Ключи от сердца

Наступил вечер, но Стас так и не пришёл за ключами. Она начала нервничать, регулярно проверяя телефон, не написал ли он ей хоть что-то. Делать это первой она боялась почему-то. И ей позвонили всё-таки. Это был папа, который обещал приехать завтра после обеда за ней и отвезти к нему на фирму. Новость была, конечно, радостной, но на душе легче не стало. Так и провела она остаток вечера в неизвестности, а затем наступила ночь. Смирившись с тем, что Стас не придёт, она приняла душ и легла спать. Она, как ни странно, довольно быстро провалилась в сон. Разбудил её звонок в дверь, от которого она вскочила, как ужаленная. Этот звук очень резко вырвал её из сна, из-за чего сердце бешено заколотилось в груди. Кое-как встав с кровати, она побежала к двери. Взглянув в глазок, она одновременно обрадовалась и испугалась. Это был Стас. «Наконец-то!» — подумала она, судорожно открывая дверь. Сердце стучало как бешеное и ей казалось, что сейчас оно просто выпрыгнет. Когда она открыла, то впала в ступор. Он держал в руках довольно пышный букет белых роз. Она когда смотрела в глазок, почему-то его не заметила. — Привет, — тихо произнесла она, — ты за ключами? — Поль, прости, пожалуйста, что доставил тебе столько неудобств, — проникновенно заговорил он, а его глаза подозрительно блестели. Та была сбита с толку. Такого поворота она не ожидала точно. Она-то думала, что всё будет наоборот! Что это ей ещё придётся извиняться. — Т-ты чего? — запнулась она, а потом чуть отошла назад, чтобы тот зашёл в квартиру и не стоял в подъезде. Он зашёл и закрыл дверь за собой. — Ты не подумай ничего, я ни капли на тебя не сержусь за то, что ты спрятала мои вещи, чтобы меня проучить, наоборот… Спасибо тебе. И я сегодня утром убежал не из-за этого совсем, — голос Стаса затих, ему трудно говорить, — у Насти умерла мама и я сегодня целый день провёл рядом с ней. Мы с ней пять лет были женаты, её мама была тоже не последним человеком для меня. Ты, наверное, меня не поймёшь, но я не мог по-другому. Поэтому я и не стал ничего тебе говорить сразу. Прости. Он протянул ей цветы. Она их забрала в абсолютной растерянности, совершенно без понятия, что на вообще в таких случаях надо отвечать. — Ээ… Тебе же ключи надо отдать… — наконец прервала молчание она и ушла с букетом на кухню. Через секунду она вернулась со связкой и вручила её Стасу. — А можно я… У тебя останусь сегодня? Я на полу посплю. Просто сегодня мне не хочется одному оставаться, — неожиданно заявил Стас. «Интересно, почему у Насти тогда не остался?» — подумала про себя Полина, но вслух сказала: — да, конечно. Какой же маленький мальчик этот взрослый мужик, оказывается. Одному страшно остаться ночью. Как ребёнок, которому приснился кошмар. Полина даже представить себе не могла, какой Стас на самом деле чувствительный. В квартире снова погас свет, Полина вернулась в кровать, а Стас расположился на полу, перпендикулярно кровати, взяв с собой одну лишь подушку. Сон, разумеется, уже не шёл. Она лежала с открытыми глазами, разглядывая в полумраке потолок. Не спал и Стас. Он, не выдержав, вполголоса спросил: — Полин, ты спишь? — Нет… — Прости, что я перебил твой сон. — Да ладно тебе, хватит уже извиняться. — Просто сегодня я столько насмотрелся слëз и истерик, что мне кажется, я слышу их до сих пор. Да и самому тяжко на душе. Мама Насти в какой-то мере заменила мне мою. Моя умерла, когда я был ещё в девятом классе… Ума не приложу, как у такой женщины выросла такая непутёвая дочь. А она меня как родного любила… Просто сейчас я вспомнил про свою маму и воспоминания нахлынули… Стас замолчал. Полина услышала, как он шумно выдохнул. Она поднялась в кровати, быстро клацнув выключатель торшера и опустилась на колени на пол. Она увидела зажмурившегося Стаса, зажимающего внутренние уголки глаз большим и указательным пальцем руки. Сердце девушки дрогнуло и она сама была готова заплакать. — Ну, ты чего? — ласково спросила она, беря его за руку. Тот сразу же сел, растерев глаза и посмотрев на Полину. — Чувствую сейчас себя слюнтяем каким-то, — признался он. — Не говори так. Ты человек, а не робот. Проявление эмоций — это нормально, и не важно, мужчина ты или женщина. Нельзя всё в себе держать. И, подкрепляя свои слова, она сжала в своих руках его ладонь. — Ты права, но всё равно неловко, что я так расклеился перед тобой. — А перед кем ещё? Перед Настей, которая и так вне себя от горя и ей наоборот нужна поддержка, или другу своему, который тебя просто может не понять? Вы же обычно по-другому боль переживаете, не привыкли плакать, тем более, друг перед другом. Это мы можем сидя в обнимку прореветь всю ночь, а утром с новыми силами встречать новый день. А вы всё в себе держите. Вот почему мужики и живут меньше… Надо иногда позволять себе выпустить всё, что наболело. — Спасибо тебе. Это то, что мне сейчас было нужно… — и Стас протянул вторую руку, чтобы обнять Полину и та сразу же ответила взаимностью, прижавшись к нему и положив ему подбородок на плечо. В его объятиях было так тепло и мягко. Когда она в последний раз вот так вот обнимала кого-то? Вспомнить было очень трудно. Но как же этого ей не хватало, как оказалось. Хотя она раньше считала, что объятия сильно преувеличены. — Давай спать, — прошептала она, прерывая тишину. — Давай, — так же шëпотом сказал Стас. Они разомкнули объятия и разошлись по своим местам. Утром Полина обнаружила, что Стаса нет, а подушка, на которой он спал, лежала рядом с Полиной, а на ней была записка: «Не стал тебя будить! Ты так сладко спала. Я уехал. Не скучай». Её губы тронула улыбка. Она поднялась с кровати и пошла на кухню, где её встретил вчерашний букет, который стоял прямо на столе в трёхлитровой банке. «Как же я отвыкла от цветов у себя дома», — подметила она, потянувшись. Нужно было приводить себя в порядок и начать заниматься делами. В обед приехал папа и повёз её к себе на фирму. И пока они попали в отдел кадров, они успели перездороваться с десятками людей, встречающимися по пути. — Запоминай, тебе с этими людьми ещё работать, поэтому не будь букой, понятно? — наставлял её отец, когда они спешно шли по просторным и светлым коридорам офиса. Полина, разумеется, была тут и не раз, но правда не помнила, когда в последний. — Угу, — вздыхала она, понимая, что так или иначе придётся поумерить пыл, потому что не хотелось подводить отца. Ну вот и всё. Заявление было написано, с завтрашнего дня она должна была выйти на работу. Дресс-код компании был свободным, но сдержанным. Без вырвиглазных оттенков и откровенных нарядов. «Ещё лучше. Буду ходить в джинсах и свитерах», — обрадовалась она. И уже когда папа провожал Полину, в коридоре к ним подошёл один из сотрудников, мужчина, которому на вид было где-то около сорока, но выглядел он очень молодо. Его лицо с улыбкой до ушей и ямочками на щеках показались ей знакомыми. — Сергей Юрьевич, добрый день, привет, Полинка! Помнишь меня? — Дядь Лëш, вы что ли? — заулыбалась она, вспомнив мужчину. — Да ну какой я тебе дядя, я тебя лет на десять старше, — подмигнул он, — мне надо с вами поговорить, Сергей Юрьевич… Он тихонько отвëл отца Полины в сторону и о чëм-то шептался с ним, иногда поглядывая на Полину, что стояла у кулера, словно брошенный ребёнок. Дядя Лёша, или Алексей, которого узнала Полина, был сыном друга детства отца, который жил в другом городе и частенько в детстве приезжал к ним в гости. Но потом друг умер, ну а жене, понятное дело, незачем было приезжать. А сыну тем более. С тех пор прошло более пятнадцати лет. С Полиной они толком никогда и не общались. Ещё бы, у них была гигантская на тот момент разница в возрасте, какие могут быть интересы? Лёша был уже тогда сформировавшимся юношей, а Полина ещё несуразным ребёнком. Конечно, тогда ей он казался дядей. — А что ты не сказал, что Лëха вернулся? — поинтересовалась она, когда папа вернулся обратно к Полине. — А что такое? Ты скучала за ним? — смеялся папа. — Да нет, это же сын твоего друга, ты бы вряд ли пропустил такое событие. — Ну, я взял его на работу не потому что он сын друга, а толковый инженер. И он не женат! Имей в виду… — Пап, и ты туда же?! — вздыхала девушка, — а ничего, что ему сорок лет и он не женат? Тебя это не смущает? — А может, у него принципы, как у тебя? И ему не сорок! А тридцать семь. Он про тебя расспрашивал. Говорил, какая ты красивая выросла. Так что… Полина закатила глаза. — А ещё не поздно заявление забрать? — По-о-оль, да я же шучу. Пусть только попробует к тебе пристать. Яйца оторву. Лизу выписали. Папа с Полиной приехали в больницу, чтобы её забрать. Та была вне себя от счастья и предложила отметить это. Полина заявила, что с завтрашнего дня она выходит на работу и если отмечать, то совсем чуть-чуть. Лиза, конечно, была рада, но не от всего сердца, как говорится. Поэтому было решено разъехаться по домам. Потому что «чуть-чуть» — не считается! Остаток дня Полина провела дома. Одна. Стас снова никак не дал о себе знать. Даже не написал. Тогда Полина решилась ему написать. Он даже не прочитал. Осознав, что всё это бесполезно, она тяжко вздохнула. Да и что тут говорить, она не была удивлена. Но, сказать по правде, её это начало уже бесить. Сначала он говорит, что она ему нравится, потом исчезает. Проявляет внимание, открывается ей и снова пропадает. А она ведь груша для битья, чтобы помогать отрабатывать эмоции на себе. Утро. Полина, уже привыкшая по утрам спать, встала с кровати с великим трудом. Первые мысли, конечно же, были о том, а нужна ли вообще ей эта работа. Но она не должна подвести отца, он и так ей помог. И уже где-то через полчаса она уже была готова. На ней был чёрный гольф, чёрные джинсы с завышенной талией и её любимые чёрные мартинсы. Макияж был как обычно. Всё было чёрным, за исключением её бежевого пуховика. Полина вышла из подъезда, где её уже ждал отцовский джип. — Ну ты и прям как на похороны оделась, — усмехнулся отец, спустив стекло. — На похороны моих нервов, — вздыхала она и пошла занимать пассажирское место. Кабинет, в котором предстояло сидеть Полине был довольно просторный и предполагал собой ещё пять рабочих мест, расположенных по всему периметру. Ей же досталось место прямо около выхода за стойкой ресепшена. То есть, если кто-то будет заходить, то все вопросы будут адресованы ей. Ну и неудивительно, она же секретарь. Ну что ж, прошло около часа рабочего дня, работы было немного пока. То напечатать приказ, то отправить письмо по рабочей почте, всё это было несложным. Её новоиспечённые коллеги уже были в курсе, что это дочь управляющего, поэтому с опаской косились на неё и явно нервничали. Мало ли, вдруг он её посадил сюда специально. А ей это было только на руку, что с ней никто особо не разговаривает. Ей не очень-то и хотелось ни к кому набиваться в друзья. Она пришла сюда работать. Зазвонил стационарный телефон, стоявший на её рабочем столе, перепугав увлëкшуюся набором текста девушку. — Секретарь Куколева слушает, — дежурно ответила она, кое-как уняв мандраж. — Полинка, зайди ко мне, это Лëша, инженер. — Хорошо. Она бросила трубку. Она прибежала в кабинет главного инженера, а именно того самого Лёши, сына покойного друга отца. Он сидел в небольшом кабинете за компьютерным столом, одетый в белую рубашку с закатанными рукавами и брюки. Собственно, как и вчера. Его манера закатывать длинные рукава немного забавляла. Надел бы майку тогда просто… Он изучающим взглядом осмотрел девушку с головы до ног и заулыбался. От его этого раздевающего взгляда ей стало как-то не по себе. — Вы что-то хотели? — поинтересовалась она. — Да какое «вы», — махнул рукой он, — присядь, — он указал на стул напротив его стола. Та послушно села. — Ну, расскажи, как дела хоть? — Эээ, ну… — засмущалась та, — а можно как-нибудь потом, а то мне работать надо, первый день всё-таки… — Какая серьёзная стала… А в детстве мне рожи корчила и дразнилась. — Ну, было бы странно, если бы я до сих пор так себя вела. Алексей засмеялся. — Ладно, ты права. Надо будет в нейтральной обстановке пообщаться. — Хорошо, а теперь можно я пойду? — Да, конечно… И Полина пулей вылетела из кабинета, всё ещё ощущая на себе этот липкий и похотливый взгляд. Что-то ей это всё не нравилось. В семь часов вечера закончился первый рабочий день Полины. Выключив компьютер, она сложила вещи в сумку и уже собралась уходить. Попрощавшись с коллегами, она взяла свой пуховик с вешалки и ушла. В коридоре её уже ждал Лëша, деловито спрятав руки в карманы. — Домой подвезти? — Да меня папа отвезёт! — бодро ответила она, на полной скорости проносясь мимо него, в надежде, что он отстанет от неё. — А меня он и попросил тебя отвезти! «Чëрт!» — подумала она остановилась. Это, по правде говоря, начало её напрягать. — Серьёзно? — обернулась она, саркастически спросив, — у меня ещё и личный водитель теперь появится? А не дохрена ли привилегий для обычной секретарши? Лёша опешил от такого отпора поначалу казавшейся скромной Полины. — Чшшш, а ты чего такая дерзкая? Я же просто предложил помощь, — тихо произнёс он, загораживая собой дорогу. Ростом он был выше Полины на голову, примерно как и все среднестатистические мужчины, и довольно худощавого телосложения. Жилистый. — Ну не нужна мне помощь, правда, — спокойнее ответила она и уже собралась идти, но Лёша снова не дал ей пройти, ехидно улыбаясь. — Да я сейчас папе позвоню, если ты не отстанешь! — снова разозлилась она. — Ох, как же мне нравится эта злая девчонка! — смеялся тот, — а говоришь, что не дразнишься больше. Шучу я, давай, до завтра… И он сразу же освободил проход. Полина сразу же побежала к выходу. Интересно, все, кто сидел в офисе, слышали ли то, что происходило в коридоре? — О, а я думал, тебя Лëха отвезёт! — удивился папа, когда к его машине подошла дочь. — Он меня бесит! — сердилась она, садясь в салон. — Что значит «бесит»? Ты уже успела с ним поругаться?! — Он не давал мне прохода. Он очень настойчивый! — Да ничего он тебе не сделает. А ты не забывай, что он твой непосредственный начальник, поэтому соблюдай субординацию. Поняла? — Поняла, — закатила глаза Полина. — Ты ему понравилась очень, вот он и ведёт себя как дурачок. Будь помягче, — добавил папа, выезжая с парковки. «Дурачок великовозрастный, которому уже давно пора своих дурачков воспитывать», — злобно подумала та. — Угу, — буркнула она, доставая телефон. Ей писала Лиза и спрашивала, как её первый рабочий день прошёл. «Так себе. Ты не хочешь ко мне приехать в гости? У меня бутылка вина есть!» — печатала она. — «Так ты ж теперь в завязке!» — «Да ну его на хрен, тут если не бухнëшь, не проживёшь!» — «Ладно, буду через час. Жди». Когда Полина, наконец, приехала домой, накрыла на стол, поставив то, что было в холодильнике. Немного сыра, колбасы, блины с красной икрой и маслины, которые остались после приготовления солянки. Ну и бутылку вина, которая уже давненько отдыхала в холодильнике. Она дождалась Лизу и они сели ужинать и вести беседы о своём, о женском. Лиза жаловалась на больницу и на врачей, которые не хотели её отпускать, на невозможность нормально помыться, а Полина на новую работу и коллег, точнее, на одного коллегу. — Из-за него теперь не хочется на работу ходить. Хотя изначально я была реально настроена. — Да может ты опять преувеличиваешь? Он хочет за тобой поухаживать, а ты опять рычишь? Лиза наполнила ещё раз уже опустошëнные бокалы. — Да бесит он меня, у него рожа как у маньяка и смотрит так, будто раздеть хочет бррр, — Полина поëжилась. — А он симпатичный? Не толстый? Не воняет? — Ну… Он хорошо выглядит, вполне себе приятной внешности, стройный… — Ну так чего ты теряешь? Дай ему то, что он хочет! Поль, Неужели ты секса не хочешь? Уже два года этот никому ненужный целибат держишь! — Для того, чтобы хотеть секса, нужно, чтобы человек тебе хотя бы не был отвратителен. А лучше нравился, — отчеканила та. — Ну и, дохрена ты со Стасиком своим натрахалась? — съязвила Лиза, запихивая в рот кусок колбасы. — Не говори про него, ради бога, — тяжко вздыхала Поля, схватив бокал, — давай выпьем лучше. — О, а чего так? — удивлённо спросила Лиза, чуть не поперхнувшись, — у него член маленький? — Такое ощущение, что мужики в мою жизнь проходят только для того, чтобы меня разочаровывать и раздражать, — заключила Полина, пропустив мимо ушей слова подруги. — Да что ты говоришь! А Максим? Он очень хороший пацан, но ты сама его отфутболила. Теперь не ной. Да, он как будто из прошлого века, очень стеснительный порой, но за всё время я ещё ни разу не слышала жалоб в его сторону от тебя. Но тебе он неинтересен. Потому что, знаешь, почему? Потому что слишком хороший. А тебе такое не надо. Тебе скучно. Тебе драму подавай. — Ну так замути с ним, чего ты пристала ко мне? — разозлилась Полина, стукнув бокалом по столу так, что вино немного брызнуло на стол, — а то я, смотрю, давно у тебя драма кончилась, с бывшим всё никак не разойдёшься! — А вот и замучу, — с вызовом заявила Лиза, смотри, как бы ты потом не пожалела. — Собралась разбивать сердце пацану, чтобы что-то подруге доказать? Умно. — Да почему разбивать? Что, если я скажу, что он мне понравился и я хочу уже новых отношений? — Удачи, — коротко ответила Полина и снова взяла бокал.