Убиваю чудовищ

      Аказа явился к Мудзану, опоздав всего на минуту. Безобидный с виду мальчик, стоял у окна, перебирая книги. Зелёные волосы, фиалковые глаза, белая рубашка и брюки — он походил на типичного сына богатого аристократа. Не выделялся он ничем: тихий, помалкивающий малец.       Если кто бы знал, что он за зверь внутри него находился.       Аказа приземлился со всего размаху на балкон, но Мудзан не повёл даже глазом.       — Ты опоздал, — констатировал факт верховный демон. При этих словах изо рта и глаз Аказы хлынула кровь, причиняя сильнейшую боль. Тот дрожал от страха, покрываясь липким потом. Каждая секунда рядом с господином грозила ему смертью, он не отличался особым терпением или расчетливостью. Ему не было жалко подопечных, он мог спокойно убить хоть первую высшую луну, а потом найти нового прислужника. Это в духе властителя. Но Аказа понимал, что тот далеко не глуп. Несмотря на гордость, Мудзан понимал, что ждать лишние триста-пятьсот лет, пока новый демон станет высшей луной — не лучшая перспектива для демонического сообщества. Тем не менее, Аказе было больно. Очень больно.

***

      — Господин мой, я встретил… Очень сильного мечника. — Аказа выдержал паузу, ожидая реакции, когда верховный демон прекратил наказание.       — Насколько? — Мудзан скептично оглядел третью высшую луну. Демон ему нравился, однако Аказа относился к нему не как к спасителю, божеству, которое подарило ему новую жизнь, а лишь как к командиру, отдающему приказы. А Кибуцуджи не привык к такому отношению, ему нравилось, когда его боготворили. Он понимал, что это обычное человеческое самолюбие, но в нем можно было себе не отказывать. Рабы сами молили о бытии рабами. Мудзан усмехнулся про себя, улыбнувшись гадкой улыбочкой, присущей детям аристократов.       — Он едва не снёс мне голову. При этом пострадал самую малость. Когда он отлетел от моего удара, то встал как ни в чем не бывало, хотя он должен был сломать все свои ребра. — промолвил Аказа, стискивая от злости зубы.       — Серёжки и шрам? — Мудзан насторожился. Если это был потомок Ёриичи, пришлось бы очень туго.       Верховный демон не хотел признаваться себе в этом, но каждый раз, когда он слышал это имя, его начинало трясти. Именно этот охотник едва не убил его. Если бы не чудо, сегодня тут Кибуцуджи уже бы не было.       — Ни того, ни другого. Но у него очень необычные глаза. Зрачки вертикальные, желтые, как у кошки. Демонические глаза. И белые, как молоко, волосы. — описал мечника Аказа.       Мудзан немного успокоился, приободрился. Если это не был наследник, то дело обещало быть куда проще.       — Ты убил его, конечно?       Молчание было ему ответом.       — Ты жалок. С глаз моих долой.       И Аказа вылетел из окна с такой силой, что была присуща только Мудзану.       Пропахав метров сто по земле, он восстановил свои органы и озлобленно сказал:       — Я принесу тебе его голову. Я выну все твои внутренности, Геральт из Ривии.

***

      С наступлением ночи Геральт и Танджиро продолжили путь. Спали они днем, не опасаясь нападения демонов. Оба очень устали, однако понимали, что оставалось идти не так далеко. Спустя несколько суток в одну ночь они вышли на поле. Было полнолуние, дул холодный сильный ветер. Ведьмак дёргал юношу за плечо, когда тот засыпал на ходу. Так и шли.       Вдалеке Геральт своими кошачьими глазами заприметил седого мужчину в красной маске. Вообще не жуткой, разве что для детей. На синей накидке расплывались белые волны, штаны были обвязаны какими-то белыми лентами. У мужчины было крепкое телосложение, несмотря на годы, которые явно не прошли бесследно. Видно было, что занимался он и по сей день. Когда они приблизились, Геральт только и спросил:       — Урокодаки? — мужчина в ответ молча кивнул, — Мы в пути уже двое суток. Бежать не сможем, только идти. Мы за вами, следом. Геральт из Ривии, это — Танджиро Камадо. — представился ведьмак, похлопывая юнца по плечу. Тот в последнее время помалкивал, поэтому Геральт считал необходимым иногда хотя бы похлопывать по плечу, напоминая тому, что не все было потеряно, приободряя тем самым его.       — Я знаю, кто вы. В коробе, так полагаю, демон? — спросил старик, наклонившись, чтобы увидеть ящик.       — Да, младшая сестра мальчика, — проходя мимо Урокодаки, Геральт сказал шепотом, — Не трогайте парня, дайте выспаться и поесть. Ему и так досталось.       Мужчина кивнул и отправился вперёд. Ведьмак и Танджиро поплелись следом.       — Геральт?       — Что?       — Спасибо, что не бросил меня там. И вообще за всё, — кратко поблагодарил Камадо.       — Я не мог поступить иначе. Ты пытался помочь мне. — ответил ведьмак.       — Но почему? Почему я? Мы всю жизнь жили обычной тихой жизнью, помогая людям. За что? — Танджиро очередной раз задал вопрос, на который у ведьмака не было ответа. Никогда не было и не будет.       — Брось это дело. Знаешь, я не умею подбадривать. Но я знаю одно — как бы тяжело не было, нужно продолжать жить дальше. Просто больше нам ничего не остаётся. — сказал ведьмак.       — А если нет того, ради чего двигаться? — спросил мальчик, наклонив голову.       Геральт грустно улыбнулся.       — Значит, следует внимательно поискать. Посмотри на свою сестру. Ей пришлось несладко, ты должен её защитить. Ты же хочешь, чтобы она стала человеком? Нужно будет постараться.       — Я… Я обязательно превращу Незуко обратно в человека! Спасибо, Геральт.       Ведьмак лишь промолчал, вспоминая Цири. Он был обязан вернуться, он обещал ей. Но сперва нужно было помочь этому парню. Ведьмак ненавидел, когда страдали люди, хотя порой его и клеймили бездушным.       Кроме того, пока их пути пересекались: демон, который нужен был ведьмаку, где-то скрывался. Чтобы найти того, нужно было собрать информацию. Геральт понимал, что организация истребитель вполне может ей обладать.       — Смотри, Геральт, всё небо в звёздах. Говорят, после смерти, на небосводе добавляется новая звездочка. Это правда? — спросил Танджиро, будто пытаясь дотянуться до них своей рукой.       — Я не знаю. — промолвил ведьмак, тоже глядя на красивейший звездопад.       — Мама, папа, братишки и сестрёнки, если вы меня слышите, то знайте, я ещё поживу. Нельзя оставить Незуко одну. Я позабочусь о ней, обещаю, — прошептал Танджиро, но Геральт услышал.       Он отвернулся. На душе словно скребли кошки, которые так его недолюбливали.       Небо переливалось синим цветом с белыми вкраплениями. Ветер поднимал снег, развевал плащи спутников Геральта. Было тихо и спокойно. Так, словно они были одни в мире.

***

      Через полчаса компания уже ела вкуснейшую жареную рыбу вместе с супом, в котором были яйца, зелень, лапша и какие-то приправы. Уроколаки сказал, что это «Ямакаке удон».       «Язык сломаешь с новыми словами» — подумал на это Геральт.       Как только Танджиро лег спать, Урокодаки начал допрос. Он уселся напротив ведьмака, скрестив ноги. Геральт же сел на колени как в позе медитации. Местная традиция проводить всё время на полу сильно не радовала.       — Откуда вы тут, Геральт-сан?       — Потерялся, — почти что не соврал ведьмак.       — Боевая форма у вас прекрасная, доспехи явно не здешние кузнецы ковали, не тот уровень. Два клинка, один из которых серебряный. Но вы не столп.       — Давай на «ты». Мне так проще. Я не сильно тебя старше, — молвил ведьмак. Дождавшись ответного кивка, он продолжил, — Скажем так, я тоже своего рода истребитель демонов. Уже успел с одним познакомиться.       Договорив последнюю фразу, Геральт фыркнул. Урокодаки вопросительно наклонил голову.       — Да? Ну и как, сложно было, небось? Низшего ранга какой-нибудь попался? — съязвил Урокодаки. Геральт не понял причины подобного отношения и немного повысил голос, раздражаясь:       — Я не знаю, высший, низший, мне без разницы. Такой юнец, лет восемнадцати, в белых штанах и полосками по телу. Быстрый ублюдок и очень сильный. Я почти отрубил ему голову… До половины меч дошел. А, точно, в глазах какие-то два символа были…– рассказывал Геральт, пока не заметил, что собеседник не подает признаков жизни.       — Ты там жив, старик?       — Нарисуй мне эти символы, — глухо молвил тот. Спустя несколько минут на бумаге появились иероглифы.       — Вот эти. Взошло солнце, и он успел скрыться… Зараза, ты меня вообще слушаешь? — решил на всякий случай спросить ведьмак.       Урокодаки грохнулся в обморок.

***

      Прошло два года напряжённых тренировок для Танджиро. Если Геральт отвечал за физическую часть, то Урокодаки за техническую. У ведьмака был другой стиль боя, да и меч отличался. Поэтому, когда у него появлялось свободное время, Геральт выбирался охотиться за демонами, но, разумеется, делал он это не бесплатно. В письмах к организации он выразил свои требования, и, на его удивление, ответ ему пришел положительный. Организация истребителей обязана была предоставить ему кров, еду, различные травы и масла на постоянной основе. Раз в неделю в забытом богами домике у подножия горы появлялся какуши, который доставлял всё необходимое. Когда ведьмаку предложили вступить в ряды охотников он отказался, аргументировав это тем, что подождёт окончание обучения Танджиро.       Геральт искал следы Цири, но безуспешно. В деревнях не болтали ни о каких странных вспышках и явлениях, и сам он, шатаясь по лесам в поисках очередного чудовища, ни на что не натыкался. Высшие луны, которые должны были что-то знать, как полагал ведьмак, схоронились и не высовывались. Это Геральт выяснил из донесений какуши, воронов и в целом слухов, ходивших среди истребителей. С парочкой из них он изредка пересекался в деревнях, и эти встречи проходили не сильно дружелюбно. Ведьмака сторонились, а если же не делали этого, то болтали охотники крайне мало, хоть большинство из них было ещё молодыми. Геральт сделал выводы о менталитете японцев и перестал донимать их распроссами, тем более знали они немногим больше. Хваленые столпы, как назло, не попадались. Видимо, на отшибе цивилизации, в котором они жили вчетвером, никто появляться лишний раз желания не испытывал.       Также методом проб и ошибок ведьмак создал изумительное по свойствам масло, которое так и назвал: «Масло против демонов». Название было выбрано не от большой фантазии Геральта. Экстракт глицинии вместе с маслами против трупоедов, вампиров и реликтов переливался в одном флаконе. Затратно, и хотя организация обеспечивала материалами, многие аналоги трав из своего мира ему приходилось собирать самому. Но игра стоила свеч. Отсутствие регенерации отрубленной конечности на некоторый промежуток времени, дичайшая боль и замедление реакции — всё это демоны ощутили сполна.       По словам Урокодаки, Геральт был вторым по силе мечником после Ёриичи Цугикуни — как ведьмак понял, это был сильнейший охотник на демонов за всю историю. Но старик упомянул тот факт, что последний был «одарённым». Чем именно, Урокодаки не знал. По словам фехтовальщика, ведьмак мог спокойно противостоять любому столпу. В расчет не брались элексиры. А если Геральт был закачан ими, возможно, после этих двух лет, он представлял угрозу для самой первой высшей луны. Ведьмак же в свою очередь не торопился с выводами и ждал встречи со столпами и другими высшими демонами.       Геральт довёл до совершенства каждый выпад, каждый взмах. Он научился сражаться в воздухе, прекрасно ориентируясь. К стилям дыхания он не прибегал, так как прекрасно обходился без них, но все равно был очень силен. Геральт сделал вывод о практической неприменимости дыханий в некоторых ситуациях, потому что устройство их было порой непонятно и самим носителям. Однако заметку в своей голове он сделал.       Кроме того, ведьмак повысил свою выносливость настолько, что мог полчаса без остановки крутить вихрь, хотя раньше мог всего лишь минут десять. Мутации у Моро не прошли даром. Что уж говорить о концентрации — в любом бою Геральт был предельно сосредоточен. Сказывался огромный жизненный опыт. Что насчёт дыхания, без эликсира под водой он мог протянуть около получаса. Возраст никак не сказался на ведьмаке. Благодаря своей принадлежности к данному классу, он жил в среднем в два-три раза дольше обыкновенного человека. Если не брать, конечно, фактор внезапной смертности в лапах чудовища. Геральт не отмечал дни рождения и не помнил, сколько ему было лет.       Однажды ночью, возвращаясь после заказа, Геральт застал, как Танджиро разрубил огромную глыбу, которую ему поручил раздробить Урокодаки. Замах мечом — через секунду меч прошел камень, словно нож масло, не оставив на нем никаких повреждений. Геральт тихо присвистнул.       — Я победил, Сабито. — сказал Танджиро, смотря на результаты своей работы. Меч качало из стороны в сторону в его руках, будто тот был неподъёмным. Юноша едва стоял на ногах, тренировки его знатно вымотали. Но, чего уж тут таить, сделали куда более красивым и привлекательным, конечно, для женщин, как подумал про себя ведьмак. Руки покрылись ссадинами и трещинами, глаза устало глядели куда-то в разрез валуна.       — Какой ещё Сабито? — подходя, поинтересовался ведьмак. Насторожился, ведь тут, в этой глуши, никого не могло быть. Тем более, он давно бы заметил.       — О, привет, Геральт-сан. Ты их не видел? Тут были брат и сестра. Рыженький такой со шрамом — это Сабито. А Макомо — его сестрёнка, она научила меня контролировать свои силы, — объяснил Танджиро, садясь на землю.       Геральт прислушался, принюхался, но вокруг никого не было. Ни души. Вдобавок медальон на его шее начал сходить с ума, словно пытаясь вырваться.       — Танджиро, тут никого нет, — констатировал ведьмак, нахмурившись. Его овеяли смутные подозрения.       — Как же нет, если есть? Я их видел отчётливо, Сабито даже отправлял меня лежать на землю, ударив своим клинком!       Вдруг из чаши донёсся плач, полный боли и страданий, разрывающий душу. Такой ведьмак слышал не раз, и никогда ничем хорошим это не заканчивалось. Геральт сложил дважды два и всё понял. Он глубоко вздохнул, пообещав себе разобраться с Урокодаки позднее.       «Неупокоенные души. Парню невероятно повезло.» — подумал ведьмак. Затем, сохраняя самообладание, повернулся к Танджиро, сидевшему на земле.       — Ни Сабито, ни Макомо тут не было. Ты общался с их призраками, и из-за недостатка кислорода потерял сознание. А сейчас эти призраки очень злы. При следующей встрече с ними ты бы умер, — сказал Геральт, вынимая меч, — Сейчас ты бежишь со всех ног к старику. Я тебя догоню чуть позже.       Увидев, что Танджиро собрался ему перечить, Геральт резонно промлвил:       — Ты никогда не дрался с призраками, не знаешь ничего, что они умеют делать. Бой с ними — совсем не то, что с демонами. Ты мне никак здесь не поможешь, а если они телепортируются тебе за спину, убьют за секунду. Это не те дети, это обезумевшие духи. Так что бери ноги в руки и беги. Обуза мне не нужна, — сказал Геральт, натирая клинок маслом против призраков.       Танджиро, подумав несколько секунд, развернулся и побежал, забрав с собой клинок ничерин, принадлежавший Урокодаки. Ведьмак наложил знак Ирден — по периметру вокруг него появились фиолетовые символы. Он встал в боевую стойку, и через несколько секунд призраки появились. У них были изуродованные тела, глазные яблок отсутствовали, как и нижняя челюсти, половины лиц были скрыты за растрескавшимися масками кошек. Сабито и Макомо были одеты в порванную одежду, и со сломанными клинками ничерин вместо обычных.       — Поиграй с нами… Нам страшно… Холодно… Очень холодно. Урокодаки-сан… Спасите… Пожалуйста… — каждая реплика с трудом вырывалась из их изуродованного рта. Призраки тяжело дышали, но голоса их хоть и отдавали эхом, были определенно детскими.       Это была бы страшная для неподготовленного зрителя картина. Но Геральт видел подобное слишком много раз.       Бросив бомбу «лунный свет», ведьмак подобрался к оглушенным и ослепленным призракам и, замахнувшись, произнес:       — Спите спокойно, дети.       После чего одним ударом снёс обе головы.

***

      — Урокодаки, у вас были другие ученики? — задал вопрос вернувшийся ведьмак. Он перешел на «вы», так как было исключительно раздражен.       Призраки пропали, но лишь на время. Через некоторый промежуток они должны были появиться.       Бывший столп вздрогнул и выронил ложку, которой помешивал какой-то овощной суп. Он осунулся, будто поднял тяжёлый груз, опустил голову вниз и спросил хриплым голосом:       — Были. А что? — ответил он, надеясь, что ведьмак спросил это лишь ради интереса.       — Как вы мне объясните то, что двое из них превратились в чёртовых призраков? — разозлился Геральт. — Хотя стойте, дайте угадаю: ваши ученики, Сабито и Макомо были последними, кого вы обучали. Я слышал про испытание, про финальный отбор. Они погибли там, да? Как и многие другие, которых вы тренировали. Вы не смогли ничего сделать. Поэтому, каждую ночь выходя на порог вашего дома, вы слышали рыдания и крики, но списывали это на воющий ветер. Хотя прекрасно знали, кому принадлежали эти рыдания и крики. Я не так часто здесь появлялся, поэтому и не заметил — Танджиро до этого тренировался в других местах, вот и не пересекался с мальчишкой и девчонкой.       Геральт помолчал. Потом прошёлся туда-обратно по домику в мертвой тишине. Его сопровождал лишь стук грязных сапог, что он забыл снять у входа. Затем ведьмак встал напротив Урокодаки, который был бледный, как смерть. Незуко и Танджиро слушали, затаив дыхание. Геральт ещё никогда не был таким злым и одновременно спокойным, каким они его видели сейчас.       — Если бы Танджиро разрубил камень завтра, он бы умер, — холодно молвил беловолосый. — Ты мог обратиться ко мне за помощью, и мы бы вместе разобрались с ними.       — Не получилось бы… Их убил демон на отборе. Самый сильный демон. — глухо ответил Урокодаки.       — Час от часу не легче. Ещё и объект, с которым они связаны, находится не поблизости. И он живой. Просто отлично.       Вновь молчание.       — Почему вы не сообщили в организацию, что там находится демон, непосильный ученикам? — спросил Геральт.       — Я… Думал, что запечатал его навсегда, ещё тогда, пятьдесят лет назад. Когда убийства продолжились, я отправил сообщение, чтобы столпы проверили мои подозрения. Но получил отрицательный ответ. Глава не хотел вмешиваться в естественный порядок вещей…       — В задницу такой порядок вещей, — грубо сказал Геральт. — В задницу ваши традиции и вашу непомерную гордость, что разъедает вашу организацию изнутри. Когда я встречусь с вашим лидером, я настойчиво попрошу дать ответы на мои вопросы. Но к тебе это уже не относится, старик. Посмотри в глаза этому мальчишке и попроси прощения. Попроси, потому что ему расхлебывать твои ошибки прошлого.       Урокодаки поднял голову.       — Сними маску. А ты отвернись. — обратился он уже к демонице. Та послушалась — спорить с ведьмаком было себе дороже.       Сам Геральт вернулся к двери, снял сапоги, нарочно глядя в другую сторону. Когда он вернулся, Урокодаки вновь надел маску. Он выглядел так, словно хотел лечь и умереть. Он сидел на полу, смотря куда-то в стену. В этот момент он постарел лет на пять. Но Геральту не было его жалко.       — Вы подвели их. И если бы не я, вы бы лишились ещё одного ученика. Подумайте об этом. — ведьмак, развернулся, направляясь в спальную комнату.       Напоследок он промолвил:       — Вы именно поэтому дали Танджиро самый большой камень. Не хотели, чтобы он погиб. Я прав? — старик удрученно кивнул, — Что ж, завтра утром отправляемся в путь. Пойдем, Танджиро. Ученики не должны отвечать за ошибки учителей, но иногда им приходится делать это поневоле. Спокойных тебе сновидений, Урокодаки, если ты, конечно, сможешь сегодня заснуть…

***

      Прошло семь дней. Восьмой подходил к концу, а Геральт все ещё медитировал в садах глицинии. Это было прекрасное, по его мнению, место. Ночью оно светилось пурпурно-фиолетовым цветом, утром ведьмак наблюдал потрясающий своей красотой рассвет. Полоска света возникала над уходящими вдаль полями, из-за которых и вставало солнце. Если подниматься на пригорок, можно было увидеть людей, работающих в поле весь день и никуда не спешащих. Вечером они уходили домой, а ранним утром снова возвращались. И так снова, и снова, и снова…       Глициния начала светиться, последний лучик солнца исчез за горизонтом. Ведьмак открыл глаза, услышав звуки шагов. Человек был устал, вымотан, его дыхание сбилось, но он спешил. Геральт обернулся, увидел Танджиро. Тот, улыбнувшись, подбежал к нему и закричал:       — Я справился! Я победил того демона! Потом я увидел Сабито и Макомо, они поблагодарили меня за то, что я довёл дело до конца, оказался сильнее их. Сказали, что меня ждут великие свершения!       — Я рад за тебя. Незуко тоже бы очень гордилась тобой, если бы сейчас была здесь, поверь мне, — тихо сказал ведьмак, убирая мечи за спину. Затем он добавил, немного поразмыслив: —Танджиро, это всего лишь начало. Легче уже не будет.       — Я знаю, просто… Можно мне немного побыть собой? — спросил Танджиро, устало зевая. — Я не могу избавиться от чувства, что мог спасти тех, кто был на отборе. Чтобы вышел кто-то ещё, кроме нас четверых.       Геральт защелкнул мечи. Помолчал, глянул на закат вдали. Потом сказал:       — Знаешь, Танджиро, меня это чувство преследует всю жизнь. Но потом я понимаю, что сделал все, что было в моих силах. Просто старайся помогать людям, а что будет в будущем — это не столь важно. Тебе придётся выбирать. Иногда между большим и меньшим злом. И жить с последствиями этого выбора. Как говорил один мой друг, Ярпен Зигрин: «принимай решения так, чтобы потом не было стыдно. И не пришлось жалеть».       — Спасибо, Геральт, — поблагодарил ведьмака Танджиро, обняв его и уткнувшись ему куда-то в район груди.       — За что? — удивился беловолосый.       — За то, что остался рядом.       Геральт обнял его в ответ. Молча.       Ведьмакам было тяжело выражать свои чувства из-за мутаций.       Пусть солнце и село, было очень красиво, и поля вдали переливались темно-зеленым цветом, даря спокойствие двум потерянным душам, которых судьба свела вместе.