Календула

— Мистрил Мэриголд? Восхитительный юноша. От Эльтуры Сарптил исходила настолько мощная волна магии, обольщения и уверенности в себе, что Аарин был вынужден прилагать определенные усилия, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица. — Да… Восхитительный. В шестнадцать лет на экзамене призыва поднял с другого плана великолепный экземпляр высшего водного элементаля. Редкий талант к вызыванию и трансмутации, острый ум, чутье на источники силы… В настоящее время, насколько мне известно, он проживает в Уотердипе и держит лабораторию по созданию магических предметов, а также тесно сотрудничает с Черным посохом Арунсуном по вопросу магических болезней. — И, вы полагаете, нет никакой возможности привлечь его на нашу сторону? — Увы. К моему величайшему сожалению, он не является действующим членом Гильдии и неподконтролен ни мне, ни лорду Алагондару. К тому же он связан заботами о семье… Но не советовала бы вам применять силу. Со всем уважением, мастер Генд, это птица не вашего полета. Начальник разведки Невервинтера почтительно склонил голову. — Разумеется, миледи. А что вы скажете о его сестре? — Он сделал вид, что сверяется с отчетом. — Силлин Мэриголд, не так ли? Насколько мне известно, она была вашей ученицей. У меня сложилось впечатление, что леди Арибет де Тильмаранд довольна ее вкладом в получение лекарства от чумы. — Мой дорогой мастер Генд, не думаю, что она стоит вашего внимания. — Эльтура позволила себе презрительную гримаску. — Никакого сравнения с братом. Зауряднейшая колдунья средней руки. Да, начитанная, да, неглупая, обширные познания о магических и лекарственных растениях, с этим не поспоришь, но резерв… Боги мои, видели бы вы ее резерв! Со временем она научилась распределять силу и стала делать вполне достойные зелья, но, как вам известно, создание зелий — низшая ступень благородного магического искусства. — Однако же мастер Джару отзывался о ней наилучшим образом. — Мастер Джару не смог даже защитить своих учеников во время нападения на Академию. По-моему, это обесценивает все его рекомендации. — Безусловно. Тем не менее… — Аарин притворно вздохнул, — леди Арибет твердо намерена включить младшую Мэриголд в группу поиска, а, значит, мне придется сотрудничать с ней и постараться использовать ее данные наилучшим образом. Я давно убедился в вашей проницательности во всем, что касается магии, и знаю также, насколько хорошо вы разбираетесь в людях. — Глава Гильдии магов благосклонно улыбнулась в ответ на эту неприкрытую лесть. — Что бы вы могли сказать о характере госпожи Мэриголд? Эльтура нарочито медленно разгладила дорогую ткань платья и поправила расшитый звездами плащ. Аарин терпеливо ждал. — Чересчур эмоциональная, — наконец произнесла она. — Внушаемая. Ни на грош самоуважения. Конечно, при должной работе над собой некоторые недостатки с годами проходят, но… — Эльтура поджала губы, всем видом показывая, насколько скептически она настроена. — Благодарю, миледи. Смею ли я надеяться, что вы благосклонно отнесетесь к продолжению нашего сотрудничества? Ваш опыт и знания в это тяжелое время поистине... Волшебница кивнула так, будто оказывала ему величайшую милость. — В таком случае, не смею более отвлекать вас от дел. Сообщите, когда вы примете окончательное решение о создании базы Гильдии в Порт-Лласте. Всю необходимую поддержку со стороны города я обещаю. После того, как волшебница, сверкая драгоценными камнями ожерелий и зачарованных колец, удалилась, Аарин добавил новые сведения к уже имевшимся и внимательно просмотрел записи. Свидетельства командора Айломейна и мастера-мага Джару он перечитывал так часто, что выучил наизусть. Записка Фентика Мосса — да упокоится душа его в мире — благожелательна, но и только. Из наемников с госпожой Мэриголд ближе всех сошлись утгардец Даэлан Красный Тигр и колдун с Лантана, Боддинок Глинкл. Оба привлечены к поискам культистов и оба будут рядом, если понадобится, как и болтливый глазастый Томи Подвисельник, который за лишний золотой и кружку пива охотно выложит все сплетни. Лорд Нашер в свой черед тоже высказался о колдунье — кратко и по существу: — Если не убьется — толк выйдет. К сожалению, судя по собранной информации, вероятность, что госпожа Мэриголд убьется, была весьма высока.

***

Порт-Лласт встретил Силлин влажным соленым ветром и, несмотря на предрассветный час, отнюдь не тишиной. Их группа, включавшая помимо нее Даэлана, Лину, Томи и Боддинока, прибыла последним порталом, проложенным из замка Невер до местного храма Тира. Но то ли сработало всегдашнее невезение Лину, то ли траектория переноса искривилась из-за божественных эманаций храма, только вместо просторного зала они увидели перед собой подгнивший причал и двух мордоворотов, что-то втиравших испуганному юноше. Реакция у Боддинока была отменная — всю компанию тут же накрыло "Сферой тишины", так что ни ругательства невервинтерцев, ни матерные вопли местных никто не услышал, как и звуки последовавшей за встречей потасовки. Осчастливленный спасением юноша поспешил убраться подальше, обещая, что никому ни-ни, ни пол-слова. Бесчувственных громил забрали с собой — разумеется, после того как Томи обшарил их карманы и по-братски разделил добытые монеты: половину себе, половину Боддиноку. Силлин, три дня назад вставшая с постели и еще довольно бледная, в драке участия не принимала. Лину и Даэлан отказались от денег из соображений совести. — Как неразумно, — пожал плечами Боддинок, бережно пряча кошель. — Деньги нужны всегда. — Зришь в корень, — ухмыльнулся Томи. После зачумленного Невервинтера, полного криков, стонов, проклятий, треска горящих костров, лязга стали, смрада, хаоса и еще одни Боги знают, чего, сонное бормотание приморского городка не успокаивало Силлин, а, наоборот, заставляло напрягать слух и поминутно оборачиваться. Она крепко сжимала в пальцах жезл молний — последний, что у нее остался — и чуть не пустила его в ход, когда с пристани донесся натужный скрип пришвартованного рыбацкого судна. — Тише, дорогая, — Лину сочувственно погладила ее по руке. — Мы уже почти на месте. Хвала Тиморе-Удачнице, храм располагался в двух шагах от гавани — но почему-то под землей. Послушник, одетый в цвета Однорукого Тира, воззрился на них в полном замешательстве. Было, в общем, с чего. Странную они составляли компанию: громадный полуорк, державший в каждой руке по разбойнику; эльфийка в доспехе и с булавой, путавшаяся в собственных ногах; чуть живая молодая женщина в мужской одежде; полурослик и гном, в красной мантии и с арбалетом. За гномом величественно плыл по воздуху двусторонний топор. — Да пребудет… пребудет с вами благословение Бога Справед-дливости, — пролепетал послушник. — Что привело вас в обитель — ой, мама… Даэлан разжал руки, и бесчувственные тела звучно стукнулись о каменный пол. — О, только не кричите, прошу вас, — Лину всплеснула руками, забыв о булаве. Послушник испуганно отшатнулся. — Простите-простите, дорогуша, я ненарочно! Мы ищем… ну, вы знаете… Топор подлетел к Даэлану, и полуорк поймал его привычным жестом, задумчиво глядя по сторонам. Послушник сдавленно пискнул и начал пятиться. Изможденная Силлин сползла на пол, выпросталась из лямок рюкзака, сняла две битком набитые сумки и со вздохом откинулась назад, на холодную шершавую стену. Голова кружилась и болела, под языком опять появился противный металлический привкус. Она закрыла глаза, стараясь отгородиться от голосов, ставших вдруг слишком громкими и неприятными. — Нейрик! Вот они где! Скривившись, она неохотно приоткрыла один глаз. Из дальнего конца зала к ним решительно шагала леди Арибет де Тильмаранд в сопровождении двух мужчин. — Что произошло? Мы ждали вас еще полчаса назад! И почему вы пришли не порталом? Томи осклабился, раскручивая на пальце металлическое кольцо с набором отмычек. Открыть тайный проход в храм оказалось для него делом воровской чести. — Чем смогли, тем и пришли, — пробормотала Силлин чуть слышно. Боддинок обеспокоенно на нее оглянулся, но она покачала головой. Всё в порядке. Крепкого вида дварф по правую руку от леди Арибет задумчиво огладил бороду. — Господин Кендрак, — Леди Арибет обратилась к грузному человеку слева, — это последняя группа. Господин Красный Тигр, леди Ла’нерал, господин Глинкл, господин… Подвисельник и госпожа Мэриголд. Полагаю, они могут… Силлин снова смежила веки и начала считать вдохи и выдохи, то и дело сглатывая слюну. Скорее бы... уже... Если еще и озноб начнется... — …останется здесь, — Гудящий голос дварфа выдернул ее из полузабытья, и она чуть не застонала. — Но мастер Генд ожидал их прибытия, и, надеюсь, вы понимаете, насколько важно не терять времени на… — Господин Генд обещал мне помощь, а Тир указал мне на нее, сестра. — Неисповедимы пути Справедливости, — В голосе леди Арибет послышалась горькая насмешка. — Что ж, пусть будет так. Я сообщу мастеру Генду, Нейрик. Следуйте за мной! — Сквозь полуприкрые веки Силлин увидела, как удаляются размытые разнокалиберные фигуры, а вместе с ними — топот ног, бряцание оружия и бормотание. Она стиснула зубы и попыталась встать. — Благословение Тира да пребудет с тобой, сестра, — грустно произнес дварф в спину леди Арибет и обернулся к Силлин. — Оставь, дитя мое. Сегодня тебе не нужно никуда идти. — Отлично, — пробормотала она, обмякая. — А спать мне прям тут? Я б с удовольствием… На лоб ей легла широкая и теплая ладонь. — Силою твоей и милостью твоей… да воздастся… Младшая Мэриголд не была особенно религиозна. Маркус ходил в храмы Тира и Хельма, Мистрил почитал Богиню Магии, в честь которой и получил свое «имя», а Силлин лишь изредка тихонько просила, неизвестно у кого — пусть все будет как надо, пожалуйста. Пусть все живет, шептала она, охваченная почти мистическим благоговением, глядя на шелковистые лепестки дикой розы, или покрытую росой жимолость, или на изогнутое созвездие Змея в ночном небе. Благодать, коснувшаяся ее сейчас, была очень похожа на эту негромкую просьбу. «Дыши», сказали ей и осторожно погладили по голове, забирая пульсировавшую в висках боль. «Живи, девочка. Все будет как надо». Она вдохнула полной грудью — кажется, впервые со смерти брата — и почувствовала, как по лицу текут слезы. Нейрик помог ей подняться; невзирая на смущенные протесты, навьючил на себя все ее пожитки и за руку повел вглубь храма, мимо пустых залов для прихожан и молелен, к кельям священнослужителей. Комнатка Силлин оказалась не больше и не меньше других, с простой грубой кроватью и небольшим столом, нишей для книг, вырубленной прямо в стене — и с крохотным окошком высоко под потолком, через которое виднелся лоскут рассветного неба. Она молча сняла обувь и разделась, почему-то совершенно не смущаясь присутствия жреца, забралась под одеяло. Тишина храма и запах камня и чистоты окружили ее, как кокон, и Силлин сонно закрыла глаза, по привычке обнимая себя за плечи. — Отдыхай, дитя мое. — Нейрик наклонился и поцеловал ее в лоб, как целуют на ночь ребенка, чтобы отогнать страхи и дурные мысли. — Сон да принесет тебе успокоение. Силлин заснула и увидела перед собой старого Бога. Бог глядел на нее пустыми впадинами из-под кустистых седых бровей, безмолвно и сурово, но без осуждения. На месте одной руки у него была культя, и Силлин с жалостью коснулась ее кончиками пальцев, погладила уродливый шрам… Другая рука была сильна и прекрасна, громадна и мощна. Силлин ступила в самый центр открытой перед ней ладони, опустилась на колени, а потом легла и свернулась в комок. Она устала, о, как она устала… И как ее же терзала тоска... По смеху Маркуса и его теплым рукам. По заросшему садику у их дома. По бунчанию шмелей весной. По летним ночам у фонтана. По шуткам Ирвинга и спокойным вопросам Грегора, по вкусным пирогам Дореты; по разговорам с мастером Джару… Силлин плакала и плакала, а длань Бога уверенно держала ее в пустоте, пока наконец слезы не иссякли, а тоска не перешла в тянущую боль — так ноет начавшая заживать рана.

***

Выбраться в город ей удалось лишь к концу следующего дня — и лишь после долгого разговора с Нейриком. — Я не могу сидеть сложа руки, — повторяла она снова и снова вопреки его увещеваниям и, что греха таить, доводам собственного рассудка. — У меня есть обязательства. Вы же служитель Тира, разве ваш Бог не ставит долг и совесть превыше всего? — Дитя мое, обязательства выполняют те, кому они по силам. Тебе же нужен покой. — Как будто они у меня когда-то были, эти силы! — Были. И будут, если ты наберешься немного терпения. — Прошу вас, отец... — Голос сорвался. — Прошу вас. Дайте мне хотя бы узнать, что нужно делать, хотя бы узнать, что происходит… Я вернусь сюда сразу же, останусь в храме так долго, как вам будет угодно; вы говорили, что вам самим нужна помощь, я сделаю все, что попросите, только позвольте… — Я не тот, кто может позволить или запретить тебе что-то, дитя. — Седобородый жрец смотрел на Силлин спокойно и проницательно, и это было так похоже на искалеченного Бога из сна, что ее пробрала дрожь. — Я предпочел бы, чтобы ты осталась в храме, покуда не утихнет твоя боль и не уйдет полностью слабость, но не запру тебя в келье против воли. Возвращайся, когда сочтешь нужным. Тир да защитит тебя, дочь моя. Нога за ногу она шагала по чавкающей дороге, засунув руки в карманы куртки и медленно, глубоко дыша. Теперь, когда ее не мучила мигрень, негромкие звуки Порт-Лласта успокаивали, и Силлин недоумевала, как еще вчера она могла испуганно вздрагивать от тихого свиста прибрежного ветра, приглушенного лая дворняг и шелеста ветвей, еще не одетых листвой, но уже очнувшихся от зимнего оцепенения. Она спросила дорогу до трактира у симпатичной пожилой пары и вежливо пообещала выпить подогретого вина — «Щечки у вас сразу порозовеют, барышня!» — но без колебаний свернула направо к зданию городской казармы, где должны были расквартировать невервинтерских агентов. Просторная общая зала неожиданно оказалась полупуста. Пара мужчин в углу на спор метали ножи в нарисованную прямо на стене рожу, кто-то чистил доспех, кто-то лениво переругивался, но не было видно ни леди Арибет в ее сверкающем облачении, ни наемников. Господин Кендрак корпел над документами и не сразу ее заметил. — Госпожа… — Мэриголд. — Она изобразила вежливую улыбку. — А, Мэриголд, конечно… — Кендрак равнодушно опустил глаза. — Что вам угодно? — Я ищу леди де Тильмаранд, господин. — Ничем не могу помочь. — А мои друзья, вы видели их вч… — Не имею ни малейшего понятия. — Но… — Силлин растерянно смотрела, как он берется за новый документ. — Мне необходимо поговорить с кем-то из невервинтерских… — Я не мальчик у них на побегушках, барышня, а мэр Порт-Лласта. — В голосе Кендрака прорезалось раздражение. — Идите, нечего тут. У меня дел полно. — Простите, а где… — Всего доброго, — с нажимом ответил он. Силлин постояла чуть-чуть, глядя, как он старательно делает вид, что погружен в чтение, и мрачно отвернулась. Отличное начало. — Эй, из Невервинтера! — окликнул ее один из солдат. — Че так поздно? — А тебе-то что? — буркнула она. — Мне-то ниче, а вот ваши уже ушли все! — Вообще все? — Она подошла поближе. — Да вроде. Бим, как там, есть кто наверху? Лезвие ножа свистнуло и воткнулось в большой нарисованный нос. — Не знаю, — протянул Бим и снова прицелился. — Я их по головам не считал. Может, кто и остался... Да вы сами сходите посмотрите, госпожа. Ваших на второй этаж заселили, на северную половину, и на третий. А главных — на самый верх. «Что делать, узнаете по прибытии в Порт-Лласт», вспомнила Силлин слова леди Арибет. «Мастер Генд сообщит вам подробности». Главных... Ну, допустим. Она кивнула. — Ежели не найдете никого, — Бим покачал нож на ладони, — спускайтесь к нам. Альв за пивом пошел, скоро вернется. — Спасибо, господин. Я подумаю. Коридоры в казарме были длинные, пыльные. Чувствуя себя полной дурой, Силлин ходила от двери к двери и стучала, тщетно ожидая ответа. Ни на втором, ни на третьем этаже никого не обнаружилось, и лишь из последней комнаты, у лестницы, ведущей наверх, доносились громкие и совершенно недвусмысленные звуки. Завистливо вздохнув, Силлин поднялась по скрипучим ступеням и в полумраке коридора под самой крышей увидела всего четыре двери. Две комнаты, судя по всему, были пусты. Из третьей доносился голос. Она подняла было руку, чтобы постучать, но прислушалась и медленно ее опустила. Леди Арибет де Тильмаранд ожесточенно спорила сама с собой, и в этом споре не было победителя — только проигравшие. Оставалась последняя дверь. Сначала ей показалось, что и в этой комнате никого нет. Однако потом ухо уловило шорох и потрескивание — будто там, за дверью, в разожженном камине осело полено. Потоптавшись на месте и немного подумав, она постучала: — Мастер Генд! Тишина. — Мое имя Силлин Мэриголд, — громко произнесла она, стараясь, чтоб не дрожал голос. Мягкий, еле слышный звук шагов. В замочной скважине провернулся ключ. Ни звука. На всякий случай Силлин нащупала в кармане магический жезл. И, закусив губу, решительно толкнула дверь. Первым, за что зацепился взгляд, оказался горящий камин, единственное светлое пятно во всей комнате. Рядом стояло внушительное кресло. Чуть поодаль — заваленный бумагами стол с парой стульев. Неяркие отсветы пламени плясали на канделябре с незажженными — или потушенными?.. — свечами. За окном уже стемнело, и по углам комнаты лежали густые тени, в которых она никого, как ни вглядывалась, не разглядела. Она напряженно прислушалась. Треск пламени. Звон в ушах. Но не более. Бормоча себе под нос, она очертила в воздухе небольшой круг и с последним словом наговора ударила по нему ладонью, будто по водной глади, представляя, что во все стороны летят брызги. Воображаемый круг лопнул, выпуская на волю мелкие как ягоды бузины сгустки света, и те бесшумно разлетелись по комнате. Пусто. Пусто. Пусто… Силлин притянула их обратно и загребла в ладонь. Что ж. Хорошо. С присвистом выдохнув, она расправила плечи и быстро пошла прямо к столу: раз, два, три, четыре чеканных шага. На пятом шаге она крутанулась на каблуках и вскинула перед собой руку. Из угла за дверью на нее глядел черный-пречерный человек.