Календула

Если смотреть на карту Северных земель — неважно, воспользуетесь ли вы той, что прилагается к «Путеводителю» Воло или будете разглядывать гобелен в главном зале невервинтерских Архивов — то вы увидите, что и Лускан, и Порт-Лласт, и Невервинтер, и Уотердип похожи на бусины, нанизанные на темную нить Большого тракта. С севера на юг тянется он вдоль Моря Мечей, повторяя очертания береговой линии, чтобы, дойдя до Уотердипа, превратиться в Торговый путь и свернуть к Даггерфорду; а восточнее, от Уотердипа к Мирабару поднимается Долгий тракт, пересекая леса и холмы, равнины и скалы. Добавьте Черный тракт, соединяющий Мирабар с Лусканом, и получите клин суши миль семьсот в длину и около двухсот в ширину — это и будет Побережье, первая из областей Севера, заселенная цивилизованными народами. Единого государства тут нет. Столетия минули с тех пор, как пал Иллефарн, великое королевство эльфов, и Фалорм, Царство Трех Корон. Нынешнее Побережье — край независимых городов, связанных друг с другом сложной сетью торговых и политических отношений. Авантюристы и воины, воры и маги, торговцы, и переговорщики, и фермеры, и жрецы всевозможных Богов едут по его дорогам, плывут на кораблях, прячут в складках плаща зазябшие руки, оттирают от крови мечи, пересчитывают золото, шепчут, кричат, хвастаются, рассказывают, жалуются, уговаривают — и вместе с ними, как круги от брошенного в воду камня, расходятся новости. Иногда эти новости распространяются со скоростью лесного пожара. Лускан объявил Невервинтеру войну. Правитель Мирабара догадывался, что назревает недоброе, задолго до того, как на стол ему легла депеша из замка Невер. Когда какой-то город вдруг заказывает у дварфийских мастеров огромную партию оружия, нетрудно представить, к чему дело идет. И все-таки война… Неужели лусканские пираты вконец сошли с ума? Он перечитал депешу и, хлопнув по подлокотникам золоченого кресла, решительно встал. Совет Сверкающих Камней следовало уведомить немедленно. Старый вояка Нашер просит помощи у представителей Союза Лордов — что ж, Мирабар придет ему на помощь. И очень скоро Мирабар неплохо заработает на продаже мечей. Лускан объявил Невервинтеру войну. Нейрику эту новость принес запыхавшийся Лоренс. Размахивая руками, он что-то тараторил о Кендраке и солдатах, и о том, что отец с матерью запретили ему записываться в ополчение, но долг мужчины в тяжелые времена… Нейрик слушал его и не слышал. Перед глазами старого жреца проносились видения битв, а в ушах звучал тяжкий глубокий Голос. — Я поговорю с твоими родителями, сын мой, — сказал он и, стараясь не смотреть на радостное лицо юноши, потянулся за дорожным плащом. Лускан объявил Невервинтеру войну. Сверкнув в неестественном свете портала, свиток выкатился прямо в руки Мистрила Мэриголда. Увидев печать Невервинтера, колдун поморщился. — Ну, что еще им… — процедил он. Огромный водяной элементаль за его спиной застыл, ожидая приказа. Подавив искушение бросить свиток в огонь, Мистрил вскрыл его и брезгливо пробежал глазами. Фыркнул. Прищурился. Сняв с пояса ритуальный кинжал, чиркнул себя по запястью и накапал крови в небольшой сосуд, стоявший рядом с чернильницей. — Сегет, — лениво бросил он. Фамилиар наполнил сосуд водой, тут же порозовевшей, и с поклоном передал господину. Мистрил сбрызнул послание. Слова, выведенные твердой рукой мастера-шпиона зашевелились, замельтешили, будто пауки в потревоженной паутине, и превратились в изящную руническую вязь Эльтуры Сарптил. Дочитав, Мистрил спалил свиток не оставлявшим следов «Адовым огнем» и сел, глядя в пространство. В пустой лаборатории один за другим начали гаснуть магические светильники. — Саррукхи… Надо же, — пробормотал он. — Уотердип в стороне не останется… Но ее-то, ее чего туда понесло?.. Лаборатория безмолвствовала. На некоторые вопросы хозяина отвечать было себе дороже.

***

За сотни миль от Уотердипа Силлин Мэриголд звонко чихнула. — Будь здорова, — отозвался Дрок. — Что, вспоминает кто-то, что ли? — Угу, конечно… Ай! — И не роняй казенную мебель. Комната плавала в табачной дымке. Шмыгнув носом, Силлин подобрала стул, покрепче утвердила его на земляном гладком полу и села. Дрок, пыхтя трубкой, рылся в документах. У него был помятый вид. Легко было представить, как на исходе дня он падает в кровать, не раздеваясь, заворачивается в одеяло и мгновенно засыпает — чтобы через какой-то жалкий час быть разбуженным. Присутствия духа он, впрочем, не утратил, и когда Силлин снова чихнула, еще раз с ехидцей поинтересовался, кто это ее вспоминает. — Никто. Это из-за дыма. — Ага-ага, — извлек он из бумажных завалов пару свитков. — Мара вон тоже говорит «никто», а сама всю ночь на полянке развлекалась, с этим, как его… — Нет, правда! Полянки тут ни при чем! Просто… А-апчхи! — Будь здорова. — Угу… Слушай, ты не мог бы?.. — А смысл? — удивился он. — Все равно ж уже накурено! Силлин тоскливо оглянулась на окно. Небольшое, забранное мутноватыми пластинами слюды, оно было безнадежно закрыто. — Пожалуйста? — снова попробовала она. — Неженка… Извиняй, Мэриголд, но нет. — Дрок затянулся и продолжил, выпуская клубы дыма: — В лаборатории — там делай, что хочешь, хоть голышом ходи, лезть не буду, а здесь моя территория. И мне так легче. На. — Он передал ей свитки. — Начнете втроем — ты, Саэр и Халадар. Может, Грига к вам пристрою, он все равно пока дуриком сидит… Силлин мрачно надавила на переносицу, чтобы унять чих. — А что н-нужно? Подействовало не вполне. — Поддержка, — Дрок неопределенно помахал рукой. — Да ты сама глянь! В списке зелий не оказалось ничего необычного. Наибольшее внимание уделялось невидимости и ускорению, но были там и «Быки», и «Кошки», и — Силлин закусила губу — «Ясность разума». И отдельным пунктом шли травяные стимуляторы, о которых она рассказывала Аарину в Порт-Лласте — кажется, это было тысячи лет назад… В груди тихо заныло. Список был написан той же рукой, что и просьба явиться в замок Невер, и приказ о назначении «госпожи Мэриголд» главой магической лаборатории Колодца Беоруны. Силлин времен Порт-Лласта удивилась бы и разозлилась; сейчас она не вполне понимала, что чувствует. Может, Аарин и придумал эту должность специально, чтобы держать ее под присмотром, однако это была лишь первая, лежавшая на поверхности цель. Сколько их всего, она не знала. — Точно не хотите взять главным Боддинока? — на всякий случай спросила она. — Я не отказываюсь, просто у него действительно больше опыта, и он не только в зельях разбирается. Дрок привычно закатил глаза. — Мэриголд, я тебя умоляю! — простонал он. — Ребятки от его занудства в лес сбегут! Она рассмеялась: — Ну, ладно тебе! А с помещением что? — Дом рядом с лавкой Хашера Глина. Реагенты кое-какие подвезли, но если что еще понадобится, дерни Ролкида или друидов. Сама чтоб за ворота ни ногой. — Хорошо. Легкость, с которой она это сказала, Дрока насторожила. — Мэриголд, это приказ. Прямой приказ. Никаких выкрутасов, как в Башне, ясно? Дашь повод — привяжу к стулу и круглосуточную охрану приставлю, и ходить будешь под себя, на виду у десяти человек. — У тебя же нет для этого десяти… — Найду, — отрезал он. — Ау, радость моя! Кончилось то время, когда ты могла тихо и незаметно сдохнуть! Теперь за тобой следит куча больших дядь — и, поверь, тебе еще повезло, что ты им нужна живой. — Что-то в его лице подсказывало: не шутит. Пряча страх, Силлин фыркнула: — А что, были варианты? — Были… Но пока что сплыли. Так что зелья, Мэриголд, зелья и еще раз зелья.— Он сел, со вздохом вытянул под стол ноги и задумался, рассеянно покусывая мундштук. — Зелья… Да… Помнишь Форда? Силлин сдержала просившееся на язык «Мне не нравится твое «пока что» и настороженно кивнула. — Здорово. Так вот. Есть тебе еще задание. На постоялом дворе сейчас сидит его знакомая, Лилиан Кембридж. Специалист, — Дрок жестом забрал слово в кавычки, — по древностям. Ребятки с ней уже работали, кой-чего узнали, но Генд хочет, чтобы ты ее тоже того же. — Насчет Слов? — Насчет них, родимых. И не затягивай. С наскоку вряд ли выйдет, но дня за… — Он остановился и прикинул что-то на пальцах. — Да, дня за три-четыре, пожалуй, должно. Отчет мне лично; о том, что узнаешь, не трезвонить. Вопросы есть? Вопросов было достаточно, но на первое место, как обычно, вылез самый бестолковый. — Почему я? — Потому что из наших только ты и Боддинок читаете книжки про древности, а Боддинока я к ней ни за какие шиши не подпущу. А еще потому, что начальство так сказало. — Дрок развел руками. — Я к нему в голову не лезу, за него не решаю… — Так себе ответ, — обиженно буркнула она. Дрок хихикнул. — Не дуйся. Просто мы ж тебя знаем: тебе что расскажи, сразу станешь думать и надумаешь кучу всего. А нам того не надо. Нам свежий взгляд нужен. Чистый и… — К потолку потянулись новые клубы дыма, — …непредвзятый. В носу опять засвербело. Силлин натянуто улыбнулась. — А про что спрашивать? — Да про всё. Может, она тебе скажет то же, что и нам, а ты поймешь больше. Может, что-то новое сообщит… Узнаешь, у кого Слова, будем особо благодарны. Магию только не используй, лады? Даже зелья. Миледь обвешана защитными амулетами как зеленотравное дерево ленточками, рванет еще… А в остальном, — он заговорщицки покачал бровями, — полная свобода действий. В ответ Силлин сморщилась и чихнула так, что зазвенело в ушах. — А что, тоже вариант, — кивнул Дрок. — Оглушить, заразить, она сляжет с лихорадкой на пару денечков… Шутка! — быстро добавил он. — Давай, зови сюда Тигра и иди обустраивайся. Завтра продолжим. — Можно и сегодня, — без энтузиазма отозвалась Силлин в носовой платок. — А, — Дрок зевнул. — Сегодня у тебя все равно с миледью не выйдет. — Хм. — Зуб даю. Она получила от него мешочек «подъемных», ключ от комнаты в гостинице и наконец вырвалась на свежий воздух. Даэлан и Боддинок ждали у древнего менгира. С порога штаба (штаба, ха! развалюхи, которую уступил агентам кто-то из местных!) было видно, что гном устроился у подножия с книгой, а полуорк стоит рядом, привалившись к серому каменному боку. Силлин пошла к ним прямо по траве. Лето в Колодце Беоруны едва началось, но, предчувствуя его краткость, растения вовсю тянулись к солнцу, и ее высокие новые башмаки тонули в зелени. Какая-то насекомья мелочь, жужжа, кружила над цветами зверобоя. Даэлан заметил Силлин первой. — В порядке? — спросил он. Вместо ответа она плюхнулась на походное одеяло рядом с Боддиноком — тот даже головы не поднял. Даэлан неловко, с высоты своего громадного роста, коснулся ее плеча, и она с чувством сжала его руку. — Твоя очередь. Он выпрямился и, ничего больше не спросив, направился к штабу, след-в-след ступая по примятой ею траве. Странно, но, чужой в Невервинтере, на земле утгардцев Даэлан тоже смотрелся чужаком — не меньшим чужаком, чем сама Силлин или лантанец Боддинок… Хотя если уж говорить о Боддиноке, вряд ли на Фаэруне вообще было место, где он не привлекал бы к себе внимания. Может, это его невозмутимости и научило? Силлин выдернула из земли травинку и, ожидая, пока он закончит, принялась отщипывать от нее кусочки. «Получится — не получится. Выйдет — не выйдет…» Три травины спустя Боддинок все-таки оторвался от книги. — Как прошло? — спросил он. «Выйдет». — Как и ожидалось. Никуда не лезу, заведую лабораторией. — Тебе нужна помощь? — А черт его знает. Сначала бы на помещение посмотреть. — Она сплющила в пальцах огрызок стебля. — Да и тебя пока еще неясно, куда кинут. Боддинок посмотрел в сторону «штаба». — Сегодня никуда, — уверенно сказал он. — Зайти? — Ну, давай. Часа через два? Я к Саэру, надо сверить списки зелий, реагенты… А, Бешаба! — Она ожесточенно почесала нос. — Что бы там ни говорили, лучше сразу обустроить артефакторную. А то приедет Эльтура, начнет исс… — Она осеклась и неловко закончила: — Короче, одной алхимичкой не обойдемся.

***

Однако артефакторную пришлось отложить на потом. Дом под лабораторию оказался сараем, и похоже было, что в нем не убирались добрую тысячу лет. Обломки ящиков, гнилая солома, коса с изъеденным жучками косовищем… Силлин потрясенно взирала на горы хлама. — Когда, говоришь, они хотят первую партию? — спросила она у Саэра. — Через пять дней, — кисло ответил тот. — Ну-ну. Завидую их оптимизму. — Она нашептала «Свет» и послала шарик вверх. В гнездах под потолком зловеще загудели осы. Уборка заняла целую вечность. Таскать мусор пришлось вручную, потому что перемещение разваливавшихся на части объектов магией отнимало больше сил, чем банальное их перетаскивание. Пораскинув мозгами, Саэр сбегал к снабженцу Ролкиду и одолжил у него тачку. Замотав лица влажной тканью и обвешавшись на всякий случай защитными чарами, они откатывали тачку за тачкой наружу, где Боддинок меланхолично жег мусор, следя, чтобы сине-зеленое пламя не пересекало очерченный на земле круг. Халадар, светловолосый эльф, появился на пороге в самый разгар работы, и его впопыхах отрядили против ос. Очень зря. Прежде, чем кто-нибудь успел что-то сказать, он прошелся по потолку заморозкой. Обледеневшие гнезда оборвались под собственной тяжестью, упали на пол и разбились, и воздух тут же наполнился разозленным жужжанием. В уборке наступил вынужденный перерыв. — Ты же эльф! — ругался Саэр, сидя у мусорного костра. — Эльф, етить твою мать, мудрое существо! Какого дьявола ты натворил?! — Я думал, так будет проще… — Про-о-о-о-ще, — передразнил Саэр, прикладывая к его руке примочки с противоядием. — Ты даже защиты никакой не поставил! Проще! Ты маг или как? Хотел, чтобы тебя зажалили до смерти? Халадар застенчиво улыбнулся. — Я больше по алхимии… — Она вон тоже по алхимии, но ее, в отличие от тебя, почему-то не покусали! — Я невкусная, — буркнула Силлин, глядя, как осы вьются вокруг сарая. — Брось, мы тоже хороши… По-моему, на дым им плевать. Боддинок, есть предложения? Гном почесал в затылке. — Если рассчитать плотность роя, среднюю скорость насекомых и принять во внимание площадь покрытия с привязкой к… — Так, ясно. Саэр, тут вроде были друиды?.. Не переставая ругаться, Саэр пошел на поиски, и вернулся в компании двух мужчин еще мрачнее, чем был. — Госпожа Мэриголд? — спросил невысокий. Лицо у него было приятное, хоть и немного отрешенное. — Мне сказали, вам нужна помощь. Я Юсам, посредник между людьми и природой в этом краю. — Очень приятно, господин Юсам, — настороженно ответила Силлин. — У нас возникла небольшая проблема с… э-э-э-э-э… насекомыми… Простите, а ваш спутник, он?.. — Голгрим Черный Лев, из сынов Утгара. Он шаман племени. Второй мужчина, услышав свое имя, коротко кивнул. Он был немолод и не особенно силен на вид, но держался с поистине царским достоинством. За его спиной возвышался громадный гривастый волк. — Конечно, — неловко сказала Силлин. — Приятно познакомиться. Глаза шамана впились ей в лицо. — Маг. — Он не спрашивал. — Да. — Они — маги. И снова не вопрос. — Да. Шаман покачал головой и сел на траву, прямой, как статуя. Волк бесшумно скользнул вперед. Оставив без внимания Саэра и Халадара, он, утробно и неприязненно рыча, принялся кружить вокруг Боддинока, не сводя с него желтых глаз. Боддинок невозмутимо скрестил на груди руки. Волк был настолько большим, что он мог бы пройти у него под брюхом, лишь чуть-чуть наклонив голову. Силлин подобралась, готовая ударить. Вот оскаленная морда приблизилась, зависла прямо перед его лицом… — Прекратите, — резко сказала она. Все, кроме Боддинока, вздрогнули. — Прекратите, — повторила Силлин. Волк повернулся. От его взгляда, звериного и человечьего одновременно, волоски у нее на руках встали дыбом, но она упрямо поджала губы. — Мы просили помощи. Не хотите помогать — уходите. Незачем устраивать испытание на храбрость. Саэр больно ткнул ее в бок. — Госпожа, мы поможем, — спокойно сказал Юсам. — Но поймите, вы находитесь на священной земле племени Черного Льва. Мой друг в своем праве. Волк подошел вплотную. В ноздри ударил густой звериный запах, и Силлин едва сдержалась, чтобы не чихнуть снова. — Маги, — донесся до нее голос шамана. — Мой долг — знать. — Знать что? Волк открыл пасть. — Ваши намерения, — неуклюже выговорил он и облизнул красным языком острые белые зубы. Халадар ахнул. Странное дело: будь Силлин на его месте, испугалась бы не на шутку. Но сейчас страха не было; или нет, был — но не захлестывал с головой, а беспомощно топтался где-то на задворках сознанья. Волк подался вперед и шумно и, как ей показалось, обескураженно обнюхал ее лицо. Силлин очень захотелось дать ему пинка. Чертовы друиды с их чертовыми проверками! От недосыпа и усталости сдерживаться было сложнее обычного. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы раздражение немного улеглось. «Не враги», — напомнила она себе. «И, так или иначе, придется с ними работать». — Наши люди здесь ради поиска артефактов, — сказала она, когда волк отступил на шаг. — Мы будем им помогать. Варить зелья. Изучать предметы. Знаю, у вас нет причин доверять нам, но я даю слово, что мы будем предельно осторожны и не станем использовать магию для личной выгоды. — Слово мага, — клацнул волк. — Моё слово. Они раздраженно уставились друг на друга. Юсам кашлянул. — Сотрудничество, — напомнил он. — Маугрим угрожает всем обитателям Севера. Шаман рыкнул по-звериному, и волк нехотя отвернулся и потрусил к нему. Голгрим поймал его за шерсть на боку — выше дотянуться просто не смог — и заставил лечь рядом, но волк все равно неприязненно кривил пасть и щерился, и Халадар опасливо перебрался поближе к Силлин. Юсам вздохнул, глядя на скульптурную композицию из магов и друидов, разделенных костром. — Ну что ж, приступим, — сказал он. Он обошел пару раз вокруг сарая, опираясь на посох, сел напротив входа, переплел ноги, сцепил пальцы в замысловатом жесте — и закрыл глаза. Довольно долго ничего не происходило. Но затем хаотичное роение ос вдруг замедлилось, и их разозленное марево начало собираться в черный шелестящий шар. Халадар заскулил и юркнул Силлин за спину. Вздрогнув, Силлин вопросительно посмотрела на Саэра — тот пожал плечами, однако на всякий случай пересел к ней вплотную, чтобы загородить те части эльфа, которые не уместились за ее спиной. — Ты чего? — Ничего, — отозвался сиплый шепот. Жужжащий осиный шар рос на глазах. — Они тебя не тронут, — тихо сказала Силлин. — Не дураки же эти ребята. Если с тобой что-то случится, Дрок их с потрохами съест. — Это если мы сами их съесть не успеем, — подхватил Саэр. — Я, конечно, не большой любитель волчатины, но ради тебя… Халадар захихикал и даже отважился выглянуть из-за плеч; однако тут осиный шар, повинуясь просьбе друида, снялся с места, и от отваги не осталось и следа. Только когда осы исчезли в ближайшем лесу, а Юсам, церемонно раскланявшись, ушел, прихватив с собой спутников, эльфа удалось убедить, что он в безопасности. Признаться, от мага, отобранного Тайной Службой, Силлин ожидала большего. Во время уборки же он не столько помогал, сколько мешал, роняя рухлядь и то и дело на что-то напарываясь, и оставалось лишь надеяться, что за алхимическим столом он проявит себя иначе. Солнце прокатилось к западу и зацепилось за верхушку ели. Начало темнеть. Они оставили тачку в пустом сарае, вяло повозили ложками в похлебке, дожидаясь, пока дотлеет костер, и, пропыленные, грязные, пропахшие дымом, потащились к единственному на Колодец Беоруны постоялому двору. Из всех четверых только Силлин досталась отдельная комната. Там было тесно, но кровать застелили более-менее чистым бельем, а на столике стоял кувшин с водой. Силлин в три глотка ополовинила его и рухнула в постель, не раздеваясь. Голос разума подсказывал, что на ночь лучше бы закрыть ставни… Но в комнате было душно, тело ныло, и она ограничилась тем, что, подрыгав ногами, сбросила башмаки. Завтра, вяло подумала она. Завтра — обязательно. В конце концов, ну кто полезет ко мне в окно?..