Последствия правосудия

      Асмодей действительно считал, что Андреальфус перегнул с этим судом. Конечно, маркиз имеет право обидеться за сестру и вступиться за нее, но созывать все шесть грехов, за исключением Люцифера, ради кучки бесов? Чего бы они не натворили, это кажется слишком пустым делом.       Увидев подсудимых, Асмодей вздохнул. Можно было ожидать, что однажды эти дела с не таким уж и подпольным бизнесом вскроются, тем более, что Блиц старался впихнуть рекламу в каждый уголок Гордыни.       Асмодей не собирался рисковать защищать их и подвергать опасности единственного дорогого для него лягушонка, даже если тот самый лягушонок попросит его вступиться.       Спорить с Сатаной - значит затянуть дело, исход которого был предрешен ещё до начала суда. Ни один бес не выходил отсюда живым. Он не собирается рушить тысячелетние порядки, которые они все устанавливали, и вешать мишень на спину своему драгоценному Физзи. Кто знает, чего захотят аристократы сделать с ним, если поймут, что бес-инвалид - его слабое место.       Он сделал все от себя возможное - попросил дать бесу право голоса, чтобы он имел возможность защитить себя, и про себя выдохнул, поскольку большая часть заседания проголосовала против дачи им судебных показаний. Это затянуло бы пытку на часы, но исход, как ни крути, будет един - голова беса покатится, безжизненная. На глазах у всех адских жителей, чтобы помнили, кто вершит их судьбами.       Он мог бы сказать о кристалле и том, что сейчас их бизнес вполне законен, но, опять же, это бы привлекло внимание к нему и его лягушонку.       Лягушонок тем временем строчил истерические сообщения в попытке умолять грех повлиять на исход суда.       Но что может сделать один грех против вековых традиций? Этот бес, Блиц-о, ничем не отличается от сотен других бесов. И его приговор не будет особенным.       Голова Блица легла на плаху, палач занёс топор. Асмодей приготовился увидеть привычное зрелище окровавленного топора. Отдаленно он думал о том, как будет утешать своего лягушонка по приходу домой.       Однако же, голова не покатилась, и принц Столас, виновник торжества, явился, чтобы спасти жизнь беса. Зачем? Казалось, что даже Андреальфус был на его стороне? Асмодей был не в курсе всех деталей их сделки, но он знал, что Столас не безгрешен. Но принц мог выйти сухим из воды.       В раздражающей театральной манере принц поведал присяжным о том, как ему обидно, что его гениальный план был присвоен скудному уму беса. Он натравил против себя не только аристократию своим проступком, но и народные массы. Принц действительно плох в стратегии.       Грех похоти не мог понять, зачем добровольно брать вину и ответственность на себя на суде Сатаны. Столас был так молод по меркам Гоэтии, но уже лишился всего ради жизни одного беса. Чем этот бес отличается от тысячи других?