Единственный исход призыва – смерть

                  Когда ты на грани, с ног до головы обливает страх. Это состояние, которое невозможно описать словами, и оно либо сковывает, либо гонит в шею.        Когда-то я забывала, как дышать. Однако сегодня во мне скользнуло превосходство. Забавное превосходство, ведь не понадобилось и мгновения, чтобы понять: у нас меньше двух минут, но я выживу, потому что мне этого хватит.        «Слышишь? Кажется, скоро здесь всё взлетит на воздух».        «Вы как всегда проницательны, Ваше Величество. Срочно по съебам».        Мы с Каллисто одновременно кинулись к двери, вылетели в коридор и тут же столкнулись с семейством Насти, отрешённо смотревшей в стену. Бабка, дедка и родители бестолково метались взад-вперед, стягивая весь хлам к порогу. Они умрут, если останутся.        — Чего застыла? Открывай! Нас, блять, сейчас убьёт нахуй!        — Мама ищет кошелек...        — В пизду кошелек! — отбуцав какие-то сумки, набитые чепухой, я сама распахнула двери. — Пошли! Пошли быстрее! Быстрее, Настя, быстрее! Быстрее!        Я впилась в ладонь, понимая, что здорово рискую. И всё равно я дернула её до хруста костяшек, и Настя повиновалась, она тоже побежала, глядя на мир остекленелыми глазами. Сердце, бьющееся в ушах, глушило возмущенные вопли. Полюбезничаем, как выживем.        — Зачем бежать, у нас нет подвала!..        — Верь мне, — бетон продолжал дрожать, и чем сильнее он дрожал, тем больше ступеней за раз я перепрыгивала. — Если не уйдем, все здесь сдохнем!        «Что за...» — надев рюкзак, Каллисто скатывался по ступеням впереди. Потряхивало здорово. Мы не можем умереть так. Не можем. Я схватилась было за ухо, но парадный распахнулся, раскрывая спасительный прямоугольник света.        Вылетев, спутники притормозили отдышаться, а я запрокинула голову. Главное – не смотреть, а слушать.        Раскатами грома прилёты разносило по воздуху, и звучали они так, будто сама земля разверзлась и наступил Конец Света. С совершенно разных сторон и на разном расстоянии, одновременно они сжигали город в огне. Я уже чувствовала запах гари, несмотря на то, что двор, в котором мы стояли, выглядел до слёз умиротворённо.        Рёв, пронзающий до костей. Подлетают. Идут со стороны аэропорта. Первым делом уничтожают именно его, поэтому хер поймёшь, кого несёт. Можно вооружиться подзоркой, глянуть на марку, – если старая развалина, точно урельское дерьмо, – но есть ли смысл? По-моему, всё очевидно.        «Чего стоишь, ворон считаешь? Жить надоело? — хватая меня, Каллисто кивнул в початые работниками раскопки: — Переждём там».        Это была траншея для водопровода. Идеальный окоп, в который я прыгнула с готовностью туриста в море. Опалило холодом непрогретой почвы, таким, что в обычное время застучали бы зубы.        — Нам обязательно сюда лезть?.. — проныла Настя, аккуратненько сползая следом. Закатив глаза, я «слегка» помогла ей. Настя скатилась кубарем и приземлилась на задницу. — Ай..! Ты совсем-...        В следующий миг разразился взрыв.        Настя, кажется, орала, но никто не слышал: заткнув уши и закрыв глаза, как три статуэтки обезьяны, мы слушали, как труха, грязь и осколки порошили нас.        Рассыпчатый шелест, хлестающий одежду, и звук рассечения, как будто над головой взмахнула коса, сделали вдох самой причудливой прихотью судьбы.        Каждый новый глоток воздуха, влажного после дождя, казался насыщеннее предыдущего.        ...Спустя минуту первым опомнился Каллисто:        — Живы?        Позволив себе несмело распрямить затёкшую спину, я даже попыталась вытрусить с башки сор:        — Я мертва, а с тобой говорю с того света.        Бедная Настя, вытирая сопли, крупно тряслась: в тонкой футболке на голое тело в яме не посидишь. Метра три глубиной, к слову. Мне хоть и повезло больше, – да, я забыла пуховик, зато всегда под свитер надеваю шерстяную водолазку, — тоже начну дубеть.        — Автор Берсерка рассказал, чем закончилась его манга. У нас идиллия.        — А чем кончилось? — Настя поежилась.        — Да, говорит, все умерли.        — Умеешь настроение поднять, — пока мы переговаривались, кронпринц выглянул наружу. Чтобы высунуться наполовину, ему пришлось прибегнуть к магии акробатики. Псих.        — Думаешь, мои успели выбежать?.. — девушка закрылась руками. — Успели же?.. Успели ведь?..        — Не знаю, — мочка уха зудела. Надеясь отделаться от боли, я вынула иглу и переставила в другой прокол. Гребаное воспаление. — Думаю, что успели. Сейчас нельзя выходить. Если ублюдки увидели, что попытка была неудачной, они её повторят. Так или иначе они будут ебашить завод. И нам надо подождать или пока они его не разьебут, или пока они не сделают перерыв на чай.        Всё это время, как самое сокровенное, Настя сжимала в кулаке телефон.        — Не ловит...        — Пофиг, — отмахнулась я, вытаскивая термос. — Пей, а то дубу двинешь.        «Она замёрзнет при любом раскладе, — резонно заметил Каллисто, не поворачиваясь. — Чёрт, здание задело ударной волной. Не хватало нам лишней головной боли... Оставайся здесь, я притащу её семейку».        «А ну стоять, — покопавшись, я нарыла кое-что в боковом кармане. Оборачиваясь на похрустывание, кронпринц словил содержимое. — На».        Это был браслет, похожий на Анчин. За исключением камня: я вывернула карманы, чтобы приобрести красный турмалин.        «Амулет? Почему ты раньше такого не сделала?»        «Раньше не умела».        Кронпринц смерил меня изучающим взглядом:        «Сейчас не до любезностей. Как единственный маг, ты должна в первую очередь печься о своей шкуре».        «А, — я задрала рукав, — у меня такой же».        Будто забыв о существовании Насти, кронпринц удивлённо пробормотал:        — Такой же?.. — а потом стремительно просветлел, переходя на телепатию: — «Так ты, прикрывшись моментом, предлагаешь мне встречаться?»        Выразительно сводя брови к переносице, я съехидничала:        «А разве мы не собирались жениться?»        «...Виноват, — сказал кронпринц, вроде бы задумавшись. — Чёрт возьми. Мы до сих пор не женаты».        Он показательно серьёзно покивал самому себе.        «Интересный бы вышел дуэт: ведьма и ублюдок из императорской семьи...»        Я поспешила прервать его заманчивую речь:        «Ваша будущая жена вам бы этого не простила».        «...Может, мне своими руками придушить ту женщину, раз она так не даёт мисс покоя?..» — говоря об удушении Пенелопы, как об идее открыть окно, Каллисто беспечно нацепил безделушку. Припоминая его в кровавой одежде, с горящими глазами и ненормальной улыбкой на губах, а рядышком – двух исполосованных трупов, я разумно предположила, что жизнь Эккарт реально висит на волоске.        «Это трогает до слёз, но она отличный союзник. И вообще... Вы там идти куда-то хотели? Идите».        «Отдаешь наследному принцу приказы? Где твоё уважение-...»        «Не забудьте найти куртки», — сделав ручкой, я задумалась, почему ни сирена, ни официальное объявление не предупредило народ о войне. Длилось это до той поры, пока Настя не вернула термос:        — Спасибо, — она говорила тихо, словно боясь быть услышанной вражескими пилотами. — Эм-м... Сорри... ты так быстро среагировала, а я...        — Всё нормально. Это в порядке вещей, — подтянув колени к животу, я обратилась к воспоминаниям: — У меня это случилось в четыре утра. В комнате было темно, холодно... сквозь окно пробивался свет луны... И вроде бы было тихо, но воздух... как будто звенел от тревоги. На маме не было лица.        Звук самолётов, резвящихся в высоте, наваливался на виски барабанным гулом.        — В отличие от тебя, я даже бежала медленно. У меня и в обычной жизни все через жопу, но в эвакуации я была настолько бестолковой, что перестала раздеваться вообще. Экономия времени.        — Ты поэтому обувь снимать не хотела?.. Ого... прости. Давно ты так?        — Несколько лет, — небрежно ответила я. — Пустяки. Хотя дерьмово, конечно, что мирные деньки кончились.        А ведь и правда. Запрокидывая голову и вымазывая затылок в грязи, я осознала, что завтра не поеду в колледж. Уже не поднимусь в шесть утра, проклиная социум, с теплой кроватки, не заварю кофе, не почитаю на парах комиксы. Не сдам грядущие экзамены, не получу стипендию, не отгуляю праздники, которые все так ждали.        В первый раз я ложилась спать с мыслью, что мне предстоит контрольная по алгебре и тест по литературе. А на утро школа оказалась самой далёкой вещью на земле, в которую я в последствии так и не вернулась.        Я вдруг обозлилась на себя за то, что до сих пор способна ощущать это горькое, ни с чем не сравнимое чувство. Что за упадок сил? В этот раз всё иначе. Это будущее выбрала я. Этот выбор – мой.        — Кстати, Рина... — нарушила Настя тишину. — Мне кажется, ты завралась, выдавая вылитую звезду фандома за японца.        — ...        — ...        — Как.        — Блять, ты прикалываешься? Он не знает, как включить телефон.        Каллисто.        — Он шутит.        Я же учила.        — Он выбросил из окна утюг.        Каллисто-прикаллисто, сука.        — ...Я возмещу...        — ...Ты ебанутая? — Настя вытаращилась на меня. — И я ебанутая? Мы ебанутые? Это реально Каллисто? Не моя шиза?        — И ты мне веришь?..        Одногруппница закатила глаза.        — Мы читаем одни и те же манхвы с исекаями, ты рили думала, что я не замечу, что он двадцать четыре на семь бормочет че-то на татарском? Я терпела это чудовище два месяца. Два. Я чуть нахуй с жизнью не простилась. Я себя в психи уже стала причислять. Ты знаешь, что он делал??? Знаешь???        — Догадываюсь...        — Нет, не догадываешься!!! — обречённо схватилась за голову Настя. — Он выбросил утюг, потом избил моего парня, потом постирал чёрное с белым, МОЁ ЧЁРНОЕ С БЕЛЫМ, потом он испортил мамину сковороду, а потом, потом....        — Так, дыши, дыши...        — Потом сжёг мою ма-анхву-у-у-у! — тут подруга по несчастью забила на конспирацию и взвыла: — ОН СЖЁГ ЕЁ-Ё-Ё! ОНА СТОИЛА ДОРОЖЕ ЕГО ЖИ-И-ИЗНИ!        — Прости...        — Ты тут не при чё-ё-ём!.. Но я томик только получи-ила-а-а-а..! Он увидел там гг и поехал куку-у-ухо-ой..! Это при том, что он тебя искал как серийный маньяк жертву!!!        — ...Меня? — стоп. Стоп-стоп-стоп. Два месяца? Плюс-минус два месяца прошло с момента его смерти. Получается, он воскрес сразу? — А что ещё... он говорил что-то ещё?..        — Ну... Я ввела его в курс дела... Что он из манхвы и все дела... Надыбала ему перевод японский...        Я.        Охуела.        Я. Слишком. Охуела. Чтобы склеивать. Слова. В предложения.        Всё, на что меня хватило, это на лаконичное:        — ...пизда.        — А... А не нужно было?.. О-о-ой... — Настя сделала фейспалм. — Соря-ян...        — И... и что..? Он прочитал? — вьетнамские флешбеки, связанные с сюжетом новеллы, пронеслись со скоростью метеора.        — Да... — Пизда. Пизда, пизда, пизда. Про то, что мир – книга. Про Пенни. Про их идеальное будущее. Про всё он знает. Сушите шлепанцы. — Только он че-то бормотал под нос твоё имя, пока читал, да с такой рожей, будто планировал тебя зарезать... я побоялась, что на месте медведя окажешься ты...        Я смахнула несуществующую слезу. Дай Сатана тебе здоровья. Никто ещё так не заботился о моей жизни.        — Ты поэтому молчала? — растроганная жертвой, я полезла обнимать новую подругу. Мы обменялись взаимно-страдальческим "у-У-у" и наперебой вывалили наболевшее.        — Я не понимаю, как ты с ним общалась! Я его нихуя не пойму, это просто кошмар. Переводчик тупит, он несёт тарабарщину, ответ нужен прям щас, висит неловкая тишина, кругом одни подозрения, предки в ахуе, а мне нужно разжевать этой скотине, как работает интернет... Я заебалась!!!        — Я тебя так понимаю!!! Я тоже ничего не понимала!!! Пока мы не начали говорить телепатически....        — Теле-...        Упс.        — ТЕЛЕПАТИЧЕСКИ?        — Да...        — СВЕТ В ГЛАЗА, ГОВОРИ ПРАВДУ! КАК? КАК. ЭТО. ВОЗМОЖНО?        — Ну телепортация же работает, вот и телепатия тоже.        — Гребаная читерша!!! Читерша!!! — заплакала Настя. — Я тоже так хочу!!! У него голос гораздо ниже и сексуальнее, чем я себе представляла! Хочу знать, что он несёт!        — Я с тобой так солидарна! Я всегда знала, что ты тоже невменяемая! — мы опять обнялись, как потерянные родственные души.        — Я была первой, кто оформил предзаказ на первый том!        — Теперь понятно, почему ты скупила плакаты в три дорого!.. — нас одновременно передёрнуло. — Кхм. Соболезную твоей утрате. Он же и их..?        Скривившись, поражённая горем Настя протянула жалобное «...да...». Я воскресила чудовище.        — Ещё он просил меня купить ему платный Телеграмм-аккаунт...        ...Подождите. Нахуя?        — И ты купила?        — Он пригрозил сломать акриловые фигурки... — удар ниже пояса... — Я, я была бессильна... Я люблю Каллисто только на картинках...        Шестерёнки закрутились. Я постаралась вспомнить, что валялось в сохраненках. Хентайные пикчи. Ладно, хер с ними. Старые яойные фики на инглише. Нормас. Скрины из манхв, вырезки из новеллы, домашка с дистанта, чатики...        — Он сказал, что там есть автоперевод смс...        — БЛЯТЬ! — я вскочила как укушенная и, задыхаясь, за доли секунд доперла, что именно он мог там нарыть. — Убью. УБЬЮ!        — ЧТО? ЧТО ТАМ?        — ПАДЛА! ПАДЛА, УРОД, ЕБИСЬ НЕ ПРОЕБИСЬ!        — ЧТО?!!        — Я... Я... Я там... там писала... — я рухнула на рюкзак. — писала...        «Внешка, конечно, огонь и характер ниче так... Но екарный бабай! Если б увидела такого в переулке или в лифте – валила бы так далеко, чтоб одни пятки сверкали... как реальный человек – полный неадекват»        «Ну, во-первых...»        — Я НАПИСАЛА ПРОСТЫНЮ ТЕКСТА, ОБЪЯСНЯЯ, ПОЧЕМУ КАЛЛИСТО ТАКОЙ ОХУЕННЫЙ.        — О... прям по фактам?..        — Прям по фактам...        Настя могла бы посвятить мне минуту молчания... но нет. Она стала ржать так, что своим ультразвуком могла выводить из строя самолёты:        — АХА-ХА-ХА-ХА! АХА-ХА-ХА-ХА-ХА!        — Ой бля-я-я...        «дуэт»... «дуэт»... «дуэт»...        Слово эхом разносилось в голове. Вот, получается, как ты меня подъебал. Вот, что ты подразумевал под «интересный». Вот, почему не добавил никакого синонима к «ведьме»... Ты сделал одну огромную отсылку на то, какого хрена я вообще начертила пентаграмму?!! Ах ты грёбаный Юмористо!!!        — Калитка, — процедила я сквозь зубы, пообещав устроить ему пятьдесят оттенков стыда.        — Калитка, — покорно согласилась Настя. — Но ты к нему нежнее, он фанарт, который ты в Инсте выкладывала, с собой приволок и каждое утро разворачивал...        — Самовлюблённая картонка.        — Да нет же, я пару раз видела, как он на него смотрел...        — И испугалась, что он меня убьёт?        — Ну... кто знает, что у него в башке?.. — растерялась подруга. — Я дописаться и дозвониться не могла, потом вообще слегла... Точно говорю: раз не придушил, то разглядел в тебе кого-то умнее таракана.        — Против канона не попрешь.        — Это да... — с грустью вздохнула Настя. — Мы обычные смертные, а он... НЕТ! РИНА, НЕ НАДО! Это клише! Это джокушка Ловушкера! БОРИСЬ С УСТАНОВКОЙ!        От неожиданного ора... напутствия я подпрыгнула:        — ЕСЛИ МГГ НЕ ИДЕТ ГГ, ГГ ИДЕТ К МГГ!!!        — Повтори это три раза.        Повторив, она окончательно запуталась.        — Ну... это... короче... какая разница, кто ему там предначертан?! Какого хуя у нас нет шанса?! Шанс есть у всех! Всех! Никогда не сдавайся! Позорься до конца! — о да. Именно благодаря этому правилу я никогда не краснею.        — Хах... Если серьезно, дело не в этом, — сомневаясь, не пожалею ли об откровениях, я вертела кольцо. — Даже если есть взаимность, есть причина притворяться тупой.        — ...Да ну? Погодь, что такое вообще может быть, чтобы игнорить вайфу, ещё и из манхвы, ещё и богатого, ещё и 2Д-шного?        — Он не вайфу, — отрезала я. — Ну вот так. Телепатия и телепорты у нормальных людей не происходят. Если в этом городе что-то случается, в этом замешана я. Считай как в «Мне это не нравится», только масштаб шире и последствия хлеще.        — М-м-м. И при чем тут Калитка?        — Он... был на волоске от смерти из-за меня. Я чуть не убила лучшего мужчину фандома.        — А, он рассказывал, что сбил автобус... А ты уверена, что дело именно в тебе? Ну, может, ты просто не в то время не в том месте... — Настя не закончила, дёргая за рукав. — А докажи! Сделай что-нибудь! Ну пожалуйста!        — ...А ты не сбежишь? — я колебалась. Правильно ли вообще выплескивать переживания на человека, с которым ты максимум делился мемами? А хотя. Кто знает, что будет завтра. — Не уверена, что сработает... Дай руку, нужен надрез.        Прокол был таким, что на пальце зияла черная точка. Тот, что на мне, подавно проливал кровь.        — Чтоб ты была здорова, цела и невредима, засранка, — я хлопнула её по плечу, вложив в жест искреннее сопереживание. Раз прокатило, авось второй прокатит?        — О... ого...        Настя хлопала ресницами, не отрываясь от пальца. Пару раз она потыкала им в руку, удостоверяясь: боли не было.        Точка исчезла.        — Ахах... Бля... Бля... Что это было... Ты чё... Ты реально... Ты на самом деле... Это не померещилось?.. Это правда?.. Нихуя... О-о-о... — бормоча под нос, подруга взглянула на меня по-новому. Как ни странно, без страха: от какого-то счастливого прозрения у неё загорелись глаза. — Магия существует?        — ...        — И другие миры..?        — ...        — Срань Господня... дай пять минут на осмысление... — по прошествии отведенных пяти минут она упавшим голосом продолжила: — Выходит, сюжеты в кино настоящие?        — По сути.        — И все персонажи тоже?        — Именно.        — ...Дай ещё пять минут, — спустя паузу подруга ошарашенно схватилась за голову: — Потрясающе... Рина, это же фантастика! Ты ж теперь можешь бабки отмывать силой мысли! Увидеть ебучие параллельные вселенные! На крайняк суперменом заделаться! Обалдеть... ты мне жизнь перевернула!        — Ничего хорошего... — я отпустила кольцо. — На все своя цена. За эти шалости расплачиваются невиновные. Ты, вон, тоже расплатилась за моё желание, сама того не зная. Долго объяснять... но от этой силы одно дерьмо.        — А как же Каллисто? Кстати, расскажешь, что он тут забыл? А то странно как-то...        Мы говорили довольно долго. И во время нашего разговора закралась мысль: впервые кто-то подумал, что я способна приносить не только несчастья.

***

       Каждый раз, когда по лицу стекала вода, я недовольно морщились.        Нечто перебивающее неприязнь к влажной ткани пуховика, теплелось в груди. Осознание того, что носы беспилотников пронзали облака, кружа на высоте, почему-то не казалось фатальным.        От дорог отскакивали капли дождя.        И я, нарочно волнуя лужи сапогами, скорее упивалась антуражем, чем всерьез тревожилась за жизнь. Промокли носки? Ветер рассыпает косыми полосами ливень, обливая до кончиков ногтей? Свежесть марта царапает горло, небо дрожит в отражении ручья, воют пожарные, скорые, полиция, летя одна за другой, где ни единой живой души? Только струи дыма откуда-то из-за горизонта, только наши силуэты в змеящихся лабиринтах домов. Плевать! Я невесть чему улыбаюсь. Каллисто трактует улыбку по-своему:        «Наконец кто-то встряхнул это гнилое болото. Что, представляешь, как перекосило тех визгливых шавок? — его челка прилипла ко лбу, мокрая насквозь ветровка блестела. Кронпринц уверенно шёл, видимо, довольный, что не обременён попутчиками. Услышав «нет», он выдал бодрое: — Значит, придумываешь, что дальше?»        «Конечно. Мы доходим до общаги, я убиваю своих сожителей, уничтожаем трупы, ужинаем – и спать».        «Другого не ожидал, — украдкой взглянул он. — Нам нужно продержаться около двух недель».        «Почему именно столько?» — переступая бордюр, удивилась я.        «Этого будет достаточно, чтобы принять решение. Если страна погрязла в войне, про неё можно забыть», — и он абсолютно прав. Дальше безработица, голод и нищета. Полный упадок. Нет смысла даже обсуждать подобное, учитывая, сколько этот сумасшедший захватил стран за бурную юность.        «Поняла, — я придержала капюшон, то и дело срываемый ветром. — Тогда надо продумать, куда бежать и как. Легальный способ пролетает сразу, вы без документов, я несовершеннолетняя. Нужно найти деньги, причем приличную сумму, чтобы на жилье хватило, хотя бы на месяц, купить фильтр для воды, карту, крупы, противогазы, сделать парафиновые свечи, а ещё-...»        «Стоп, — притормозил монолог кронпринц. — Это можно обсудить и позже. Ты всегда так много думаешь?»        «А кто будет думать вместо меня?»        «Мы обдумаем это завтра».        «Мы? — сжимая клешню кронпринца так, будто хочу раздавить, я поинтересовалась: — Неужели вы стали жертвой стокгольмского синдрома?»        И лукаво улыбнулась:        — Или хотите снова быть похищенным?        Не отвлекаясь от светофора, который вот-вот загорится зелёным, кронпринц криво ухмыльнулся:        «Хочу».        На перекрёстке стояло нещадно мало авто. Сквозь стену ливня удалось разглядеть лишь горящие светлячки фар, и, сильно поспешив, я оступилась. Хлюп – ногу моментально обожгло холодом. Трещина в асфальте была такой глубокой, что можно окунуться по голень. Или сразу утопиться.        «Не поняла-...»        «Сделаем привал, — машинально придержав за локоть, этот гад резко соскочил с темы, но нога озаботила меня куда больше. Тряся ей, как раненая кошка, я без разбора гнула хитросплетение мата, проклиная тот день, когда чинуши променяли дороги на острова. Мышцы предательски гудели, подхлестывая злость.        — Нормально, — заверила я, утирая рукавом насморк, перемешанный с водой. — Быстрее дойдем – быстрее-...        Земля резко закружилась, точнее, Каллисто закружил её персонально для меня, сменяя моё мировосприятие с вертикального на горизонтальное. Да так ловко, что я не успела и открыть рот.        — Рехнулся?!!        Каллисто пожал плечами.        «Зная твоё упрямство, ты не согласишься на остановку. Не будем терять времени».        «Ну-ну, — чувствуя, как руки крепко сжимают пуховик, я невольно расслабилась. Когда ты мокрый как хлющ, голодный до узла в желудке и озябший до мелкой дрожи, ежиться в чужих руках удивительно приятно. — Что, пять минут поносите, а как пригреюсь, заставите снова идти?»        Он удивлённо посмотрел на меня:        «Я в твоих глазах выгляжу монстром?»        «Э... вспоминая нашу первую встречу... Вы понижены в ранге с монстра до обычного эксцентричного маньяка. Поздравляю».        «Взаимно, мисс-наступи-на-меня»,— принц издал ироничный смешок.        Угловое здание навесом прикрывало тротуар, и минуты не-капания-на-голову были, наверное, золотыми. Наслаждаясь тем, как барабанило по крышам, а в нос врезался запах озона, – мнимой беззаботностью, манящей, как пир во время чумы, – мне всё же стало легко.        Легко как никогда.