Мать твою налево, Система, чтоб тебя закоротило (#‵′)凸!

Время близилось к ночи, солнце уже почти полностью спряталось за горизонт. Теперь в доме было темно, и лишь горящие свечи отбрасывали на стены причудливые узоры, создавая уютную атмосферу. Юань зажёг ещё одну свечу и понёс в пустующие покои. Все ещё смущённый, мужчина сел на кровать и уставился в пол пустым бездумным взглядом. Черепная коробка трещала по швам от мыслей, бегавших с такой скоростью, что сам Шэнь Цинцю не знал, о чем же он все таки думает. В руках он то и дело теребил кисточку, крепящуюся к вееру. Тому самому вееру, что они с Бинхэ расписывали две недели назад. Красивые узоры, расплывчатые пятна и абсолютно идеально выведенный иероглиф погружал в воспоминания... .... В тот день Шэнь Цинцю уходил на длительную прогулку, пока муж был занят важными царскими делами. Бинхэ настаивал, что быстро всё закончит и пойдет вместе с ним, но Шэнь решительно отказался, строго наказав выполнять обязанности должным образом и ни в коем случае не отлынивать. _____________________ Погода в тот день была прекрасная: ярко светило солнце, опаляя всех своими горячими лучами, но в то же время дул прохладный ветер, из-за которого было грех пожаловаться на жару. Идеальное сочетание. Длинные рукава, на пару с волосами, то поднимались, то опускались, гоняемые ветром. Иногда несколько вредных прядей закрывали обзор, и Шэнь, недовольно цокая языком, заправлял их за ухо... Впрочем, непослушные волосы спустя время снова выбивались и падали на лицо, поэтому ничего не оставалось, кроме как сдаться спустя несколько неудачных попыток. Одновременно благодаря и проклиная ветреную погоду, Шэнь Цинцю наконец дошёл до города. Целью прогулки огурчик определил пойти на ближайший базар за карской и новыми кистями, которыми можно будет расписать веер, подаренный ему вчера Ло Бинхэ. По правде говоря, раньше Шэнь Цинцю подобным не занимался, и всегда покупал роскошно расписанные рукой каллиграфов веера, украшенные своеобразными картинами и узорами, поэтому он не знал, какие конкретно материалы нужны. Но ему все равно хотелось самому освоить этот великолепнейший вид искусства. Да, красиво расписные веера никак иначе не назовешь — только "произведения искусства"! В стенах города ветер немного поутих, наконец оставив многострадальные волосы заклинателя в покое, и тот сиюминутно принялся приводить их в порядок, после чего глубоко вздохнул и со спокойной душой продолжил свое мини путешествие. В приподнятом настроении Юань радостно шагал по широкой, но полностью заполненной людьми дороге, на которой почти что не было где ступить, глазами выискивая нужный ему ларёк. Продавцы с обоих сторон улицы то и дело выкрикивали что-то, пытаясь приманить проходящих мимо потенциальных покупателей. Рядом со сладостями резво бегали дети, выпрашивая родителей купить им вкусняшек, какие-то дамочки через дорогу спорили насчёт качества ткани, активно жестикулируя и размахивая руками в разные стороны. Прохожие обходили этих женщин стороной, боялись, что их заденут. Пока Шэнь Цинцю искал, его внимание привлек небольшой стенд с всевозможными ювелирными изделиями, различными украшениями, и он остановился, рассматривая их. Вернее сказать, его удивили высокие цены, поэтому он и решил взглянуть... Молодая продавщица, лет двадцати - двадцати пяти, обрадовавшись посетителю, звонко заголосила: —Господин выискивает подарок для своей возлюбленной? Могу что-то подсказать! Шэнь Цинцю не удостоил девушку и взглядом, продолжая рассматривать товар. Но дамочка не желала уступать, поэтому продолжила гнуть своё: —Вот, только посмотрите! Зачарованная заклинателями заколка-шпилька из нефрита! А вот- —Зачарованная заклинателями? — Мужчина перебил торгашку, вдруг протянул руку и провёл по украшению рукой. — И что же она делает? Торгашка радостно продолжила: —Притягивает удачу и отпугивает нечисть! Шэнь Цинцю поднял брови и вскинул на девушку многозначительный взгляд. —Вот как... И откуда же у вас такой артефакт, юная леди? От подобного обращения со стороны молодого, грациозного и статного мужчины-красавца продавщица за ларьком вся раскраснелась и стала смущённо переминаться с ноги на ногу, проговаривая: —Мой старший брат — талантливый заклинатель пика Цинцзин школы Цанцюн! Мягкая улыбка с толикой насмешки расплылась по строгому лицу огурца, его брови приподнялись чуть больше, чуть ли не подпирая линию роста волос, являя собой причудливую дугу. —И как же его зовут? — Юань вновь вернулся к осмотру шпильки. —Хуань Ян! Услышав это имя, Шэнь Цинцю тихо посмеялся. Его глаза медленно прошлись по всей лавке, украшениям, и остановились на вполне уверенной в себе и своем товаре молодой девушке. Прядь волос плавно спала с плеча вперёд, заклинатель расправил веер и величественно выпрямился. Похолодневшим голосом с ноткой осуждения, или может, упрёка, он отрезал: —Эта заколка совершенно обычная. В ней не заложено и капли духовной Ци. Все краски сошли с кругленького личика девушки, от былой уверенности, кажется, не осталось и следа. Но через мгновение она вновь собралась с мыслями, расправила плечи и покраснела, на этот раз от гнева. Приподняв подбородок, она строго посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней. —Да что вы вообще можете знать об этом! Мой брат славится своими заклинательскими способностями, сам глава пика хвалил его технику! А вы!? Вы!! Да вы просто хотите купить заколку за сниженную цену! — Разгоряченная, девушка топнула ногой и расставила руки в боки. —Имя твоего брата действительно ему подходит. Если хочешь убедиться, отнеси эту шпильку в какую-нибудь маленькую заклинательскую школу, посмотришь, что они тебе поведают. Тебе же будет лучше, если свернёшь свою лавочку и пойдешь проверишь, прежде чем продашь весь этот хлам. Сказав это, Шэнь Цинцю махнул веером и просто ушёл дальше, памятуя о том, что он пришел сюда за краской. Девушка, стоящая за ларьком, ещё несколько раз возмущённо окликнула его, но заклинатель не только не развернулся, но даже не остановился. По сути своей, продажа обычного, тем более некачественного нефрита за цену чистого и зачарованного прямиком на прилавках – самое настоящее мошенничество, и если такое раскроется, простой народ, который вполне может на такое купиться, наверняка устроит нагоняй обманщикам. И ведь на этом все не закончится... Но сейчас Шэнь Цинцю вовсе не желал становиться героем и ввязываться в это дело. Он сказал — остальное за маленькой хозяйкой ларька. А если о её талантливом старшем братце, то на пике Цинцзин не учится ни одного юноши с таким именем и фамилией, что уж говорить о том, хвалил ли Шэнь Цинцю "его технику". Тут либо он решил похвастаться перед сестрой, либо боится сознаться, что вовсе не является адептом величественного хребта Цанцюн, хотя, скорее всего, он даже не совершенствующийся. Вариант "обманщица здесь эта молодая торгашка" отпадает: уж слишком она глупенькая, чтобы такое провернуть. Пройдя через ещё парочку ларьков, Шэнь Цинцю наконец таки нашёл нужный. За прилавком сидел мужчина средних лет и преспокойно катал по столику какой-то небольшой блестящий шарик. —Добрый день. — С дельным видом Юань подошёл поближе и окинул взглядом магазинчик. Продавец сразу же остепенился, выровнялся и расправил плечи, заприметив богатого на вид покупателя. —Здравствуйте, господин! Подсказать что-то? —Гм, — Шэнь Цинцю аккуратно провел указательным пальцем по сложенному в руке вееру, будто поглаживая его, — мне нужны хорошие краски. _______________ Закупившись всем необходимым, огурец не устоял перед великим соблазном зайти подкрепиться в закусочной у окраины города. Еда ему пришлась несовсем по вкусу, а вот вино в заведении оказалось отменным, поэтому он, отпив одну чарку, решил купить парочку кувшинов домой. Конечно, после ночи чтения экзотической литературы в компании Бинхэ ему было больно смотреть на кувшины с вином, но, что удивительно, любовь к этому виду алкоголя никуда не исчезла, поэтому вскоре он уже ставил сосуды на стол в одном из больших залов дворца. Как раз в этот момент двери в зал открылись. Шэнь Цинцю одним рывком развернулся, чтобы посмотреть, кто это, и увидел озадаченного мужа. Ло Бинхэ зашёл в помещение с опущенным задумчивым взглядом, но как только поднял его, тут же оживился, глаза его засияли миллионами звёзд, превратив черные глаза в бескрайнее ночное небо, а светлая кожа покрылась лёгким румянцем. —Учитель, ты вернулся! — Парень подбежал к Юаню и обнял его. — Как прогулка? Смог купить всё, что хотел? Шэнь Цинцю легонько похлопал ученика по спине и незаметно кивнул: —Да, купил. Ты уже все дела успел закончить? Бинхэ положил голову Шэню на плечо и потёрся носом о его шею, прошептав шутливым тоном: —Этот ученик старательно и кропотливо выполнил всю свою работу, как и велел учитель. Шэнь Цинцю не смог сдержать тихого смешка, поднял руки, обхватив Бинхэ, и притянул его чуть ближе. —Что ж, похоже, этот учитель может гордиться своим учеником. — Сказал мужчина, погладив любимого по спине. Так они простояли, обнимаясь некоторое время, пока у Юаня не заболела поясница. Недовольно вздохнув, дедуля отклеился от мужа и уселся на мягкое кресло, что стояло по близости. —Краски то я купил, но все ещё не придумал, что написать. Есть предложения? Бинхэ присел на край стола, оперевшись о него рукой и уставившись в никуда, погрузился в размышления, как вдруг что-то пришло ему в голову, и он резко перевел взгляд на мужа. —Осень. —Осень? —Да, осень, первый иероглиф как в твоём имени. Уголки губ Шэня поднялись в улыбке, слегка оголяя белые зубы, он достал новый веер, который все ещё был не собран, и повертел им перед собой, посмотрел на него мгновение, затем взглянул на Бинхэ. —Мило, мне нравится. Ты поможешь мне? —Помочь? — Парень немного склонил голову на бок, оперев о стол и вторую руку. — Чем помочь? —Веер расписать, конечно! Я хочу провести с тобой время. — Шутливо закатил глаза Юань. — Или у тебя ещё есть планы на сегодня? —Вовсе нет, для учителя я всегда свободен. Шэнь Цинцю махнул рукавом и достал краски. —Если ты что-то запланировал, скажи прямо, мы можем заняться росписью потом. —На сегодня все дела сделаны, я правда свободен. Ло Бинхэ встал со стола и достал из ящичка небольшой сосуд для красок, а также искусно сделанную кисть. Её рукоять была украшена извилистыми линиями, отдаленно напоминающими феникса. Пока Юань разводил нужный цвет, Ло полностью подготовил поверхность стола и другие принадлежности: салфетки, если что-то пойдет не так, нужно будет убрать лишнюю краску или воду, лист, на котором можно будет потренироваться и веер. Не тот веер, что он подарил мужу, другой, но тоже абсолютно чистый, отделенный от деревянного крепежа. Шэнь хихикнул: —У тебя что, там склад разобранных вееров? Бинхэ промолчал, и эта реакция показалась огурцу немного странной, но сейчас ему не терпелось наконец заняться делом, поэтому он особо не думал об этом. Усевшись бок о бок, учитель с учеником принялись выводить красивые линии на листке, которые в итоге выросли в идеально выведенные иероглифы "秋天". Немного поглядев на результат, Шэнь Цинцю решил теперь попробовать повторить его на пробном веере. Но прежде чем выводить слово, он начал почти что хаотично разводить по поверхности полупрозрачные водянистые пятна-разводы, которые в итоге стали напоминать горный хребет. Изобразить этот узор тоже предложил Ло Бинхэ. Так вместе они разрисовали заготовку, а потом повторили узор на подаренном Юаню веере. Во второй раз картина вышла более красивой, оставалось только написать слово. Вдруг Шэнь Цинцю почувствовал, что слишком сильно боится испортить получившуюся красоту, его рука начала подрагивать, а пальцы похолодели, хватка ослабла и кисть, что он держал, затряслась. Эти изменения не ускользнули от внимания Ло Бинхэ. Демонёнок подсел ближе и положил свою руку на ладонь мужа, поглаживая. —Не бойся, если что, я куплю новый, и мы заново его распишем. —... Мне этот понравился. —Тогда мы просто напишем красиво, это ведь не сложно. Приложив немного силы, Бинхэ поднес свою руку, с рукой мужа и кистью к поверхности веера и начал аккуратно вести линию, которая вытекала в другую, и так, одна за другой, незаметно образовали прямо в центре надпись, что не уступала по красоте дорогим работам каллиграфов. Шэнь Юань с облегчением выдохнул про себя: —«Чего ещё можно было ожидать от главного героя? Столь великолепно проделанная работа...» Мужчина слегка откинулся назад, упёршись тем самым в грудь А-Ло. Взгляд его плавно скользил по осеннему пейзажу на поверхности нового веера. Золотые листья опадают с деревьев, а вдалеке виднеется хребет Цанцюн, где-то выглядывают крыши небольших хижин, где-то — длинная лестница, соединяющая волшебный уголок заклинателей с людским миром. А прямо посередине, в дополнение к пейзажу, выведены два иероглифа. Осень. Так он некоторое время сидел в объятиях мужа, затаив дыхание, и словно околдованный разглядывал детали рисунка. Глаза его двигались из стороны в сторону, по нескольку раз возвращаясь к уже хорошо рассмотренным деталям. За это время Ло Бинхэ не проронил ни звука, будто боясь вырвать учителя из прострации, вместо этого внимательно наблюдал за выражением его лица. Спустя время огурец таки очнулся и повернулся к Бинхэ так, что их лица оказались опасно близко друг к другу. —Что теперь? —Теперь нужно соеденить лист и деревянный крепёж. Бинхэ потянулся к клею, что стоял готовый на столе и ждал своей очереди. Пара ловких движений рук, и веер готов. —Оставим его сохнуть. Шэнь Цинцю кивнул: — Спасибо. — Мужчина призадумался, поднеся руку ко рту и постукивая пальцами по мягким губам. — Я купил вино. Давай выпьем? Услышав это, Бинхэ изрядно удивился. —Мне казалось, что учитель больше не захочет видеть вино. Тем утром ты так злился.. —Так ты будешь? — Намеренно проигнорировал Шэнь, избегая неловкости, — или мне самому всё выпить? Бинхэ невинно захлопал глазами, и естественно, отказываться не стал. Время быстро пролетело, чарка за чаркой, два кувшина незаметно были выпиты. Атмосфера между двумя заклинателями стала максимально раскрепощённая. Шэнь Цинцю встал из-за стола и, шатаясь, направился в сторону их с Бинхэ покоев. —Пойдем, уже поздно. Ло Бинхэ, подперев щёку сложенной в кулак ладонью, несколько секунд рассеянно пялился на мужа, после чего томно произнес, не вкладывая во фразу никакого смысла: —Спать? —А что ещё?! — Бурно отреагировал Юань, нахмурив брови. —Иду. — Бинхэ, в отличии от учителя, двигался, словно трезвый, и быстро догнал Цинцю, чтобы помочь ему дойти до спальни без приключений.. Войдя в покои, Бинхэ подошёл к шкафу, чтобы переодеться, а когда закончил, развернулся к кровати и чуть не прыснул со смеху: в стельку пьяный Шэнь Цинцю, пытаясь раздеться, запутался в собственных одеждах и волосах. На огурца алкоголь действовал намного сильнее, ведь Ло Бинхэ был в разы устойчивее ко всему такому... Типичный! Главный! Герой!!! Не в силах остаться равнодушным к проблеме мужа, демонёнок подошёл, чтобы раздеть его, и кто бы мог подумать, что опьяневший Шэнь Цинцю воспримет этот жест по-своему и... Полезет целоваться! Впрочем, Ло Бинхэ был отнюдь не против, хотя и весьма удивлен. Закончив с одеждой, которую он, о чудо, не порвал, парень небрежно бросил её около кровати. И только Бинхэ собирался сесть на неё, как его силой прижал к стене Шэнь Цинцю. Одна рука Юаня прислонилась к стене, другой он держал плечо ученика. Немного помедлив, Шэнь потянулся к губам любимого, при этом из-за разницы в росте ему пришлось привстать на носочках. Его губы мягко коснулись губ Ло Бинхэ, потом ещё раз, и ещё один. Свободной рукой он обхватил любимого за талию, а та, что держалась за стену, опустилась на несколько сантиметров... Так мужчина зацеловывал губы Ло Бинхэ, иногда касаясь щёк, лба и красной метки, сияющей на нём, густых бровей, и в итоге снова возвращался к губам, постепенно углубляя поцелуй. Ло Бинхэ по началу растерялся, но затем протянул свою ладонь к руке мужа и убрал её от собственной талии, переплетая свои пальцы с пальцами любимого. Одним резким рывком парень перевернул Учителя и придавил своей грудью. Руки, что сцепились в замок, также прибились к стене, и в невыгодном положении теперь оказался Шэнь Цинцю. Хотя, впрочем, ему не привыкать. Кадык Бинхэ резко опустился, и так же стремительно поднялся, после чего он разорвал поцелуй. Вторая его рука уже успела захватить свободную ладонь Юаня, и приструнить к стене. Теперь и вовсе казалось, что Шэнь Цинцю пойман в ловушку, из которой не выбраться, даже если очень захотеть. Но единственное, чего ему сейчас и правда хотелось — вновь утонуть в страстном поцелуе, прижаться к мужу ещё сильнее, ещё ближе. А-Ло опустил голову, его сбивчивое дыхание согревало шею Цинцю. Парниша несколько мгновений дышал так, затем принялся расцеловывать и покусывать, оставляя на бледной коже тут и там яркие багровые следы. Шэнь Цинцю вобрал полную грудь воздуха и зажмурился, силясь сдержать рвущиеся наружу стоны. Чем ближе прижимались друг к другу два тела, тем сильнее ощущали, насколько твёрдыми оба успели стать. Член Шэнь Юаня тёрся о живот Бинхэ, размазывая прозрачную жидкость по жёстким мышцам рельефного и так хорошо выраженного пресса. Бин-мэй оторвал свою руку и потянулся к тумбочке, как к стати стоявшей очень близко к парочке, и как казалось огурцу по звуку, высунул один из ящиков, нашёл в нем что-то и открыл фарфоровую крышку некого сосуда. В тот же момент Цинцю почувствовал что-то склизкое и прохладное у своей промежности. Это "что-то" Ло Бинхэ начал старательно размазывать внутри, заходя двумя пальцами поглубже. Второй рукой он уже успел смазать свой член и резко поднял ногу мужа. Не готовый к подобному, Юань бросил удивленный взгляд, подняв голову, и встретился с прикрытыми длинными ресницами бездонными черными глазами любимого, в которых тотчас утонул. Губы мужчин снова сомкнулись в глубоком поцелуе, и лишь когда Бинхэ протолкнуться внутрь своего драгоценного учителя, тот жалобно застонал прямо ему в рот. Член, так стремительно и глубоко протаранивший Шэнь Цинцю, медленно заскользил наружу, но в итоге не вышел и снова до упора заполнил внутренности огурца. Мужчина откинул голову назад, отчего стукнулся об стенку затылком, и крепко вцепился мужу в плечи, расцарапывая ему кожу. Постепенно эта поза перестала казаться такой же удобной, какой была сначала, поэтому Бинхэ подхватил и вторую ногу учителя, так что он теперь сидел на весу, и член вошёл ещё глубже, заставив Юаня вцепиться в мужа не только руками, но и крепко обхватить его ногами. Грубые толчки, которые уже не отличались сильной неловкостью, как это бывало раньше, и целились прямиком в самое приятное место, постепенно ускорялись. Бинхэ поднес любимого ближе к стенке, чтобы дать ему облокотиться, и Шэнь воспользовался этим, оперевшись одной из рук, а другой продолжал держаться за мужа. Ритмичные движения теперь стали настолько быстрыми, что Шэнь Цинцю не мог больше подавлять не просто стоны, а негромкие вскрики и всхлипы, но боли он почти не чувствовал. Со времён начала их с Ло Бинхэ отношений, навыки демонёнка стремительно улучшались, и теперь отрицать удовольствие от сия процесса было бы просто наглой ложью. Это продолжалось достаточно долго, и Цинцю устал держаться за стену. Он вновь обнял мужа обеими руками. Последние несколько толчков были особо агрессивными и сильными, после чего Бинхэ тихо выдохнул, а Шэнь Цинцю обнял его ещё сильнее. Мужчина почувствовал, как внутрь него вытекает что-то горячее и приятное. Подняв глаза на своего любимого ученика, он подвинулся чуть ближе к его лицу и поцеловал в щёку. —Пусти меня на пол. —Но учитель может упасть, — сказав это, Ло приподнял Юаня, держа его за ягодицы, от чего член выскользнул, и вскоре из отверстия на пол закапала густая и липкая сперма. Пройдя по комнате и оставив за собой белый след из причудливых клякс и капель, пара рухнула на кровать. Ло Бинхэ тотчас принялся обсыпать Шэня короткими поцелуями, переходя с губ на щёки, с щёк на шею, с шеи на грудь. Его шаловливые пальчики позволили себе одновременно ущипнуть мужа за оба соска, от чего тот недовольно приподнялся, положил руки на плечи Ло и постарался убрать его пальцы от себя, но безуспешно. Вместо того, чтобы перестать щипаться, Ло Бинхэ снова поцеловал Шэнь Цинцю. Вновь восставшее орудие убийства упёрлось в растянутое липкое кольцо мышц, истекающее спермой и смазкой, головка немного потерялась снаружи и вновь вошла, сопровождаемая протяжным стоном Шэня. Раздвинув ноги учителя, и устроившись между них, Бинхэ снова начал долбиться в то самое место, сводя с ума, а иногда намеренно его игнорировал, поддразнивая. Кажется, разум постепенно покидал Шэнь Цинцю, хотя он и так был пьян, мыслить в этот момент представлялось абсолютно невозможным. Лишь когда он вновь почувствовал, что в него кончили, глубоко в сознании раздался размытый голос системы, звук уведомления старался отрезвить, но у него не вышло. Неугомонный выносливый демон уговорил мужа на ещё несколько заходов, и оба легли спать, обессиленные, уставшие, но довольные. Из отверстия Цинцю все ещё продолжала вытекать сперма, которой его наполнили до отказа. Где-то ближе к утру, или, может, посреди ночи, Бинхэ встал, чтобы искупаться и искупать учителя. Утром огурец отказывался просыпаться, только запах вкусной еды смог вытянуть его из мира грёз .... Тогда он совсем позабыл о том, что система что-то говорила, о чем-то предупреждала... Это вполне логично, ведь он был пьяным и жёстко выебанным, но сейчас, спустя две недели, до Шэнь Цинцю наконец дошло, о чем говорила система... До этого огурец считал, что никто не предупредил его о квесте, но оказалось, все было в точности да наоборот. Система кричала ему о последствиях, но её предупреждение было проигнорировано. Дверь в покои распахнулась, и раздался уведомительный звук. Система вещала: — [Поступил новый запрос доступа к личным сообщениям пользователя.] В диалоговом окне отразился самый странный стикер, который только можно было прислать.