Источник

После полуночи в зале остались только самые стойкие гости, в большинстве своем, незамужние девушки и молодые люди. Угощения и напитки уже никого не привлекали, и можно было заметить то тут то там зевающих людей. Матильда появилась на балу когда гости стали расходиться. Тепло прощаясь со всеми, она никак не хотела даже смотреть в сторону Руквуда, который упорно не желал покидать замок. Матильде было необходимо проверить помещение после торжества, вдруг, кто-то что-то забудет, а также необходимо было забрать у домовиков собранные пожертвования для дальнейшего подсчета. И вот, леди Кэрроу и мисс Клитория последними покинули Большой зал. Клитория кинула двусмысленный взгляд на Руквуда, а пожилая женщина одобрительно кивнула ему. Теперь Виктор маячил на пьедестале, оперевшись на кафедру. Уизли, приняв от домовика увесистый мешочек, убрала деньги в небольшой сундук. Послышался хлопок трансгрессии, и Уизли осталась наедине с Руквудом в Большом Зале. «Выгонять его надо, что ли?» — Матильда вздохнула и направилась к несносному гостю. Ночное небо-потолок мягко освещало помещение звездами, а сквозь тучу кокетливо проглядывала луна, осветив голубоватыми лучами пару. Руквуд залюбовался на серебряные отсветы в рыжих прядях Уизли, на манящие переливы изумрудного платья, на ее горящие глаза. — Тебе пора. Спасибо, что почтил своим присутствием наше торжество. — Матильда смотрела на него в упор. Глаза Виктора казались ей двумя льдинками, в холоде которых она так нуждалась, чтобы немного охладить внутренний пожар. — Ты точно этого хочешь? — Руквуд не мог оторвать от женщины взгляд. Ему не хотелось отпускать рыжую бестию, не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. — Чтобы я ушел и больше не появлялся в твоей жизни? — Он, наконец, решился вернуться к их разговору на балу и задать мучивший его весь вечер вопрос. — Уверена. — Решительности Матильды можно было позавидовать, а из стали в голосе воздвигнуть целый дом. Да только когда она была рядом с этим бандитом, внизу живота уже скручивался тугой узел наслаждения, впрочем, как и всегда. Виктор подошел ближе, втайне опасаясь, что Матильда отодвинется. Но она осталась стоять на месте, не двинувшись ни на миллиметр. Теперь между ними стало неприлично мало места. — Тогда, — он провел рукой по ее плечу, пропуская сквозь пальцы волну рыжих волос. — Спасибо тебе за то, что пришла на помощь. — Он поднял руку выше и мягко коснулся подушечками пальцев ее скулы. Матильда устала сопротивляться и убегать. Она не отринула от его руки. Позволяла ему касаться себя, дразняще приоткрыв рот. — Пожалуйста. — Женщина прикрыла глаза и потерлась щекой о его ладонь. Виктор прерывисто вздохнул и почувствовал, как в штанах становится теснее. — И скучать не будешь? — второй рукой мужчина почти невесомо провел от бедра выше по талии к груди. — Ни капли. — Матильда мягко подалась вперед, прижавшись к нему телом и наслаждаясь исходящим от него теплом. А сама провела рукой по его груди, перебирая пальцами узоры на жилетке. — Даже не будешь обо мне вспоминать? — он обвел рукой ее грудь, немного приспуская лиф платья. Уизли прикрыла глаза, повернувшись и обхватив губами палец, который Руквуд так и не убрал от ее рта. А затем вытолкнула его языком. Виктор зашипел и прижался к ней пахом, а Матильда потерлась о него сквозь одежду. — Сразу забуду, как только выйдешь в эти двери. — Она расстегнула несколько верхних пуговиц на его рубашке и проскользнула рукой под нее, поглаживая кожу. — Знаешь, обидно такое слышать, — Руквуд развернул ее спиной к кафедре и прогнул, уложив лопатками на поверхность, находящуюся под сильным наклоном. — Я тогда тоже вычеркну тебя из своей жизни. Уизли подняла ногу, обхватив Виктора за бедра и притянула к себе. Он вжал ее в кафедру, припадая к шее губами. — Не сомневаюсь, — прошептала Матильда, обхватив затылок мужчины. Она почувствовала через ткань его вставший колом член. «Как же мне тебя не хватает! Как я смогу вычеркнуть тебя из жизни, Виктор?» — с отчаянием подумала она, и, не выдержав, отодвинула голову Руквуда, покрывавшего поцелуями ключицы, и сама жадно впилась в его губы. Виктор только этого и ждал. Ворвавшись языком в рот, он орудовал внутри по-хозяйски, словно никак не мог насытиться Матильдой. Заявлял на нее свои права. Жадно проходился языком по языку, губам. Наощупь попытался развязать шнуровку корсета, но та не поддавалась. «Вся в Матильду», — психанул мужчина и рассек тугие веревки с помощью Диффиндо. И тут же свободный лиф позволил женщине вздохнуть полной грудью и немного обнажить ее. — Никогда не устану любоваться тобой. — Виктор провел пальцем по окружности соска, а потом аккуратно сжал его. — Никогда не напасусь одеждой с тобой, — вторила ему Матильда, прикрыв глаза. Руквуд припал к груди губами, лаская ее языком, дразня при этом рукой вторую. Уизли, задыхаясь от недостатка кислорода, водила руками по его спине, царапала ногтями кожу на шее и под рубашкой, извивалась и усиленно терлась о пах. Она уже была вся влажная и изнемогала от желания. Но упрямый характер не позволял ей открыто сказать об этом. Оставив грудь, Виктор вернулся к губам: — При мне будешь ходить без одежды, — и пока эта рыжая ведьма вновь не начала ему перечить, заткнул ее поцелуем. Зашуршала юбка, и Матильда почувствовала, как ногу окутала прохлада. А в следующую секунду на внутреннюю сторону бедра легла такая желанная, теплая ладонь Виктора. Уизли сама качнула бедрами так, чтобы скорее прижаться к его пальцам промежностью. Руквуд тихо засмеялся ей в губы. — Так соскучилась по мне? — Легонько прикусил нижнюю губу. «Да, черт возьми!» — вопила внутри себя Матильда. — Просто неудобно стою, — выдохнула она ему в губы. «Ах ты упертая…» — Виктора раззадоривала их игра, но ему все-таки хотелось услышать, что она его хочет. Внезапно он поднял голову, посмотрел поверх Матильды и, улыбнувшись, помахал рукой: — О, Финеас, какими судьбами? Матильда было рванулась прикрываться, но хохот Руквуда заставил замереть. Она злобно вперилась в него, закрывая руками грудь и сильно сжав ладонь бедрами. — Прости-прости, я не знал, как тебя встряхнуть! — Виктор ласково погладил ее по волосам, а потом высвободил их из плена между ее спиной и кафедрой. — Ну скажи же, ты скучаешь по мне? — наконец, он отодвинул полоску трусов и стал поглаживать клитор и половые губы. — Ммм… — это действие всегда «отключало» мозг Матильде. — Дурак ты… и шутки у тебя… дурацкие. — Неправильный ответ, — он сильнее надавил на уже набухший клитор, а другой рукой потянул за волосы. Уизли выгнулась, и корсет платья опустился еще ниже. Руквуд голодным взглядом обвел ее тело, а затем снова припал к груди, покрывая поцелуями. — Да, о Мерлин, да, — вырвалось у Матильды вместе со стоном. Она попыталась дотянуться рукой до его паха, но ей не удалось. Тогда она принялась рьяно расстегивать жилетку нахала и вынимать рубашку из штанов. Один палец медленно скользнул ей во влагалище, вызвав еще один стон. — Не Мерлин, а Виктор! Ты скучала по мне? — Руквуду до одури хотелось услышать ответ. Его рука замерла. — Да или нет? — Виктор… ну что ты за… да, — сдалась Уизли и подалась вперед грудью, надеясь, что мужчина возобновит поцелуи торчащих сосков. Они уже были настолько твердыми, что ими, казалось, можно было разрезать стекло. Но он не спешил. Мужчина смотрел на изнемогающую рыжую дьяволицу и упивался властью. Руквуд запустил в нее второй палец, вырвав стон погромче. — А ну-ка… — большой палец надавил на набухший клитор. — Повтори. Матильда заерзала, сама насаживаясь ему на пальцы. Ее волосы разметались по кафедре, оказавшись на крыльях совы. Но ей было мало рук Руквуда — хотелось чувствовать внутри член. Наконец, остатки упрямства рассыпались в прах, и она прошептала, глядя ему в глаза: — Да, Виктор. Скучала. А он только этого и ждал. Добившись своего, Руквуд более был не намерен вести разговоры. Припав к груди, он рукой входил и выходил из Матильды, добавив третий палец, а членом ткнулся ей в бедро. Уизли, не вытерпев, принялась спешно расстегивать его брюки, но никак не могла сладить с застежкой. — Да что б тебя… — выругался Виктор. Прервавшись, он сам расстегнул пуговицы и стал снимать штаны, немного запутавшись в них. Наконец, откинул их куда-то в сторону, и теперь стоял, высвободив наружу эрегированный орган. Матильда выдохнула, уставившись на манящий член. Внутри все заныло от нетерпения, от дикого желания почувствовать его внутри. Наконец, она спустила платье вниз и вышла из него только в трусах и чулках на поясе. Виктор залюбовался ей и стал поглаживать член. Матильда опустилась, сев перед Руквудом на колени. Она убрала его руку и сама благоговейно обхватила член, медленно проводя по нему от основания вверх, поглаживая набухшие венки, обводя пальцем по головке. Виктор, наблюдая сверху, наслаждался этой картиной. Он силился не закрывать глаза, когда Матильда нежно поцеловала его головку и слегка подразнила языком уздечку. — Ах, да… — прошептала она и снова провела рукой по стволу. С наслаждением Уизли полностью погрузила член в рот, до горла, и вынула. Виктор, облизнувшись от нетерпения, погладил ее по волосам и немного потянул на себя, желая снова почувствовать ее губы. — Нет-нет, не так. — Матильда посмотрела на него снизу вверх и мягко отстранилась. Продолжая смотреть ему в глаза, она поднесла ладонь ко рту и пошло облизала внутреннюю поверхность. А затем приложила мокрую руку между грудей и растерла слюну. Встав на колени, она немного прогнулась в спине, и потянулась передом до члена. Виктор же немного присел, чтобы оказаться членом на уровне грудей Матильды. Положив его в мокрую от слюней ложбинку, она сжала ствол, сдавив руками свою упругую плоть, и стала медленно водить ими туда-сюда, подрачивая. — Бля-я-ять как хорошо… — Никто до этого не ублажал Виктора так. Новые, неизведанные доселе ощущения, захлестнули его. Мягкие груди, окружившие член, ласкали его, но недостаточно сильно, как рот или влагалище. Руквуд погладил Матильду по щеке и дотянулся до губ. Она тут же обхватила палец и снова стала его посасывать. Он пропихивал член сильнее между грудей, а палец дальше в рот. Тут женщина отстранилась от руки, наклонила голову и лизнула выскочившую между грудей головку члена. Руквуд зашипел от удовольствия. Её губы прекрасно дополняли новые ощущения, язык влажно поддразнивал, когда она игриво лизала уздечку. Он сам перехватил её груди, положив большие пальцы на твердые соски, лаская их. Матильда стала поглаживать себя между ног, приближая оргазм. А второй она нежно сжала его яички, поигрывая ими. Руквуд от её действий ускорился, сильнее сжимая нежную плоть женщины. Ему хотелось больше, сильнее, глубже, более влажно… терпеть стало невмоготу. Он отстранился, подхватил Матильду, не дав ей довести себя до пика, и снова положил на кафедру, только уже мокрой грудью вниз. Рыжие волосы разметались по спине, пучок развалился. Теперь она стояла перед ним нагая, немного прогнувшись в спине. Виктор избавил её от трусов, но оставил чулки с поясом. — Ты прекрасно развратна, — провел рукой по спине, дойдя до ягодицы, сжал её. Уизли покачала бедрами. — Виктор, ты все-таки добился своего! — простонала Матильда, признавая поражение. — У, какая податливая! — усмехнулся Руквуд, не спеша выполнять её просьбу. Он гладил ее ягодицы, водя рукой везде, максимально приближаясь к влажным половым губам, но не задевая их, хотя женщина сама старалась подставить промежность под его пальцы. Матильда недовольно зашипела. — Ты издеваешься надо мной? — ее голос стал, скорее, угрожающим, чем просящим. Она посмотрела на Руквуда, всем своим видом выражая нетерпение и недовольство его действиями. — Растягиваю удовольствие! — Виктор наклонился и слегка чмокнул ее в губы. Половые. — И тебя… Матильда заерзала, пытаясь прижаться к его щетинистому лицу. Сил терпеть уже не было. Он укусил ее за ягодицу. — Это месть за то, что бросила меня тогда в лесу! — Я тебя не бросила! Мне нужно было спешить в школу… Ну же, Виктор, — резкий тон сменился на умоляющий. Руквуд от этих игр и сам был на грани. Он потянул ее за волосы, чтобы сильнее прогнуть в пояснице. Головкой члена стал водить вверх-вниз по промежности, посмеиваясь и отодвигаясь, когда Матильда нетерпеливо толкалась ему навстречу и недовольно шипела. Жалобный стон вырвался из нее, и она тут же прикусила губу — в ее планы не входило выдавать свою слабость. Но Руквуд уже уловил этот звук, и победно ухмыльнулся. — Смотри на меня, — прорычал он, потянув ее за волосы чуть сильнее, а затем ослабил натяжение. Уизли поставила локти на кафедру и снова обернулась к нему. В ее зеленых глазах плескались волны похоти и желания, но и проскальзывали гневные молнии. Виктору почудилось, что если он незамедлительно не выполнит просьбу войти в нее, она его четвертует. Прижавшись к ней телом и немного навалившись сверху, он просунул под нее руку и сжал грудь. Матильда простонала и снова толкнулась бедрами, в этот раз влажно насаживаясь на член. Руквуд начал медленно трахать ее, входя на всю длину, наслаждаясь каждой фрикцией. Он смотрел ей в глаза, где зрачки заполонили собой почти всю радужку. Приоткрытые губы манили впиться в них поцелуем, что он и сделал. Как давно он хотел почувствовать ее мышцы вокруг своего члена! А упругая грудь словно была создана специально для его ладони: идеально помещалась внутри, а сосок сам прыгал между его пальцев. Матильда от наслаждения закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям. — Смотри на меня, — повторил Виктор и ощутимо шлепнул по заднице. Уизли только улыбнулась и прикусила нижнюю губу, но даже не подумала открыть глаза. Руквуд стал вбиваться в нее жестче и сильнее в наказание. Оттянув за волосы, он припал к ее шее и немного прикусил кожу, зализывая покраснение. — Непослушная дьяволица, — рыкнул мужчина. Он отпустил локоны, завел ей руки за спину и обхватил запястья, чтобы максимально обездвижить Матильду. Ей пришлось совсем лечь грудью на кафедру, а щекой прижаться к деревянной поверхности. Движения Виктора стали резче, сильнее и жестче. Он входил на полную длину, яйцами шлепая по промежности. Матильда уже стонала во все горло, не скрываясь и не боясь, что ее кто-то услышит. Прерывисто вздохнув, она прошептала: — Да, Виктор, вот так… Как же хорошо… — Все-таки любишь по-жестче? — он наклонился и прошептал ей на ухо. Ответом ему был протяжный стон и учащенное сокращение мышц вокруг члена. Виктор покрывал поцелуями и укусами ее плечи и шею, рыжие пряди щекотали его лицо и лезли в рот и нос, но он не обращал на них внимания. Сейчас их общая вселенная сосредоточилась в одной точке — в месте их слияния. Он наслаждался покорностью рыжей бестии, ему хотелось трахать ее всю ночь напролет, до самого завтрака. Но оргазм оказался сильнее планов. Зарычав по-животному, Руквуд со всей силы стиснул волосы Уизли, резко вколачиваясь у нее до момента, как излился внутрь. Матильда от его последних фрикций содрогнулась, громко простонала, а ее мышцы сильно сжали пульсирующий член Руквуда — она наконец получила то, чего так хотела: разрядку. Виктор, тяжело дыша, высвободился из «плена» Матильды. Несмотря на то, что его член был поникшим, настроение мужчины было умиротворенно-довольным и приподнятым. Уизли, спустя несколько минут вернулась на бренную землю, и, выскользнув из-под нависшего над ней Виктора, стала дрожащими руками натягивать платье. Руквуд через какое-то время тоже пришел в себя и теперь, застегнув штаны, стоял, улыбаясь как сытый кот. — Я устала, Виктор, — Матильда зевнула. — Мне нужно в кровать. На самом деле, ей столько хотелось обсудить с этим несносным мужчиной, но сил ни на что не осталось. «Я подумаю обо всем завтра,» — решила Уизли и просто улыбнулась Виктору. Руквуд понимающе улыбнулся. Как истинный джентльмен, он молча обхватил Матильду за талию, провожая сквозь длинные коридоры Хогвартса до ее комнаты. Заместитель директора рухнула в кровать, не раздеваясь и тут же уснула. А главарь браконьеров задумчиво погладил ее по спине, а затем пропустил рыжие пряди сквозь пальцы. Вечер удался на славу. Виктор добился того, чего хотел. Но нужно было двигаться дальше. — Я надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня простить, — прошептал он скорее сам себе. Уизли даже не шелохнулась от его прикосновений. Виктор, тяжело вздохнув, вышел из покоев ее комнаты, бесшумно прикрыв дверь.

***

Матильда проснулась непривычно поздно. Солнце уже вовсю светило в окно. Тело затекло от неудобной позы, а мышцы ныли после полуночного секса. Она лениво провела рукой рядом с собой — кровать была холодной. «Значит, Виктор не остался на ночь," — подумала она, и ей стало грустно. Почему-то хотелось увидеть его после пробуждения и обнять. Ей стало невыносимо одиноко. Вздохнув, она собралась с силами и направилась в душ с целью смыть запах Виктора и воспоминания о нем. Внезапно под струями воды, ее прошибло молнией от пришедших в голову слов. «Миссис Руквуд». Был ли он серьезен? Или это была очередная уловка, чтобы получить ее расположение? Надоели его загадки, хватит! Матильда решительно стала тереть кожу мочалкой. Ушел и ушел, Мерлин с ним. После душа Матильда позвала домовика Деека и попросила принести ей пару сэндвичей. Время завтрака кончилось, до обеда было еще далеко, а женщина умирала с голоду.Вчера на балу она была занята организацией торжества, нежели заботами о своем питании, и сейчас живот активно зазывал кинуть в него хоть кусочек чего-нибудь. Немного перекусив, она взяла тяжелый мешочек с пожертвованиями, на который было наложено заклинание незримого расширения, и направилась к директору. Ей и самой было интересно, сколько они собрали денег на благотворительном балу. Поднявшись в башню, она перевела дыхание — после активной ночи подъем дался с трудом. На стук в дверь никто не ответил. «Неужели еще спит?» — удивилась Матильда. У Блэка не было привычки прогуливаться по территории замка — он большую часть времени проводил у себя в кабинете. Еще раз постучав, настойчивее, Матильда слегка толкнула дверь и удивилась — она была не заперта. — Директор Блэк? — профессор растерянно заглянула в помещение. — Это ваш заместитель, я принесла деньги. Ответом ей было молчание. Матильда растерянно стояла у двери и оглядывалась. Что ж, похоже в этот раз Финеас решил развеяться. Женщина решила оставить мешочек и подошла к столу, чтобы положить деньги, как внезапно застыла от открывшейся картины. Позади стола, с застывшим выражением крайнего изумления на лице, лежал мертвый Финеас Найджелус Блэк.