re-lsent

— Рил-Рил? Откуда у тебя эта болячка? — Что? — Рил озадаченно посмотрела на Пино. Потом осторожно ощупала пальцами спину там, куда Пино смотрела. — Ничего особенного, Пино. Просто ударилась и поцарапалась. — Бедная Рил, — с сочувствием вздохнула Пино. — Все в порядке Пино, уже не болит, просто так выглядит, — успокоила её Рил. Она оделась, привычно проверила, на месте ли пистолет с FP-пулями, краем уха прислушиваясь к разговору Пино и Винсента. Готова к новому дню, похожему на предыдущие. Но все-таки каждый день, каким бы он ни был, приближал их к Ромдо. Ждала ли их там разгадка или это был ещё один пункт в их странном путешествии, Рил не знала. Выйдя, она почти сразу столкнулась с Винсентом. Он протянул ей что-то — Рил увидела, что это обычный пластырь. — Осторожнее, Рил-сан, — негромко сказал Винсент. — Я услышал ваш с Пино разговор… Он улыбнулся ей своей привычной застенчивой улыбкой. Рил разглядывала его, пытаясь найти хоть тень лжи в его глазах, но не находила. — Все хорошо, — сказала она, забирая у Винсента пластырь. — Спасибо. Мог ли он знать? Мог ли он помнить? Рил считала что Винсент — тот Винсент, которого она знала — не смог бы даже помыслить о том, что произошло. *** После того, как они покинули Моско, Винсент погрузился в меланхолию. Единственной причина, по которой он ещё поддерживал какие-то разговоры с Рил и Пино было то, что Пино бы насела на него с утроенной силой, если бы Винсент избегал этого. Но Рил видела, как что-то меняется в нём. «Пришла пора разделенному стать единым». Это ли происходило сейчас? И кто вернется в Ромдо вместе с ней? Но в какой-то момент словно развеялось мрачное заклятье, и Винсент ожил. Когда он, пытаясь разойтись с Рил в узком коридоре, вписался лбом в низко нависшую переборку, Рил пришла к выводу, что он вернулся в норму — к своему варианту нормы, если уж на то пошло. Возможно, она ошибалась. Одним утром, когда Рил, ещё окутанная теплым паром из душа, сушила волосы и игнорировала тихое шуршание у двери, помня, что у неё ещё есть пять законных минут, свет погас. Рил вздохнула. На ощупь повесила полотенце на крючок, натянула липнущее к влажной коже белье и, выставив вперёд руки, сделала шажок к раковине. Что-то загудело в недрах «Кролика», и свет, заморгав, разгорелся вновь. — Вот и прекрасно, — негромко сказала Рил самой себе. Не хотелось бы до самого конца путешествия мыться со свечкой. Она протянула руку, чтобы протереть запотевшее зеркало, но, разглядев в смутном отражении, что за её спиной кто-то стоит, резко обернулась. — Винсент! — выдохнула Рил наполовину сердито, наполовину с облегчением. Её воображение нарисовало ей нечто другое. Нечто, что уже заставало её врасплох. И как он только вошёл так незаметно?.. В своей свободной майке и глупых «семейниках», с полотенцем на шее… — Проваливай! — резко сказала Рил. — У меня еще осталось время. Винсент покачал головой. Он… улыбался? Это взбесило, но и насторожило одновременно. Это была не свойственная Винсенту улыбка — слишком холодная и слишком злорадная. — Но ты же опять задержишься дольше положенного времени, пользуясь тем, что Винсент не может тебе возразить. Рил почувствовала, как её сердце застучало быстрее. Она ощутила, как оно бьется в стенки грудной клетки, как что-то невидимое сжимает горло. Голос не принадлежал Винсенту, но она уже слышала его раньше. Это был голос Эрго Прокси. Винсент посмотрел на неё с этим новым выражением на лице, и Рил вдруг поняла, что уже прикидывает, как ей прорваться мимо него. Нет, он не испугает её. Не дождется. — Что тебе нужно? — резко спросила Рил. Существо напротив не спешило отвечать на её вопрос, рассматривая её, прищурившись, с усмешкой, оценивающе. — Хотел бы я, чтобы он увидел тебя моими глазами, — сказал он. — Эгоистичную и самовлюбленную, не считающуюся ни с чем, кроме своих сверхценных решений… — Если ты хотел поговорить о моем эгоизме, мог бы дождаться, пока я выйду, — холодно сказала Рил. Но её кожа пошла мурашками, несмотря на то, что в маленьком отсеке было тепло. — И что же мешает Винсенту увидеть меня «твоими глазами»? — добавила Рил. — Для этого он должен принять меня, — ответил Прокси. — Но ты не хочешь этого, так? С того самого момента, как узнала, ты не хочешь этого. Чтобы разделённое стало единым. Рил покачала головой. — Это неправда. Я лишь хочу знать истину… — Она перед тобой. Прими ее. Винсент сделал шаг к ней, и Рил подавила порыв отступить. Он усмехнулся, а потом толкнул её к стене. Рил охнула, наполовину сердито, наполовину от боли, и попыталась шагнуть в сторону, но Винсент уперся рукой в стену, не давая ей пройти. — Не можешь? Или не хочешь принять? Рил казалось, что Винсент, который был почти одного с ней роста, вдруг вытянулся. Это было что-то вроде оптической иллюзии, низкие потолки «Кролика» это гарантировали — или это Рил вдруг ощутила себя крошечной? Винсент наклонился к ней, и Рил поняла, что уже она сама прижимается к стене, стремясь сохранить между ними дистанцию. — Может быть это потому, что тебя устраивает такой слабый и безвольный Винсент? Которого ты легко можешь заткнуть, рядом с которым чувствуешь себя сильнее и лучше, чем ты есть?.. Так, Рил? Рил сжала губы, упрямо глядя на него. Потом заставила себя отступить от стены. «Я не боюсь его!» Рил выбросила руку вперёд и схватила Винсента за майку. Он наблюдал за ней с ухмылкой, и в этой ухмылке было что-то чужое, что-то созерцательное. «Что еще ты можешь сделать?» — будто говорила эта ухмылка. И Рил надеялась, что сможет удивить его. А там и придумает, что ей делать дальше. Потянув Винсента на себя, Рил поцеловала его. Хотя она уже проделывала это раньше, это сработало и сейчас, правда не совсем так, как Рил предполагала. Она поцеловала Винсента — поцеловала Прокси — а он… Он поцеловал её в ответ, жадно, не давая я вздохнуть. Из глубины его груди вырвался сдавленный рык, и Винсент вжал Рил в стену всем своим телом. Она не могла сбежать — он не оставил ей пространства для маневра. Все, что она могла — отвечать на поцелуй, в котором вдруг перестала вести. Жадность, с которой он терзал её губы, испугала её, но в то же время Рил ощутила, как в груди разливается странное тепло. Они целовались, и целовались, и целовались, хотя Рил помнила, что начала это лишь за тем, чтобы отвлечь внимание Винсента. Но это её внимание оказалось отвлечено. Казалось, он пытается подчинить ее этим поцелуем, не давая ей отстраниться, буквально не давая вздохнуть. Рука Винсента соскользнула с её плеча на грудь… Достаточно! Рил уперлась ладонью ему в грудь и попыталась оттолкнуть его — тщетно. Винсент остановился. Рил почувствовала, как он улыбается, как движутся его губы, прижатые к её губам. — Тебе больше не нравится это, а, Рил? — тихо спросил он. Он отстранился, чтобы взглянуть на Рил, и продолжил: — Ты больше не хочешь целовать меня? — Дай мне пройти, — негромко сказала Рил, пристально глядя на него снизу вверх. — Зачем мне это делать? Не сводя с него взгляда, не зная, сработает ли это, Рил попросила: — Пожалуйста. Винсент издал горький смешок. — Как мало нужно, чтобы ты перестала приказывать и начала просить. Начало положено. — О чем… Не дав ей договорить, Винсент подхватил её и прижал к стене. Потеряв опору под ногами, Рил судорожно вздохнула и вцепилась ему в плечи, прежде чем поняла, что делает. Винсент вжимал её в стену всем телом, их лица разделяли сантиметры. Его тело было горячим, как в лихорадке, Рил чувствовала жар его ладоней на своей коже. Она чувствовала его дыхание, и среди всего этого тепла её кожа шла мурашками. — Что ты делаешь? — спросила она. Её сердце колотилось так сильно, что, казалось это можно увидеть. — Помогаю тебе принять истину, — ответил Винсент. Он поцеловал её снова. Его руки скользили по её влажной коже. Рил сдавленно охнула: — Нет! — но её голосу не хватало твёрдости. Ей не хватало времени задуматься о том, что теперь все, что разделяет их — лишь тонкая ткань белья. Все её существо будто охватило пламя: она горела, горела, испытывая одновременно и ужас, и удовольствие. Время застыло: кроме этой маленькой комнаты, где они находились, не существовало больше ничего. Винсент поцеловал её в шею, и Рил запрокинула голову, открываясь ему ещё больше. В этих поцелуях было мало нежности, но собственническое желание брать: мое, мне. Рил почти могла слышать это в своей голове: её ли мысли это были? Её топ давно был сдвинут. Ее пальцы впивались в плечи Винсента в поисках хоть какой-то опоры. Он вжался в неё снова, с силой, спина Рил проехалась по стене, и что-то острое полоснуло под лопаткой. От неожиданности Рил издала короткий болезненный стон. Винсент остановился. Он уставился на нее внимательно, испытующе… И на мгновение свет пропал снова. И вдруг все закончилось. Рил обнаружила себя стоящей в одиночестве, прижимаясь к стене. Огонь, полыхавший в ней, не погас, но теперь Рил чувствовала, что контролирует себя. Она оделась, умылась холодной водой, взглянула в зеркало — и встретила свой собственный растерянный взгляд. Кого она встретит, когда выйдет? И, как ответ на её вопрос, прозвучал требовательный стук в дверь. Рил неслышно приблизилась к ней и открыла рывком. — Рил-сан, пять минут прошли пять минут назад! Ошибки быть не могло. В кристально честном взгляде Винсента не было той издевки и усмешки, того желания. Это был… просто Винсент. Не ответив ему, Рил вышла в узкий коридор, натянула парку и решительно направилась наружу. Ей необходимо было остудить разгоряченную кожу.