Fortuna major

Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха,

значит ты не понял шутки.

Грегори Дэвид Робертс.

      Ясный день подходит к концу. Солнце становится ярко-оранжевым, медленно закатываясь за горизонт. Лучи теперь не так уж сильно слепят глаза, раскрашивая небо в нежно-розовые оттенки. Природа замирает, становиться все тише и тише. Слышны только редкие крики птиц и шелест листвы.       Выходя из машины, я поблагодарила водителя и уставилась на небо. Как же красиво. Солнце мягко грело своими маленькими лучиками, а ветер щекотал лицо, развевая волосы и заодно отрицательные мысли. Становилось тепло на душе. Вдохнув полной грудью свежий воздух, расплылась в блаженной улыбке. Развернувшись, я направилась к небольшому участку, принадлежавшему моей тёте Альбине. Я решила приехать и навестить родственницу, совсем ей не позвонив. Захотелось устроить сюрприз по типу: «Вы не ждали, а мы приперлись!».       Зайдя на территорию, я прошлась по каменным плитам, выложенным в тропинку. Они вели прямиком к аккуратному домику, старому, но ухоженному и чистому. Только взглянув на него, сразу можно было понять, что за прекрасный человек здесь живет. Создать атмосферу теплоты, покоя и безмятежности удается не каждому. Древесина цвета молочной карамели, красиво переливавшаяся на солнышке, темно-красная крыша, блестевшая от лучей, большие чистые окна и маленькое крыльцо, украшенное яркими цветочными горшками — все, что нужно для счастья. Прекрасный сад, две высокие яблони, а между ними небольшая беседка с белой ажурной мебелью придавали еще больше шарма. Всю территорию окружал невысокий белый забор. Никакой приватности.       Чуть поодаль, слева, находился небольшой огород, в который я, не раздумывая, направилась. Хотелось подкрепиться чем-то вкусненьким. В теплице стояла духота, но она не помешала мне с огромной радостью сорвать домашний огурец. Довольная, кусая овощ, я направилась к крыльцу.       Вокруг витал аромат сирени и свежескошенной травы. Ещё было в воздухе что-то такое, что не описать словами. Можно назвать это запахом покоя и умиротворения. Уж очень легко становилось на душе, что хотелось бездумно улыбаться.       Я поднялась по ступенькам и постучала в дверь, заглядывая в окна с белыми занавесками. Подождала пару секунд, доедая хрустящий огурец, но никто не открыл. Обычно тётушка открывает сразу. Я попробовала снова уже ногой, но так никто и не ответил. Странно.       Оглянувшись вокруг и подойдя снова к окнам, я попыталась увидеть, есть ли кто-то дома. Свет выключен, стол с белой скатертью пуст, посуда накрыта полотенцами, в общем, никакого намёка на наличие Альбины внутри. Может спит? Наверняка спит или не слышит. Или может она в магазине?       Долго не раздумывая и не теряя позитивный настрой, я решила позвонить ей. Провисев на линии больше минуты, я поняла, что мне вряд-ли кто-то ответит. Настроение из-за этого неплохо так подпортилось. Этого мне только не хватало. Я покрутилась на месте от безысходности.       Походу, моей оптимистической натуре не суждено насладиться вечером в компании родственника. Спустившись на несколько ступенек, я решила посмотреть есть ли кто-то на соседском участке. Тоже никого. Замечательно. Видимо, мне придётся торчать здесь неизвестно сколько.       Спустя несколько минут, к моему счастью, из-за угла появился сосед преклонного возраста. Он со скоростью света промчался к своему крыльцу, всем видом показывающий, что лучше вопросов ему не задавать и, вообще, не доставать. А я не из робкого десятка, поэтому громко его поприветствовала. — Добрый вечер! А вы случайно не знаете, где ваша соседка? Ее Альбина зовут, знаете скорее всего, — улыбнулась уголками губ, смотря на пенсионера. — Если да, то не могли бы вы мне, пожалуйста, подсказать?       Он недовольно зыркнул, закряхтел и повернулся ко мне. Появилась возможность его получше разглядеть. Это был худой, скорченный старик, лет семидесяти. У него было осунувшееся морщинистое лицо с маленькими и злыми глазками, тонкими бровями и широким носом. На лысине выступали седые, редкие волосинки, прилипшие к голове. — Не знаю, и знать не хочу. Нет ее, — бросил старик, отвернувшись от меня и поднимаясь по ступенькам. — Ты кто такая? Уходи отсюдова.       Как некультурно. Я нахмурила брови и проводила его взглядом. Ответ деда меня не обрадовал. В голове появилось множество вопросов, и я, естественно, собиралась их задать, пусть не только у меня будет сегодня испорченное настроение. — В каком смысле нет? А где она? Если она не здесь, когда будет? — накинулась я, спускаясь по ступенькам и подходя к чужому забору. — Что мне тогда делать? — возмущаясь, опёрлась на деревянное трухлявое ограждение. Ещё бы чуть-чуть и оно бы рассыпалась у меня на глазах. — Я же сказал, что ее здесь нет! — поворачивая ключ в замке, закряхтел старик. — Уже неделю не появлялась, — бросая на меня презрительный взгляд и заходя в дом злобно прикрикнул. — Еще раз повторяю, уходи! Ты кто вообще такая? Доставучая девчонка, как таких… — дедок яро бормотал себе под нос, поэтому оскорблений уже было не разобрать.       Дверь с грохотом захлопнулась, и я растерянно уставилась на неё. Нет, ну как так можно-то? Какой неприятный старик. Можно было хотя бы нормально ответить. Он больше запутал меня. В каком смысле ее здесь уже как неделю нет? И что мне теперь делать? Я развернулась и медленно пошагала к калитке тётушки. Такое стечение обстоятельств стало вызывать у меня глухое раздражение. — Надо пить таблетки, дед. — цокнув языком и оборачиваясь, бросила я. — А то, так и по жопе получить можно. Когда-нибудь…       Открыв калитку и выйдя за пределы участка, я встала на месте и тяжело вздохнула. Снова набрала номер родственницы и стала ждать ответа. Только гудки, ничего более.       Закусив губу, я решила вызвать такси домой, но сеть, по закону подлости, перестала ловить. В этой деревне почти всегда такое случалось, чтобы поймать хоть бедную E нужно было залезать на крышу. Хорошее настроение постепенно растворялось, а от чувства легкой досады начало сводить скулы. — Блять. Чертова глушь, — я тихо выругалась и стала думать, что делать дальше. Запустив приложение, к счастью, с уже скачанной картой, я решила посмотреть есть ли в окрестностях что-то полезное. — Все это довольно-таки странно. Не помню такого, что Альбина хоть раз куда-то уезжала из своего обителя. Она же всегда вела затворнический образ жизни! И вот те раз.       Прокрутив карту, я увидела какую-то заправку, находившуюся в двух с половиной километрах от поселка. Показывало идти примерно 30 минут, по главной дороге. — Зашибись, этого мне только не хватало, — негодуя, я осмотрелась, обдумывая план действий.       А что еще остается делать? Остаться здесь. Ночевать на улице не очень-то хочется. Может, на заправке будет ловить сеть. И так проторчала здесь достаточно времени. Сердито промычав, я зашагала по гальке в сторону проезжей дороги. Когда светло — тогда не страшно. Ага.       Едва прошло 15 минут, с тех пор как я выдвинулась в путь, как сумерки начали сгущаться, погружая во тьму окрестности. В это время года солнце садится быстро, скрываясь за горизонтом. Резко становится холодно, зябко и тихо. Благо, хотя бы блеклые фонари еле-еле освещают дорогу. Рядом лес, воздух становится свежим и чистым, придавая ясность уму.       Довольно быстро шагая, я постоянно оглядывалась по сторонам. Из-за холода по телу пробежали мурашки. Была же, почему-то, уверена, что в ближайшие пол часа темнеть не будет, поэтому и поперлась в такое время. Прекрасная идея.       Из леса отчетливо слышались редкие крики птиц и шорохи. Щурясь в кромешную темноту и на секунду остановившись, я прислушалась, вдохнула прохладный воздух, посильнее укуталась в легкую куртку, засунув руки в карманы, и побрела дальше. Надо было одеваться потеплее. Ну, кто ж знал, что я так встряну. Взяв в руки телефон, я взглянула на время. 21:37. Открыв GPS приложение, посмотрела на карту. До заправки оставалось идти совсем немного, примерно минут семь.       Лучше бы осталась дома, заварила чай и начала смотреть первую серию, какого-то совсем идиотского сериала. Подмечая свою тупость и горько хмыкнув, я убрала мобильник в карман, поправила наушники и продолжила путь, шагая как можно быстрее. Не хочется задерживаться непонятно где с низким зарядом аккумулятора и настроением ниже плинтуса. Осознание того, что можно было попросить соседа вызвать машину, пришло слишком поздно. Возвращаться назад не стала, я и так слишком долго шла. А зря.       В душе, помимо раздражения и разочарования, зарождалось что-то совсем неприятное, что-то давящее и мерзкое. К горлу подступал ком. Становилось тревожно, очень тревожно. Под ногами шуршали галька и мелкие камушки, немного успокаивая. В голове крутились различные мысли от «черт возьми, я в какой-то жопе, девочки» до «чего бы такого поесть, когда вернусь».       Удивительно, что мысли способны отвлечь от проблем, перенести в прекрасный выдуманный мир или сгубить человека окончательно. Довольно забавно получается. Однако, нужно постараться сохранять холодный рассудок, даже в таких обстоятельствах. Надо быть спокойной, и тогда можно будет трезво оценить ситуацию и принять верные решения. Естественно, это сложно, но чего раньше времени паниковать. Хотя надо было.       Наконец-то увидев маленькую, пустую заправку, я мысленно заликовала. Появилась крохотная надежда, что я выберусь из этой глуши в целости и сохранности. Оглядываясь, я торопливо шла к огням заправочной станции. Хотя заправкой назвать это место сложно. Походу, даже названия нет.       Это был всего лишь маленький тусклый оазис флуоресцентного освещения в глухой местности. Фонари, мерцая и мигая, обливали небольшим количеством света крохотное место. Ничего особенного. Пройдя мимо двух колонок, я заметила, что на одной скотчем неаккуратно и криво приклеен лист с косой надписью «Не роботоит. Ухадите.», кричащей о том, что тут есть какой-то яркий представитель невежества. Причем слово «Ухадите» было смазано и небрежно обведено несколько раз, вызывая не совсем приятные ощущения.       Забавно, не думала, что можно допустить в одном глаголе аж три ошибки. Хихикнув, я перевела взгляд поодаль и обратила внимание на мигающую неоновую вывеску «Магазин», висевшую на небольшой постройке. Подойдя ближе, я передернулась от вида. Это было грязно-красного цвета здание с подтеками и с потрескавшимися, обшарпанными стенами. Возникла мысль, что ещё немного, оно обвалится и превратиться в каменную пыль. Дополняя картину, рядом валялось огромное количество какого-то мусора. Восхитительно.       Пересилив себя, я приблизилась ко входу. Дверь, если это вообще можно назвать дверью, еле закрывалась, образуя громадную щель. Она была такого же ужасного цвета и в таком же ужасном состоянии, как и сама постройка. Даже дотрагиваться к ней не хотелось, какая-то прибитая доска к входному проему.       Аккуратно толкнув подобие двери ногой, я перешагнула через порог. Сразу зазвенел колокольчик. Внутри было не так плохо, как снаружи.       Пройдя дальше и попутно осматриваясь, я обратила внимание на стеллажи с чипсами, сухариками и другой едой, освещаемые тусклым желтым светом. Радио играло какую-то попсовую песню, сопровождаемую тихим шипением аппарата. За прилавком, к сожалению, никого не было.       Включив телефон, я проверила есть ли сеть. Нет, тут её тоже не оказалось. На что, собственно, надеялась. Нервно выключив мобильник и сунув его обратно в карман, прошла дальше. — Эм, здравствуйте, есть кто? — я решила громко крикнуть, вертя головой и опираясь на прилавок, — эй?       В ответ тишина. Я уверена, что здесь точно кто-то есть. Повернувшись спиной, обратила внимание на чипсы. В животе заурчало. Вздохнув, я побрела к стеллажу и начала выбирать заветную пачку. Окружающая меня атмосфера немного пугала, и в голове стали зарождаться негативные мысли, которые не могла отогнать даже тихая веселая музыка, разносившаяся по всему помещению. — Да, подожди ты, Максимыч! Щас я приду. Ну, здрасте. Чего вам надобно? — неожиданно раздался сзади громкий женский голос с нотками легкого раздражения.       Тихо разглядывая продукты, я вздрогнула от неожиданности и повернулась на звук. На меня смотрела уставшим и недовольным взглядом женщина лет пятидесяти, уже находившаяся за прилавком и облокотившаяся на него. Кассирша была полненькая, с короткой стрижкой и ярким макияжем а-ля «Деревенский шик», её запястья были увешены огромным количеством золотых браслетов, а на пухленьких пальцах, сдавливая их, красовались кольца. Весь образ львицы дополняли длинные ногти химозно-фиолетового цвета, которыми она в ожидании стучала по деревяшке. — А, ой, здравствуйте, — моргнув, через несколько секунд я попривествовала женщину. Взяв пачку обычных соленых чипсов, вновь взглянула на кассиршу и подошла к ней. — Да, здрасте, здрасте, — на пухленьком лице явно читалось раздражение, что ее отвлекают в такое время ради одной пачки чипсов. Схватив упаковку, она осуждающе посмотрела на меня. — Это все что вам надо? — М, нет. Еще воды, — я также осуждающе взглянула на неё и продолжила, — Подскажите, у вас есть здесь роутер или, может, возможность вызвать такси? — Роу-чего? Милочка, вы тут не хамите, ага, — воскликнула кассирша, таращась на меня и взяв в руки бутылку воды. — Вы вообще о чём? Какое такси? Понаехали тут, видите-ли, и ахинею какую-то несут.       Я удивленно посмотрела на неё. Как можно в наше время не знать что такое роутер и такси? И кто тут еще хамит, хабалка. Хмурясь, я поджала губы и стала думать, что же делать дальше. — Так, я понимаю возможности нет? — прочистив горло и отбросив мысли нахамить в ответ, серьезно сказала я. Все таки эта тетка моя единственная надежда. — Нет, возможности нет, — она мерзко улыбнулась. — Платить собираетесь? Мы закрываемся скоро.       От осознания того, что выхода нет, на душе росло и крепло мерзкое чувство досады. Дышать становилось труднее, а глаза начали краснеть. — Собираюсь, — огрызнулась я, бросая деньги на прилавок. Что мне теперь делать? Просить эту тетку о помощи нет смысла. Мысли закручивались, приобретая негативный оттенок.       Я начала часто моргать глазами и медленно дышать, чтобы успокоить себя. Единственное решение проблемы — это вернутся назад на Альбинин участок и сидеть там, дожидаясь рассвета. Я не останусь на этой треклятой заправке. Ни за что! Тогда беги.       Вдруг, со стороны вышел мужичок с рюмкой в руке. Он встал около проема, видущего, видимо, в жилую комнату. Это был неприятной наружности мужик, с красной рожей и большим пузом, в растянутых спортивках и майке.       Так это походу Максимыч. Подстать хабалке. Я невольно усмехнулась своим мыслям. Тут по радио начала играть песня группы Bee Gees «Stayin' Alive». Кассирша протянула руку к радиоприемнику и сделала погромче. — Ну че ты так долго-то, Марина? Сколько можно ждать-то? — он громко гаркнул заплетающимся языком и хряпнул стопку. — Че ты тут делаешь? А? Щас мужики придут, а стол до сих пор пуст.       Я скривилась от одного его вида и манеры речи. Мерзость. Один пьяный мужик это ужас, а сейчас тут будет еще больше. Надо быстрее уходить. Начало появляться плохое предчувствие. Беги! — Да иду я, милый, иду, — женщина взглянула на меня и отдала сдачу. — Все уже. Всего хорошего!       Собрав мелочь и продукты, я старалась как можно быстрее засунуть их в рюкзак. Но тут, дверь громко заскрипела и в магазин ввалилась огромная орава мужиков разных возрастов. Громко хохоча и крича, они направились прямиком к своему товарищу по выпивке. Запах перегара и пота вызывал у меня приступ тошноты. — Опа, ебать-копать, Максимыч! Сто лет, сто зим. Че ты, как ты? Мы тут по бутылкам стреляем, — разводя руки, один из них плыл в объятия к другу. — Ой, у вас тут покупатели. Прощу прошения!       Заметив меня, они все начали улыбаться, шатаясь. Стоял пьяный гул. Вздрогнув, у одного из них я заметила пистолет. В груди сдавило, ладони вспотели, а по спине пробежали мурашки. Откуда, вообще, в деревне взяться пистолету? И чего можно ожидать от пьяницы с оружием? Общий пугающий антураж дополняла дурацкая радостная песня, бившая по ушным перепонкам.

You're stayin alive, stayin alive Feel the city breakin' and everybody shakin' And we're stayin' alive, stayin' alive Ah, ha, ha, ha, stayin' alive, stayin' alive Ah, ha, ha, ha, stayin' alive

— Пропустите, пожалуйста, — грозно взглянув и пытаясь проглотить стоявший в горле ком, сказала я и двинулась к выходу. Зарождающиеся плохое предчувствие набирало обороты. — Конечно, конечно, просим, просим! Мужики, пропустите девчулю, — громко крикнув, он уставился на меня, гаденько улыбаясь. — Давайте, шевелитесь, че встали? — А, может, молодая девушка составит нам компанию? — вкинул какой-то, по сравнению с остальными, молодой парень. Он расплылся в пьяной усмешке, поедая меня глазами.       Половина мужиков начала улюлюкать и поддакивать. Шум, музыка и омерзительный хохот стоял в ушах. Не обращая внимания на отвратительных животных и на их вопросы, абстрагировавшись от внешних звуков, я в миг оказалась у выхода, собираясь вылететь наружу, но тут сзади появилась рука, придерживающая дверь. Я обернулась и увидела того мерзкого кренделя, предложившего мне остаться. Второй конечностью он начал тянутся ко мне. — Ну куда ты собралась-то? Неужели мы тебе совсем не нравимся? Оставайся, я тебя развеселю, — он смотрел на меня стеклянными глазами, пошловато улыбаясь. — или ты меня.       Я скривилась в отвращении. Захотелось вмазать ему со всей силой. Гадость. Пожалуйста, пусть он отстанет. Пусть только попробует тронуть меня. Сердце на секунду замерло, руки тряслись, а адреналин начал разгонять кровь. В голове неосознанно начали всплывать образы того, что меня ждет, если я не уберусь отсюда сию же минуту. — Слушай, меня это не интересует. Будь добр убрать руку и выпустить меня. Иначе, я просто… — жестко начала я, закипая внутри, но договорить мне не дал выстрел, раздавшийся позади парня.       Я дернулась от испуга и замерла в оцепенении. Ублюдок, стоявший рядом со мной, обернулся назад и захохотал, ситуация его порядком развеселила. Тревога в душе росла, подкрепляемая страхом и чем-то смутным, заставляющим тело сжиматься и покрываться холодным липким потом. Один из компании начал стрелять по бутылкам в магазине. — Палыч, ну че творишь то? Кошмар! Сука какая! — женщина вскрикнула и схватилась за голову. — Остановите его! Отнимите живо у него пистолет, а то расстреляет мне тут весь товар!       Матерясь, женщина начала орать и размахивать руками. Она побежала к стеллажам, пытаясь убрать продукты вниз. Безопасность людей, находящихся внутри магазина, ее явно мало волновала. Точнее, вообще не волновала. — Палыч, ты чё, ахуел уже в край? Ну-ка, гони сюда его! Петька, держи его, ёп твою мать, что встал-то, блять, — другой стал лезть к нему, пытаясь вырвать оружие из рук.       Петька, оказавшийся уродом, который приставал ко мне несколько секунд назад, сорвался с места и подбежал к разбушевавшемуся буяну. Он начал хватать его за руки и пытался выдрать пистолет. Палыч уж очень не хотел отдавать свою игрушку и, видимо, случайно зажал курок пальцем. Посыпались выстрелы в разные стороны. Округлив глаза и воспользовавшись ситуацией, что на меня вдруг всем стало плевать, я нервно пыталась открыть дверь, которая как некстати застряла. Как назло, вся эта шумиха сопровождалась идиотской музыкой. Она что, смеется надо мной? Надо поскорее убираться отсюда!

You're stayin' alive, stayin' alive Feel the city breakin' and everybody shakin' And we're stayin' alive, stayin' alive Ah, ha, ha, ha, stayin' alive, stayin' alive Ah, ha, ha, ha, stayin' alive

      Наконец, открыв эту сраную деревяшку, я выскочила на улицу. В ушах звенело, а сердце бешено стучало. Быстро перебирая ногами, я уже представляла, как окажусь на знакомом участке. А потом, утром, попрошу помощи у соседей, и, наконец, приеду домой. Ха. Да неужели?       Вдруг, резко почувствовав адскую боль в районе груди, я рвано ахнула. Белоснежная футболка окрашивалась в алый цвет, а на руке остался кровавый след. Пуля попав прямиком в грудь, разрывала легкие. Упав на колени, задыхаясь, я судорожно хватала ртом прохладный воздух, руки тряслись. Кровь все текла и текла, не собираясь останавливаться. Сзади послышались жуткие крики и ругань, которые я не могла уже разобрать. Жгучая боль оглушила все чувства. — Нет, прощу нет, почему… — захлебываясь кровью и слезами, прошептала я. Силы постепенно покидали тело. В голове начали пролетать отрывки из жизни. Семья, друзья, учеба. — Почему именно я?..       Окончательно свалившись на грязный асфальт, я приложилась щекой к мокрым камням и гальке, стеклянными глазами смотря на колонку и мигающие фонари. В последние минуты своей жизни, лежу в луже собственной крови на чертовой дороге, около чертовой заправки, в чертовом поселке, смотря на косо приклеенный лист. А эта надпись на нём и музыка, продолжающая оживленно играть, как будто насмехались надо мной.

Life goin' nowhere, somebody help me Somebody help me, yeah Life goin' nowhere, somebody help me, yeah I'm stayin' alive

Правда, стоило уйти. Неужели я закончу так? Не успев ничего сделать? Не успев влюбиться? Не успев разбогатеть? Не успев облететь весь мир? Ничего не успев?

      В глазах начало медленно темнеть, а дышать становилось труднее. Смерть приближалась ко мне семимильными шагами, а судьба, сыгравшая со мной в злую шутку, где-то тихо хихикала, улыбаясь. У неё на меня были другие планы или, может, их вообще не было? Мне никогда не узнать. В голове становилось пугающе пусто, и мысли окончательно перестали появляться. Ещё чуть-чуть и их уже никогда не будет. Ещё чуть-чуть и боль пройдет. Ещё чуть-чуть и все закончится. Ещё чуть-чуть и настанет тьма. Ещё чуть-чуть и конец.