Сын севера

- Ты что, сирота? – спросил Хэйр, когда они прошли внутренними коридорами в другую часть Большого Дома, туда, где располагались спальни. - Нет! А ты? - Я сирота. Мой отец погиб в море, а мать умерла с горя. А самого выкинули на улицу, потому что я не мог платить золотом тому человеку, что приютил нас в своём доме. Мои родители были очень бедными. Оттого отец и занялся работорговлей. Думал разбогатеть. Я думал, когда меня нашли на улице маги из школы, что здесь я смогу стать счастливым. А оказалось… - он махнул рукой и горько усмехнулся, - ты и сам всё слышал. Меня здесь ненавидят. Когда меня привезли, у меня была чесотка. Целый год меня продержали отдельно от других учеников. А ты, почему ты поступаешь в школу так рано, если не сирота? Обычно таких маленьких детей в школу не принимают. Я слышал, что мальчиков до десяти лет обучают сперва владеть своим магическим даром, а уже потом переводят к остальным. Вы живёте и учитесь в отдельном здании, куда старшекурсники обычно не заходят, поэтому я ничего не знаю о том, как там всё устроено. Могу только проводить тебя до ворот и позвать кого-нибудь из старших. Хэйр в нерешительности остановился у стены, выходящей в один из внутренних двориков. В ней были почти такие же ворота, как и те, в которые вошёл Гарри несколькими часами ранее. Но эта стена была пониже, и за ней было больше шума и гама, чем во всём Большом Доме. Здесь обнаружился привратник. Он-то и повёл мальчика дальше, а Хэйр, пообещав, навещать его, быстро ушёл. Без него Гарри сразу стало как-то неуютно. Разговорчивый Хэйр был первым, по-настоящему, дружественным, человеком в этом каменном чужом огромном доме, и Гарри чувствовал себя одиноко без него. Спальня его оказалась крошечной, отделённой от других тонкими перегородками, так что мальчишки могли спокойно переговариваться. В конце длинного коридора в отдельном помещении были специальные устройства, которые приводились в действие ножными рычагами. Из подвешенных бочек на ребят лилась холодная и тёплая вода, но приходилось постоянно нажимать голыми пятками на холодный рычаг, чтобы вода не перестала течь. Это было гораздо неудобнее привычной с детства бани. Но другие мальчишки воспринимали это как положено. Вскоре Гарри убедился, что учиться он начнёт ещё не скоро. После плотного завтрака в отдельной столовой, только для таких же маленьких мальчиков, как и он, приставленный к ним воспитатель сообщил, что полноценное обучение начнётся лишь через пять лет, а до того, их будут учить владению своим даром. А потом были нескончаемые игры в парке, купание в озере и нескончаемая болтовня с новыми товарищами. И Гарри впервые подумал, что отец был прав, отправляя его сюда. Через две или три недели, Гарри точно не помнил, ведь ему было весело, он вдруг обнаружил, что отличается от других мальчишек. Он мог слышать сквозь стены. Иногда, оставаясь один в классе, или в пустынном коридоре или выходя ночью по нужде, он вдруг начинал слышать странные шумы и звуки за стенами. И звучали эти шумы странно, словно бы где-то за стенами школы существовал иной мир, параллельный мир, со своими законами, жителями, распорядком. И никто, кроме него ничего не слышал. И Гарри захотелось во что бы ни стало открыть дверцу в этот потайной мир и пообщаться с его обитателями.