re-lsent

…Три дня тому назад начало холодать. Сначала пошел снег, потом он превратился в мелкую ледяную крупу, больно секущую кожу, а потом он прекратился, и стало совсем холодно. Небеса были тёмными, почти черными, слабо различимый светлый круг Солнца совершенно потерялся среди косматых туч. Столбик термометра внутри «Кролика» опустился ниже, чем когда-либо до этого. Корабль медленно плыл в серой мгле, а на корме почти невозможно было находиться из-за ледяного ветра. В эти дни Пино чаще других стояла у руля: холод не беспокоил её так сильно, как остальных обитателей «Кролика». Но она могла отвлечься, и Винсент выходил наружу так часто, как только мог, чтобы ей не было скучно. Впрочем, внутри было ненамного теплее. Худшим из всего этого было то, что в таком холоде невозможно было спать. Винсент то проваливался в сон, то просыпался, чувствуя, что совершенно озяб. Он сворачивался в клубок в своём спальнике и пытался вспомнить: каково это, когда тебе не холодно? Он бы с удовольствием спал в обнимку с газовой горелкой, на которой они готовили еду, если бы можно было взять её в спальник. И, конечно, он не забывал, что замерзает не один. Просыпаясь ночью и мечтая снова заснуть, он неизменно бросал взгляд на Рил. Она ворочалась, то садясь, подобрав под себя ноги и растирая руки под одеялом, то вставала и ходила, надеясь согреться, и ругала корабль за то, что он такой старый, и что обогрев на нём совершенно не работает. И, кстати, иногда она спотыкалась о Винсента, и ругала его тоже. А иногда спотыкалась о него специально. — Это невозможно! Рил сопроводила эту фразу ударом ладони о стол. — Мы не должны останавливаться. Нам нужно убраться из этого холодного края как можно скорее! — Пино тоже необходим отдых, — миролюбиво заметил Винсент. — Как и всем нам. Всего одна ночь. Видишь, — он указал на термометр. — Становится теплее. — По мне, так это незаметно! — отрезала Рил и мрачно уставилась на Пино, сидящую на подзарядке. — Авторейвам не нужен отдых. Мы отправимся, как только она зарядит свой аккумулятор. Ветер попутный, но если он ослабеет? Что мы будем делать?.. — Хорошо, — согласился Винсент, тихонько вздохнув. — Проклятый холод, — пробормотала Рил. — Не выспишься даже!.. — Пино знает, как выспаться, — неожиданно заметила Пино. Рил подарила ей ещё один мрачный взгляд. — И как же? — заметила она с таким явным сарказмом, что не заметить его могла только Пино — потому что не знала, что это такое. — Пино знает! Пино читала книгу про людей, которые пошли на север. Они шли долго, и там было холодно! И чтобы не замерзнуть, они спали в одном спальном мешке. Пино прервалась на мгновение, и Рил использовала эту паузу, чтобы недоверчиво и презрительно хмыкнуть. — Это сработало, — закончила Пино. — А ведь на севере холоднее, чем тут! У них вырастали сосульки под носом. — Что?.. — Рил осеклась и прижала ладонь ко лбу. — Мы не будем спать в одном спальном мешке. Во-первых, мы там просто не поместимся… — Нет, он довольно свободный, — заметил Винсент. — Люди в этой книге спали в мешке без одежды, — добавила Пино. — Потому что так было теплее, и они поместились. Винсент поперхнулся и слегка покраснел. — Во-вторых, — свирепо продолжила Рил, глядя на Винсента, — я не собираюсь ни с кем делить спальный мешок. У нас пока сосульки не растут… — Растут, у входа, — быстро сказала Пино. — Там, где скапливается конденсат… — Я просто предложил, — добавил Винсент, глядя в пол. — Я не… Рил резким движением застегнула парку и вышла, не дослушав. Было слышно как она ходит по палубе: вперёд, назад, останавливается, поворачивается и идёт обратно… К тому моменту, как мгла вокруг сгустилась, и горизонт стал совершенно неразличим в чернильной темноте, в «Кролике» установился привычный холод. Собираясь спать — полностью одетым -, Винсент грел руки над зажженной свечой. Пламя почти обжигало пальцы, но это ощущение казалось приятным. Потому что потом — короткий сон, пробуждение в холоде и долгие попытки заснуть снова. Если он прав, если не показался ему тот просвет среди тяжёлых снежных туч, значит завтра должно быть теплее. Обязано быть… А потом они легли спать, но сон не шёл. Ветер завывал снаружи, тихо шуршали страницы книги, когда Пино переворачивала их. Наконец, с койки раздался тяжелый вздох. Рил Мейер села, с мрачной решительностью глядя на Винсента — или, может, на его спальник. Скорее всего на спальник. — Хорошо, — сказала она, будто продолжая прерванный разговор. — Давайте попробуем. Только ради тепла. Винсент помнил откуда-то — возможно из той же книги, что и Пино, или слышал когда-то, что тепло обеспечивал контакт кожи с кожей, нагретый воздух, а не одежда. Но при мысли, что сейчас он окажется в контакте с Рил, он чувствовал что-то напоминающее одновременно дурноту от волнения и желание воспарить к снежным тучам. Рил несколько раз пояснила для окружающих — будто с первого раза было непонятно — какой глупой она считает идею раздеваться в помещении, где идет изо рта густой пар, одновременно расстегивая и снимая многочисленные детали своего облачения. Винсент же все никак не мог справиться с пуговицами комбинезона — пальцы будто одеревенели. — Так ты собираешься спать или нет? — сердито спросила Рил. — Я зря мерзну в одном белье? Наконец они оказались в спальнике вдвоем, и Винсент попытался максимально сдвинуться в сторону, но эта задача заранее была обречена на провал. Поверх спальника они укрылись одеялом, но Винсенту казалось, что его лицо сейчас горит так сильно, что им одним можно спокойно обогреть весь «Кролик». — Это только ради тепла, — пробурчала Рил, поворачиваясь к нему спиной. Винсент поспешил повернуться тоже, и натянувшаяся от резкого движения ткань затрещала. Рил тихо фыркнула, и Винсент застыл. Он не единожды видел, как Рил готовится ко сну, а она совершенно его не смущалась, но никогда до этого она не была так близко. Никогда до этого Винсент не чувствовал тепло её тела подле себя, не ощущал, как она дышит рядом. Его собственное сердце стучало так часто, что, казалось, будто его может услышать каждый. Пино жизнерадостно пожелала им спокойной ночи. Винс не думал, что сможет уснуть, но, кажется, вдвоем в спальнике было гораздо теплее. — Спокойной ночи, Пино.

***

Винсент проснулся ночью, но не из-за холода, а из-за ощущения чужого присутствия. Он медленно выплывал из сна, постепенно осознавая, что лежит на спине — он всегда спал на спине — а Рил почти распласталась на нём. Её волосы щекотали ему шею. Дыхание согревало кожу. Винсент почувствовал, что его снова одолевает смущение, слабое, ведь он толком не проснулся, и не только оно — ведь их с Рил разделяла лишь тонкая ткань белья. Не слишком серьезная преграда… … Нет, он не должен был думать об этом! Не потому, что он не достойный гражданин, а потому, что такие мысли сами по себе — недостойные. И, чтобы избежать их — или, хотя бы, не демонстрировать их так явно — ему нужно перевернуться. — Рил-сан, — тихо сказал Винсент. Рил пошевелилась во сне, но не сдвинулась с места. — Это все ради тепла, — сонно пробормотала она. Винсент вздохнул, стараясь успокоиться и снова заснуть. Тем более, что в тепле это сделать было гораздо легче. На следующий день, когда они двинулись в путь, тучи слегка разошлись и стало немного теплее.