Забытое графство

      Владислаус неторопливо поднялся на крыльцо, осторожно толкнул плечом входную дверь. Она противно скрипнула, и перед ним наконец появилась другая, куда более приятная глазу картина. Вот только детально рассматривать родной мрачный интерьер у него не было времени. Владислаус почти сразу завернул за грозную статую гоблина к стене, где пряталась лестница на второй этаж. По ступенькам он шёл аккуратно, ибо хотел сохранить ценную ношу. Сильнее прижал кучера к себе, будто защищал его от давящих с двух сторон стен. Сим, убаюканный монотонностью шагов, мирно посапывал, используя плечо Владислауса как подушку. Маленькая выбившаяся прядь из небрежно собранного хвоста упала на скулу. Одинокий локон придавал симу особо болезненный вид. Владислаус равнодушно перевел взгляд на второй этаж, куда наконец добрался. Он высвободил руку и открыл дверь в первую попавшуюся на пути спальню.       Увидев наконец окончательную цель, к которой он стремился, переборов себя, прошел несколько футов, мягко уложил сима на большую кровать. Ощутив смену положения, тот болезненно вздохнул, слабо шевельнул головой, но век не раскрыл. Когда кровать под весом Владислауса, севшего рядом, прогнулась, сим уже не отреагировал. Владислаус наблюдал за смертным, приготовился терпеливо ждать его пробуждения.       Он должен познакомиться с отпрыском поближе, постараться построить доверительные отношения, сгладить одно не очень приятное для сима воспоминание. Но, пожалуй, самым увлекательным для Владислауса были попытки угадать характер отпрыска. Кого он из себя представлял, какие у него самые яркие черты? Может, он в меру любопытен, внимателен? Или же перед ним лежал прирожденный лидер, что через несколько столетий станет новой опорой вампирского мира или даже положит начало целому клану? Какой из этого сима получится вампир? Владислаус точно не сомневался, что тот будет сильным: все его предыдущие воспитанники отличались особой мощью.       Вот только из головы Владислауса не выходил бессмысленный спор с симом о знати. Тот показал себя не с самой лучшей стороны, вынудив его выйти из себя. Владислаус же своей вины здесь не видел, наоборот, твердо знал, что на самом деле пытался достойно защитить свою честь, только и всего. Он решил списать всё на недоразумение, возникшее между ними. Владислаус надеялся, что сим на самом деле личность более сносная.       Пока Владислаус гадал, то, незаметно для себя, подвинулся к симу поближе, и теперь сидел не в ногах, а на уровне его груди. Сейчас он может получше рассмотреть лицо отпрыска. Аккуратные линии четко вырисовывали челюсть, что мягко переходила в маленький подбородок. Сомкнутые полные губы всё ещё имели синеватый оттенок; бледные круглые щёки снова напомнили о дурном состоянии сима. Владислаус обратил особое внимание на нос: он был с небольшой горбинкой на переносице и заостренным кончиком, нависшим над ртом, с одной стороны, выглядел неказисто и не мог тягаться в красоте с маленькими вздернутыми или благородными греческими, с другой, вкупе с тонкими чертами лица смотрелся вполне гармонично. Наверняка окружающие тянулись к нему, ибо приятных на лик смертных любили все. Вот только вампиры миловидным лицам предпочитали наполненные кровью шеи.       Несмотря на забитый до отказа желудок, Владислаус опустил взгляд чуть ниже. Приятный лунный свет, что падал с окна напротив, очень выгодно подчеркивал изящность тонкой белой шеи сима. Под тем же светом блестел след от зубов вампира. Обычно место укуса обозначалось двумя маленькими точками, но в тот раз Владислаус не пожалел ни себя, ни сима, и оставил большой красочный отпечаток всех тридцати двух. Владислаус слегка растянул уголок рта в подобие ехидной улыбки. След выглядел мерзко даже для него самого. Помимо укуса, Владислаус отметил отсутствие кадыка, и это насторожило его. Он позволил себе поддаться мимолетному импульсу легко провести пальцами по шее сима. И правда, не обмануло его зрение: он нащупал лишь крошечный бугорок, ничего более. Владислаус ещё никогда не видел худых юношей без кадыка. Может, это и не юноша вовсе…       Заинтригованный, он переместился вниз по кровати так, чтобы полностью охватить взглядом грудь отпрыска. Вздымалась и опускалась она настолько незаметно, что не одаренный внимательностью смертный посчитал бы сима почившим. Чёрный пиджак лежал на нём, очертив туловище. Владислаус всё пристально смотрел на грудь отпрыска. Замысловатая игра светотени выделила две маленькие округлости. Очевидно, их пытались как-нибудь скрыть, возможно, не только мешковатой одеждой, но и обмотав грудь тканью. На сей раз Владислаус воздержался от прикосновений, ему хватило увиденного. Почувствовав небольшой укол смущения, он поспешно отвернулся от сима.       Точнее, симки. Перед ним лежала девушка. Против женщин Владислаус не имел ничего. Вампирши всегда были наравне с вампирами и нередко превосходили тех в уме и способностях. Он, скорее, удивился, что женщина — бесправное существо в обществе симов — осмелилась пойти против веками выстроенной системы и незаметно влиться в жестокий мужской мир. Она воистину сильна, раз не вернулась на следующий день домой под замок. Или же в её сердце пылал могуществом дух неисправимой мятежницы-романтика, толкающий на безумные поступки. Но всё-таки, эта симка достойна уважения хотя бы потому, что сумела вынести на своих плечах неблагодарную работу кучера, выдержала капризы заказчиков и нешуточные оскорбления простолюдинов. После подобных мыслей Владислаусу показалось, что с ней будет непросто найти общий язык. А пока крепкая духом симка мирно восстанавливалась после неожиданно большой кровопотери.       Владислаус с тяжелым вздохом приложил ладонь ко лбу. Слишком тёплый, такой не должен быть у существа с замедленным сердцебиением. В ушах стучала кровь, отдаваясь болью в голову. Одна мысль тут же сменялась второй, третьей, четвертой, они непрестанно курсировали, словно корабли в порту. Думы создавали ощущение шума, а сейчас ему нужна лишь тишина. Настолько плохо Владислаусу не было уже несколько столетий. Чересчур близко к сердцу он принял разрушение Форготн Холлоу. «Слабеете, Владислаус IV Штрауд», — в третий раз один и тот же укор не дал ожидаемого прилива сил. «Право, я стал слаб», — желание доказывать обратное выветрилось с концами.       Говорят, чем старше становишься, тем равнодушнее смотришь на мир. Одни звали это черствостью, другие — мудростью. Владислаус понимал: сейчас у него не было ни того, ни другого, а высказывание о возрасте не имело никакого смысла. Если утрата оказалась серьезной, больно будет независимо от прожитых годов и накопившегося опыта. Владислаус сомкнул горячие веки.       Другой стороной разума он знал: жалостью к себе делу не поможешь. Что было, то было, и нечего грустить о произошедшем — ещё одна вещь, которую он часто слышал с уст других. С ней Владислаус согласен, особенно сейчас, когда неожиданно для себя решил не сидеть всю ночь у симки, а пойти собрать необходимое для выживания их двоих.       Кровь — вот что нужно в первую очередь. Он заметил несколько деревьев с созревшими кровавыми плодами, но большинство из них вырваны с корнем, и в будущем они никак не пригодятся. Ко всему прочему, эти деревья цветут нечасто, поэтому опираться на них как минимум глупо. В близлежащем озере водилась рыба, которой недостаточно даже для одного вампира. Лягушек ещё меньше, а лесное зверье распугали оборотни. Однако, сидеть без дела и рассуждать мог каждый. Владислаус не отбрасывал крохотной возможности ошибки в расчетах, и еды на деле больше, чем предполагалось. Можно проверить, пока будет собирать запасы.       Когда появилась какая-никакая цель, времени для долгого ожидания пробуждения симки не осталось и, как следствие, места тяжелым размышлениям — тоже. Схватившись за хвост новой идеи, Владислаус оставил позади всё, о чем волновался ранее, встал с кровати и торопливо вышел из комнаты, даже не одарив отпрыска прощальным взглядом.       Ночь поприветствовала Владислауса молчанием, двор — необъятной пустотой. За проведенное в особняке время снаружи ничего не изменилось. Для полного восстановления физической оболочки дитю ночи требовалась пара часов, но, к великому сожалению, не всё на свете наследовало вампиров. В их числе — маленькие поселения, существование которых невероятно зависело от их же жителей. Владислаус вернулся к думам о Форготн Холлоу. Они выедали остатки моральных сил, они и осознание замкнутости в собственных слабостях и переживаниях. Повезло, что под руку попалась симка, которую обратил, которую затем обучит вампирической науке, иначе он попросту свихнулся бы. Одиночество — его лучший друг, однако сейчас оно стало врагом, кошмаром. Владислаус бежал от него, от навязчивых мыслей, от себя, бежал к симу, простому смертному, низшему разуму.       «До чего доводит горе», — Владислаус подобрал с земли первый кровавый плод. Слегка твердый, не перезревший, идеален для салата или сырой еды. В россыпи сгнивших плодов найти его сразу приравнивалось к приятной неожиданности. Хотя мягкие плоды также годились в употребление. Владислаус то и дело отряхивал их от сажи после того, как поднимал. «Коль всё вокруг сгорело, чего кровавые деревья остались целы?» — задался он вполне логичным вопросом. Они были повалены уже после прекращения пожара. Но что обладало силой, способной без труда управиться с крепкими деревьями? Разъяренное сверхъестественное существо? Ураган? Магия? Всё могло быть. Даже обычные симы горазды на это, если у них под рукой имелась пара-тройка сильных лошадей.       Владислаус подумал о лошадях, когда услышал негромкий мерный цокот где-то вдали. Поначалу он сослался на слуховые галлюцинации. «К чему уже дошёл», — даже не усмехнулся. Звук не пропадал, а становился лишь громче, поэтому Владислаус оторвался от сбора урожая и бегло осмотрелся по сторонам. На противоположной стороне площади появилось двое лошадей с каретой, правда, кучер не на своём месте. Он тянул животных за узду. Владислаус, прижав к себе собранные плоды, медленно пошёл навстречу.       Кучер, когда увидел единственного живого сима в округе, начал быстрее перебирать ногами и куда упорнее тащить за собой лошадей. Чем ближе они подходили, тем сильнее Владислаус ощущал дежавю. Орнамент на карете казался ему невероятно знакомым, да и этих гнедых кобыл он не так давно где-то видел. В придачу кучер подозрительно выглядел «своим». Присмотрелся Владислаус получше, затем вспомнил. Карета и лошади принадлежали обращенной симке, а тот кучер был совсем не кучером. Дыхание Владислауса участилось, как только он узнал в симе одного из жителей Форготн Холлоу. Будто по некой команде, они остановились в нескольких ярдах друг от друга.       — Сэр, — житель отвесил грациозный поклон. Теперь Владислаус узнал его: перед ним стоял Влад из клана Бладвеин. Он знал Влада благодаря его небезызвестному роду. Ранее они лишь перекидывались парой вежливых фраз, никогда тесно не общались, а уж тем более не дружили.       Всё же несмотря на достаточно прохладные отношения, Владислаус невероятно обрадовался его появлению. «Барон Бладвеин обязан знать о происшествии», — дабы слишком рано не выдать истинных намерений, Владислаус сцепил руки на животе так, чтобы не уронить плоды, приподнял подбородок, прищурил глаза. Иными словами, принял привычный горделивый вид.       — Приветствую вас в Форготн Холлоу, — для желаемого впечатления Владислаус опустил голову и уставился на Влада, будто правитель решил говорить с подданным на равных.       — Я вынудил вас ждать. Мне нет прощенья, — Влад виновато понурил плечи. Он также намеренно избегал встречи глазами, ибо было ему совестно. Владислаус увидел это.       — Не нужно, — если бы не занятые руки, Владислаус поднял бы ладонь в знак безграничного милосердия, — я сам прибыл совсем недавно. Но раз уж вас столь сильно мучает совесть, расскажите по пути в особняк, что произошло здесь в моё отсутствие, и сие будем считать за прощение.       Влад заметно успокоился. Владислаус только что избавил его от неприятной надобности оправдываться. Наверняка он, пока возвращался, долго подбирал нужные слова, думал об ответах на случай всевозможных вариантов развития диалога. Влад точно считал, что проступок перед представителем могущественнейшего и невероятно уважаемого клана неизменно влекло за собой позор на века, так что, воспользовавшись предложением Владислауса, поспешил поведать ожидаемую историю:       — Всё произошло через два дня после вашего отъезда. Они напали на нас, когда потихоньку светлело. Никто не ожидал этого, мы поначалу растерялись. К счастью, мы довольно быстро пришли в себя, поэтому оборотни (те, кто напали) болезненно познакомились с нашей яростью. Видимо, они планировали нападение, ибо работали очень слаженно, да и сила у них была слишком велика для обычных оборотней. Либо они великолепно натренированы с годами, либо выпили зелья — иначе объяснить ненормальную даже для них мощь я не могу. Поверьте мне, я неоднократно дрался с оборотнями, а такое видел впервые. Они напали молча, но во время боя издавали ужасающие звуки и кричали различные фразы, общий смысл которых сводился к пожеланиям смерти всему вампирическому виду. Я видел на своем веку многое, но это, буду с вами честен, сильно поразило меня. Я до сих пор не могу принять это. И, может быть, не смогу ещё полвека.       Влад отклонился от основной темы, однако выполированное чувство такта не позволило Владислаусу даже намекнуть об этом. Он спокойно слушал лирическое отступление, хотя оно совершенно не интересно ему.       — Слабые вампиры никак не управлялись с ними, — продолжал тем временем Влад, — а более сильные кое-как одерживали верх. Пока мы боролись, они каким-то образом подожгли поселение. Я правда не знаю, когда они успели: я был слишком занят дракой, чтобы уделить должное внимание происходящему вокруг. Тогда у многих из нас началась паника. Краем глаза я видел, как некоторые испуганные вампиры убежали с поля боя, а оборотни — за ними. Добить их или тоже жизни свои спасали — не знаю. Чем больше разрастался огонь, тем неистовее мы становились. Вскоре оборотни под нашим натиском обратились в бегство. Мы бы не преследовали их, но Райан не хотел оставлять всё как было, поэтому отправился в погоню. Мы с Элли пытались отговорить его, да он отказался прислушаться к нам. Мы вынуждены были последовать за ним, ибо он мог натворить много глупостей.       «Узнаю Райана», — Владислаус позволил себе слегка улыбнуться.       — Оборотни завели нас глубоко в лес, в самое его сердце. Там нас атаковали во второй раз, но уже не оборотни, — Влад запнулся. Владислаус всё равно ничего не сказал, не подтолкнул его, хотя желал услышать историю дальше. Лишь терпеливо ждал продолжения. Влад, чувствуя перед Владислаусом прямую обязанность, собрался с духом и выпалил:       — Это были вампиры. Они напали на нас из ниоткуда и вели себя как натравленные на добычу псы. Они не понимали, что делали, даже хорошая взбучка не помогла им опомниться. Их было значительно больше, они сражались с фанатической страстью, но вампирические способности у них очень слабы. Мы старались серьезно их не ранить и не убивать, лишь хорошенько оглушить, когда их сила становилась равной силе смертных. Одного, самого молодого по виду, Райан титаническими усилиями скрутил, поскольку в поединке он оказался слишком вертким, чтобы так просто одолеть его. Он вырывался, кричал проклятья, метал на нас злобные испуганные взгляды. Только они не блестели вампирским умом, они были тусклые. Он будто не принадлежал самому себе. Мы приняли спонтанное и, должно быть, верное решение оставить его в сознании, дабы потом расспросить об интересных нам подробностях. Так как оставаться на месте битвы неразумно, мы переместились в сторону Миднайт Холоу: он был ближе к нам, и возвращаться тогда в пылающий Форготн Холлоу не было смысла.       Влад произнёс последнюю фразу так, будто извинялся за серьезную провинность. В некоторой мере Владислаус прекрасно понимал их поступок, он ни в коем случае не обвинял кого-то из них. Однако, он снова ничего не сказал.       — Ещё тот юноша мог быстро получить необходимую помощь в Миднайт Холоу, случилось бы что, — оправдывался Влад. — Он обмяк на руках у Райана, никак не реагировал на наши голоса, тупо смотрел в одну точку на земле, не мог нормально идти, так что Райану пришлось нести его. Мы сделали привал достаточно близко к поселению, но всё ещё в лесу. Юноше стало хуже. Он тяжело дышал, постанывал и, что больше всего взволновало нас, сильно вспотел. А мы, к сожалению, не имели при себе ни воды, ни крови. Элли вызвалась поискать всё необходимое в Миднайт Холоу. У неё единственной из нас какой-никакой иммунитет к солнцу, поэтому мы отпустили её. Юноше не становилось хуже, но и улучшений не виднелось. Я поразился, как внимательно относился к нему Райан. Вроде бы, юноша был среди нападавших, но Райан всё равно наблюдал за ним так, как мать наблюдает ребенка. Он искал ему позу, облегчающую страдания, или тихо убеждал его, что всё будет хорошо, даже пробовал заговорить с ним. Безграничное сострадание. Неудивительно, что Элли выбрала его в партнёры. О таком мужественном и заботливом вампире под боком можно только мечтать. Думаю, тут сыграло немалую роль его прошлое…       Снова отошел от темы. Владислаус хорошо знал характер Райана, незачем ему напоминать в очередной раз. Да, он умел сострадать, ибо за годы, проведенных в рабстве, видел, как жестоко наказывали невинных, которых затем приходилось выхаживать. Единственное новое, что тут услышал — принятие Элли Райана. Тот всё же добился своего. Владислаус тихо порадовался за него.       — Элли вернулась на удивление быстро, — Влад сам осознал, что завернул историю не туда, куда следовало. — Всё было при ней, да только пришла она не одна. Её сопровождал фон Флавиус. По её словам, он дал ей сосуд с кровью, помог набрать воду в озере, а ещё она рассказала ему о последних событиях. Она привела его, ибо он пожелал увидеть того несчастного вампира.       — Фон Флавиус старший или младший? — перебил Владислаус.       — Младший.       «Юный Аскольд всё ещё страдает рыцарственностью. Однако иметь с ним дело наверняка всё так же приятнее», — заключил Владислаус, затем сказал:       — Приношу извинения за неподобающее поведение. Прошу, продолжайте.       — Вы правы, что уточнили, — улыбнулся Влад, — отец и сын фон Флавиусы невероятно разные. Но вернусь к рассказу: стоило дать юноше крови и брызнуть водой на лицо, как ему сразу же полегчало. У него хотя бы прояснился взгляд и появился интерес к происходящему вокруг. Он расспрашивал слабым голосом, кто мы такие, что он там делал и прочее, прочее. Отвечал Райан, мы (Элли, Аскольд и я) просто слушали. Юношу обратили совсем недавно, своего повелителя он не знал. Его бросили на произвол судьбы, и если бы не добрый сим, который привел его в одну общину, он бы погиб. Там ему объяснили, что с ним произошло, научили элементарным правилам выживания в новом обличии. Говорил, в той общине много как подобных ему брошенных отпрысков, так и опытных вампиров и даже оборотней. Обычных симов он почти не встречал. Его постоянно убеждали в собственной уникальности, что он — орудие Смотрящего для достижения великой цели. Его заставляли глотать разные травы, зелья, они читали ему ритмичные монотонные стихи, пели давящие на разум песни. Затем утверждал, что с того момента у него огромный провал в памяти, то есть он ничего не помнил вплоть до наших лиц над ним. Если что-то и помнил, то очень расплывчато, отдельные знакомые, но неузнаваемые до конца образы появлялись перед ним. Тогда мы осознали: за нападением стояло нечто гораздо большее, чем разбойнический налет стаи оборотней. Райан твёрдо намеревался разузнать о них больше, ибо, если верить юноше, они несли серьезную угрозу окружающим, в частности вампирам. Элли заявила, что не отпустит Райана самого, поэтому в любом случае пойдет с ним. Я тоже хотел присоединиться, да Аскольд подкинул здравую мысль. Он сказал, что кто-то из нас должен вернуться в Форготн Холлоу и с первых уст рассказать вам о ситуации. Во избежание возможных конфликтов сделать это вызвался я. Знаете, хорошо, что Элли привела Аскольда. Он, не ослепленный впечатлениями, в отличие от нас, сказал то, о чём мы бы вряд ли додумались тогда. Хотя он отказался помогать в поисках, ибо у него было много неотложных дел, как он сам сказал. Юноше тем временем стало лучше настолько, что он смог встать безо всяких проблем. От посещения лечебницы отказался, зато, заразившись энтузиазмом Райана, предложил провести его и Элли в ту общину, чтобы они познакомились с ними. Прозвучало слишком наивно, но они согласились: его помощь в любом случае не стала бы лишней. После этого мы расстались. Немного грустно было смотреть Райану и Элли вслед. Вполне возможно, мы виделись в последний раз… — Влад вздохнул и на некоторое время умолк, затем продолжил: — На прежнем месте остались лишь я и Аскольд. Я собрался было попрощаться с ним и тоже уходить, да он остановил. Попросил оказать услугу, а именно показать дорогу в Мунлайт Фолз. На своё несчастье, я знал путь, и он никак не пересекался с Форготн Холлоу. Я пытался отказаться, но Аскольд умел убеждать. Никто в Миднайт Холоу даже не слышал о Мунлайт Фолз и уж тем более не знал туда дорогу, ему нужна хорошая компания, и наверняка мы доберемся быстро, так что я успею вернуться к вам, говорил он. Подловил меня на том, что я забыл, на какой день и возле какой скалы поворачивать в сторону Мунлайт Фолз, хотя зрительно я помнил где, но описать не мог. «Вот и покажете», — затем победоносно улыбнулся. И я понял, что выкрутиться уже не смогу. Мог бы настоять, кончено, на своем, нагрубив, но не отважился: не хотелось портить отношения с известным представителем не менее известного рода. Я не сумел противостоять ему, его авторитету. Простите меня, если бы не мои страхи, я бы не заставил вас так долго ждать.       — Возьмите себя в руки, барон Бладвейн, — в грубоватой форме приказал Владислаус. — Нескончаемые извинения вам не к лицу. Имейте толику гордости.       — Я понял, сэр. Прос…       Под тяжким взором Владислауса Влад невольно вжал голову в плечи. Дальше вести повесть он не осмелился. На короткий миг повисла тишина.       — На вашем месте я бы поступил так же, — подал голос Владислаус. — Он не привык получать отказы, потому ведет себя, словно незрелый юноша, когда слышит их. Достается не только тому, кто посмел отстоять себя, но и Флоренцию. Его сыночек такой крик поднимет, что вампиры будут смаковать подробности ещё довольно долго. Я попался раз, и лишь моё невероятно высокое положение в обществе уберегло от сплетен. Даже Флоренций, обычно потакающий желаниям сына, встал тогда на мою сторону. Аскольд подобного от отца определенно не ждал. Никого не интересовало его мнение, потому он злился ещё больше. Каков Аскольд сейчас — не знаю, но сомневаюсь, что изменился.       — Вы под защитой могущественного клана, — вздохнул Влад. — Я же таких привилегий не имею. Мой клан, хотя считается древним и несколько раз даже упоминался в истории вампиров, не пользуется огромным уважением, как ваш. Так что я рискую попасть под чью-то горячую руку или, что ещё хуже, прислуживать кому-то более влиятельному.       Невооруженным глазом видно: Влада очень волновало произошедшее меж ним и Аскольдом. Он готов говорить об этом всю ночь, а Владислауса на самом деле интересовало иное. Да только как мягко перевести разговор на угодную ему тему?       — От некоторых вещей даже знатный клан не оберегает, — Владислаус, кажется, придумал способ. — Порой наоборот, призывает к себе неприятности. На именитые кланы нападают чаще всего. И если бы лишь нервозные крестьяне, так секты, крупные общины тоже. Если первыми движет звериный страх, то у вторых присутствует более серьезный мотив. Не могу сказать, кто опаснее; нельзя никого из них недооценивать. Найденной мною информации мало, и ваш рассказ в некоторой мере помог разобраться в истине. Проблема в самом деле глубже, ежели я думал сначала. Я бы отправился искать ту общину, да Форготн Холлоу нуждается во мне. Остается лишь греть безумную надежду, что Райан и Элли всё разузнают и вернутся.       — Они обещали это, — Влад не разочаровался смене русла беседы. — Если всё пойдет хорошо. А всё пойдет хорошо, несомненно.       Оставалось ждать. Владислаус ненавидел ожидания, особенно те, которые не мог ускорить. Ему нелегко всецело довериться кому-либо, даже собственным отпрыскам. Но он знал Райана, знал Элли. Они надежные, всегда выполняли свои обещания. И им он доверился. «Не подведите», — Владислаус также славился своеобразными пожеланиями удачи.       Они уже давно добрались до двора самого главного особняка в городке. Никто во время диалога не указал на это, никто не посчитал нужным прерывать его подобными мелочами. Дунул легкий прохладный ветер. Наконец природа дала первые признаки жизни. И снова ни Владислаус, ни Влад ничего не прокомментировали.       — Чем всё же кончилась ваша с Аскольдом история? — некрасиво обрывать какой-либо рассказ на полуслове, решил про себя Владислаус.       — Мы переждали день в городе. Перед выездом я объяснил кучеру дорогу и сел в карету. Она оказалась замечательной, мы ехали быстро и нас почти не трясло. Аскольд постоянно занимал меня разговорами. Если кто-нибудь в следующий раз скажет мне, что болтливы только симки, я поведаю ему о фон Флавиусе младшем, — Влад рассмеялся. — Экипаж старался избегать солнца, а если не удавалось, мы закрывали окна плотными шторами. Я считал дни и ночи, чтобы не пропустить нужное место и уж наверняка запомнить его. Возможно, именно это помогло мне узнать, что под конец как раз третьего дня нас догнал гонец на коне. Он принес с собой письмо от Флоренция. Пока Аскольд читал послание, то несколько раз изменился в лице. Полагаю, там было что-то очень серьезное, так как он поменял все планы и приказал кучеру вернуть его домой. Он выглядел невероятно взволнованным, и я решил ни о чем его не спрашивать. Меня же с извинениями высадил среди поля: нам всё равно не по пути, а к Флоренцию он не хотел меня везти. Гонец, изумленный поступком Аскольда, предложил добросить меня до ближайшей деревни. Я отказался. Юнец был напористым, но я всё же сумел убедить его покинуть меня. Со стороны я выглядел странно, понимаю, ведь кто в своем уме останется на ночь в поле? — Влад улыбнулся. — Однако я знал, что делал. Как только гонец скрылся за горизонтом, я обратился в летучую мышь и полетел в Форготн Холлоу. Я ни разу не сбился с пути, так что на месте был уже довольно скоро — с учетом отдыха в дневное время. Разрушенный Форготн Холлоу тронул меня до самого сердца. Мне очень, очень жаль вас и ваши усилия, но к чему мои слова, если мне не познать и половины того, что вы чувствуете, — искренность, некая эмоциональность речи присуща Владу. Артистичность, само собой, восхищала многих, да Владислаус на своем веку повидал немало таких личностей, так что его это оставило равнодушным. — Суровая тишина подчеркивала мрак и безысходность. Зато благодаря ей я расслышал лошадиное ржание, раздавшееся из леса. Я подумал, что это вы ехали, и обрадовался своему прибытию вовремя. Но вы не появлялись, а ржание повторилось несколько раз, причём оно ближе не становилось. Так что я решил проверить, всё ли хорошо. Мне снова пришлось идти в самое сердце леса. Представьте моё изумление, когда я нашёл только карету с лошадьми, которые спокойно разгуливали, словно дикие. Но завидев меня, они впали в панику. Чтобы не тратить время на погоню и новые поиски, я быстро загипнотизировал их. Животные невероятно легко поддаются гипнозу. Как и многие симы, — позволил себе едкий комментарий. — Благодаря этому я смог спокойно осмотреть карету, ибо полагал, что с экипажем произошло несчастье. Однако никаких следов нападения, разбоя или чего-то подобного не увидел. Зато уловил аромат одного сима, возможно, кучера. Запаха других я не услышал, потому снова осмелился предположить, что пассажиром были вы. Ни один кучер не станет срезать путь через дремучий лес. Значит, вы уже были в городке. Чудаковатое умозаключение, но проверить его стоило. Я направился к вам, не медля более, взял с собой лошадей: они могут ещё пригодиться, — Влад бережно погладил морду рядом стоящей лошади. Она громко фыркнула в ответ на прикосновение.       — Верно рассудили, — молвил Владислаус. — Привяжите их к арке. Там посмотрим, как поступим с ними.       Влад повиновался. Владислаус наблюдал за медленными лошадиными шагами, скрипучими колёсами, незаметно качающейся каретой и решал, что же делать с животными. Прокормить их не виделось возможности: никакого фуража у него не было. Форготн Холлоу в его нынешнем состоянии, пожалуй, последнее место, где можно удерживать лошадей. Вероятнее всего, они рано или поздно пойдут на корм им двоим, — или троим — если Влад захочет остаться. В качестве транспорта лошади даже не рассматривались, так как в сейчас вопрос еды стоял острее.       Минус одна проблема. Но осталось ещё немерено, и с ними было бы неплохо разобраться в ближайшее время. Одна из них лежала под ногами Владислауса. Вид на городок закрывали скалы, но если знать, где их обойти, то можно неплохо рассмотреть некоторые дома и часть площади. До отъезда Штраудов Форготн Холлоу с высоты выглядел значительно лучше, чем сейчас. Однако всё поправимо. Если отомстить некой общине за разрушение у Владислауса не получится, то он мог хотя бы восстановить городок. Возможно, даже сделает его краше прежнего.       Владислаус полной грудью вдохнул новую, наконец не мнимую надежду. От наполнившего его с головы до пят облегчения, невесомой радости он позабыл о плодах на руках, поэтому уронил их. Ряд глухих ударов об землю быстро вернули его в действительность. Не успел подобрать первый плод, как к нему присоединилась пара рук. Вместе с Владом Владислаус собрал упавшее за долю минуты.       — Благодарю, — Владислаус взял протянутые ему плоды и вновь отвернулся. Влад из любопытства заглянул меж скал, туда, куда смотрел Владислаус.       — Он был прекрасен.       — И будет.       Влад вопросительно покосился на Владислауса.       — Ныне Форготн Холлоу переживает ужасные времена. Они наступили почти сразу после его основания, однако я верю, что он перенесет все невзгоды. Даже разрушение кажется мелочью пред будущим величием. Я располагаю некоторым количеством золота, так что я могу отстроить заново не менее половины городка. Во имя отца, деда, прадеда. Во имя клана Штрауд.       — Сэр, позвольте мне помочь вам, — Влад подхватил идею Владислауса. — Я умею вести записи, подсчёты, переговоры. Уверяю, я пригожусь вам.       — Разумеется. Буду рад любой помощи, — тут нужно улыбнуться, но Владислаус не сделал этого.       — Премного благодарен, сэр, — Влад поклонился. — Мне всё равно некуда податься, нечем заняться. Возвращаться к своему клану не желаю, — ещё раз окинул взглядом угрюмый пейзаж. — Да только где мне жить? Кроме вашего особняка, не уцелело ничего.       — Выберете один из гробов или комнату на втором этаже. Гнать вас в Миднайт Холоу отнюдь не милосердно с моей стороны, учитывая ваш достойный поступок.       Влад снова поклонился. Он намеревался что-то сказать, наверняка выразить безмерную признательность, да Владислаус наконец повернулся к нему. Внезапное внимание Владислауса вынудило Влада забыть о несказанных словах, судя по его выражению лица.       — Нас здесь на самом деле трое, — Владислаус перевел взгляд на привязанных, неестественно смирных лошадей. — Я обратил кучера. Ныне она покоится в первой спальне. Возможно, уже проснулась, но не встанет сама: чересчур слаба.       — Она? — Влад удивленно поднял брови. — Но ведь симки бесправны.       — Именно. Однако эта сумела обмануть всех. В том числе и меня, — Владислаус по привычке слабо усмехнулся. Влад изумился ещё больше. Пожалуй, настоящей тому причиной послужил факт заблуждения великого и могучего вампира Владислауса IV. Постояв в рассеянном молчании некоторое время, Влад с плохо скрываемой неуверенностью сказал:       — Полагаю, она обладает редкой сообразительностью. Из неё должна получиться сильная вампирша.       — Вполне вероятно, — Владислаус вспомнил спор с кучером. После возвращения Влада он начал жалеть об обращении симки. Себе же создал головную боль из ничего. Да, поступок импульсивен, но Владислаусу не впервые решать подобные проблемы. Он прекрасно знал, что должен делать в каком-либо случае. В конце концов, все его отпрыски крепко дружили с ним.       Почти все. Кроме родственного клана Хелл.