Тайны парижских ночей

      На тесных парижских улочках даже в холод снег превращался в слякоть. Клод Фролло медленно брёл к Собору из дома на улице Тиршап мимо ещё запертых на ночь домов и размышлял о недавнем внезапном желании Эсмеральды приобщиться к истинной вере. Слишком уж внезапно, слишком гладко, слишком… Слишком странно. Прошедшие годы вырастили в нём интуицию и привычку доверять интуиции. Навык этот редко когда его подводил, чаще — помогал. И сейчас интуиция кричала ему, что что-то здесь нечисто, слишком подозрительно. Но других странностей Клод за Эсмеральдой не замечал. И это успокаивало.       Вернуться в дом на улице Тиршап ему удалось только через два дня — внезапно свалившиеся дела оставляли его к ночи без сил, и он с трудом добирался до постели в доме в клуатре.       Однако увиденное дома вмиг привело его в чувство. Эсмеральда в одном нижнем платье ходила по комнате и методично складывала в аккуратные стопочки свою одежду, не обращая ровным счётом никакого внимания на вошедшего Клода.       — И что это означает? — нахмурился он, хотя всем своим существом ждал неминуемой сцены.       — Я ухожу, — нарочито холодно ответила Эсмеральда и даже не обернулась.       — Далеко собралась?       — Очень.       — Понятно. На чём поедешь?       — Пешком дойду. Нога давно зажила.       — Значит, тюрьмы и виселицы не боишься?       — Меня никто не узнает.       — Не думаю.       — Вы надеетесь, что узнают! Потому что тогда вы докажете мне, что были правы! Даже если я погибну! Ведь вам важнее всегда быть правым во всём. И ещё вам лучше, чтоб я умерла, лишь бы не была с другим! Я знаю, вы поэтому держите меня здесь, как преступницу!       — А что, у тебя появился кто-то ещё?       Эсмеральда подлетела к нему разъярённая, как фурия:       — Вы только это услышали? О, вы неисправимы! Мне нечего здесь больше делать. За своё спасение я давно расплатилась.       — Сядь и успокойся, — спокойно ответил Клод.       — Не приказывайте мне! Я сказала — я уйду!       — Я с первого раза расслышал, — усмехнулся он.       — Вы ещё и смеётесь надо мной! Вы ужасный человек!       — Ты права.       Клод подошёл к Эсмеральде и за руку развернул её к себе.       — Отпустите меня, я ухожу!       — Прямо сейчас?       — Да!       — Или подождёшь до утра?       — Не буду я ждать!       — Тогда я тебе помогу собраться, — невозмутимо произнёс Клод.       — Ч-что? — растерялась Эсмеральда.       — Я помогу тебе собраться. Раз ты так уверена в своём плане, то я не могу больше стоять у тебя на пути, — он развёл руками.       — Вот вы как, да? Вот так я вам нужна? Так сильно вы меня любите, что готовы легко меня оставить? Выгнать ночью, в мороз, в снег, одну, без друзей и даже самой мелкой монетки в руках? Вы ужасный, ужасный человек!       Она драматично прижала сложенную рубашку к груди, а другой ладонью закрыла глаза, изображая рыдания.       Клод приблизился к ней, вырвал рубашку и, притянув Эсмеральду к себе, горячо её поцеловал.       — Не надо, мне и так всё ясно… Не делайте вид, что я вам нужна…       — Всё ещё сомневаешься?       Он прижал её к стене, задрал подол её платья и, проведя рукой по бедру, сжал её зад так, что Эсмеральда дёрнулась. Что ещё он задумал? Клод скользнул ладонью между её ног и, найдя самое чувствительное место, начал ласкать его.       — Не трогайте меня, — простонала Эсмеральда ему в грудь, выгибаясь от удовольствия.       — Конечно.       Клод резко ввёл в неё влажные от смазки пальцы, и Эсмеральда, часто дыша, вцепилась в его плечи. Он наклонился к ней за ещё одним горячим поцелуем. Тогда он убрал пальцы, и Эсмеральда, разочарованно вздохнув, состроила скучающее выражение лица. Чёртов старик! Но тут она ощутила его горячий твёрдый орган у себя между ног и ещё один огненный поцелуй — на шее. Эсмеральда наклонила голову, подставляя себя его губам. Вдруг он резко вошёл в неё, и Эсмеральда вскрикнула.       Ей пришлось встать на носочки и положить одну ногу на его согнутую, которой он упирался в стену. Его остервенелые движения, когда он входил в неё до упора, порождали удовольствие на грани боли, и это сводило с ума. Она уже не пыталась сдержаться и кричала без стеснения, в порыве нашла его губы и, даже задыхаясь, долго не могла оторваться.       — Это тебе за то, что хотела уйти, — Клод резко вошёл в неё до упора.       — Это — за то, что собирала вещи.       Ещё один резкий толчок.       — Это — за то, что сомневалась во мне.       И ещё один.       Он говорил ещё что-то, но Эсмеральда была не в силах слушать его. Остатки сознания концентрировались на болезненно-приятных ощущениях, которые он ей доставлял.       Клод несколько раз особенно глубоко вонзился в неё; Эсмеральда сжала на его плечах пальцы до боли — и замерла, запрокинув голову. Она чувствовала на своей шее его тяжёлое дыхание.       Клод медленно вышел из неё и надел приспущенные брэ. Эсмеральда неуверенно опустилась на дрожащие ноги.       И почему она считала его стариком? Она задержала взгляд на его широких плечах. Он ещё довольно молод — для мужчины, конечно. Если бы только не эта его лысина…       — О чём ты задумалась?       — Как бы вы выглядели без этой ужасной лысины.       Клод усмехнулся:       — Мы этого уже никогда не узнаем. Но когда я был в твоём возрасте, волос у меня было достаточно.       Эсмеральда посмотрела на него так, будто прежде никогда не видела. И правда, не всегда же он был попом, он тоже был молодым, как она!..       — Так тебе помочь?       — Помочь?       — Ты собиралась уходить. Не помнишь?       — Я всё помню, — она состроила свою гримаску. — Не волнуйтесь.       — Что ж, тогда тебе стоит, пожалуй, убрать вещи обратно. А сейчас давай немного отдохнём.