Источник

      Хогвартс переживал не самые лучшие времена. Спад рождаемости в чистокровных семьях сказался на количестве учеников, а, соответственно, и взносы (принудительные «пожертвования») для школы стали намного меньше.       Директор безуспешно пытался изловчиться и добыть побольше денег, однако даже обыкновенно лояльные Гонты наотрез отказались в этом году платить больше: их старший сын как раз завершил обучение, а младший, Оминис, столько не стоил, по их мнению.       Эйвери пригрозили вообще забрать своего ребёнка и перевести в Дурмстранг, если «вымогательства» Блэка не прекратятся.       Одни Малфои согласились увеличить размер платы за сына, поддержав тем самым моральный дух директора и его кошелёк, но это была капля в море.       Министерство никак не поддерживало финансово Хогвартс, но исправно проводило проверки как преподавательского состава, так и условий содержания детей в школе.       Найджелус уже извёлся от переживаний, и в один день, не выдержав, поделился информацией со своим заместителем — Матильдой Уизли.       Она предложила получить финансирование вне родительского состава и министерства, но что именно за источник это мог бы быть, профессор не смогла пока придумать.       — Возможно, нам стоит устроить благотворительный бал, пригласив в школу состоятельных жителей ближайших деревень? — задумчиво протянула Матильда.       — Боюсь, родители не одобрят подобную самодеятельность. — Директор сидел за своим столом, запустив руки в волосы. Отчаяние в глазах Блэка плескалось так сильно, что, казалось, выльется наружу. Со слезами.       — Тогда родителям придётся увеличить плату за их детей, — не терпящим возражения тоном отрезала Уизли и поднялась со стула. — Я на днях наведаюсь в Хогсмид, переговорю кое с кем… Посмотрю, что можно будет придумать.       Её слова немного успокоили Найджелуса, и директор даже немного приободрился. Действительно, зачем ему ещё заместитель, как не помогать в щекотливых вопросах!

***

      Вырваться в Хогсмид у Матильды получилось только через неделю. Гора дел, скопившаяся с начала года, проделки племянника, непоседливая новая ученица, поступившая сразу на пятый курс — всё это требовало внимания профессора Уизли, и даже свободного вечера никак не выдавалось.       Однако эта пятница внезапно оказалась выходным днём, и заместитель директора поспешила в паб «Три метлы», к своей давней подруге Сироне. Именно с ней Уизли хотела обсудить свою идею и узнать мнение со стороны.       В этот вечер в заведении было многолюдно и шумно. Пробравшись через толпу школьников и обычных жителей к барной стойке, Матильда поймала взгляд Сироны и широко улыбнулась. Хозяйка заведения была рада видеть старую подругу, ведь они учились с Уизли в одно время в Хогвартсе, но теперь их дорожки разошлись. Хотя и шли «параллельно».       Сирона подошла к месту, где сидела Матильда, и сразу налила ей сливочного пива.       — За счёт заведения! — Брать денег со старого друга владелица паба не стала.       — Ну уж нет, с меня причитается! — Рассмеялась Матильда и сделала большой глоток. — Ах, Сирона, у тебя лучшее пиво! Если не в Англии, то в Хогсмиде точно!       — Домашний рецепт, — подмигнула барменша, — но ты его не узнаешь! — И она засмеялась.       — Раз ты мне его не открыла, будучи в драбадан пьяной на седьмом курсе, то наивно полагать, что ты им поделишься сейчас, — справедливо подметила рыжая женщина.       — Ты как всегда проницательна! — подмигнула Сирона, и дамы рассмеялись.       Хозяйка «Трёх метел» облокотилась на стойку и проникновенно посмотрела в глаза подруге.       — Что случилось на этот раз? — Райан, как бармен с многолетним стажем, сразу уловила — Матильду что-то беспокоит.       И та, не таясь, выложила всё как на духу.       — Как всегда, у школы мало денег. Точнее, с каждым годом их становится всё меньше, и у Блэка просто «рвёт крышу» из-за этого. В этом мы уже еле-еле сводим концы с концами. Зарплату не повышали уже два года, я точно знаю, что часть профессоров недовольна этим. Если кто-то и понимает, в чём дело и не давит на нас, то всё равно таких коллег становится все меньше. И нам необходимо найти источник финансирования. Хотя бы на этот год, я уже не говорю про постоянный приток денег… — И Уизли тяжело вздохнула.       — И какие у тебя идеи? — Сирона стала протирать стол, лишь бы занять руки. Она близко к сердцу принимала проблемы Матильды.       — Ну, — рыжая подруга отхлебнула ещё пива, — я думала о благотворительном бале…       — В Хогвартсе? — Сирона от удивления даже выронила тряпку. — Да эти снобы не захотят там появляться! Такие мероприятия проводят для решения важных политических вопросов, не для развлечений.       — А что делать? Пусть тогда платят больше! — Уизли с грохотом почти пустую кружку о столешницу.       — Я не могу предложить тебе что-то ещё, — вздохнула Райан. — Но это вряд ли пройдёт.       Женщины продолжали обсуждать разные способы решения этой проблемы, не замечая, что их внимательно слушает мужчина за соседним столиком. Он сидел к ним спиной, и подруги совершенно не обращали ни на кого внимания…

***

      А на следующей неделе, прямо в понедельник утром, к Матильде прилетела сова, доставив письмо от «Анонимного доброжелателя».       Заместитель директора недоуменно вертела в руках конверт. Почерк показался ей знакомым. Нет, она была уверена, что знает эти острые буквы. Но никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.       Дольше держать конверт закрытым не было смысла, и Уизли достала из него один пергамент, надела очки-половинки и приступила к чтению.

«Дорогая Матильда Уизли. До меня дошли прискорбные слухи, что так мною любимая школа Хогвартс сейчас находится в бедственном положении. Финансирование было сильно урезано, и Вам с уважаемым директором Найджелусом Блэком приходится искать новые источники денег для оплаты труда Ваших коллег. Мне бы очень не хотелось видеть Хогвартс в таком затруднительном положении, которое может привести Школу в упадок, поэтому я бы хотел внести щедрое пожертвование на любую сумму, которую Вы назовёте. Но при одном условии…»

      «Ну конечно, вот оно, как же без условий-то» — скептически подумала Матильда и продолжила чтение.

»…мы встретимся лично и обсудим всё в приватном разговоре. И в случае, если мы придём к обоюдному согласию, Вы уже поставите в известность нашего дражайшего директора. С нетерпением жду от Вас сову. Ваш преданный «Доброжелатель».

      Профессор Уизли удивлённо отложила письмо, сняла очки и потёрла переносицу. Очевидно, что их разговор с Сироной был скомпрометирован, и только Мерлину известно, кто ещё их слышал. Им стоило обсуждать проблемы Хогвартса в закрытом помещении, подстраховавшись заглушающими чарами. Но фарш обратно не провернуть, и придётся признаться — она напортачила.       И тут ей пришла в голову мысль: а что, если принять предложение этого «Доброжелателя»? Уж встретиться-то с ним Уизли может. А там как дело пойдёт…       И Матильда воодушевлённо написала ответ, в котором приглашала неизвестного мецената на аудиенцию прямо сегодня вечером, к пяти часам у Главных ворот.       «Нет времени тянуть жмыра за яй….хвост!» — спохватилась женщина, стараясь не ругаться даже в мыслях.       Вложив письмо в клюв сове, которая всё это время терпеливо ожидала на жёрдочке, профессор отправилась выполнять свои прямые обязанности — вести уроки.

***

      Время пролетело незаметно. Ближе к вечеру Матильда, слушая, как Шарп распекает её нерадивого племянника, взглянула на часы: было уже почти пять, и если она не поторопится, то опоздает на встречу, которую сама и назначила.       Профессор спешила к выходу из замка, стараясь не сорваться на бег — негоже женщине её статуса бегать, как обычная школьница. Но всё равно, заместитель задерживалась уже на пять минут.       Наконец, достигнув ворот замка, Матильда была готова выдохнуть, но поперхнулась воздухом: у ворот, в своём неизменном цилиндре и в двубортном пальто стоял не кто иной, как глава браконьеров и разбойников — Виктор Руквуд собственной персоной.       Профессор Уизли не знала, что сказать и просто таращилась на неожиданного гостя, прижав руку к груди.       Мужчина же нахально ухмыльнулся, крутанул цилиндр на голове и, резво схватив за руку женщину, произнёс:       — Благодарю вас за приглашение, профессор Уизли! — Последнее слово он скорее промурчал, чем сказал.       Целомудренно коснувшись губами руки Матильды, мужчина встал, склонив голову в ожидании реакции.       Женщина, наконец, пришла в себя от шока и, выдернув руку, произнесла:       — Очень неожиданно видеть вас тут, мистер Руквуд. — Взяв себя в руки, она продолжила: — Я так полагаю, это вы прислали мне письмо с просьбой встретиться?       — Именно, — осклабился глава разбойного мира. — Ведь я же тоже учился в Хогвартсе, и эта школа дорога мне, как и вам.       Профессор Уизли еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.       Матильда была всего на два года старше Виктора и прекрасно помнила, как он со своими дружками-слизеринцами не давали проходу младшим ученикам, как некоторые студентки боялись пересечься с его шайкой в тёмном коридоре и как свободно вздохнули профессора, когда Руквуд и его дружок Харлоу наконец-то выпустились. Уизли в то время уже два года проходила практику в Министерстве магии, но слухи настигли ее даже там.       Решив, что общаться с Виктором в людном месте, как минимум странно, Матильда попросила гостя проследовать в её кабинет.       Чудом не встретив никого из профессорского состава, замдиректора и главарь браконьеров прошли через главный вход, дворик Трансфигурации, через одноименный класс и оказались в кабинете Уизли.       На своей территории, в любимом помещении заместитель директора чувствовала себя намного комфортнее и увереннее.       Жестом указав Руквуду на стул у стола, женщина заняла своё место, сложила руки перед собой и спросила:       — И почему же ты, Виктор, решил помочь Хогвартсу? — Уизли не стала церемониться и сразу перешла на «ты».       Руквуд ухмыльнулся, но не спешил отвечать. Осмотрел кабинет, пальцем поддел пару бумаг на её столе и окинул цепким взглядом Матильду.       — Потому что я хочу немного подчистить свою репутацию. — Мужчина снял цилиндр и положил его на стол. — А то всё «глава браконьеров», «предводитель бандитов», «гроза пушишек»… Надоело! У меня есть деньги, и я хочу потратить их на доброе дело. Ну, а вам, — он развёл руками, словно пытаясь объять весь мир. — Нужны эти деньги.       — И ты считаешь, что мы действительно примем их от тебя? Никакая сумма пожертвований не сможет обелить преступления твоей шайки! — Матильда внезапно почувствовала раздражение и поняла, что этот разговор был пустой тратой времени. — Знаешь… не стоило мне приглашать тебя. Твои грязные деньги не нужны школе! — Она рывком встала, подошла к двери и открыла её. — Уходи!       Руквуд, однако, не спешил никуда уходить. Он осклабился, вальяжно поднялся и подошёл к профессору Уизли. Близко. Слишком близко.       — А я думаю, что мои деньги вам позарез необходимы. Я не прошу поставить мне памятник у входа в школу, — он хохотнул от своей острОты, — но выгонять человека, желающего помочь… Ах, Матильда, это так неразумно.       — Ты знаешь, я упрямая и не отступлю. До свидания, Виктор, — с нажимом произнесла Уизли.       — А ты знаешь, насколько я могу быть настойчив. — И Виктор, отцепив руку Уизли от поверхности, с грохотом закрыл дверь, наложив запирающие и заглушающие чары.       Сердце заместителя директора сначала замерло, а затем забилось вдвое быстрее.       Близость Руквуда была непозволительна, но женщина не спешила делать шаг в сторону. Она смело взглянула в льдистые глаза.       Мужчина наклонился ниже к лицу заместителя директора, нагло ухмыляясь.       — У меня есть деньги, которые тебе нужны. Возьми их, Матильда. — Его голос стал ниже, и мужчина ещё сильнее склонился к ней, практически касаясь её лица своим.       Ничего не ответив, Уизли почувствовала, что губы пересохли. Решив их облизать, она слегка вынула язык и… задела нижнюю губу Виктора. Он же расценил это по-своему и впился в её губы поцелуем, нагло протолкнув язык ей в рот.       Матильда протестующе замычала и попыталась оттолкнуть главаря браконьеров, но Руквуд со всей силы схватил женщину за талию и впечатал в дверь. Его язык продолжал исследовать рот профессора, пока руки боролись с пуговицами на её блузке.       Уизли дёрнула за волосы наглого гостя, пытаясь оттянуть его голову, но Виктор коленом раздвинул ноги замдиректора и прижался сквозь ткань к её клитору и половым губам, вызвав тем самым резкий прилив жара и непроизвольный стон Матильды. Казалось, она сама от себя не ожидала подобного.       Руквуд, довольно ухмыльнувшись, губами спустился на её шею и теперь по-хозяйски оставил там засос. В то время его правая рука задрала сзади юбку профессора и уже заползла под нижнее белье.       Женщина ахнула, когда левую ягодицу сжала ладонь Виктора. Рвано выдохнув, Уизли попыталась отпихнуть его, толкнув в грудь, но Руквуд снова накрыл её рот своим, а левой рукой стал расстёгивать блузку. Первые две пуговицы поддались легко (видать, они тоже были в шоке), а третья никак не хотела выскальзывать из петельки. Он, рыкнув, просто оторвал её. Матильда немного пришла в себя и снова попыталась освободиться. Виктор убрал колено, и замдиректора слегка расслабилась, но тут же почувствовала, как одна рука Руквуда скользнула ей под блузку, а другая переместилась под бельём вперёд и теперь поглаживала клитор. Женщина чувствовала, что тело сдаётся на его милость от таких развратных ласк, и между ног становится влажно.       — Я же говорил, что могу быть настырным, — выдохнул Матильде в ухо Руквуд, который чувствовал возбуждение женщины, и ухмыльнулся, ускоряя темп между её ног.       Колени Уизли ослабли и подкосились. Но просто так она не планировала сдаваться.       Вцепившись в плечи мужчины, профессор двинулась навстречу его руке бёдрами и с силой зажала ладонь Виктора, пытаясь обездвижить. Однако вместо того, чтобы доставить неудобство ему, заместитель директора только сильнее сдавила чувствительную точку, и почувствовала, как жар только усилился между её ног, и внизу живота растеклась волна удовольствия.       Матильда часто задышала. Руквуд, оторвавшись от Уизли, на мгновение взглянул ей в глаза и нагло оскалился:       — Я знал, что тебе понравится.       — И что ты топчешься на одном месте? А я думала, ты настырнее. — Профессор поняла, что терять ей нечего и решила раздразнить Виктора.       И тут же Уизли почувствовала, как его палец вторгся в неё, а сразу за ним второй. И Виктор начал нагло трахать заместителя директора рукой.       От нахлынувшего возбуждения Матильда сдалась и сама впилась губами в шею мужчины, слегка покусывая кожу, а под её губами отчаянно бился пульс Руквуда.       Убрав руки с плеч, Уизли провела ими вниз по его телу, добравшись до паха, и сжала набухший член. Виктор же протиснулся рукой под ткань лифчика и теперь перекатывал сосок между пальцами.       Матильда откинула голову назад, неприятно стукнувшись затылком о дверь.       — Тише, сладкая, — прошептал Руквуд и мягко погладил профессора по затылку и в ту же секунду сжал волосы в кулак, оттягивая её голову назад, и снова впиваясь губами в шею Уизли. Рука в её лоне наращивала темп, и стенки Матильды начали резко сокращаться вокруг пальцев мужчины.       Женщина застонала, сильнее вцепившись в член Виктора, и начала водить рукой вверх-вниз по возбуждённому органу.       Тут уже у Руквуда стали отказывать тормоза. Он вынул руку из её трусов, не позволив кончить (профессор протестующе замычала), и стал расстёгивать пряжку на ремне, но та не поддавалась. Матильда, видя, что Виктор не справляется, взяла всё в свои руки — и пряжку тоже. Покончив с ремнём и спустив штаны, профессор, наконец, освободила его член и, глядя на него сверху вниз, с предвкушением закусила губу.       Руквуд, проследив за взглядом замдиректора, хищно оскалился. Глава браконьеров схватил Уизли за талию и довёл до стола, где повернул женщину к себе задом, уложил животом на стол, задрал юбку и окончательно стянул с профессора насквозь влажные трусы. Он смотрел на неё сверху, властно оглаживая спину от плечей до ягодиц.       — Ты считаешь, что можешь вот так просто трахнуть меня за деньги для школы? — возмущённо прохрипела Матильда, внезапно севшим голосом, глядя на мужчину из-за плеча.       — Нет, конечно, милая, — хрипло прошептал Руквуд прямо в её ухо, расстегивая блузку до конца и распахивая, оголив живот и груди. Виктор крепко стиснул их, заставляя профессора непроизвольно сжать бедра. — Это всего лишь приятное времяпрепровождение у нас с тобой. — И он укусил профессора за мочку уха, головкой члена проводя между её половых губ.       Матильда, видит Мерлин, не по своей воле, застонала и толкнулась промежностью прямо к паху Руквуда. Мужчина, не теряя времени, тут же вошёл в неё головкой, но задержался. Профессор Уизли, громко застонав, выгнулась и толкнулась ему навстречу, а затем сама насадилась на член до упора.       Виктор, со всей силы шлёпнув Матильду рукой по ягодице, начал размашисто трахать её. Он схватил рыжие локоны, потянув немного назад. Женщина выгнулась в спине, опираясь руками на стол. С губ профессора срывались негромкие, но пошлые стоны в такт шлепкам. Руквуд подался вперёд, входя максимально на всю длину и замирая внутри. Уизли чувствовала только свой грохочущий пульс в ушах, член, заполнивший все ее естество, и как рука сжимает грудь, стискивая сосок между пальцами.       Впившись в такую манящую шею женщины, Виктор ускорился изо всех сил, как будто в последний раз в жизни. Женские стоны перемежались с мужским рыком, а стол ходил ходуном.       Ноги заместителя уже практически не держали свою хозяйку, только расшатанная мебель помогала Уизли не упасть на пол. Почувствовав, как всё тело напряглось и стенки влагалища сильнее обхватили член мужчины, Матильда сжала ладони, уже не обращая внимания на то, что сминает какие-то документы. Волны оргазма накатывали на неё, и воздуха не хватало в лёгких.       Виктор почувствовал, что он тоже на грани и ускорился. Запутав пальцы в волосах, Руквуд потянул на себя голову женщины, твёрдый сосок был сильно сжат между его средним и указательным пальцами, а Матильда своими оргазмическими спазмами вокруг члена довела главаря браконьеров до пика.       Он кончил прямо в неё, согнувшись и рыча ей куда-то в шею. Тело женщины всё-таки подвело хозяйку, и профессор стала оседать на пол, но сильная хватка Виктора не дала Уизли сползти окончательно.       Тяжело дыша, он вышел из неё и, не соизволив даже одеться, плюхнулся в кресло рядом. Мужчина наслаждался видом: растрёпанная и раскрасневшаяся Матильда, расфокусированный взгляд, задранная юбка и спущенные трусы, на ягодице отпечаток его руки, а груди с твердыми сосками бесстыже торчали из расстегнутой рубашки. Чудесная картина!       Руквуд облизнулся и спросил:       — И сколько надо денег? — Деловито убрал член в трусы и натянул штаны.       — Двадцать тысяч галлеонов. — Матильда постепенно пришла в себя и теперь застегивала блузку.       Виктор присвистнул.       — За год, я надеюсь? — Взял цилиндр со стола и водрузил на голову.       — Конечно, не за месяц же! — Профессор натянула нижнее белье, одёрнула юбку, и принялась приводить в порядок причёску.       Руквуд запустил руку во внутренний карман пальто и выудил оттуда тяжёлый мешочек с деньгами.       — Разграбить меня решила, жестокая женщина! — И кинул его на стол. — Часть сейчас дам, остальное заберешь позднее.       — Зато ты, наконец, добился своего, — парировала Матильда.       — Ещё в школе мечтал трахнуть тебя в Большом Зале. — Руквуд снова приблизился к Уизли.       — Знаю. Но перепало тебе только сейчас. — Заместитель директора обошла стол, взяла с него звякнувший мешочек, убрала куда-то в недра ящиков и улыбнулась. — Благодарю за щедрые пожертвования! — Улыбка слетела с её лица. — Выход найдёшь сам.       На ближайший год профессор Уизли закрыла финансовый вопрос.       Как она думала.       Но все проблемы только начались...