Бестолочь

      Сколько бы времени не прошло, сколько бы ночлегов я не сменила, а моя небольшая квартирка под крышей в доме де Рива навсегда останется моим настоящим домом. Я могу передвигаться по ней с закрытыми глазами, знаю каждую пылинку и скрипучую доску.       Слева от двери платяной шкаф, стойка для доспехов и напольное зеркало. Справа у стены письменный стол, впритык к нему стоит алхимический верстак и сразу за ним, ближе к окну – полки с книгами и сувенирами из путешествий. Напротив жмётся к левой стене неширокая кровать. Один человек может по-королевски расположиться на ней, но для двух уже тесновато. Рядом стоит мягкое кресло, на которое я постоянно бросаю свою одежду. На подоконнике стоит неубиваемое растение – я давно бросила попытки выяснить его видовую принадлежность, но раз в год оно раскрывает прекрасные синие цветы. Полив его, можно бросить взгляд на окно и полюбоваться крышами домов Тревизо и его причудливыми башенками.       Комнатка небольшая, но я не променяю её ни на какие другие покои, будь они хоть трижды богаче.       Я захожу, первым делом распахиваю окно настежь, впуская приятную вечернюю прохладу, стягиваю рубашку через голову и бросаю её затем на спинку кресла. Щёлкаю пальцами, зажигая пару свечей на письменном столе, и несколько секунд любуюсь своим отражением в зеркале.       Когда-то давно моё тело казалось мне некрасивым, дефектным, но со временем я примирилась с собой и теперь даже нахожу красоту в том, как мягкий свет ложится на мою смуглую кожу, покрытую мурашками, и как тени играют на изгибах. Бледные полоски шрамов почти неразличимы в полумраке, и я позволяю себе не думать о них.       Вместо этого я скольжу кончиками пальцев по телу, снизу вверх и едва ощутимо, чтобы вызвать приятную щекотку. Закрываю глаза, ощущения становятся ярче. Прохладный сквозняк, ласкающий мою шею, сменяется чужим тёплым дыханием. Шершавые ладони, огрубевшие от ежедневной работы с оружием, накрывают мой живот. Плеча касается нежный поцелуй, пока руки оглаживают изгиб талии, пробегаются по рёбрам и подцепляют край бандо, чуть стягивая ткань с моей груди.       Я улыбаюсь, не открывая глаз, и поворачиваю голову. Мои губы встречаются с губами Луканиса, начиная медленный чувственный танец. Он притягивает меня ближе, прижимая спиной к своей груди и кладёт ладонь на затылок, углубляя поцелуй. Я чувствую мягкий шёлк его одежды вместо столь привычной нам обоим кожаной брони.       Его язык мягко очерчивает контур моей нижней губы и с мягкой силой проникает внутрь, принимаясь ласкать и дразнить. Другая его рука скользит, очерчивая округлость груди, и намеренно задевает мой сосок большим пальцем. Я непроизвольно ахаю, изгибаясь в его объятиях.       И когда только он стал таким напористым? – Ты сегодня не мешкаешь… Решил наверстать упущенное? – с поддразниванием шепчу я, когда поцелуй ненадолго прерывается. – Я всегда считал, что нужно использовать каждый шанс по максимуму и брать от жизни всё.       Что?! Это не Луканис! Я вздрагиваю, услышав чужой голос, и распахиваю глаза. Илларио держит меня в своих нежных, но крепких объятиях, не давая отодвинуться, и взгляд его потемневших глаз прикован к моим припухшим после поцелуя губам. – Илларио, что ты… – Тш-ш, mi amor. Не тревожься ни о чём и позволь нам позаботиться о тебе, – его чувственный шёпот словно будит что-то во мне, вызывает сладкую дрожь по всему телу, вопреки разуму. – «Нам»?..       Мой вопрос таёт в воздухе, и я получаю на него ответ в ту же секунду. Знакомые пальцы бережно касаются моего подбородка, поворачивая лицо так, чтобы я смотрела прямо. Передо мной стоит Луканис, одетый в лёгкую светлую рубашку, и от его нежной улыбки моё сердце наполняется теплотой. В его глазах я самая прекрасная и желанная девушка на свете, и поцелуй, который он мне дарит, полон трепета и сладости. Я кладу ладонь на его щёку, чувствуя под пальцами щегольскую бороду, заправляю смоляную прядь за ухо и делю с ним одно дыхание на двоих. – Я не понимаю… – Просто расслабься, Анаис.       В моей голове мелькает мысль о том, что это неправильно, что такого просто не может быть, но я не в силах остановиться хоть на секунду и просто подумать. Илларио, стоящий позади, откидывает мои волосы, обнажая шею, и спускается по ней медленными обжигающими поцелуями. Его руки жадно скользят по телу, оглаживая изгиб бёдер, сжимая округлость груди, слегка пощипывая сосок и поддевая пояс моих штанов. Ладонь Луканиса находит мою, и он переплетает наши пальцы, успокаивающе поглаживая костяшку большим пальцем.       Илларио заставляет меня прогнуться, опираясь на плечи его кузена. Луканис тянет меня за собой к мягкому креслу. Жаркое дыхание касается моих лопаток, следом – поцелуи, а ловкие пальцы вслепую распутывают спереди завязки моего бюстгальтера. – Оставь, я сам, – Делламорте передо мной отодвигает его руку и, оставив влажный след на моих тонких ключицах, спускается, чтобы взять зубами краешек шнурка и потянуть.       Его кузен не спорит и вместо этого расстёгивает мой пояс. Пряжко жалобно звякает, ударясь о пол, когда Илларио нетерпеливо отбрасывает его в сторону. Хватка ткани, прикрывающей мою грудь, ослабевает из-за развязанной шнуровки, и Луканис бережно снимает её, откладывая на подлокотник кресла. Я мелко подрагиваю, моя кожа покрыта мурашками, её дразнит сочетание прохладного сквозняка и горячие вздохи, принадлежащие двум мужчинам.       Луканис нежно накрывает губами мой твёрдый сосок, обводит языком вершину и заставляет меня тихо простонать его имя. Сдавленно рыкнув от укола ревности, его кузен проникает рукой под ткань моих штанов и трусиков, находя клитор и интенсивно массируя его. Я шумно выдыхаю и невольно сжимаю бёдра. Мой тихий стон ловит Илларио, и я по своей воле углубляю поцелуй, пока мои пальцы теряются в его мягких волосах, стянутых в высокий хвостик. – Создатель, я схожу с ума… – Даже если так, тебе же это нравится.       Кто это произнёс? Не понимаю. Но важно ли это, когда меня переполняет столько ощущений сразу? Моё тело податливо изгибается, позволяя Делламорте ласкать каждую его часть, каждую клеточку. Кажется, я сама поднимаю рубашку Луканиса, чтобы жадно провести ладонями по его торсу и очертить контуры мышц. Илларио избавляется от своей одежды сам, и контакт с его горячей кожей разительно контрастирует с окружающим воздухом.       Мои губы целуют то одного мужчину, то другого, и я не могу решить, чей вкус мне нравится больше. Луканис будто вода, без которой я не могу жить. Его трепетность и нежность чувствуются в каждом движении и в том, как по-особенно он шепчет моё имя. Я жажду принимать его ласки и дарить их в ответ.       Илларио же полон огня и опаляющей страсти. Его поцелуи смелы и напористы, от них остаются красноватые следы на коже, а длинные пальцы извлекают из меня чувственные вздохи, безошибочно утоляя каждое моё желание. Он не спрашивает, он берёт от меня то, что хочет сам.       Кто-то из них снимает с меня штаны вместе с нижним бельём и помогает снять сапоги, и в один момент я оказываюсь нагой. Между моих ног становится мокро от бесконечных ласк, и пальцы Илларио размазывают мою влагу по коже. Меня окружают наши смешавшиеся ароматы: мускус, кофе, амбра, пот и запах возбуждения. В напольном зеркале отражаются наши тесно сплетённые фигуры, и я не видела картины прекрасней этой.       Луканис подхватывает меня под бёдра и переносит на кровать. Я оказываюсь сверху, чем тут же пользуюсь, чтобы перехватить инициативу и дразнить поцелуями. Его возбуждение чувствуется сквозь брюки, и я неторопливо расстёгиваю их, чтобы обхватить ладонью его длину. С губ Луканиса срывается первый стон, стоит моей руке начать двигаться. – Ну же, братец, жадность это плохо.       Илларио подходит ближе, заставляет меня выпрямиться и обернуться к нему. Одной рукой он проводит вниз по моей спине, сжимая ягодицы, а затем вновь возвращаясь к клитору, массируя его и иногда входя в меня двумя пальцами. От его стимуляции я сбиваюсь с ритма и ловлю ртом воздух. Илларио касается моих приоткрытых губ большим пальцем, и я чувствую на них влагу – но не моих выделений, а чужой крови.       Я должна была бы испугаться, оттолкнуть его, но вместо этого покорно слизываю и беру его палец в рот, посасывая. Привкус ржавчины растворяется на моём языке. Сквозь ресницы я замечаю, что красные следы покрывают руки Илларио почти до локтей, и она выделяется яркими мазками по его торсу и на губах, которые в следующий миг накрывают мои. Чем больше я позволяю ему, тем сильнее он измазывает меня в своих грехах и чужой крови, но какой-то тёмной стороне меня это даже нравится.       Под моими ласками Луканис стонет ещё раз, теперь громче, и обхватывает меня за талию. Он переворачивает меня на бок, укладывая на постель, и оказывается позади, между моим телом и стеной. Нам слегка тесно, но он и не пытается отстраниться от меня. Оставляя дорожку поцелуев от плеча вверх по шее, он поднимает мою ногу, и я чувствую, как головка его члена скользит по моим складкам.       Я изгибаюсь, раскрываюсь и пытаюсь податься навстречу, чтобы наконец ощутить себя наполненной. С моих губ слетают вздохи и неразборчивые слова. Ладонь Луканиса мягко накрывает мою грудь, а в то время как пальцы Илларио слегка надавливают на мою челюсть, заставляя приоткрыть рот. Понимая намёк, я обхватываю его член и нежно сжимаю, проводя вверх и вниз. Аккуратно беру головку в рот и провожу по ней языком, лаская и ощущая, как истончается терпение мужчины. Пальцы Илларио зарываются в мои волосы и слегка тянут, направляя движения.       Когда Луканис наконец входит в меня, мы стонем в унисон. Он задаёт неспешный ритм, почти мучительно растягивая удовольствие. Ему удаётся задеть все мои чувствительные точки, о существовании которых я раньше и не подозревала. Пальцы Луканиса медленно кружат на моём клиторе, посылая по телу волны сладкой судороги. Наши чувственные вздохи и влажные звуки соединяющихся тел наполняют небольшую комнату.       Я теряю рассудок, отдаваясь двум мужчинам сразу. – Анаис… – стонет Илларио, проникая глубже и почти заставляя меня закашляться. – Рук… – шепчет Луканис, прикусывая мою мочку уха.       Неизбежно приближается момент апогея.       Но когда я чувствую, что вот-вот готова его достигнуть…       Я просыпаюсь.       Всё тело горит, его сводит от желания, а моё нижнее бельё насквозь мокрое. Мои губы всё ещё пульсируют от бесчисленных поцелуев и тех ласк, которые дарил Илларио, а на груди до сих пор чувствуется призрак касаний Луканиса. – Что… что это было? – спрашиваю я пустоту, вставая на нетвёрдые ноги.       Сердце неистово бьётся. Моё зрение наконец фокусируется, и я понимаю, что нахожусь на Маяке, в своей комнате на самом верху башни. Здесь не так уж много мебели, но есть умывальник с зеркалом.       Я подхожу к нему и смачиваю руки в холодной воде, прежде чем приложить к горящим щекам. Сделав глубокий вздох, я наконец смотрю на своё отражение.       Причёска растрёпана, лицо горит румянцем, а зрачки глаз слегка расширены. Тонкая ткань моей сорочки не может скрыть твёрдость возбуждённых сосков. И хотя на мне не осталось ни следов крови, ни красноватых засосов, я выгляжу так, будто всё происходило по-настоящему. – Но почему именно с ними? – я запинаюсь, потому что даже шёпотом мне слишком стыдно это произносить. – … С обоими? – Разве ты не помнишь, какие чувства в тебе вызывает Луканис, когда прижимает к стене в укромном уголке, чтобы поцеловать? И как на них похожи те эмоции, которые пробуждает Илларио, стоит ему игриво подойти ближе и шёпотом поведать чей-нибудь грязный секрет? – Я давно сделала свой выбор!.. – Лишь отсрочила его принятие. Скажи, доводилось ли тебе озвучить своё решение в присутствии обоих, глядя им в глаза? Или ты тянулась то к одному, то к другому, но решаясь быть честной в первую очередь с собой? – Мне противно быть такой! Но не могу остановить Илларио и перестать улыбаться ему так же, улыбаюсь Луканису… – Я бы предложил тебе выбрать сразу обоих, но какое же в этом веселье, верно? Куда приятнее наблюдать за тем, как ты мечешься между двумя огнями, которые одинаково манят тебя.       Голос в моей голове – увы, не Солас – жестоко смеётся, и я кричу в бессилии: – Да что тебе от меня нужно?! – и ударяю кулаком зеркало.       В десятках осколков отражается моё искажённое яростью лицо. И у каждого двойника красные глаза. – Ничего личного, маленькая птичка. Просто ты по незнанию и из-за своей глупой самонадеянности стала моим единственным оставшимся запасным ключом к этому миру.       По моей спине пробегает холодок, когда перед глазами встают картины прошлого – моего сражения с малефикаршей и её призванными демонами во время контракта с Илларио и Луканисом, почти пятнадцать лет назад.       Для кого она проводила ритуал, который мы прервали? И почему сущность с той стороны так долго бездействовала? – Случается и такое, что запасными ключами в конце концов пользуются.