замечательно. Если разбужу Кочо — могу переезжать сразу к демонам.» — Геральт был, мягко говоря, не доволен в пять часов утра. Мало того, что Тенген храпел над ухом всю ночь, что для чуткого слуха ведьмака было пыткой, так ещё и Танджиро куда-то исчез. Мужчина бубнил себе под нос, стараясь не шуметь; он наконец добрался до комнаты парня — там его не оказалось.       «Вернулись ночью, вдвоём. Комната Канао ближе, стоит проверить там» — подумал он.       Дверь бесшумно открылась. Двое подростков спали на футоне, не снимая одежды и тихо посапывая. Камадо обнимал Цуюри за шею, вплетая свои пальцы в её распущенные волосы, наклонившись, словно собираясь поцеловать. Девушка, в свою очередь, положила голову на грудь парню, улыбаясь во сне. Геральт молча закрыл дверь, приняв решение дать им ещё немного поспать. Ведьмак тронул Узуя, чтобы тот вставал, сам же отправился на кухню, намереваясь выпить чай с травами и фруктами, что подарила ему Мицури.       После того, как Гию признался в своих чувствах, произошло несколько событий. Во-первых, никто сначала не поверил в услышанное. Во-вторых, когда всё это оказалось правдой, Канроджи первая кинулась на шею ребятам, поздравляя их и спрашивая о дате свадьбы, отчего уши Томиоки и щеки Шинобу приобрели розовый оттенок. Остальные же среагировали более сдержанно: Химеджима заплакал, сказав, что будет молиться за благополучие их пары, Тенген повторял: «Я ошибался в тебе, Томиока! Ты очень яркий!», Санеми пробурчал поздравления и показательно отвернулся, но на самом деле был рад, что у его, считай, младшей сестры наконец-то появился тот, кто любит её. Ренгоку жизнерадостно улыбался, обхватив в свои объятия всех и Канроджи, и Кочо, и Томиоку. Обанай ничего не сказал, но несколько морщин на его лице разгладились, и он задумчиво посмотрел сперва на столпа Воды и Насекомого, а затем на столпа Любви, вздохнув. Один Муичиро всё пропустил, любуясь облаками, и не понимал, почему все так оживились.       Геральт сел спиной к дубу, смотря на эту картину. В кои-то веки они радовались, а не притворялись. Он был в организации достаточно долго, чтобы понять — хоть это долгая война и вымотала их, они ещё были способны быть обычными людьми. Со своими чувствами, эмоциями, переживаниями, радостями и невзгодами — но они дорожили друг другом, можно сказать любили. Как и он любил, если так можно сказать, Эскеля и Ламберта. На кухню ввалился Тенген, зевая во весь рот:       — Доброе утро.       —Не шуми. Шинобу очень хорошо слышит, а спит ещё более чутко. — сказал ведьмак, снимая котелок с огня, в котором уже кипела вода. — Чай? Он фруктовый.       — Нет, спасибо. Не переношу никакой другой, кроме чёрного. — Узуй уселся рядом, всё ещё не проснувшись окончательно.       —Заварка там, нальешь, что хочешь. — пожал плечами Геральт. — Никогда не привыкну сидеть на полу.       — А как у вас едят? — поинтересовался столп.       — Как все нормальные люди — за столом.       — Ну уж в Японии свои порядки. Давно привык. — ведьмак заметил рис, который накладывал себе Тенген в небольшую глубокую тарелочку и поморщился.— Честно, я всегда хотел поехать путешествовать куда-то. Как только мы одолеем Мудзана, обязательно вместе с жёнами поеду во Францию, или в Англию, а может, даже в Америку. — глаза мужчины загорелись. Он уже представлял своё будущее, любил фантазировать. Можно сказать, был творческой натурой. — А ты, Геральт, что планируешь делать после всего этого?       Ведьмак допивал свой чай, размышляя. Он не знал, что будет делать, если Цири всё-таки не найдёт его, или он не сможет вернуться. Наверное, придётся остаться тут или податься в другие места, где ещё есть демоны. Геральт сомневался о их наличии только в одной стране.       — Поеду истреблять демонов дальше. — ответил Волк, ставя кружку на место.       — Что?! Ты совсем не хочешь отдохнуть? Ты же сражаешься больше всех нас, разве тебе это не надоело? — удивился столп Звука.       Ведьмак усмехнулся:       — Признаюсь честно, я даже не знаю, каково это — спокойно жить. Наверное, так и не научусь никогда.       «Ещё ни один ведьмак не умер в своей постели» — вспомнил он слова Весемира, поднимаясь. Геральт встал в дверном проёме, поразмыслил и сказал:       — Хотя знаешь, я бы хотел вернуться обратно.       — На свою родину? — спросил Узуй.       — Ну что ж, можно сказать и так. Пойдём. Будем думать о будущем, когда оно наступит. А сейчас у нас полно работы…       «Спустя час.»       Приготовления не заняли так много времени, поэтому к семи утра компания была готова выдвигаться. Вместо девочек для внедрения в дома пришлось взять Зеницу и Иноске, так как у Канао было много заказов, а Шинобу нужна была для лечения больных и дальнейших химических опытов.       Благодаря Геральту, который кое-что понимал в ядах, Шинобу усовершенствовала свой. Тем временем Муичиро был послан в деревню Кузнецов разобраться с новой формой, которая стала более прочной, пусть и менее мобильной. Скорость у всех столпов была на высоком уровне, но вот уворачиваться от осколков они не умели. Старые столпы: Урокодаки, Куваджима, отец Ренгоку — все вернулись и сейчас массово тренировали новичков. Сам Кеджуро осваивался с протезом и патрулировал свою область. Обонай начал использовать арбалет с отравленными и серебряными стрелами, Мицури на пару с Кочо освоили метание кинжалов, а Санеми с Химеджимой на пару, одолжив рецепты ведьмака и несколько маленьких бомб Тенгена, создали маленькие «самумы». В отличие от Мясника из Блавикена, бой истребителей был куда стремительней и не строился от защиты, эликсиров и прочих прелестей жизни. Снаряжение стало лишь приятным дополнением, сами же стили никаких колоссальных изменений не претерпели.       Утром можно было заметить толпу подростков, что бегали мимо поместья без продыху уже третий час. Наставники не давали спуска никому.       — Ну куда я это положил? Эх, серёжки мои, серёжки… — вздыхал Узуй, проверяя комоды и под подушками раз за разом, в надежде, что они появятся.       Столп среагировал мгновенно, поймав прилетевшую вещь в руки.       — Вот как ты умудряешься…       — Я просто храню вещи на месте. — отрезал ведьмак. — Танджиро, ты готов?       — Давно. — подросток зевнул, опираясь на балку, что держала навес над крыльцом.       — Ты сколько поспал?       — Не знаю, может часа три-четыре. — парень посмотрел на Канао, но та тоже была не в состоянии дать какой-либо вразумительный ответ.       —Замечательно. — закатил глаза мужчина. — Даже от твоей сестры будет сейчас больше толку, чем от тебя.       Привели лошадей. Геральт вытребовал их у главы, аргументируя это тем, что перемещаться на длинные расстояния на своих двоих — долго и затруднительно. Повезло, что столп Звука умел с ними управляться, в отличие от своих братьев по цеху, которым, кстати, весьма скоро придётся этому научиться. Пока Иноске с Зеницу, шумя и ругаясь, усаживались сзади Тенгена, который в словесной перепалке тоже участвовал, Цуюри подошла к ведьмаку.       — Геральт, можно тебя на минутку? — он удивлённо посмотрел на неё, но, велев Камадо подождать, отошёл в сторону. Когда эта немногословная девочка заговаривала с кем-либо, стоило послушать.       — Я не знаю, как тебе сказать… — замялась она.       — Давай ближе к сути, нам пора отправляться. — сухо поторопил мужчина.       — Он меняется. — тихо сказала Канао, кивнув в сторону Танджиро, что разговаривал с коробом. Незуко сейчас не спала, периодически что-то мычала в ответ.       — С вещами разговаривает? — съязвил ведьмак — он не смог сдержаться. Но увидев абсолютно серьёзный и полный сожаления взгляд, которым обычно одаривают душевнобольных, он вздохнул. — Я заметил, но не придал этому особого значения. Он через многое прошёл, людям свойственно меняться.       — Знаю, просто… Присмотри за ним, пожалуйста. У меня дурное предчувствие, что ничем хорошим эта поездка не закончится.       — Хорошо, если так тебе будет спокойней. — девочка неожиданно обняла седого, и тот улыбнулся. — Вернёмся в целости и сохранности.       Канао отстранилась и благодарно кивнула.       — Ну что ж, выдвигаемся. — Геральт залез на гнедую кобылу, вставляя ноги в стремена. Гомонящая компания из столпа, «кабана» и Агацумы уже укатила, ведьмак с его талантом наездника собирался нагнать их очень быстро. Подростки обнялись, и Танджиро залез на лошадь следом, поправляя короб.       — Поехали? — спросил он у ведьмака, что не трогался с места.       —Ты, кажись, кое-что забыл.       — Катана на месте, короб тоже, серёжки… — пробормотал, проверяя снаряжение юноша.       — Наклонись правее. — терпеливо пояснил Волк. Камадо так и сделал и почувствовал невесомый, едва ощутимый, поцелуй в щеку. Как только он только собирался повернуться, чтобы посмотреть на пунцовое лицо девушки, Геральт хлопнул по бокам лошади ногами, крикнув: «Пошла!», и та рванула, оставляя парня без возможности осознать, что произошло.       — Шевелись, Плотва! — только и воскликнул ведьмак.

***

      Квартал красных фонарей был поразительно красивым местом. Уже наступили сумерки и зажглись фонари: красные, голубые, жёлтые, зеленые, фиолетовые — всех цветов радуги. Они освещали всё вокруг на многие километры и казалось, что ты долго едешь по одной длинной, нескончаемой улице. Было шумно: на улицах сновали толпы народа, из заведений выглядывали на любой «вкус» девушки, играли уличные музыканты. Повозку, что они взяли после того, как прибыли поездом, пришлось оставить, расплатившись с кучером. Лавируя между толп, компания охотников наконец прибыла в ближайшую забегаловку, которая явно была не из элитных. Старые столы, мерцающий свет и бармен, что хмуро глядел на прибывших — обстановка была напряженной. Народу было немного, в основном бедняки или какие-то сомнительные личности, подобие которых зачастую ошивались возле Короля Нищих в Новиграде. Это место и напоминало Новиград с Туссентом вперемешку, точнее, вечерние их версии.       Ведьмаку первое место особенно не нравилось.       — Я пойду возьму что-нибудь выпить. — промолвил Тенген и удалился к барной стойке. Танджиро успокаивал Иноске, который был готов подраться с каждым шарахающимся или недобро глядящим на него незнакомцем, а Зеницу унылым взглядом обвёл интерьер, и оптимизма у него явно не прибавилось.       — Какой у нас план, Геральт? — спросил желтоволосый, мрачнея.       — У нас? Не знаю. — ответил ведьмак. — Узуй сказал, что разберётся с вами сам и внедрит куда надо. Моя рожа слишком страшна, в отличие от него.       — То есть, ты нас покидаешь? — вступил в разговор Камадо, который наконец угомонил Иноске, пусть и ненадолго.       — Мы периодически будем видеться, но наши пути достижения цели разные. Я добываю информацию несколько иными способами. — мужчина накинул дорожный, с несколькими заплатками, чёрный, весьма потрёпанный плащ. Танджиро почувствовал, как он пахнет мылом и хвоей. Престранное сочетание.       — Так, — сказал Тенген, ставя перед ведьмаком и собой стопку чего-то очень крепкого, — мы зашли сюда, чтобы посмотреть письма моих жён, как ты хотел. Держи.       Конверты были переданы Геральту, что обнюхал их, вскрыл и начал читать.       — Зараза, и тут единорог.       — Что? Ты о чем? — столп попытался выхватить записи у ведьмака, но тот спрятал их под стол.       — Забудь, просто забудь.       Если откинуть всю лишнюю шушеру в виде постоянных «господинов» и соревнований между жёнами, кто более любимая, а в данном случае кто больше раздобыла информации, то получалась очень интересная картина. В квартале самые богатые куртизанки, что вышли из фактического рабства и создали свои бордели, звались «ойран». Таких на предполагаемый район было две, и одна из них была наиболее жестокой. Ходили слухи, что она не появляется на дневном свете от слова совсем, пусть это и было здесь нормой. Также в последнее время участились убийства, весьма таинственные и пропажи людей бесследно. Геральт отдал письма Тенгену и встал из-за стола.       — Я пошёл. Встретимся завтра здесь вечером, дадите отмашку по пропавшим жёнам. Если в ближайшее время не найдутся — будем действовать первыми. До встречи. — Геральт резко осушил стопку питья и вышел из бара, пропадая в толпе.       — Не то, чтобы я сильно сомневался в его навыках… Но разве он сможет узнать больше информации, чем мои жены за неделю? — недоверчиво спросил Тенген Танджиро.       — Можете не сомневаться. Он — лучший. — просто ответил парень.       «Спустя два часа.»       Столпотворение на улице не собиралось исчезать, поэтому ведьмаку пришлось стоять в толпе, высматривая свою цель. У него было очень похожее ощущение на то, что было в Новиграде, когда он стоял среди прихожан церкви вечного огня, которые внимательно слушали священника, уверенно рассказывающего всякий бред. Но в этот раз он выжидал, дабы окончательно убедиться, что не ошибется с выбором. Толпа зашумела, расступилась, шествие началось. Красивого вида девушка лет двадцати в окружении своих слуг пробивала себе путь. Сама она сидела на неких ручных носилках, которые были богато украшены и выглядели очень дорого. Тёмные волосы, заколотые сзади, лицо с белым макияжем и румянами на щеках, огромные ресницы, бледные руки с аккуратными ногтями, помада на губах, что изгибались в дружелюбной улыбке — внешность, определённо, была притягательной. Геральт принюхался, внимательно осмотрел ойран и сделал вывод, что это не она. Не запаха, не характерной ауры демона не присутствовало. А вот навстречу по улице уже направлялась другая Ойран. Геральт принюхался, поморщился — всё можно было понять даже без этого. Надменный взгляд, ещё более богатые одежды, выражение вечной раздраженности и утомленности, а также плохо скрываемая жажда крови. Слуги тряслись от напряжения, люди почтительно расступались, кланяясь, а сама девушка глядела на них очень неприязненно.       Неожиданно она повернула голову в сторону ведьмака, который из-под капюшона украдкой посматривал на неё: тот понял, что отводить взгляд уже не имело смысла и жёлтые кошачьи глаза встретились с человеческими, которые очень уж были похожи по форме зрачков на демонические. Ойран побледнела, выпрямилась и на секунду на её лице промелькнул испуг. Геральт не моргал, и она была вынуждена сдаться, отводя взгляд. Мужчина натянул капюшон ещё сильнее и исчез в толпе, выругавшись до дороге. Слишком рано демон узнал, что он находится тут. Если сбежит — придётся ловить очень долго.       Геральт направлялся в бар, надеясь догнать компанию и сообщить о происшествии. Неожиданно раздался голос в тесном переулке недалеко от него. Ведьмак прильнул к стене, прислушиваясь.       — Детка, зачем ты сопротивляешься? Такая примерная девочка была! Прекрати бить меня, иначе будет больно.       — Иди к чёрту, псих! Отпустите меня, твари! Если мой муж узнает…       Ведьмак выглянул из-за стены: девушка лет двадцати, вся в ссадинах, порезах и синяках пыталась вырваться от здоровенного амбала, что мёртвой хваткой держал ее. Она была сильной, он её узнал по описанию Тенгена — Макио. Девушек-ниндзя воспитывали с детства, однако против восьми громил, что застали её врасплох, она не могла тягаться. Светлые волосы были испачканы в грязи, форма куноичи — порвана, а похотливые руки мужчины уже тянулись к ней. Руки удерживали двое других, что противно ухмылялись, а ещё пятеро стояли в стороне, хохоча и предвидя развлечение на вечер.

***

      Макио было страшно. Ей было мерзко. Быть оттраханной в переулке бандитами — худшая участь, по её мнению, хуже смерти. Как бы она не старалась, вырваться не получилось. Из глаз предательски брызнули слёзы беспомощности.       — Отойдите. Прошу один раз. — раздался голос позади спины бандита, стоящего перед ней, что начал её раздевать. Макио взглянула и увидела высокого беловолосого мужчину в плаще. Он стоял неподвижно, казалось, не представляя никакой угрозы.       — Иди своей дорогой, дружище, это наша игрушка. — ответил амбал, который был главным у разбойников. — Считаю до трёх…       Но счету было не суждено возобновиться из-за дыры в глазу, которую оставила стрела, пройдя тот насквозь. Лидер свалился замертво: кровь из глазницы попала на Макио, отчего та взвизгнула. Остальные приспешники застали в растерянности, ещё не осознав произошедшее.       Первого ублюдка постигла аналогичная лидеру участь, второй умер от деформации шеи после удара кулаком в кадык, третий попытался кинуться на ведьмака с ножом, но его запястье улетело, и он остался валяться на земле, воя от боли. Оставшиеся четверо с ужасом взирали на спасителя девушки.       Воздушная волна отбросил компашку в стенку. Длинноволосого мечник проткнул клинком насквозь, коротышке он заехал сталью по шее, отчего тот упал, тщетно пытаясь зажать артерию и захлебываясь собственной кровью. Того, что кинулся на него с топором, он располовинил. Кровь выплеснулась на стену ярким фонтаном, окатив Макио. Она увидела кишки и вытекающее из них дерьмо в той части, которая рухнула на землю. Последний бандит выстрелил из самострела: звякнула тетива, послышался протяжный звон металла по металлу. Стрела приземлилась рядом с девушкой, разрубленная пополам.       — Отбил… — охнул разбойник. — Отбил в полете…       Меч полетел, словно копье, пригвоздив того к бочке у дальней стены. Мужчина медленно, неторопливо подошёл. Поглядел в глаза воющего от боли бандита, вынул меч из тела и отсек ему голову. Она отлетела в сторону, уставилась пустыми глазами на Макио.       Девушка прикоснулась ладонью к лицу — та тотчас стала алой от крови. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя после резни, что сейчас увидела. Нет, конечно, она не раз видела убийства, но настолько хладнокровной расправы никогда не наблюдала. Меч беловолосого лёг в ножны, предварительно вытертый об одежду одного из бедолаг. Пока Макио приходила в себя, мужчина скинул тела в подвал, ключ от которого был у главаря. Именно в этом подвале собирались делать с женой Узуя ужасные вещи.       Иронично.       Страшные кошачьи глаза уставились на девушку, отчего та сглотнула.       — Тебе повезло, что я не опоздал. В порядке? — наклонился мечник, внимательно изучая её.       — Д… Да. Погоди… Боги, ты тот самый! — воскликнула Макио. Хорошо разглядеть его во время стычки она не могла.       —Кто?       — О тебе мой Тенген рассказывал в письмах! Жёлтые глаза, седые волосы, два меча, медальон волка. Ты в одиночку истребил почти всех низших лун и убил двух высших! — выкрикнула светловолосая, указывая на него пальцем.       — Не то, чтобы я этим очень горжусь. Такова моя работа. Слухи быстро расходятся. — усмехнулся Геральт, подавая руку девушке. — Макио, верно?       — Да, а ты… Геральт?! Стоп, откуда ты знаешь моё имя… Неужели… — заволновалась жена столпа, нетерпеливо смотря на охотника.       — Да, твой муж тут, разыскивает тебя и твоих напарниц.       — Господин тут?! Веди меня к нему, быстрее! — вскричала радостно, готовая буквально взлететь девушка.       — Не торопись. Мне придётся тебя нести.       — Что? Зачем? Я сама могу… — Макио попыталась подняться на ноги, но зашипев от боли, совсем не по-женственному грохнулась обратно.       — Подняться. — закончил Геральт, подхватывая неприятно удивлённую жену столпа Звука на руки. — Я так и понял.       Через десять минут они пришли в условленное место встречи. Точнее, пришёл мечник, а Макио, злясь на собственную беспомощность, прибыла на его руках. Узуй, только вернувшийся после того, как пристроил Танджиро, Зеницу и Иноске, был приятно удивлëн. Он тотчас обнял жену, поцеловал и пристроил на удобном татами.       — Макио! Воды, еды, болит что-нибудь? Говори! — волновался муж, хватая набор первой помощи, что протянул ему Геральт. —Всё в порядке, но спасибо, что беспокоитесь, господин. — благодарно улыбнулась девушка. —Не ври! Сам вижу, что тебе не очень хорошо. — воскликнул Узуй. — Геральт, ты не мог бы…       — Один вопрос: что с остальными жёнами? — ведьмак поднялся на ноги.       — С Сумой потеряла связь уже как три дня, а с Хинацуру — вчера. Я услышала странное шевеление в потолке. Это были какие-то очень огромные ленты. Едва успела убежать — они неслись за мной по пятам. — рассказала Макио.       — Ленты, значит. — нахмурился Геральт. — Плохо. Я предупрежу ребят, чтобы были внимательнее.       Он молча вышел и побежал в сторону домов, где находились истребители. После того как за ним закрылась дверь, светловолосая нервно вздрогнула.       — Ты чего, Макио? — спросил Тенген, неся её в ванну на руках.       — Я не говорила, но меня поймала какая-то компашка в переулке, восьмером. Я не смогла сопротивляться, и тут пришёл он. Брр… — испуганно посмотрела на Узуя девушка.       — Что он сделал?       — Он убил их всех. Настолько спокойно, словно для него это было в порядке вещей. И очень жестоко.Я думала, вы убиваете демонов, а не людей.       — Я не упоминал? Он не истребитель. Мы не знаем, откуда он пришёл, толком кто он. Но он сам говорил, что два меча носит не зря. Видно, ему пришлось жить ещё в более жестоком мире, чем наш. — Тенген поморщился, услышав о ситуации. Нет, конечно, в случае своих жён и друзей он был готов убивать кого угодно, если они представляли опасность, но отнять жизнь человека было для него чем-то из ряда вон выходящим.       — Повезло, что он на нашей стороне.       — Определённо.

***

      «Прошло два дня.»       — Холодно. — поежился Танджиро, осматривая комнату с целью найти дыру или что-то подобное, но на удивление, ничего не было. Охотник пригляделся: в потолке были едва заметные щели но, пожав плечами, он продолжил работу. Сделать сейчас он ничего не мог. Было паршиво, что за два дня он узнал лишь ровным счётом ничего. Перенести вещи, помыть посуду, полить цветы, помыть полы — все это было на его ответственности. Но Камадо не особо жаловался: обстановка напоминала ему родной дом, где он, как старший член семьи, имел больше всего обязанностей. Его хозяйка, старушка, была не очень довольна красотой «девушки», однако её морщины разгладились после того, как она увидела трудолюбие Танджиро. Ойран, у которой они оба были в подчинении, была очень красивой, доброй и умной женщиной, по крайней мере, с первого взгляда. От неё не несло злобой, надменностью или чем-то в этом роде, лишь запахом цветов. Сакурой, что ли?       Танджиро за этот короткий период смог привязаться и к маленьким девочкам, которые убегали, краснея, когда он пытался с ними заговорить, и к старушке, что не давала ему спуску, и к самой владелице поместья. Он укладывал Суми, Киë и Нахо (так он про себя их называл, так они сами не хотели говорить имена, жутко смущаясь) спать, помогал старушке, вечно терявшей своё «пенсне» и вечером поливал цветы в комнате Ойран. Ему здесь нравилось: рутина расслабляла, он с радостью бы остался тут подольше. Но он ни на секунду не забывал, в чем заключалась его реальная миссия. Найти жену Тенгена — Хинацуру.       Камадо был удивлен, его пригласили на чайную церемонию с Койнацу-сан. Как только он отодвинул входную дверь в ее светлую комнату, тут же в нос ударил запах, чувствовавшийся с улицы. Там стоял шум: люди гомонили, смеялись, кричали — квартал никогда не спал. Поняв, что он стоит на пороге непозволительно долго под пристальным взглядом хозяйки, Танджиро спохватился и вошёл.       — Госпожа, вы хотели меня видеть? — спросил тот.       — Присаживайся, — доброжелательно кивнула она. — Чай, пожалуйста.       Вошли те самые девочки, разлил чай, посмотрели на Танджиро, смутились и уставились в пол. Это позабавило как юношу, так и Ойран.       — Спасибо, можете идти. — благодарна кивнула хозяйка.       — Койнацу-сан, стоит ли…? — спросила одна из девочек, топчась на месте, рассматривая, судя по всему, очень интересные гэта. —Не думаю. Можете идти. — Ойран внимательно посмотрела на Танджиро и махнула рукой. Служанки тотчас испарились, прикрывая дверь, и едва не споткнувшись на пороге. Камадо улыбнулся. Это было очень мило.       Повисло молчание, в процессе которого владелица дома пила чай, а Камадо едва касался губами кружки, побаиваясь сделать хоть одно лишнее действие. Шум на улице затих: толпа ушла. Маленькая бледная рука девушки поставила кружку на блюдце и она вновь посмотрела на него.       — Я удивлена твоим трудолюбием, — начала та, — и я признательна тебе за то, что выполняешь свои обязанности исправно. Мне нет нужды знать твоё имя, поэтому, надеюсь, ты не против, если я буду говорить на «ты». В последнее время здесь участились убийства, ты слышала? — Танджиро кивнул. — Это плохо, не обессудь, что я хочу узнать твои намерения.       — Стать Ойран как вы, Койнацу-сан. — сказал Камадо, специально понизив тембр голоса.       Девушка тихо засмеялась, прикрывая рот рукой. Она снова отпила из кружки и поставила её на место. Камадо взирал на эту картину с недоумением.       — Прости меня, но я сомневаюсь, что среди нас были мужчины.       Танджиро вздрогнул, потом вздохнул и посмотрел на неё фирменным взглядом ведьмака.       — Неужели всё так плохо? — спросил он, глядя на улыбающуюся Ой-ран.       — С самого начала я поняла, что передо мной мужчина. Когда проработаешь в этой сфере достаточно, поверь, не составит труда отличить. А теперь иди и умойся.       Камадо отправился в свою комнату, забрал короб и катану, затем зашёл в ванну и смыл уродский макияж, который делал его страшным. Когда он вернулся, Ой-ран проговорила:       — Вот, теперь куда лучше. Ты красавчик. — полуулыбнулась она.       — Спасибо, Койнацу-сан. — благодарно кивнул брюнет, усаживаясь рядом.       — Так, а теперь давайте снова познакомимся. Как тебя зовут?       — Камадо Танджиро.       — Звучное имя, мне нравится, — девушка налила себе ещё чая. — Итак, Танджиро — сан, что вы пытались выведать под прикрытием в моём заведении?       — Я ищу свою старшую сестру, Хинацуру. — соврал он, отводя взгляд.       — Хинацуру… Да, была у меня такая. Исчезла вчера, даже не предупредив ни о чем. Неужели? — догадка поразила Ойран, и рука с чайником застыли на пол-пути к кружке.       —Да, Койнацу-сан. Я склонен полагать, что её похитили прямо в своей комнате.       — Но как?       — Вы не замечали холода и сквозняка в помещении? — спросил парень, указывая рукой на бреши в потолке.       — Да, замечала, но тогда я не придала этому особого значения. Но эти дыры слишком маленькие! Там не может находиться человек!       — Не может. Но вот ленты и верёвки там спокойно поместятся. — сказал Камадо, цепляя катану на пояс и надевая короб. Внизу раздались громкие звуки, чья-то ругань и последующее затишье. Но Ойран не обратила на это внимания — здесь это было обычным делом.       — Хочешь сказать, это демон? — неожиданный вопрос ввёл Танджиро в ступор. Он изумлённо оглядел взволнованные черты лица девушки.       —Откуда вы…       — Бабушка рассказывала, что здесь довольно давно пропадают люди, пусть иногда это и затихает. Но потом всё снова возобновляется, на протяжении уже лет пятидесяти минимум. И еще она говорила, что, возможно, это как связано с Ойран Варабихиме. Она очень нелюдима, жестока, поговаривают, что её подчинённые исчезают чаще всего. Раньше бы я не обратила внимания на слова бабушки, посчитав их очередной байкой, что травят тут местные, но я вспомнила кое-что. Однажды я была вынуждена с ней встретиться. Это было вечером, но даже тогда она сидела очень далеко от окна. И она очень испугалась, когда один из лучей чуть не задел её. Что…       Танджиро и Кайнацу услышали грохот с со стороны окна, на котором висел ведьмак, ругаясь себе под нос. Он залез в открытое окно, и девушка готова была закричать, но охотник быстро прикрыл ей рот ладонью.       — Не волнуйтесь, Койнацу-сан, это мой друг, и он хочет помочь. — Танджиро успокаивающе улыбнулся.       Мужчина отряхнулся, и, посмотрев на компанию, сказал:       — Танджиро, кажись, кабанья голова нашёл логово. Я оставил Зеницу и Тенгена разбираться, а сам двинул за тобой. Вам, — повернулся он к девушке, — советую срочно собирать вещи. Скоро здесь начнётся бойня. Да, будьте аккуратны, в домах небезопасно. Сейчас уже эвакуировали часть квартала, под предлогом взрыва, так что поторопитесь. Идем. — кивнул Геральт напоследок Койнацу и вышел. Танджиро торопливо поднялся на ноги и уверенно сказал:       — Всё будет в порядке. Мы победим, обещаю.       Ойран улыбнулась.       — Ты хороший парень, Танджиро. Я верю в тебя.       — Спасибо и поторапливайтесь. — махнул тот рукой напоследок и побежал за Геральтом.       Но на пол-пути, на лестнице резко остановился, принюхавшись. Мерзкие, отвратный запах, что был пусть и слабее Аказы, но всё же был очень-очень ужасным. Сердце бешено заколотилось, по спине пробежали муражки, Камадо пробил холодный пот. Руки едва не превратились в ледышку. Глаза расширились от ужаса, он побежал назад.       Он успеет. Точно успеет. В этот раз… Всё будет не так.       Койнацу-сан услышала, как грохнуло что-то вдали, и как звук становился всё ближе. Она увидела парня, бежавшего к ней. Девушка поняла, что это конец, увидев в окна полностью разрушенное соседнее здание и огромную ленту, что устремлялась прямо на неё.       —Койнацу-сан, бегите!!! — заорал Танджиро, пытаясь прикрыть её собой, но она оттолкнула его со всей силы, и тот упал немного дальше.       «Ты снова ничего не смог сделать. Слабак.» — усмехнулся голос в голове. Камадо не понял, что происходило дальше. Лишь взрыв и огромный обломок, что летел остриём на него.

***

      — Треск, крики, разрушенные стены, осколки повсюду, люди под завалами и то, что от них осталось. Кто-то лишился руки, кому-то раздробило ноги, кто-то медленно помирал, мучаясь в предсмертных агониях. Пошёл дождь, но Танджиро, что лежал на земле, он показался другим. Кровавым.       Он медленно пополз, кашляя и выискивая короб с Незуко, что пропал с его спины. Плечо, похоже, было пробито, внутри крепко-накрепко засела деревяшка. Но сейчас он не чувствовал боли. Проползая мимо уже мёртвых девочек, старушки, у которой был в подчинении и отрубленной головы Койнацу, на которой застыла уже вечная улыбка, он понимал.       Тенген ошибся. Они прибыли не в квартал красных фонарей.       Они прибыли в кровавый квартал.