Последствия правосудия

      Изо всех сил Луна старалась держаться ради своего отца. После того, как они привели Столаса в дом, он постоянно проводил время с ним – оно и понятно, принц кинул всю свою жизнь под поезд, чтобы спасти шайку жалких бесов и ещё более жалкую гончую. Однако, он единственный, кто всерьез вступился за них. За Блицø.       Чем больше Луна думает о суде, тем сильнее у нее болит голова. На морде все ещё остаётся ощущение зачарованного намордника. У бесов не менее острые зубы, однако, заковали только ее! И Блицø, потому что он много болтал.       Луна больше не знала, как относиться к королеве Чревоугодия. Дружелюбная и веселая на своих вечеринках для гончих, на суде она почти не обращала внимания на происходящее – была занята подъебами Маммона на пару с Асмодеем. Она попросила Сатану дать слово Блицø, но на этом ее участие закончилось.       Для такого дела странно было созывать все шесть грехов. Кучка бесов и дворняга, укравшие какую-то книжонку у богатея, не звучат как серьезный повод для высшего сула, и вели себя они соответственно. Всем похуй. Асмодей и Вельз развлекались за счёт Маммона, Левиафан спорила сама с собой, Бельфегор спала. Этот ледяной петух ссал в уши Сатане. Если бы Би ссала ему в уши! Она же чувствует общий подлый вайб! Почему она ничего не сделала?       Впрочем, она ничего не сделала и с намордником. И с приютами гончих, где условия хуже, чем у адских свиней на фермах Гнева. И с общим отношением к гончим, как к псинам, она тоже ничего не делает. Но вечеринки у нее веселые, это правда.       Луна думает, что с вечеринками пока покончено. Как минимум до тех пор, пока И.М.П. не встанет на ноги после событий последних недель. Как минимум до тех пор, пока она не найдет себе компанию для тусовок получше.       Луна старается не думать о том, как крепко была закрыта ее пасть на суде. Она старается не думать о том, как Блицø бросил на нее последний взгляд, полный слез, но решительный, заверяющий ее, что она будет в порядке. Она ненавидит этот взгляд. Этот взгляд означал: "я тебя люблю", и она не могла ответить ему, потому что её рот был крепко связан зачарованным намордником.       За 22 года Луна никогда не ощущала столько чувств одновременно. Стыд. Горе. Страх. Вина. Ужас. Ужас. Ужас.       Она никогда не говорила ему этих слов. Она почти никогда не называла его папой. Он дал ей все, что у нее есть, он проявляет к ней столько любви, сколько она никогда не знала, и она никогда не благодарила его за это. Он никогда не слышал от нее "я тебя люблю, папа" или "спасибо, папа", все, что он слышал, это "иди нахуй, Блиц", видел факи, направленные в его сторону, и чувствовал пинки крепкими лапами куда бы ему ни попало. И он никогда не услышал бы ее любви, если бы Столас не пришел вовремя. Ебаный намордник. Ебаное несправедливое правосудие.       Луна действительно благодарна принцу за то, что дал ей возможность сказать папе, как она его любит. С этих пор она будет говорить это чаще.