Первая ночь

Эгемен всегда помнил о границах и правилах… дозволенных окружающими, долгом и о своих личных. Что целесообразно, что не следует… что необходимо, что не стоит… Но сейчас он вдруг понял, что «потому что я так хочу» — это тоже причина. На вершине достигнутой планки иногда бывает полезно ненадолго сойти, соскочить с ритма… а ведь Ягыз даже будучи юношей, никогда не был гибким в суждениях. Он просто однажды вырос из определенного мировоззрения, как из одежды… оделся в похожее, на размер больше… и остался таким же правильно ориентированным… Ярлыки мозолили глаза, будто торчали из-под рубашек и пиджаков несорванные, он сам наплевательски не снимал их… да и люди вокруг не сильно и пытались. Ярлык или лейбл понятнее и доступнее, он на поверхности, он имеет запах… Кому интересно выворачивать ткань, чтоб заглянуть за этикетку? Кому интересно пробовать на вкус? «Аллах… я и сам никого ещё не пробовал»… Молодой человек возможно впервые отшвырнул ненужное, оставив снаружи и бирки и лейблы… «Не хочу на работу, не хочу в офис… хочу узнать как её зовут, хочу увидеть её. И точка.» У всех есть свои триггеры, эдакие внешние раздражители, при появлении которых меняется не только настроение, но и эмоциональное состояние. И тень рубахи на лету захватила и опутала — опять неожиданно, отсекая лишнее… уводя за желаниями. Флешбэки в голове теперь вызывали фантомные боли то ли в груди, то ли в паху… «Так в груди или в паху?» Мужчина застыл у двери кухни, тело налилось свинцом и приросло к полу… он снова наклонился к винтажной мозаике стекла и ухватил суетливый знакомый силуэт… Шорохи на улице отвлекали, из гостиной тоже доносился шум… чёрт, всё не к месту. Со стола убирают завтрак, мать с сестрой и Ясемин скоро вернуться в дом… Словно таймер, отведённый на его акт смелости заканчивался… «Ну входи же, болван!» Ягыз медлил, закусывая нижнюю губу… какое чудовищно странное насилие над собой — волноваться и быть охваченным страстью одновременно… И что именно он боялся увидеть, там, за стеной? Что она окажется некой проходящей и ошибочной… и совсем не интересной ему личностью? Или… или что не окажется? «Чушь… Нужно сорвать пластырь раз и навсегда, узнать и забыть эту девчонку.» Эгемен использовал свой коронный приём — согласился с внутренним голосом, лишь бы он только заткнулся. И дернул ручку двери. Девушка стояла спиной и перебирала овощи. Волосы снова были собраны в тугой низкий хвост и благородно отдавали на свету золотистым каштаном… вчера они ему показалось горько шоколадными. Всего на мгновение она обернулась на движение сзади и легко вздрогнула, видимо не ожидая увидеть кого-то из хозяев. Тут же вернулась в прежнее положение, напряженно вытянула спину и замерла. Наверняка соображала, что делать и как вести себя дальше. Вот что значит действовать не по плану. Вот они — дурацкие спонтанные решения… Ибо Ягыз абсолютно оторопел, не зная не только, что сказать, но и куда взгромоздить своё увесистое тело. Кухонька уменьшилась до размеров кладовки, потолок опустился и всё вокруг ощущалось тесным…скудным. Он всегда отыгрывал слова как на пальцах, мог предсказать и просчитать любую реакцию… но вот пальцы вдруг вспотели, челюсть заклинило, а те самые реакции заторможено бились в предсмертных конвульсиях. «Уму не постижимо… так глупо, что аж смешно! " Кем бы она не была, эта незнакомка уже дала ему понять, что он ещё жив… Жив! — Доброе утро… в-вам чем-нибудь помочь? — наконец мягко и негромко прозвучало вслух. Она нарушила молчание, повернувшись всем туловищем, и обезоруживающе невинно уставилась на него. Эгемен догадался, что гостья тоже собирала себя всё это время, явно смущалась, но тщательно скрывала это. Она собрала, он не успел… И внезапную робость додумался обернуть лишь в привычную надменность. — Нет… я хотел выпить воды, — сухо ответил он и продолжил странно стоять на месте. Девушка окончательно растерялась и вела себя так, будто её застали в чужом доме за преступлением. — …Вам подать? — глаза беспомощно забегали в поисках графина. — Не нужно. Я сам. Двое посторонних долгих пять секунд смотрели друг на друга в полной тишине. Незнакомка приоткрыла рот и с пытливым интересом разглядывала лицо напротив, пытаясь прочесть там хоть что-нибудь. И Ягыз понимал, что выглядит дико отталкивающим и угрюмым и возможно злым, одаряя её взамен подозрительно оценивающим взглядом из-под хмурый бровей… Вокруг крутились параллельные миры и жизни, которые могли бы существовать между ними и которые он в красках нарисовал. Выражение стало суровее, ведь эти миры никогда существовать не будут, не могут… Её неловкость и естественная, чистая красота нанесли болезненное оскорбление — живое отрицание его холодного сердца. Так близко… А когда глаза мимо воли остановились на уровне груди, он осознал, что видит сквозь ткань, мысленно осязает и уже трогает её соски губами… Волны возбуждения и замешательства охватили мужчину, а самое страшное — боязнь порицания… и уверенность, что оно неминуемо. «Она даже не представляет, как я первый её оскорбил… ещё вчера». — Ладно… извините, — чуть тише сказала она, удивлённо приподняв плечи… и развернулась к столешнице. Эгемен беззвучно вдохнул и выдохнул, сцепив зубы в досадном оскале… С холла приближались шаги, что в разы усилило ощущения эпичного провала. Поражаясь себе и абсурдности ситуации в целом, он таки взял стакан с водой, в горле действительно пересохло. Дверь распахнулась и служанки с подносами чуть не врезались в рассерженного господина. Они никогда ранее не видели его на кухне… и только что смеющиеся и шепчущиеся, озадачено застопорились у входа… — Ягыз бей? Вам что-нибудь нужно? «Аллах-Аллах.....» Молодой человек проигнорировал вопрос, раздражённо поглядывая на часы. «Да… судьба всегда слишком насмешлива к трусам и глупцам. Лучше бы я вчера кончил от собственной руки, чем сейчас стоял здесь как идиот». Он сделал глоток и решительно собрался уходить… Заметив, что девушка слегка повернула голову и тоже провожает его осторожным взглядом, мужчина внезапно притормозил. Здесь и сейчас, перед прислугой… неважно, он должен был закрыть все гельштаты прошлой ночи… заставить совесть и память замолчать… чёрт… да сделать хоть что-нибудь из того, зачем вообще пришёл сюда. — Как тебя зовут? — в полуобороте мрачно произнёс он и пристально посмотрел на неё. Угольно-черные зрачки расширились и стали по-девичьи отдавать бликами по краям, ресницы пружинились, но не смыкались, губы распахнулись и замерли… «Неужели она боится меня?» — …Хазан. Ягыз медленно кивнул, снова измерял её ледяными глазами и вышел прочь. *********** Два дня он не заезжал даже на завтрак. Два дня ходил злой как чёрт, прикрываясь проблемами холдинга и сетуя на них же… оставался в кабинете до темноты, а утром опаздывал на совещания. И срывался на всё криво лежащее. В офисе коллеги недоуменно переглядывались… создалось впечатление, что Эгемен очень долго принимал таблетки от психоза и вдруг они закончились. Дел скопилось прилично, отцу нужна была помощь на стройке, и как вишенка на торте — Омер воспользовался моментом и утвердил модель. Туда силы пока не добрались. «Да плевать уже…». За это короткое время стало совершенно очевидно — он устал…! Как шлюха вкалывающая на трех кроватях, как оторванный использованный ластик от карандаша, который всю жизнь стирал чужие ошибки… И в глубине души он был рад, что наконец совершил свою… собственную, личную ошибку! Скорее наоборот — это первая маленькая победа над его сердечной импотенцией. Хазан… странная, необычная, загадочная… На ошибках учатся, от победы — тупеют. И он намеренно дал мозгу два дня, чтобы принять и свыкнуться… ещё не понял, что сердцу дал, а не мозгам… «Я не умею разговаривать с женщинами, вот оно что… не умею…» И таким тупым, как на той кухне, он никогда в жизни себя не чувствовал. Ягыз Эгемен, инертный и скучающий, неумышленно предстал перед ней напыщенным снобом… хотя на самом деле эта Хазан смогла открыть иную, неизведанную черту в красивом здоровом успешном мужчине — стеснительность… Вот почему он злился и «перестал пить таблетки». Вот, что мучило и бесило — позорная подмена самого себя в своих же глазах, резко и спонтанно, без подготовки, без предупреждения. Теперь она, когда увидит его снова, будет задаваться вопросом «За что он невзлюбил меня? Я ему ничего не сделала…» Только сделала! Посторонняя, чужая, никто… Заставила вспоминать и хотеть, хотеть и стыдиться этого… а робость и желание — не совместимы. «Она мне просто понравилась!» признал наконец Ягыз, мешая ложечкой сахар в кофе. Фух… полегчало. — Господин начальник, можно? — Синан вошел в момент глубокого просветления и застал брата замершим над чашкой. — О, ты уже медитируешь? — Говори, что хотел и проваливай. — отрешённо сказал тот. — Что это с тобой? Какая муха тебя укусила? «Редкая такая, длинноволосая обнажённая муха…» Эгемен еле заметно криво усмехнулся, кивнул и всё-таки решил поддержать разговор. — Ничего… ничего со мной. К сьемкам уже приступили? — Почти. Омер подготовил контракт и сегодня будут выбирать локации. Заедешь? — Не знаю, ещё не решил, — всё так же безэмоционально он глядел в никуда. — И как она тебе?.. Нравится? Ягыз, резко глотнув слишком горячего напитка, искривился и уличённо переспросил: — Кто? — Ну модель, кто ж ещё? — лукаво щурился Синан. Отставив чашку и поправив галстук, мужчина подошёл к окну. — Нравится, нравится… «Я же абсолютно ничего о ней не знаю… но думаю как о близком человеке… Так бывает? Как будто знание подноготной автоматически сближает… и даже если я захочу, чтобы она находилась как можно дальше, тень по прежнему перед глазами». Он вернулся мысленно в ночной сад, затем в гостиную, на злосчастную кухню, опять в гостиную… стоп... В памяти вдруг всплыли слова Селин… Лоб нахмурился...неприятно кольнуло где-то под рёбрами. «Что она там ляпнула про Синана и… девушку?» Ягыз с удивлением заметил, что ему неловко произносить её имя в контексте такого предложения… Он покосился на брата. «Они знакомы что-ли?» — А тебе нравится? — произнес он… заходя издалека. — Нуууу, аби, обижаешь. — Синан заулыбался и смерительно поднял ладони вверх. — Я не стану отбивать у тебя пассию, если так. Да и она не в моём вкусе. — Странно. Я думал ты уже её пометил… — молодой человек выдержал паузу, царапая пальцами подкладку в карманах… — А новая служанка? Младший заинтересованно вздернул подбородок. — Какая это новая?.. Аааа… Хазан? — он расслабился. — Хазан не служанка, она тренер в моем фитнес клубе. Забавная. Грубоватая немного… и слишком правильная. Да и… ты же знаешь, я не занимаюсь сексом без чувств… даже если это чувство жалость… — и засмеялся ещё громче, потягиваясь на стуле. «Ага, из великой любви занимаешься, к оргазмам. Несчастная кобелирующая личность…» — Эгемен старший клацнул зубами — «…это не лечится. Как же удобно оправдывать свою безнравственность тем, что ты мужик». Выходит братец ни разу не всмотрелся в неё, видя практически через день, и счёл простушкой, забавной и грубой… «Чёртово ханжество… А я? Я бы всмотрелся? Если бы не ночной хмель и случайная нагота?» Голос инстинкта в секунду пристыдил голос разума и сердца… Он вспомнил её испуганный скромный взгляд и манящее порочное тело… и опять ткань брюк тесно защекотала в паху «Аллах, неужели я такое же животное?.. Неужели я хочу просто её трахнуть?» — Хотя… Если с Хазан снять все эти балахоны… Насмешливые слова Синана вырвали с прострации и заставили очнуться. Резкая вспышка сверкнула у патрона в глазах, приступ гнева и омерзения, то ли к брату, то ли к себе. — Хватит. Хватит нести чушь! Займись лучше делом. Почему Омер курирует контракт, а не ты? Почему ты не на площадке? Ждешь, что я приду и решу всё вместо тебя, как обычно? — возмущенно и железно выпалил Ягыз. Синан растянул рот в недоумении, вздёрнул брови и сник. — Да еду я, еду. Так… ты не поедешь? — Нет. Мне нужно в особняк. — В обед? — В обед. - грубо спарировал мужчина и удалился. Дверь за спиной шумно захлопнулась и, застигнутый в расплох тогда и сейчас, он не мог уместить в голове, что происходит… Дышать стало легче. Словно все бесцветные ярлыки остались в кабинете, в пыльном офисе… Никогда! Никогда в жизни ему не хотелось влюбиться, потому что не влюблялся никогда! И теперь на нём висел только один ярлык, новый… пока мешающий и болезненно неудобный.