Единственный исход призыва – смерть

      Что движет злодеем, кроме ослепляющей жажды власти? Зачем злодею власть, зачем абсолютное обладание тем, с чем ему не совладать? Холодные коридоры дворца тянулись бесконечно долго, как узлы железных дорог, и десятки дверей представали передо мной миражом, дрожащим, словно мазки акварели        Я коснулась двери, отличавшейся от остальных – она была светлого оттенка, как плитка молочного шоколада. Потянула на себя ручку, не ощущая веса, и та тихо скрипнула, отворяясь.        В покоях сидела женщина. Белая одежда, собранные волосы, без макияжа. В полном одиночестве она укачивала на руках ребенка, обернутого шелками.        — Ах, мой дорогой... — она глотала злые слёзы, катившиеся непроизвольно. — Этот подонок подмешивал отраву, чтобы ты не родился... Но ты родился... ты сильный... Мама так рада тебя видеть...        У меня защемило сердце от того, как нежно она обернула ручку дитя своей.        — Ему не сдался тот паршивец, так почему он так препятствовал твоему рождению?.. Зачем привёл эту тварь?! Он говорил, что женится только на мне... Только на мне... — я смотрела неотрывно, почему-то не осмеливаясь уйти. Что-то удерживало мой взгляд, что-то заставило ноги врасти в землю. Металл ручки обжигал, словно бы вживую.— Это чудовище никого не уважает... Мой милый, я... мне так жаль...        Она рыдала взахлеб, прижимая ребенка к груди.        — Если бы я знала, что слуги подливали мне в чай... если бы знала, ты бы был здоровым... прости меня...        Комната, светлая, погрязшая в объятиях солнца, отчего-то сквозила морозом. Обдало холодом, на плечи обрушилась тяжесть, такая знакомая, возможно, именно поэтому привлекшая внимание.        Горечь, от которой нечем дышать.        — Он хотел сделать тебя инвалидом... не хотел, чтобы ты рождался... а я верну то, что по праву принадлежало тебе. Мама вернёт тебе то, что у тебя забрали, вот увидишь... мама отомстит всем, до кого дотянется... мама поможет тебе жить хорошо... я всегда буду на твоей стороне.        Моя мама тоже думала так, когда поняла, что не сможет уйти от отца?        Я смотрела на них, вспоминая пройденные коридоры. Силы постепенно иссякали. Блуждать в поисках воспоминания тяжелее, чем казалось. Мне неизвестно, сколько прошло времени, сколько осталось в запасе. Здесь нет смысла быть разборчивым, из-за жажды ответов приходится смотреть на всё подряд.        Они играют в мяч. Они завтракают. Она обнимает его, хвалит, ругает. Маленький мальчик со светлыми волосами учится ходить, потом встаёт, бежит, становится выше, говорливее, осознаннее, и вот уже взгляд голубых глаз суживается, а в руках блестит меч.        Чем ближе к прошлому, тем сильнее брови сходятся к переносице. Ожидая увидеть на каждом шагу по преступлению, я проходила мимо десятков приземлённых дней. Удивлённо тормозила, потому что в манхве она никогда не улыбалась – только смотрела свысока, брезгливо морщась. Воплощение эгоизма, третьесортное зло во плоти... на моих глазах выращивало в саду цветы. Смеялась, видя сына, гладила по голове кота, пока никто не видел – кормила его с руки. Зачерствевшая, погрубевшая, как будто потерявшая веру во всё, кроме силы денег, императрица после встреч с любовниками, долго наблюдала за парами на улицах. Порой... совсем как... просто человек.        Правда, сразу после игры с сыном в шашки, в одном из воспоминаний она заказывала Каллисто новую порцию убийц.        Такого тоже немало.        Диссонанс.

мне ли её судить?

       Убив трёх человек, я танцевала на месте их трупов.        Это же тоже… аморально, да?        С этой женщиной, к моему ужасу, у нас больше общего, чем можно было представить.        Думая об этом, мне захотелось довериться интуиции и переступить порог.        Женщина, будто бы не замечавшая меня ранее, подняла голову.        — Кто вы? — её взгляд, пройдясь по моей одежде, ожесточился. — Что вы делаете в моих покоях? Вас прислал император?        — Нет, — качнула я головой, вытаскивая из кармана плаща платок. — Возьмите.        Я собиралась пытать вас, если не получится выяснить мирным путём, но теперь у меня другая идея.        — ... — она, поморщившись, неохотно приняла его. — Что вам нужно?        — Хм... знаете, я просто проходила мимо... и услышала вашу историю, — под ногами леденел мрамор. Останавливаясь в шаге от неё, я придвинула стул. — Вам, наверное, было очень сложно нести это бремя в одиночестве.        Если бы мы были в реальности, она бы выгнала меня, но здесь... женщина поджала губы. Зрачки, выдавая её боль, дрожали.        — Очень... Он говорил, что хочет просто забрать у той мерзавки власть... а по итогу он делает её сына наследником... хах, представляете?.. Я повелась на такую очевидную ложь... я жалкая...        — Вы себя ненавидите? — чувствуя, как камень в груди пульсирует, произнесла я. Не ответив, платком она утерла проступившие слёзы. — Вы хотите мести ребёнку, который занял место вашего сына, или императору, который отнял ваше сердце, вашу веру и вашу власть?        Моя прямая, уверенная речь пробудила в ней отголосок страха – тревожно обернувшись, она указала подбородком на приоткрыткое окно. Закрыв его, я услышала тихое:        — Они все должны страдать.        — ...Понятно. Почему бы не начать с корня проблем?        — Хах... Вы юны, поэтому думаете, что всё легко... но я смогу отомстить, только если мой сын взойдет на престол, — качая головой, она мягко коснулась щеки младенца.        — Но если вы его любите, зачем отправили в кровопролитную битву за трон?        — Я надеялась убить кронпринца в детстве... но этот крысеныш живучее таракана, — скрежетнула зубами императрица, обнажая нынешнюю себя. — Только было обрадовалась, что его наконец убрали с дороги, как он снова появился на пороге! Ещё и притащил с собой какую-то девку...        Как хорошо, что мы не пересекались.        — О ней ничего неизвестно... если выяснится, что она обладает влиянием на международной арене, императору будет выгодно одобрить их брак... — выдав вдруг смешок, она скривилась. — Наивная дурочка, которую ждёт та же участь... мне наплевать на врагов моего сына, но как женщина, в будущем я предоставлю ей право выбора.        Так значит, в планах личная встреча со мной.        — Надеюсь, он притащил безродную девку... Для брака недостаточно быть хорошей подстилкой. Будет легче от неё избавиться.        — Вот как... — закинула я ногу на ногу, задумчиво кивая. — Вы придумали интересный способ избавиться от всех проблем сразу.        — О да... это грандиозное событие, — сухо смеясь, женщина аккуратно уложила дитя рядом. Освободившись от ноши, она моментально приобрела королевский вид – прямая спина, вздёрнутый подбородок, ноги на бок. — Почему вы не представляетесь? Вам следует объяснить, откуда вам столько известно. Будь вы из знати, с вашим экстравагантным вкусом я бы обязательно вас запомнила.        — Спасибо, — улыбнулась я. — Не волнуйтесь, мне безразличны дворцовые интриги и очень близки ваши цели. Просто я немного обеспокоилась, узнав, что вы заключили сделку с культом Лейла.        — Что? — сразу напряглась она. — Кто вам сказал подобную чушь?        — Бросьте опираться, я не для того, чтобы упрекать вас. Я беспокоюсь за вашу безопасность. Когда вы победите, а ваш сын станет наследником, не будет ли культ и ваша с ним связь представлять опасность? — придавая голосу тревоги, взглянула на неё я. — Вы не оставили свидетелей, но всё-таки... Вдруг кто-то узнает?        Нажала на правильные точки – императрица занервничала, огрызаясь:        — Этот жалкий культишко долго не протянет! Думаешь, я дура, вышла на связь к этому сброду без подготовки? Если ты – мой подсознательный страх, я устала повторять, что у меня достаточно информаторов и посредников! Наш способ общения идеален, он незаметен, и ничто не сможет указать на меня, даже если чёртов кронпринц начнет штурм Солеи завтра!        Хм. Вроде бы в одной из частей манхвы культисты устроили теракт, первратив зверей в чудовищ на приёме. Могла ли этому содействовать императрица?..        — Понятно... вы настолько ненавидите императора, что готовы на жертвы, — я откинулась на спинку стула. — Я не собираюсь читать вам нотации. Наоборот, в какой-то степени уважаю вас. Потому что однажды поступила так же. Я уничтожила страну, чтобы спасти человека, которого люблю. Как и вы, не только из-за любви... ещё и из-за за себя. Мне кажется, в этом мы похожи.        — Следи за языком. Беспардонно сравнивая себя с членом императорской семьи, ты становишься ближе к виселице. К тому же, позволь узнать, о какой стране речь? Ни о какой стране, уничтоженной молодой леди, я никогда не слышала.        — Это страна, утонувшая в катаклизмах, — ответила я пространно. — Знаете ли, я очень могущественный человек. В моих силах размазать императора одним мизинцем.        — Неужели? — неверяще усмехнулась она. — Без доказательств твои слова звучат как ересь. Впрочем, ты имеешь наглость неформально обращаться к императрице. Похоже, у тебя есть основания быть такой наглой.        — Давайте заключим сделку, — смахивая улыбку с лица, я придвинулась к ней. — Я дам вам шанс самостоятельно убить императора. Вы вонзите ему нож или, не знаю, распилете пополам тупой пилой, пока он будет в сознании... Или просто повесите... и вам никто ничего не сделает. Вы не получите никакого наказания и с вашим сыном ничего не случится. Вы также сможете казнить всех служанок, которые ему служили, если вам станет легче. Хотите?        Возможно, она не согласится, учитывая её дерьмовый характер, да и, к тому же, предложение чересчур внезапное...        — Я согласна, — что? Так легко? Это потому, что мы во сне? — Чего ты хочешь?        — Вы должны слить мне всю информацию о Лейла, которая только есть, включая ваш договор. И помочь мне проникнуть туда как члену культа. Любым способом.        — Для чего тебе понадобились подобные сведения? — настороженно прищурилась женщина. — Предупреждаю, ты имеешь дело с императорской семьёй. Я не пожалею никаких денег на мага, чтобы в случае твоего обмана убрать тебя.        — Да больно надо. Мне нужно проникнуть туда, потому что я маг-исследователь, — я пожала плечами. — Я не могу сделать это самостоятельно, потому что плохо знаю империю.        — Почему ты явилась именно ко мне? Вопросом борьбы с культом занимается кронпринц.        — Потому что у меня зуб на императора, — помрачнела я. — Но, так как у вас он больше, будет справедливо, если убьете его именно вы.        — Твои обещания звучат расплывчато и невероятно. Будь добра изложить, как ты собираешься сдержать своё слово? Когда?        Лучше всего свершить месть, когда проклятие будет снято. А чтобы его снять, нужно как минимум уничтожить культ.        Я назначила дату, кратко описав детали и опустив тот факт, кто конкретно взойдет на престол. Он принадлежит Каллисто.        — Всего за столько?.. — ошарашенно переспросила императрица. Я кивнула. Да, за столько я собираюсь всех порешать, а потом поднять революцию.        — Господи, — по её щеке скатилась слеза. — Если это сон, пусть он не заканчивается.        Чёрт побери.        — Ваше Величество... запомните то, что сейчас услышите, — встав со стула, я наколдовала колье, – точнее, верёвочку со стеклянным камнем, – и вложила ей в руку. — Утром подготовьте материалы и составьте договор. Постарайтесь управиться до полудня. Потом разбейте это – и я приду. Если понадобится, доказав свою силу. Однако вы должны держать это в секрете. Даже от сына.        — Что будет в случае отказа?        — Хм... — ну, времени мало, так что я буду либо угрожать жизнью твоего ребёнка, либо залезу тебе в мозг, чтобы ты сама раскололась. — Вы упустите шанс, посланный судьбой.

***

                  

       Выбираюсь из-под махрового одеяла. Стягиваю со спинки кровати халат, иду босыми ногами по холодящему полу, ориентируюсь по памяти... выхожу на балкон. Дышу воздухом, очищенным ночной прохладой. Верчу иглу. Просто верчу, но этого хватает, чтобы все наёмные убийцы с грохотом попадали в кустах. Мир замолкает. Кусты перестают шелестеть. Я смотрю вдаль, с трудом понимая, почему проснулась среди ночи, почему в горле бьётся сердце, а на ум лезут странные, дерьмовые размышления о быстротечности жизни.        И дело не в сроке. Жизнь буквально неслась вперёд, как скоростной поезд, вынуждая выбрасывать по пути все свои планы, надежды и стремления. Я даже не была уверена, что выживу. А сейчас стою на балконе... слыша, как тихо-тихо поют сверчки в императорском саду, освещённом едва заметным светом фонарей.        Как я к этому пришла?        — Пиздец, — чувствую себя невыносимо старой. Дряхлой развалиной, которой уже ничего не надо, кроме кружки ёбаного кофе и уединения. Кто выпил мою энергию? — Ха-а...        Если переживу... если переживу, то что будет дальше, чем займусь потом?        Из комнаты донёсся шорох одеяла. Я не оборачивалась, узнавая кронпринца по твёрдым шагам.        — Привет.        — Привет, — усмехнулась я, отчего-то с ощущением, что не виделась с ним вечность.        «Почему ты без обуви?» — какой глазастый.        «Не хотела спугнуть гостей», — опершись локтем о поручень балюстрады, пожала я плечами. В подтверждение моих слов кто-то свалился с ближайшего дерева. И больше не шевельнулся.        — Тц, — Каллисто с раздражением отбросил чёлку.        «Опять ты за своё. Просил же оставить это охране».        «Не ворчи, — устало прикрыла я глаза, от балды махнув ладонью. Из своих убежищ повылезали светлячки. — Если ты вышел только для этого, зайди обратно».        «Ты мне приказываешь? — вырвался ойк: приподняв за подмышки, кронпринц поставил меня себе на ноги. — Как жестоко».        Его руки моментально обвили талию, прижимая к себе. Спину обожгло теплом. Сквозь это тепло порой пробивались чёрные мысли.        — Каллисто.        — Да?        Я позволила себе прислониться к нему, отводя от губ сигарету. Заглянула в его полуприкрытые глаза. Но легче не стало. Ведь если разговор произойдет сейчас, я могу сломаться под уговорами и продолжать не вмешиваться. И тогда все будут обречены.        — Ты редко зовёшь меня по имени.        А он произойдет.        — Говори.        Ветер развеивал крошки пепла куда-то в темноту. Мне не хотелось отворачиваться. И не хотелось говорить. Потому что мы неплохо друг друга знаем.        — Я проснулась не из-за бессонницы.        — Начало уже интригует. Тогда почему, мисс? Я отдавил тебе руку во сне? — слабо улыбнувшись, я, наверное, выглядела уставшей. Для него, разбившего за сраные сутки целую исследовательско-сдерживательную деятельность болезни, как оказалось, имевшую неизвестное происхождение, усталость была бы естественной. Но внешне он выглядел здоровым. Его выдавал только сон: рваный, похожий на полузабытье. Не попроси я лечь рядом, он бы работал всю ночь.        «Ну? Почему замолчала?»        «Думаю», — почему, связавшись с тобой, готова на любое безумие. Ведь быть готовым – значит тревожить в тебе чувство вины, которое будет врезаться больнее иглы. Я ненавижу, когда ты плохо спишь, ненавижу, когда что-то по-настоящему тебя ранит, ненавижу саму мысль, что могу ранить, утешаюсь, – всё не так критично, – подозреваю, что не права. Как раз потому, что знаю. — «Культ Лейла воскрешает богиню. Вечером я отправлюсь туда как культистка».        Не умею лирически отступать. Делая вид, что хочу выбросить сигарету, ступаю босыми ногами на камень.        «Я уничтожу Лейла за три дня».        Что он должен сказать? Он выдохнул, будто мои слова выбили почву у него из-под ног.        «Ты... чокнулась?»        «Я в здравом уме».        «Нет, — отрывисто сказал Каллисто. — Ты не пойдешь туда одна. Я пойду с тобой».        «Сейчас всё внимание приковано к вам. Вы нужны здесь».        «Подожди... дай мне минуту, — он, закрыв лицо рукой, помассировал виски. — Ты собираешься пробраться на остров Солеи как член культа, одна, без страховки, не зная ни одного боевого заклинания и до конца не контролируя силу?»        «Именно».        «Это чистое безумие».        «У нас нет другого выхода».        «Ты не можешь убить её на расстоянии?»        «Мне нужно убедиться в том, что она будет мертва. От этого зависит слишком многое».        «Я могу собрать армию и устроить им засаду».        «Во дворце появились шпионы».        «Мы можем выследить их».        «Пока мы будем чесаться, станет поздно!» — повысила я голос.        «Предлагаешь отправить тебя к этим повернутым ублюдкам, помахав платочком на прощание?» — оборачиваясь, зарычал кронпринц, и я сорвалась на крик:        — Да! Да, чёрт возьми, да! — я сжала в кулаке печать, болтавшуюся до этого на пальце. Зло взмахнула руками, подаваясь навстречу. — У нас нет времени! Пенелопа ещё даже не познакомилась с Винтером, она не сможет помочь! Вы исчезли – и стало некому противостоять культу! А он в своих планах продвинулся гораздо быстрее, чем в книге, вы это понимаете?!        «Бросать тебя на поле боя, как пушечное мясо, последний и самый абсурдный вариант!»        — Да неужели? — я внезапно рассмеялась – тихо, проникновенно, будто услышав несмешную шутку. — А вы думаете, у нас есть время выбирать? Нет, вы думаете, у нас есть время вообще говорить об этом? Если бы Винтер не был таким параноиком, я бы уже стабилизировала силы и пошла будить императрицу, которую я, блять, обманом расколола в её собственном сне!        Я швырнула сигарету в кусты, спрашивая:        — Сколько магов уже пропало, раз на Инк напала чума? Скольких людей эта сука уже проглотила? Лучше прижать её за завтраком, чем ждать, пока она не разожрется! Теперь, когда оригинал покатился к ебеням!        — Я не хочу, чтобы одним из этих магов была ты, — испепеляя меня взглядом, он уверенным тоном обрубил: — «Этот план слишком опасен. Его успех зависит от множества переменных. Где, чёрт побери, гарантия, что тебе удастся выбраться оттуда? Остров окружён барьером».        «Сдохнет Лейла – сдохнет барьер».        «А если что-то выйдет из-под контроля раньше этого? — его тон помрачнел. — Я не попаду туда, даже если соберу всех имперских магов».        — Значит, я убью всех этих уродов прямо там, прямо на месте! — уши заложил собственный крик. — Я не собираюсь упускать ни минуты! Это мое решение, моя ответственность, моя расплата за то, что в тот день начертила эту ебучую пентаграмму и призвала вас!        «Именно я не хотел возвращаться. Это последствия моего выбора, а не твоего», — замерев друг напротив друга, мы не шли навстречу, будто разделенные стеной. — «Или тебе просто нужен повод для зрелищной смерти?»        Чувствуя, как сводит челюсть, заставляю себя сделать вдох.        «А я похожа на человека, который хочет умирать?» — моя ядовитая издёвка вызывает у него нервный смех.        «Ты похожа на человека, гонимого эмоциями, а не здравым смыслом».        «Похоже, у нас разные понятия здравого смысла».        «Я не дам тебе переступить порог этой комнаты».        «И что вы сделаете? Запрете меня?» — я благодарна Винтеру за колье – иначе бы дворец взлетел на воздух.        Глаза Каллисто недобро сверкнули.        «Как кронпринц, я имею право посадить тебя под замок».        «В таком случае, я напорюсь на штырь и начерчу пентаграмму собственной кровью», — я разворачиваюсь на каблуках, обеими руками бахая дверьми балкона.        Когда ты рядом, в мой тёмный, узенький мир размером с коробку, залетают светлячки.        И ты думаешь, я поддамся страху? Запла́чу, сброшу всю ответственность за свои дерьмовые дела на тебя? Думаешь, я не размышляла над этим, не перебирала идеи перед сном, не перечитывала оригинал, не просила Астру собрать сведения? Не поняла, что твой уход обрушил всё, потому что как бы с тебя не стебались фанаты, важную роль в победе над Лейлой сыграл именно ты? Думаешь, я не знаю, что испортила всё от начала до конца, и если бы отправила тебя домой, либо если бы захотела жить с тобой на Земле, уничтожила бы этот несчастный мир? Мир, который был для меня дороже всего на свете.        Мир, который ничего тебе не дал, но целиком и полностью принадлежал тебе.        Твой дом.        — Мисс...        Встретившись со мной взглядом, он сжал покрепче схваченную ладонь.        Голос в голове дрогнул.        «Однажды я уже отпустил тебя».        В его глазах читалась просьба не уходить. Мольба, почти отчаяние.        «Пожалуйста, не уходи. Хотя бы не сейчас. Прошу тебя».        Я отчётливо ощутила, как сердце дробью забилось в ушах. На мгновение мозг утратил связь с реальностью.        «Останься до утра».        Свет луны, проливаясь на его волосы, тусклой полосой размывал синие цвета.        В этой пустой холодной комнате из золота и мрамора кронпринц смотрел на меня невыносимо потерянно.        Его хватка медленно ослабла.        Вздох.        «Давай спать», — сказав это, я расстегнула пуговицы плаща, машинально подхваченного со спинки кресла. У меня не хватало сил ни на объяснения, ни на сон. Упав на кровать, не набрасывая одеяла, я перевернулась на бок.        Донеслось тихое, едва различимое «блять». Ничего не спрашивая, он лег следом.        Чем дольше тянулось время, тем гуще становился воздух.        «Прости. Я виноват», — сказал Каллисто через какое-то время. — «Твои слова имеют смысл».        «Ты не виноват», — я покачала головой, отчего-то по-прежнему сжимая печатку в руке. С тех пор, как я оказалась в тех покоях и увидела брошенную императрицу, в горле нарастал ком. Какие-то давно тревожившие переживания выскользнули наружу. — «Извини».        «Что случилось в сознании старой карги?»        «Вас не удивило, что я была у неё в голове?»        «Я знал, что ты и не на такое способна».        «Понятно», — какая-то лицевая мышца кольнула под губой. — «Я выяснила, что императрица заключила контракт с культом, потому что ваша смерть выгодна обеим сторонам».        «Хах. Она превзошла саму себя», — хмыкнул он безразлично.        «Ваше Высочество», — обратившись, я повертела кольцо – рассматривая узоры, старалась отвлечь нервы от горения. — «пока я бродила, мне стало интересно... В каких мы с вами отношениях?»        «...Что?»        «Вы же не предлагали встречаться. И я тоже молчала».        «Разве? Ты вроде бы настаивала на свадьбе».        «Когда?»        «У церкви».        «Вы не шутили?»        «У меня не настолько скверное чувство юмора», — у меня защипало в носу. — «Я думал, тебе не нужно официоза, поэтому отдал кольцо просто так. Нужно было встать на колено..?»        «Нет, я... я всегда считала это глупостью»...        «Эй... мисс, ты плачешь?»        «Вам кажется», — я торопливо утерла слезы. — «Просто я сегодня внезапно поняла, что если спасу мир, а вы влюбитесь в Пенелопу или в кого-то ещё, я не смогу вас отпустить».        Утерла – а они, как проклятые, все выступали и выступали, беззвучно скатываясь по переносице, виску, волосам.        «Я с самого начала держала в голове, что нужно быть готовой сделать это в любой момент... просто, просто это так странно... Я на самом деле не такая, какой пыталась быть... мне было не плевать, когда меня поливали дерьмом. Мне было не всё равно, когда со мной никто не разговаривал, когда мне желали смерти... даже когда я впервые увиделась с вами, я чуть не облысела от ужаса... Просто я так привыкла притворяться, что уже стала принимать это за норму», — чем больше я говорила, тем путаннее и сдавленнее становился мой голос. Закрывая руками лицо, я сделала глубокий вдох. — «Я ничего не показывала... потому что я боялась быть в ваших глазах слабой...»        Мысли понеслись.        «Я всегда боялась, что вы разочаруетесь во мне, потому что я не такая умная, не такая красивая, не такая невероятная, как Пенелопа, которую все считали вашей идеальной парой... я пожалею тысячу раз, что это сказала... но я... но я бы рано или поздно разревелась из-за этого... это такая чепуха...»        — Рина.        «Иди ко мне».        Заставляя заледеневшие конечности повиноваться, я приподнялась на локтях.        «Садись».        Я села, полностью потеряв контроль. Это было последнее, что я держала внутри, пытаясь похоронить, уничтожить, раздавить ту самую девочку Иру, читавшую комиксы в промозглых углах подвалов.        Как ребёнка, он посадил меня на колени. И обнял.        «Я никогда не разочаруюсь в тебе».        Произнесенные им слова, кажется, прорезали меня насквозь.        «Тебе не нужно притворяться. Если хочешь смеяться – смейся... если тебя что-то расстроило – плачь... Умение делать уверенное лицо ещё не показатель силы».        «И я вам не надоем?»        «Не знаю, кто вбил в голову тебе эту чушь, но при встрече я сверну ему шею», — звуча грубо, он касался щёк невыносимо аккуратно. — «Можешь плакать хоть каждый день. Это не сделает тебя хуже... ты не надоешь, даже если очень постараешься».        «И вас не будет раздражать, если я буду постоянно липнуть к вам с обнимашками?..»        «Почему меня должно это раздражать? Липни на здоровье».        «...но вы... вы так и не рассказали, почему я стала вам небезразлична... когда. Расскажите, что... вам понравилось во мне?»        «...Обязательно сейчас?» — впитав полоски рукавом, моментально намокшим, он слабо усмехнулся. — «Я уже говорил, что эмоции для императора – балласт. Привязанность ничем хорошим не заканчивается... когда я понял, что ты чувствуешь, мне стало интересно, почему ты держала дистанцию, если при виде меня у тебя горели глаза».        Я смущённо отвела взгляд.        «...Помнишь, что ты сделала сразу после того, как я опустил меч?» — он вдруг засмеялся. — «Ты заметила рану у меня на плече и принесла аптечку».        Теперь лучше представляя, как безумно это выглядело, я не сдержала улыбки.        «Ты талантливая, умная... ты человек искусства. С тобой всегда есть, о чем поговорить. Ты внимательная к тем, кто тебе дорог, и ты заботишься об их благополучии иногда больше, чем о своём... так что я возьму это на себя», — пораженно слушая, я пару раз моргнула, чтобы лучше его видеть. — «Ты понравилась мне со дня своей безоговорочной победы».        «Ты так и не взял реванш», — сквозь слёзы я хрипло рассмеялась.        «Настоящий правитель должен уметь признавать поражение», — мой смех, тихо шелестя по комнате, разгладил складки между его бровей. — «В таком случае, теперь ты ответь на застарелый, но животрепещущий по сей день вопрос... Почему ты хотела, чтобы я на тебя наступил?»        Окей. Это, кхм, неожиданно...        «Потому что... Потому что... — проклиная себя, краснея и дыша через раз, я уже не скрывала горькую правду. Я подумала об ответе, надеясь, что останусь не услышанной. — Люблю мужчин в порыве страсти...»        «В порыве страсти? Ты мазохистка?»        «Ха-ха... ха-ха-ха-ха... ХА-ХА-ХА-ХА-ХА», — я утешала себя лозунгом «никогда не сдавайся! позорься до конца» и добавила: — «АХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА, если бы вы ещё так угрожающе на меня тогда не посмотрели, и я бы не подумала, что вы мне кишки выдавите, было бы вообще заебись!»        «Хочешь повторить?» — унимая смех, я мотнула головой:        «Не сейчас».        «Мисс, можем сходить на кухню, если не хочешь спать», — оглядевшись вокруг, я подняла бровь.        «Ночь, слуги же спят?»        «Зачем мне слуги, чтобы приготовить чай в собственном дворце?» — восприняв вопрос как ответ, кронпринц внезапно перехватил меня поудобнее, подобрался к краю кровати и встал. Вместе со мной. — «Раз ты без обуви, я тебя подвезу».        «Так вон же тапки...»        «Где? Не вижу».        «Ладно. Мне показалось».