Доверчивость подведёт тебя, давид

Две секунды осознавания и… ЧЕГО?! Давида охватил ужас, он резко вспыхнул румянцем и страхом, что он сейчас сказал? Ему же послышалось, да? «Прошу, надеюсь, мне послышалось…», — посмотрев в коридор, куда пошёл Берг, Роменский выдохнул и, стараясь отойти от шока, отправился в свой кабинет. Зайдя в нужный кабинет, сначала на Давида никто не обратил внимание, до одного момента… Руда повернулся и, изначально не обратив внимание на одежду шатена, прокричал: — Давид! Ты где ходил весь урок? Я забрал твой рюкзак… Стой, в чём ты? Что-то случилось? И где твои очки? Давид тут же вспомнил всю произошедшую с ним и Бергом ситуацию и немного напрягся, стоит ли рассказывать при всём классе? После слов Руды некоторые повернулись на Давида и почти сразу поняв, в чьём он синем худи с красными полосками на рукавах, начали перешёптываться и с завистью смотреть на Роменского. Но Фласка… Она смотрела на Давида с некой… Будто ревностью? Почему не она ходит в футболках Давида, а Давид в худи какого-то зазнайки?! Но, выдохнув и набравшись смелости, шатен начал рассказывать: — Я вышел в туалет, в меня врезался и пролил воду какой-то старшеклассник, я пошёл в туалет и встретил там Никиту Берга, — остальные, услышав это имя, тоже повернулись и начали глядеть на Давида, который подсел к Руде и рассказывал как будто только ему, зная, что слушает весь класс. — Он начал спрашивать, что случилось, я объяснил, он предложил свою помощь и худи, я согласился, ну и вот он отдал мне своё худи на время, а тот старшеклассник, что врезался в меня, получил по морде, — закончил кареглазый и убрал мокрую футболку в пакет, который всегда таскал с собой, ну так, на всякий. Класс заполнила тяжёлая тишина. Руда смотрел на друга с неким шоком и непониманием, пару секунд, и класс наполнился шёпотом обсуждений Давида и Берга, кто-то завидовал, кто-то не верил, а кто-то говорил, что шатен не достоин этого. Конечно, кареглазик слышал всё это, но тупо игнорировал. Сразу после этого прозвенел звонок, и в класс зашёл учитель. Весь урок Саша расспрашивал друга о произошедшем, Давид спокойно отвечал, не затрагивая последних, перед уходом сказанных, слов старшеклассником, но под конец Давид сдался и прошептал: — Конечно, он не просто так мне помог… Я уже честно пожалел, что так легкомысленно согласился на эту помощь… Но если не сделаю, мне же крышка, — после этого Давид опустил взгляд в парту и сжал рукава худи. Руда посмотрел на друга с грустью и непониманием, после чего задал вопрос: — А что он попросил взамен? Сделав паузу, Роменский поёжился и посмотрел в глаза другу. Ему было очень стыдно говорить об этом Саше, так как ранее сказал, что он точно это выполнит… Шатен правда понимал, что уже скоро ему правда придётся отпрашиваться и идти в этот чёртов туалет. — Отсосать ему… — Давида тут же охватил стыд, он отвернулся, ведь продумал уже все возможные варианты реакции голубоглазого, и на первом месте был вариант, что Руде станет противно с него и их дружба разорвётся… Руда, конечно, очень бурно отреагировал, но не отвращением, а злостью: — Что он попросил тебя сделать?! Он не ахуел?! Я, конечно, всё понимаю, но… Блять! — в Руде кипела злость за то, что какой-то там краш школы так своехарактерно унижает его лучшего друга. — Хуйня! Я тебя никуда не отпущу! — подобно злому котику, шипел Руда, чтобы их не услышали. Давид посмотрел на него с удивлением и некой нежностью… Саша разозлился не на Давида, а на Берга. Тут же Роменский выпалил: — Я… Тебе теперь разве не противен…? Руда даже подавился. — Противен?! Я зол, потому что такой, извини, утырок просит от тебя такого, он даже внимания твоего не достоин… А тут! Гр! Пользоваться таким милым парнем, как ты, Давид, это… Пиздец какой-то… — продолжал ругаться Руда, сжимая в руках ручку. Роменский смотрел на него и понимал: он нашёл настоящего друга, и сомневаться в нём он никогда не будет. — Это, конечно, да… Но мне придётся идти… Иначе потом будет хуже… — проговорил шатен. Руда посмотрел ему в глаза и сильнее сжал ручку, что та аж треснула… Голубоглазого ещё сильнее злило понимание, что сделать он с этим правда нечего не сможет, поэтому просто выпалил первое пришедшее в голову: — Там сосать-то по-любому и нечего… Давид глянул на злого друга и тихо хохотнул, перед этим прикрыв рот рукой, после получил ещё одну шутку, которая добила его, и Давид начал тихо смеяться. — Ну, а если есть хоть пару сантиметров, то откуси их… Шатен улыбнулся, так же прикрывая рот рукой, и сказал, весело смотря на друга: — Обязательно, ради тебя. Наверное, Саша был единственным лучиком света в темноте, что окружала кареглазого. Проблемные и строгие родители… Нередкий буллинг… Неудачи… Ещё и Берг… Но голубоглазый был другим, он видел в Давиде не только «почему не пять?», но и «ебать ты умный», он видел в шатене ту самую светлую, открытую сторону, его доброту и мягкость характера, за которую он не судил, а смело отвечал, что защитит в любой ситуации. Наверное, поэтому они лучшие друзья… Время буквально бежало. Давид старался обходить Берга, и это неплохо даже получалось. Но от взглядов зависти ему не удавалось скрыться именно из-за худи, слишком уж оно привлекало всех. Настал тот момент… Перемена перед четвёртым уроком… Руда не меньше Давида напряжён и растерян. Но что поделать… Правильно, нечего, поэтому, дождавшись, когда пройдёт десять минут от начала урока, Роменский немного дрожащим голосом отпросился в туалет… Отпустили… У них была физика на втором этаже, а идти надо на третий этаж… Ужас как страшно… Давид, закрыв дверь кабинета, выдохнул и, еле волоча за собой ноги, пошёл на второй этаж, всё ещё надеясь, что ему всё послышалось… Раз ступень… Два ступень… Кажется, прошла секунда, как кареглазый оказался в двух шагах от туалета, и там же он остановился. Он хотел уже было развернуться, но нет… Из туалета выглянула знакомая ему фигура, и убийственно болезненный голос обратился именно к нему: — Привет ещё раз, Роменский. Заходи, — тут же фигура скрылась в туалете, и послышался звук открывания двери кабинки. Звук был отдалённый, значит, старший зашёл в одну из дальних кабинок… Вдохнув полной грудью, Давид медленно поплёлся за Бергом. Ноги начали подкашиваться от страха, но выхода нет… Придётся делать… Зайдя в туалет, он прошёл около кабинок, заприметив Берга в одной из них. Никита же, в свою очередь, махнул рукой, типа «заходи». Так шатен и сделал, и тут же дверь сзади него закрылась на замок. Он остался с Бергом в тесном пространстве… Как-то и напряжённо, и смущающе по-своему… Давид старался отойти как можно дальше, но дверь тупо не позволяла сделать это. Напряжённая тишина прервалась голосом старшего: — Снимай худи. Давид потупил взгляд, из-за напряжения не сразу смог осмыслить эту фразу… Руки сами потянулись к худи, но тут кареглазый опомнился и, дрожа, сказал: — У меня под ним ничего нет… Можно я завтра тебе его отдам? Никита хмыкнул и посмеялся, похлопав по своему колену, если что, он сидел на унитазе с закрытой крышкой. — Само собой, вернёшь ты его позже, не голый же пойдёшь, но сейчас я хочу, чтобы ты снял его, — после этого Берг упёрся спиной на бачок унитаза и начал пялить то в глаза младшего, то на его грудь. Давид было хотел что-то возразить, но взгляд гетерохромного всё решил, и сквозь весь страх милаш снял с себя худи, ух… Бледная кожа, худенькое тельце, бусинки-соски, ммм~. Никита сразу забрал у Давида худи и кинул его на пол, ради такого ему точно не жалко какого-то худи. Роменский сразу же захотел закрыть хотя бы соски, но грубые руки старшего помешали это сделать, из-за чего буквально мгновение, и младший был зажат у двери кабинки туалета с поднятыми и скрещёнными руками над головой. Он был буквально обездвижен, потому что против действий Берга не попрёшь… Роменский тут же вспыхнул и отвернулся, ему было слишком стыдно и неловко… Но в другое время это и возбуждало, из-за чего в штанах обоих почти сразу стало тесно… Шатен дёрнулся, когда рука полублондина стала блуждать по его телу. Сначала шея, потом грудь, проводя рукой по одному соску, Давид поморщился и томно выдохнул. После рука сползла по талии вниз и, уже хотя залезть в штаны, остановилась. Всё-таки Никита знает рамки приличия и не стал делать всё так резко… Поэтому ещё раз окинув шатена взглядом с ног до головы, его это очень возбуждало… Давид, прижатый к стене с оголённым торсом, прикусил губу и зажмурился, боясь действий старшего. Тут Никита свободной рукой начал всячески мять один из сосков младшего, от чего тот тихо и недовольно замычал. — Такая прекрасная картина… У меня аж встал, — ещё чуть-чуть помяв сосок, Берг отстранился и, снова усаживаясь на унитаз, пробормотал: «Давай, хватит играться, ты ясно помнишь, для чего мы здесь оба». Давид выдохнул и со страхом посмотрел в глаза активу, буквально ещё мгновение, и он бы заплакал. Берг, заметив это, ухмыльнулся. — Не боись, сильно судить не буду, я так понимаю, ты у нас девственик. Давид стоял как вкопанный, для него это было слишком эмоционально и незнакомо, ни разу он таким не занимался… — Э-это обязательно…? Может, что-нибудь д-другое…? — по взгляду Берга и по его выпершему стояку Давид понял, что быстрее его родители похвалят, чем старший его отпустит просто так. И правду, Берг помрачнел и, схватив Давида за руку, резко и грубо притянул к себе, так, что бы их лица были друг напротив друга, чтобы не упасть совсем на полублондина, кареглазик упёрся свободной рукой ему в грудь. — Хорошо, давай по-другому, — Никита сильнее дёрнул руку пассива, чтобы тот уселся на колени старшего. Всё прошло как и задумывалось, младший буквально сидел на стояке, ещё и от страха начал ёрзать, мммм~ — Либо ты сосёшь, либо я прямо тут трахну тебя по самое не хочу, — Берг расплылся в гадкой улыбке, которую шатен понял даже по голосу. Конечно, из двух хуёвых вариантов Давид выбрал менее хуёвый. Поэтому дрожащим голосом выдал: — Х-хорошо! Я… Я… От-отсосу тебе… Никита хмыкнул и, смотря Давиду в глаза без капли стыда, резко и довольно сильно шлёпнул его по заднице, от чего тот выгнул спину и зажмурился. Берг же в свою очередь отпустил руку Давида и сказал: — Раз собрался сосать, то слазь на пол и начинай, а то сдохну сейчас и хуй отмёрзнет. Шатен тяжело выдохнул и задрожал, но всё-таки спустился с колен старшего и сел уже на колени на пол, сильно раскрасневшись. — Сам сними штаны… Берг не стал ничего отвечать, лишь молча расстегнул ширинку и спустил боксёры, ух… Не бейте за эти слова, но даже Давид ахуел от того, какой у Никиты большой хуй… Кареглазик закрыл рот рукой, он правда и подумать не мог, что у Никиты такой большой. А ведь он думал об этом. — Я ни разу этого не делал и не знаю, как правильно… Никита к этим словам отнёсся с пониманием. Всё-таки Давид даже младше на два года. — Я же сказал, судить строго не буду, соси давай уже. Выдохнув, Роменский привстал и, открыв рот, сначала прошёлся языком по плоти под названием хуй, а потом попробовал взять хотя бы головку. На самом деле ощущения не настолько отвратные, как он думал. Давид продолжал стараться взять больше, одновременно надрачивая Бергу, так как понимал, что весь он взять точно не сможет. Вроде бы даже неплохо получается. Никита положил руку на голову шатена, но давить и насильно заставлять взять больше не стал. Полублондин в кайф откинул голову назад и тихо начал мычать. Давид брал всё больше и больше, проходился языком по головке и по всей длине члена, видимо, зашло ему это дело, и он чуть-чуть увлёкся. Сам того не понимая, он начал ёрзать на полу, сжимать ноги, как милая «тяночка», и тихо мычать. Никита в свою очередь просто сидел и кайфовал. Кайфа хватило на семь минут, после чего, взяв Давида за волосы и немного отдёрнув назад, он кончил младшему на лицо. Давид сразу же начал вытирать это рукой: — Это всё? Ну как…? Никита вяло посмотрел на шатена и улыбнулся: — Для новенького в этом деле в самый раз, немного потренируешь, и будешь мастером в этом. Давид недовольно посмотрел на Берга, с хуя ли он думал, что кареглазый снова это будет делать? — Ещё чего… — Давид встал с пола и заодно поднял и напялил на себя худи, окончательно вытирая семя Берга со своего лица его же худи. — Я могу идти? Берг пару минут подумал, после чего выпалил: — Придёшь ко мне в гости, никому не расскажу. Роменский замер, на его лице читались страх и ужас… Берг… Будет его шантажировать…?